В семье крестьянина-бедняка

В семье крестьянина-бедняка

Родился я в 1909 году в деревне Старые Громыки, что недалеко от Гомеля, в семье полукрестьянина-полурабочего. Такая категория населения в дореволюционной России существовала. К ней относились люди, не имевшие достаточно земли, чтобы прокормить себя и семью. Они работали в промышленности, в городе, но не постоянно, а временно. Короче говоря, хозяйство наше было бедняцкое. Земля плохая. Поэтому еще подростком, с тринадцати лет, я ходил вместе с отцом на заработки на стороне – преимущественно на заготовку и сплав леса, его доставку к промышленным предприятиям в Гомеле.

Моя родина – Гомельщина. Славянское племенное объединение радимичей, которое исстари жило здесь, получило у судьбы весьма скромный дар в виде, как сейчас принято говорить, окружающей среды.

Народ здесь живет добрый и отзывчивый, но только не для тех, кто приходил в эти края с мечом. И когда на СССР напала фашистская Германия, все люди нашего края – от мала до велика – сражались с захватчиками доблестно, как и весь народ страны. Горя этой земле и людям гитлеровцы принесли много. Памятниками и могилами советских людей, павших в борьбе с фашистскими агрессорами, усеяна земля республики.

Пожалуй, я проявил бы излишнюю скромность, если бы не признался, что край, в котором я родился и провел детство, заставил меня с отроческих лет полюбить старину, памятники истории и культуры народа. Рассказы взрослых доносили до нас, ребятни, правдивые и таинственные истории прошлого.

Сросся я со своим районным центром – городком Ветка, в котором мне приходилось бывать, пожалуй, с первых лет сознательной жизни. Его население состояло в большинстве своем из так называемых старообрядцев, да и в окрестных селах их было немало. Народ добрый, приветливый. Едешь, бывало, – всего десяток с небольшим километров от нашей деревни до Ветки, – остановишься у какого-нибудь колодца, чтобы коня попоить, глядишь: а из дома уже выбегает хозяйка, дает тебе ведро и участливо спрашивает:

– А может, еще чего надо?

Любили мы этих людей. Когда я немного подрос, узнал: все они – потомки тех, кто бежал еще в XVII веке от преследований патриарха Никона и самодержцев. Старообрядцы и основали в 1684 году поселение Ветка. Их бунтарский дух буйствовал и в потомках.

В 1735 году императрица Анна Иоановна, самодурство которой не знало границ, сослала в глубь России сорок тысяч непокорных ветковчан и жителей прилегающих поселений. А сам городок предала огню. Но старообрядцы оказались людьми живучими, и вновь будто из-под земли воскресла Ветка.

Однако в 1764 году на головы ветковчан снова упал меч царских карателей. Двадцать тысяч человек отправила царица – в этот раз уже Екатерина II – на вечное поселение в Сибирь. Шли они под конвоем до Шилки и Селенги долгих пять лет. И ныне в тех местах Сибири живут их потомки. Теперь их свыше ста тысяч.

Никто толком не знает, откуда пришло название Ветка. Одни утверждают, что это оттого, что речушка здесь – ветвь реки Сож, вторые – что на самом Соже есть остров Ветка и от него пошло имя, а третьи считают, к ним отношусь и я, что Ветка – это малая ветвь Москвы. Иными словами, старообрядцы-ветковчане – все же москвичи.

Поскольку собрались здесь люди непокорного духа, наверное, потому и нашел себе укрытие в этом городке руководитель крестьянской войны Емельян Пугачев. Было это еще перед началом той войны, во время которой он во главе поднявших косы и топоры народных масс пошел на схватку с самодержавием. Именно здесь, в Ветке, ему дали «пашпорт», чтобы он мог успешно миновать заставы, снабдили всем, чтобы благополучно проходил опасные места. И отправился Емельян в глубинные районы страны поднимать на бой с угнетателями недовольных крестьян. Здесь, в Ветке, нарекли его Петром III. Царица Екатерина II восстание подавила, а Емельяна Пугачева казнила. Долго горевала в те годы по «доброму крестьянскому царю» и сердобольная Ветка.

Славилась Ветка своими мастерами – строителями, краснодеревщиками, резчиками по дереву, золотильщиками, иконописцами, чеканщиками. В старые времена их приглашали строить соборы и украшать богатые дома в Киеве, Петербурге, Москве. Они, в частности, вместе с другими умельцами обряжали Оружейную палату в Кремле, Новодевичий и Иверский монастыри.

Ветка знаменита уникальными деревянными рукописями и книгами. Здесь оттачивали свое искусство люди редкой профессии – книгары – так называли в наших краях создателей книг. Некоторое время назад в Париже с аукциона была продана за огромную сумму самая дорогая книга. Она называлась «Апостол», ее издал русский первопечатник Иван Федоров в 1574 году. Как не гордиться жителям Ветки тем, что вторая такая же книга находится у них в местном музее!

Кстати, утром 6 августа 1986 года, просматривая, как обычно, газеты, я обратил внимание на заметку в газете «Советская Россия». Называлась она «Бесценная находка». Корреспондент газеты по Свердловской области сообщал, что Уральская объединенная археографическая экспедиция нашла и доставила в областной центр сразу два экземпляра «Апостола», напечатанного Иваном Федоровым во Львове в том же 1574 году. Как не порадоваться такому успеху советских ученых!

Честно признаюсь, что я всю жизнь неравнодушен к старинным книгам, картинам, любым предметам, связанным с историей. Люблю читать, в детстве что недопонимал – домысливал. Наверное, вся обстановка родного края влияла на меня духовно и в последующем.

А рядом с Веткой – мои Старые Громыки. Еще в детстве я слышал, что неподалеку от наших мест в давние времена было сражение, где «русские побили шведов». Пожилые люди вспоминали, как их деды и прадеды рассказывали, что крестьяне не щадили в ту пору «бегучих шведов», которые пришли к нам как грабители и захватчики.

Когда я уже стал студентом, как-то довелось мне на несколько дней приехать в наши края и побывать в райцентре Корма.

Ехал я к нему через Славгородский район Могилевской области. Там, на шоссе, когда следуешь от Могилева до Славгорода, есть деревушка Лесная. Обычная, ничем особым не выделяющаяся. Но ее название почти триста лет назад прогремело по всей Европе и осталось прославленным в истории страны. Там, при этой деревне, в сентябре 1708 года состоялась жаркая битва. Русские войска под командованием любимца Петра I Меншикова наголову разбили шведскую резервную армию, которая шла на помощь Карлу XII. Был захвачен обоз из тысяч телег, боевые и продовольственные припасы, предназначенные войску короля. Петр Великий назвал победу под Лесной «матерью Полтавской баталии». А историк В.О. Ключевский в XX веке, анализируя события российской истории начала XVIII века, воскликнул: «Стыдно было проиграть Полтаву после Лесной».

Много лет спустя в руки мне попал толстый фолиант «Северная война». Его автор – замечательный советский историк академик Евгений Викторович Тарле, с которым мне не раз приходилось встречаться. В книге были слова, которые подтверждали то, о чем в нашем селе, когда я был совсем мальчонкой, говорили деды: те шведские солдаты и офицеры, «которые были отрезаны от своих и не попали в плен к русским, блуждали некоторое время по лесам и постепенно истреблялись белорусскими крестьянами». После вторжения шведов на земли России война против них стала приобретать народный характер, свой вклад в это внесли и жители наших мест.

Жители города моего детства – Гомеля всегда считали, что его основание связано с XII веком, поскольку именно в то время он упоминается в старинных летописях. Однако совсем недавно археологи поставили под сомнение такой возраст города. Оказалось, что он намного старше, чем считали специалисты.

В 1988 году в областном краеведческом музее выставлялись доказательства того, что город основан гораздо раньше, чем упомянутый в летописи в 1142 году Гомий. Многочисленные находки, среди которых орудия труда, предметы быта, оружие, украшения, – немые свидетели того, что поселение в виде городского посада возникло здесь еще в IX–X веках, а в XI–XIII столетиях Гомий превратился в военно-административный и торгово-ремесленный центр.

В XIV веке он был отторгнут от Руси и входил в состав Великого княжества Литовского, а с XVI века – Польши, с которой Литва объединилась в Речь Посполитую. С 1772 года этот город по праву истории вновь вошел в состав России как исконно русская земля.

Гомель запомнился мне как большой железнодорожный узел. В нем имелись и промышленные предприятия. Наиболее заметным из них была спичечная фабрика «Везувий», работать на которой мечтал когда-то и я.

Сильно разрушенный фашистами город в настоящее время не только полностью восстановлен, но и стал крупным промышленным и культурным центром Белорусской ССР (до 1924 года он и Гомельский округ в целом были в составе РСФСР). В 1970 году за успехи, достигнутые трудящимися города в выполнении заданий пятилетнего плана по развитию промышленного производства, Гомель награжден орденом Трудового Красного Знамени.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.