Плохо ли готовился Сталин к антифашистской войне?
Плохо ли готовился Сталин к антифашистской войне?
Когда власть захватил Хрущев, он полностью извратил линию партии. Чтобы этого добиться, он оклеветал Сталина и его марксистско-ленинскую политику. В ряде невероятных измышлений он даже отрицал роль Сталина в подготовке и ведении антифашистской войны.
Так, Хрущев заявлял, что в 1936–1941 годах Сталин плохо готовил страну к войне. Вот его заявления.
«Сталин выдвинул тезис, что трагедия… произошла вследствие „неожиданного“ нападения немцев на Советский Союз. Но, товарищи, это абсолютно неверно. Как только Гитлер пришел к власти в Германии, он определил себе в качестве главной задачи ликвидацию коммунизма…
Многие факты из предвоенного времени показывают, что Гитлер непременно намеревался начать войну против советского государства…
Будь наша промышленность соответствующим образом мобилизована и поставь она вовремя необходимые материалы для армии, наши военные потери, бесспорно, были бы меньшими…
Наша армия была плохо вооружена…
Советская наука и техника производила перед войной превосходные модели танков и артиллерии. Но массовое производство всего этого не было организовано»{666}.
Тот факт, что делегаты XX съезда партии могли слушать эту клевету без негодующих протестов, вызываемых каждой частью речи Хрущева, много говорит о политическом перерождении, которое уже шло в партии. В зале были десятки маршалов и генералов, которые знали, до какой степени смехотворны эти измышления. В то время они не сказали ни слова. Их узкая специализация, их исключительный милитаризм, их отказ от политической борьбы в армии, их отказ от политического и идеологического руководства партии над армией – все эти факторы привели к хрущевскому ревизионизму. Жуков, Василевский, Рокоссовский, все великие военные вожди никогда не признавали необходимость чистки в армии в 1937–1938 годах. Не поняли они и политического подтекста процесса Бухарина. И они поддержали Хрущева, когда тот заменил марксизм-ленинизм домыслами меньшевиков, троцкистов и бухаринцев. Таково объяснение молчания маршалов в ответ на ложь Хрущева о Второй мировой войне. Они отвергли эту ложь позднее, в своих мемуарах, когда это уже не имело никаких политических последствий и эти вопросы стали чисто академическими.
В «Мемуарах», изданных в 1970 году, Жуков правильно подчеркнул, отвергая обвинения Хрущева, что настоящая оборонная политика начала проводиться начиная с решения Сталина об индустриализации в 1928 году.
«Мы могли отложить на 5–7 лет крутой подъем тяжелой промышленности и скорее дать людям больше товаров потребления. Наш народ заслужил это право тысячу раз. Такой путь развития был чрезвычайно привлекателен»{667}.
Сталин готовил оборону Советского Союза строительством более чем 9 тысяч заводов в 1928–1941 года и принятием стратегических решений о создании на Востоке мощной промышленной базы{668}. Что касается политики индустриализации, то Жуков отдал дань уважения «мудрости и предвидению, проявившихся в линии партии и окончательно подтвержденных историей»{669}.
В 1921 году почти по всем показателям военного производства нужно было начинать с нуля. Партия построила планы так, что за годы первой и второй пятилеток военная промышленность должна была расти быстрее, чем другие отрасли промышленности{670}.
Вот наиболее примечательные цифры этих пятилеток.
Годовое производство танков в 1930 году составило 740 штук. Оно увеличилось до 2271 танка в 1938 году{671}. За тот же период годовое производство самолетов выросло с 860 до 5 с половиной тысяч{672}.
Во время третьей пятилетки, с 1938-го по 1940 год, производство промышленности росло на 13 % в год, а оборонная промышленность вырастала на 39 % в год{673}. Передышка, полученная благодаря советско-германскому пакту, была использована Сталиным, чтобы развернуть военное производство, насколько это было возможно. Жуков свидетельствует:
«Опытные партийные работники и видные эксперты были назначены партийными организаторами расширения оборонительных предприятий, для помощи заводам в получении всего необходимого и гарантии в достижении цели. Я должен сказать, что сам Сталин очень много работал с оборонными предприятиями – он был лично знаком с десятками директоров, секретарей парткомов и главных инженеров; он часто встречался с ними, требуя выполнения планов с присущей ему настойчивостью»{674}.
Весьма впечатляющими выглядят военные поставки за период с 1 января 1939 года по 22 июня 1941 года.
Артиллерия получила 92 578 стволов, включая 29 637 пушек и 52 407 гаубиц. Были приняты на вооружение новые 82-мм и 120-мм минометы, первые образцы которых поступили в войска прямо перед войной{675}. Военно-воздушные силы получили 17 745 боевых самолетов, включая 3719 новых моделей. В области авиации:
«Меры, принятые в 1939–1941 годах, создали условия, необходимые для быстрого получения во время войны количественного и качественного превосходства»{676}.
Красная армия получила более 7 тысяч танков. В 1940 году началось производство среднего танка Т-34 и тяжелого КВ, превосходящих немецкие танки. К началу войны их было произведено 1851 штука{677}.
Обращаясь к этим достижениям и как бы выражая свое пренебрежение к обвинениям Хрущева, Жуков сделал многозначительное признание:
«Вспоминая о том, что мы, военные руководители, требовали от промышленности в самые последние месяцы мира, я могу видеть, что мы не всегда осознавали реальные экономические возможности страны»{678}.
Действенная подготовка к войне также была начата благодаря Сталину. Военные столкновения в мае – августе 1939 года с Японией и в декабре 1939-го – марте 1940 года с Финляндией были напрямую связаны с антифашистским сопротивлением. Военный опыт этих боев был тщательно проанализирован для ликвидации слабых мест Красной армии.
В марте 1940 года на пленуме Центрального комитета партии рассматривались военные действия против Финляндии. Жуков вспоминал:
«Дискуссия была острой. Система военной подготовки и воспитания войск подверглась острой критике»{679}. В мае Жуков встречался со Сталиным:
«Сталин сказал: „Теперь, когда у вас есть военный опыт, возьмите на себя командование Киевским военным округом и используйте этот опыт для подготовки войск“»{680}.
Для Сталина Киев имел особую важность в военном отношении. Он ожидал, что главный удар немецких войск будет направлен на Киев.
«Сталин был убежден, что в войне против Советского Союза нацисты сразу попытаются захватить Украину и Донбасс, чтобы лишить страну важнейших экономических районов и захватить украинскую пшеницу и донецкий уголь, а позднее и кавказскую нефть. Во время обсуждения оперативного плана весной 1941 года Сталин сказал: „Нацистская Германия не сможет вести столь масштабную войну без этих жизненно важных ресурсов“»{681}.
Летом и осенью 1940 года Жуков провел в подчиненных ему войсках усиленные военные приготовления. Он отмечал, что молодые офицеры и генералы изучали уроки, полученные из германских операций во Франции{682}.
С 23 декабря 1940 года по 13 января 1941 года проводились большие сборы для ведущих офицеров. В центре обсуждений была будущая война с Германией. Внимательно изучался опыт, полученный фашистами в управлении большими танковыми соединениями. Через день после окончания сборов состоялись большие стратегические и оперативные штабные учения. Присутствовал Сталин. Жуков писал:
«Стратегическая ситуация основывалась на возможном развитии событий в западной приграничной зоне в случае германского нападения на Советский Союз»{683}.
Жуков руководил германским нападением, Павлов возглавлял советское сопротивление. Жуков отмечал:
«Игра изобиловала драматическими ситуациями для восточной стороны. Это во многом было похоже на то, что случилось на самом деле после 22 июня 1941 года, когда фашистская Германия напала на Советский Союз». Павлов проиграл войну с нацистами. Сталин критиковал его действия в недвусмысленных выражениях:
«Офицер, командующий в определенном районе, должен быть специалистом военного дела, и он должен находить правильное решение в любых условиях, чего вы не смогли сделать в этой игре»{684}.
Построение новых укрепрайонов вдоль новой западной границы началось в 1940 году. К началу войны было построено две с половиной тысячи бетонных сооружений. Каждый день на этих работах было занято 140 тысяч человек.
«Сталин подгонял нас и в этой работе», – писал Жуков{685}.
Восемнадцатый съезд партии, проводившийся 15–20 февраля 1941 года, был целиком посвящен подготовке промышленности и транспорта к войне. Делегаты, съехавшиеся со всего Советского Союза, избрали дополнительно в Центральный комитет представителей военных{686}.
В начале марта 1941 года Тимошенко и Жуков попросили Сталина призвать в армию резервистов. Сталин отказал, не желая давать Германии повод для провоцирования войны. Но затем, в конце марта, он принял решение призвать 800 тысяч резервистов, которые были посланы к границам{687}. В апреле Генеральный штаб сообщил Сталину, что войска Балтийского, Белорусского, Киевского и Одесского военных округов не имеют достаточно сил для отражения нападения. Сталин решил выдвинуть к границе 28 дивизий, сведенных в четыре армии, и продолжал настаивать на предотвращении провоцирования нацистов{688}.
5 мая 1941 года в Большом Кремлевском дворце Сталин выступал с речью перед офицерами – выпускниками военных академий. Главной темой было: «Немцы ошибаются, считая, что их армия непобедима»{689}.
Все эти факты позволяют нам отбросить стандартную клевету на Сталина:
«Он готовил армию для нападения, а не для обороны»; «он верил в советско-германский пакт и своему сообщнику, Гитлеру»; «он не верил в скорую войну с нацистами». Цель этих измышлений состоит в принижении и очернении исторических достижений коммунистов, а следовательно, и в повышении престижа их недругов, нацистов.
Жуков, сыгравший решающую роль в захвате власти Хрущевым в 1953–1957 годах, все же настаивал в своих «Воспоминаниях» на ложности заявлений секретного доклада Хрущева. Он делает такое заключение о подготовке страны к войне:
«Мне представляется, что оборона страны в основных ее формах и направлениях строилась правильно. В экономическом и социальном плане многие годы для этого делалось все или почти все возможное. Что же до периода с начала 1939 года и до середины 1941 года, то народ и партия предприняли особые усилия для укрепления обороны.
Наша высокоразвитая промышленность, колхозная система, всеобщая грамотность, мощь социалистического государства, величайший народный патриотизм, руководство партии, которое было готово объединить фронт и тыл в одно целое – все это было выдающейся основой для невероятной обороноспособности нашей страны, ставшей основой великой победы, которой мы добились в войне против фашизма. И это так, несмотря на громадные трудности и потери за четыре года войны. Советская промышленность выдала огромное количество вооружений – почти 490 тысяч пушек и гаубиц, около 102 тысяч танков и самоходных орудий, около 137 тысяч боевых самолетов, – показав всему миру, что основы экономики с военной, оборонной точки зрения были заложены правильно и надежно»{690}.
«В основных вопросах – вопросах, которые в конце концов решили судьбу страны в войне и определили, будет ли победа или поражение, – партия и народ подготовили Родину к обороне»{691}.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.