Хроника событий

Хроника событий

Сразу после ареста немецких купцов в Новгороде в 1494 г. началась деятельная переписка об их освобождении, в которой наряду с ганзейскими городами принимали активное участие орденский магистр и даже император Максимилиан.

В первой половине 1495 г. Любек посылал одно за другим письма великому князю всея Руси с просьбой освободить купцов и их товары, в августе того же года в Москву было отправлено письмо от всех ганзейских городов с просьбой не только об освобождении купцов, но и восстановлении прежних отношений на основе старых свобод и крестоцелования.

Активное участие в освобождении купцов принимал, как уже отмечено, магистр Ливонии, организовавший с этой целью несколько посольств в Москву. Во время четвертого посольства в 1496 г. из-под ареста были освобождены восемь человек, находившихся в свое время в Новгороде для обучения русскому языку. Иван III согласился освободить ганзейцев с условием, что Ревель выдаст виновных в казни русских подданных.

В 1496 г. оставшиеся в заключении купцы писали в Любек о своем тяжелом положении, опасаясь еще худшего, и просили организовать посольство ганзейских городов для их освобождения, при этом просили не экономить на расходах посольства, видимо надеясь в будущем их возместить. Аналогичное письмо купцы отправили орденскому магистру, который в свою очередь обратился к Любеку с предложением подумать о посольстве в Москву и не оставлять бедных купцов без помощи. Очевидно, Любек устранялся от непосредственного участия в переговорах, полагая, что это дело ливонских городов, и в первую очередь Ревеля, коль скоро именно он дал повод к закрытию новгородской конторы.

В результате длительных переговоров и неоднократных посольств орденского магистра к великому князю, в начале 1497 г. были освобождены все ганзейские купцы за исключением ревельских, которые были задержаны в Москве до выдачи виновных в гибели русских. Ревельские купцы получили свободу только в 1505 г.

Несмотря на закрытие конторы, города продолжали обсуждать незаконченные расчеты двора св. Петра с приказчиком и священником. Бывший священник двора Иоанн Греве обратился с жалобой, что он не получил плату за свою службу во дворе в Новгороде. Это дело обсуждалось даже на ганзейском съезде в Любеке в 1498 г., в результате чего было решено вернуть Греве причитавшиеся ему деньги.

Аналогичная просьба была высказана Гансом Гертвигом, истратившим свои личные средства на строительство двора в бытность приказчиком. Особую заинтересованность в удовлетворении этих жалоб проявлял Дерпт, поскольку и священник и приказчик были его гражданами. Магистрат Дерпта неоднократно обращался с письмами в Ревель, который, судя по всему, ведал финансовыми делами конторы. Одновременно Дерпт просил прислать книги купцов, которые увез с собой ревельский посол Готтшалк. По ним Дерпт намеревался узнать, каковы были подлинные расходы на строительство двора, и определить действительные расходы приказчика. В ответ Ревель указал, что деньги, поступавшие от купцов в виде налогов и штрафов, складывались в специальные кружки, висевшие на Готском и Немецком дворах. Только приказчик, назначенный Дерптом, имел ключи от этих кружек и обязан был ежегодно изымать из них деньги и половину отсылать на Готланд за аренду Готского двора, а другую половину отправлять в казну Дерпта. Тем самым Ревель отклонял претензии Дерпта.

Переписка между Ревелем и Дерптом по тому поводу, несмотря на постановление ганзейского съезда 1498 г., продолжалась несколько лет. Наконец летом 1500 г. Ревель отправил в Дерпт купеческие книги, после просмотра которых было установлено, что приказчику конторы Гертвигу полагалось вернуть 56 рублей серебром. Из-за отсутствия средств в своей казне Дерпт обратился за помощью к вендским городам, чтобы расплатиться со священником и приказчиком.

В течение 20-летия после закрытия конторы в Новгороде ганзейские города были обеспокоены восстановлением и делами конторы в Новгороде. Особенно они активизировали свою деятельность после освобождения всех купцов в 1505 г. Начиная с 1506 г., на каждом общеганзейском и ливонском съездах, которые происходили ежегодно, а иногда и чаще, обсуждались вопросы новгородской конторы.

В 1507 г. Кенигсберг в письме к Любеку выразил опасение, что восстановлению новгородской конторы могут помешать голландцы, которым покровительствует римский император, настроенный против Ганзы. Реальная угроза потерять новгородскую контору возникла для ганзейских городов в 1508 г., когда шведский резидент Эрих Турессон вел переговоры с Василием III о предоставлении шведам двора в Новгороде. Великий князь был готов уступить им Немецкий двор, о чем Турессон и сообщил в Швецию. Однако изменение политической обстановки и ухудшение русско-шведских отношений помешали осуществлению этих намерений.

20 августа 1508 г. в Новгороде произошел большой пожар, во время которого сгорела вся Торговая сторона. Вот как писал об этом новгородский летописец: «…и николи же в Великом Новеграде таковый пожар не бывал, ни в прежних летах, но велми страшен, ни в летописцах такового пожару не обретахом толь злого». Несомненно, что после такого опустошающего пожара от Немецкого и Готского дворов сохранились лишь жалкие остатки.

Несмотря на фактическое уничтожение дворов в Новгороде, восстановление конторы стояло в повестке дня на ганзейских съездах 1509 г. Ливонские города обсуждали возможность посольства в Москву к великому князю для переговоров относительно возобновления новгородской конторы. Организованному в 1510 г. посольству в Москву под руководством Иоганна Роде были даны соответствующие инструкции требовать в связи с возобновлением торговли, чтобы немцы имели в Новгороде свой двор и церковь по старому обычаю. Особо оговаривалось право дворового приказчика держать питейное заведение (корчму). Переговоры между посольством и великим князем Василием III состоялись в Новгороде в феврале 1510 г., но закончились безрезультатно, так как ни одна сторона не хотела поступиться собственными интересами.

Между тем восстановление новгородской конторы по-прежнему оставалось предметом обсуждений на съездах городов в 1511 и 1512 гг. Наконец в 1514 г. был заключен договор, завершивший вынужденный 20-летний перерыв в новгородско-ганзейской торговле. Во введении к договору, где излагались просьбы послов, указывалось: «церковь бы, и места дворовые старые немецкие… в Великом Новегороде пожаловал велел нам отдати, и дворы бы пожаловал велел поставити и держати по старине». Великий князь принял эту просьбу, но с условием, чтобы русские церкви и концы в немецких (ливонских) городах очистили и отдали русским купцам.

* * * 

Шестая редакция скры

Сразу после заключения в 1514 г. мирного договора была предпринята подготовка новой, шестой редакции скры. Данный устав, состоящий из 82 статей и 18 дополнений к ним, существенным образом повторял постановления IV и V редакций, сохранив в некоторых случаях даже порядок статей.

В начале VI скры имеется историческое введение, рассказывающее об аресте немецких купцов в Новгороде в 1494 г., о закрытии конторы и описании ее имущества. Новая редакция была составлена более продуманно и четко, чем предыдущие две скры. В первых девяти статьях обсуждаются вопросы организации двора и его административного устройства: выборы должностных лиц во дворе, их права и обязанности, порядок чтения скры и т. д. Только после этого идут постановления о правилах торговли, о церковном праве.

Хотя в основе VI скры лежат предыдущие постановления, анализ ее текста показывает, что составители новой редакции учитывали изменения, происшедшие в XVI в. как в балтийской торговле в целом, так и в отношениях с Русским государством.

Главное отличие VI скры от двух предшествующих состоит в постановлениях о выборе и обязанностях дворовых служащих. В связи с ослаблением позиций Ганзы в это время, усилением роли ливонских городов, увеличением поездок русских купцов в Ливонию, несмотря на возобновление деятельности новгородской конторы, ее посещало мало купцов. Она потеряла прежнее значение торгового центра, в том числе и в торговле с русскими. Поэтому, согласно VI скре, для ведения всех дворовых дел выбиралось по одному управляющему на Немецкий и Готский дворы при наличии в них не менее 10 человек. Эта должность появилась еще в XV в., когда управляющий заменял старосту двора в его отсутствие. Старосты выбирались только в том случае, если во дворе находилось не менее 30–40 купцов. При этом право активного выбора имели лишь двенадцать человек, по три представителя от каждой из частей Ганзы: вендской, саксонской, вестфальской и ливонской. Старосты давали клятву сохранять права купцов и судить согласно постановлениям скры. Они выбирали себе двух помощников и писца, должность последнего впервые упоминается в скре. За отказ от упомянутых должностей в первые два раза налагался штраф в 10 марок серебра; отказавшийся в третий раз должен был заплатить 50 марок серебра и лишался права члена двора.

В одной из статей новой скры впервые упоминается должность приказчика, который должен был давать клятву двором св. Петра и городом, назначившим его на должность, в том, что он будет сохранять права купцов согласно скре. Известные по V скре группы «бело-» и «черноголовых» упоминаются и в VI скре, определявшей их права. Из среды «черноголовых» выбирались фогт, его помощники и смотрители за огнем, отоплением, жильем и т. п.

О назначении или выборе священника в статьях скры ничего не говорится, но зато специально оговариваются размер платы и содержание священника во дворе в виде 10 новгородских гривен серебра и бесплатного питания. Напомню, что во второй половине XV в. между городами шла бурная переписка о размере жалования священника.

Все судебные дела во дворе решались старостами, а в их отсутствие — управляющим и приказчиком. Согласно VI скре рассмотрение спорных дел с обращением в более высокие инстанции, что прежде было предметом ожесточенных споров между Любеком и Вис-бю, должны были решаться на месте. Однако без одобрения Любека никто не мог вносить изменения в данную скру. Это свидетельствует о сохранении им роли главы Ганзейского союза.

Что касается взаимоотношений с русскими, то, если раньше Ганза практически не шла на уступки новгородцам, что часто было причиной конфликтов, теперь в скру был включен ряд статей, обеспечивавших интересы русских купцов в торговле с ганзейцами. Точнее, это были постановления, призванные предотвратить возможные конфликты. Например, в ст. 60 говорилось, что виновные в торговле недоброкачественными сукнами и старосты двора должны были извиниться перед русскими, а сукна следовало отправить в Ревель или Дерпт для осмотра. Статья 73 предусматривала наказание в 10 марок серебра за оскорбления или нанесение телесных повреждений русскому.

По сравнению с другими редакциями в VI скре появились постановления о таких товарах, как соль, сельдь, мед. В соблюдении интересов новгородских купцов ганзейцы шли даже на то, чтобы в случае обнаружения какого-либо дефекта соли, дело решалось по воле русских, лишь бы не было по этому поводу жалоб. Добавленные к VI скре 18 статей были составлены послами ливонских городов, очевидно, в Дерпте, поскольку именно оттуда скра была послана в Ревель для дальнейшей ее отправки на утверждение в Любек.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.