§ 2. Смена лидера (298–387 гг.)
§ 2. Смена лидера (298–387 гг.)
Период, последовавший за подписанием римско-иранского договора 298 г., был временем острых внутриполитических конфликтов в Персидском царстве. После смерти в 302 г. Нарсе на престол вступил его сын Ормизд II (302–309), чье правление было ознаменовано смутами и борьбой за власть; тем не менее какое-то подобие порядка в этот период все же сохранялось. Однако после его смерти в Иране воцарился настоящий хаос: старший сын Ормизда — Аданарес — был убит, другой — ослеплен, а третий, носивший то же имя, что и отец, сначала был пленен своими противниками, а затем, сбежав из плена, прибыл ко двоpy римского императора. В конце концов, под давлением одной из аристократических группировок на престол был возведен младший сын Ормизда II, грудной младенец Шапур II (309–379).
Шаханшах Ормизд II. Реконструкция Е. О. Русаковой (выполнено по изданию: Nicolle D. Sassanian Armies. Stockport, 1996)
Примерно в те же годы в империи происходили похожие события: шла ожесточенная борьба за власть между преемниками Диоклетиана и его соправителями, длившаяся с 306 по 324 г. и завершившаяся победой сына Констанция Хлора — Константина Великого (306–337).
О римско-иранских отношениях в начале IV в. известно очень немного. Это объясняется тем, что между двумя державами в данный период времени не происходило серьезных военных конфликтов, и их контакты носили в основном мирный характер, так как все эти годы действовал сорокалетний Нисибисский мирный договор. По этой причине в источниках, обычно отмечавших, прежде всего, такие события внешней истории, как войны, походы, набеги и т. п., о взаимоотношениях Римской империи и сасанидского Ирана почти ничего не сообщается. Кроме того, и в Риме, и в Иране первые десятилетия IV в. прошли в борьбе за власть между различными претендентами на трон, а также за укрепление победителями своих позиций после прихода к власти; вполне естественно, что именно эти события в первую очередь интересовали авторов дошедших до нас письменных источников.
Однако важные для последующих отношений между Римской империей и сасанидским Ираном события происходили в это время в Закавказье. Временное ослабление Персии и отсутствие у нее ресурсов для активного вмешательства в дела Армении стали причиной того, что Тиридат III начинает все больше ориентироваться на запад, более того, в самом начале IV в. он провозглашает христианство государственной религией Армении. Сам по себе этот факт, казалось бы, не мог оказать серьезного влияния на соседей Армении — Рим и Персию. Но через некоторое время христианство становится официальной религией и в империи (начало этому положил знаменитый Медиоланский эдикт императоров Константина и Лициния, изданный в 313 г.), что должно было означать явное сближение Армении, имевшей важнейшее стратегическое положение в регионе, с Римом. Упорное и вполне понятное нежелание Шапура II терять контроль над ситуацией в жизненно важном для Персии районе Передней Азии на фоне укрепления здесь римских позиций создавало взрывоопасную ситуацию, грозившую в конечном счете вылиться в полномасштабную римско-персидскую войну.
Предвестником будущих событий послужили военные столкновения между римскими и персидскими войсками, которые начались уже в 20-х гг. IV в., т. е. еще до истечения сорокалетнего мира, заключенного в 298 г. Армения заняла в них откровенно враждебную Персии позицию. Как сообщает Моисей Хоренский, незадолго до Никейского собора (предположительно, в 323 или, скорее всего, в 324 г., так как Моисей, говоря о римско-персидском конфликте, тут же упоминает и о пленении Константином Великим Лициния, произошедшем, как известно, в 324 г.) большое римское войско вторглось в Северную Месопотамию. Воспользовавшись этим обстоятельством, Тиридат III в течение целого года не прекращал набегов на приграничные с Арменией владения Сасанидов и остановился только после того, как Константин по просьбе Шапура II согласился на прекращение боевых действий.
Примерно тогда же между Константином Великим и Тиридатом III был заключен договор о военном союзе и помощи Армении со стороны Римской империи в случае персидской агрессии. Из самого факта подписания подобного соглашения можно сделать вывод о наличии серьезной угрозы Армянскому царству со стороны сасанидского Ирана, к этому времени уже окрепшего после перенесенных смут и внутренних войн. В то же время заключение римско-армянского военного союза, направленного против Персии, усиливало позиции Рима в Закавказье и Верхней Месопотамии, причем явно в ущерб интересам Сасанидов. Таким образом, события первой четверти IV в., происходившие в Передней Азии, подрывали и без того шаткое положение Персии в данном регионе.
Судя по всему, у Шапура II пока не было возможностей предпринять какие-либо адекватные меры в отношении своих противников, и до некоторых пор он был вынужден действовать против Рима не прямо, а косвенным путем, время от времени вмешиваясь в дела главного римского союзника на Востоке — Армении — и поддерживая здесь антиримски настроенные силы. Причину подобной пассивности политики Шапура в отношении Рима следует искать не только в относительной слабости сасанидского Ирана, занятого в первые десятилетия IV в. восстановлением своего могущества и авторитета, но и в силе Римской империи, объединившейся под властью Константина Великого и вновь сделавшейся за годы его правления действительно одной из самых мощных и великих держав во всем Средиземноморье и на Ближнем Востоке. Кроме того, военные успехи Константина в борьбе с вторжениями варварских народов и своими внутренними противниками обеспечили ему славу непобедимого полководца, способного уничтожить любого, кто попытается выступить против него с оружием в руках. В результате персы не спешили нарушать установившегося в 298 г. мира, оттягивая начало военных действий на неопределенный срок.
В 338 г. истекал срок действия сорокалетнего Нисибисского мирного договора, и по Цере приближения этой даты обе стороны предпринимали все более активные меры по подготовке к будущему конфликту. В начале 330-х гг. император Константин Великий направил Шапуру II письмо, в котором настоятельно рекомендовал ему уважать права и интересы христиан, являющихся подданными «царя царей», ставя в пример свой опыт взаимоотношений с церковью. Отправляя подобное послание, Константин не мог не предвидеть реакции Шапура на предложения, содержавшиеся в письме. Это заставляет предположить, что послание Константина было своего рода пробным камнем, с помощью которого император в преддверии начала войны с Персией попытался спровоцировать ответные действия персидской стороны и проследить за их характером.
Если это предположение верно, то своей цеди Константин добился. В ответ на письмо императора Шапур II направил в Константинополь посольство с требованием расширения границ Персидской державы за счет римских владений. Скорее всего, речь шла о возвращении персам областей, уступленных ими в 298 г. Константин наотрез отказался выполнить требования персидских послов и, в свою очередь, демонстративно начал военные приготовления[11]. Трудно сказать, чем могла закончиться вся эта ситуация, но случилось непредвиденное: в разгар подготовки к войне Константин Великий внезапно умирает, находясь в местечке Ахирона близ Никомедии.
О ходе боевых действий в 330–350-е гг. известно относительно немного. Ясно лишь, что основные события разворачивались, как и прежде, в Верхней Месопотамии и были связаны с обороной и осадой армиями противоборствующих сторон вражеских крепостей.
Для персов наиболее важная задача в этот период — захват самого значительного римского опорного пункта в Междуречье — Нисибиса. С этой целью они предпринимали неоднократные попытки овладеть городом (осады имели место в 338, 346 и 350 гг.), но ни одна из них не увенчалась успехом, что было для персов серьезной неудачей. Своеобразной компенсацией явился захват в 348 г. (или 344) другой важной римской крепости — Сингары. Ее взятию предшествовало крупное сражение, иногда называемое в источниках «ночным», поскольку битва затянулась и закончилась лишь поздно ночью. Она развивалась с переменным успехом; на первом этапе удача сопутствовала римскому войску, сумевшему обратить персов в бегство и захватить их лагерь. Однако здесь римляне проявили себя не с лучшей стороны, они приступили к грабежу вражеского лагеря, совершенно не позаботившись о соблюдении необходимых мер предосторожности. Тем временем Шапур II смог остановить отступление своей армии, подготовить и организовать контратаку. В результате битва закончилась разгромом римлян, взятием и разорением Сингары с последующим беспрепятственным уходом войск Шапура II за Евфрат.
В середине и второй половине 350-х гг. Шапур II не предпринимал каких-либо активных крупномасштабных военных акций в отношении Римской империи. В это время все усилия царя были сосредоточены на организации обороны северо-восточных границ своего государства. Шапур, как пишет Аммиан Марцеллин, «был занят войной с соседями и отгонял от своих границ дикие народы, которые в своем изменчивом настроении часто наступают на него, а иной раз, когда он идет на нас войной, оказывают ему помощь» (Amm. Marc. XIV. 3. 1). Противниками персов были хиониты и кушаны. Римский император Констанций II (337–361) в свою очередь также не имел возможности организовать в отношении Персии боевые действия, которые могли бы спровоцировать ответные действия со стороны Шапура — он был поглощен борьбой с внутренними (узурпаторами Магненцием и Сильваном) и внешними (сарацинами, алеманнами, франками, сарматами и квадами) врагами империи.
Хотя сложная ситуация на востоке не позволяла Шапуру II вести против Рима полноценную войну, персы, тем не менее, в течение 350-х гг. систематически тревожили римские пограничные гарнизоны в Месопотамии, держа их в постоянном напряжении. Кроме действий, направленных непосредственно против Рима, Шапур организовывал нападения и на союзную Риму Армению. В целом антиримские действия персов были весьма успешны, чему в немалой степени способствовали сами римляне: их военачальники вместо организации обороны своих границ были заняты грабежом местного населения.
Следует отметить, что инициатором всех приграничных конфликтов выступала персидская сторона; римляне же были вынуждены обороняться, не имея возможности перегруппировать свои силы и организовать ответные или, тем более, превентивные действия, а все их попытки достичь компромисса были безрезультатны.
Тем временем у персов полным ходом шла подготовка к большой войне. Шапур II усилил войско отрядами своих недавних противников на востоке — хионитов и ряда других народов — и готовился к нападению на империю с наступлением весны. Еще более усугубляли положение римской стороны отстранение от командования восточными армиями и отзыв в Сирмий магистра конницы Урсицина — одного из наиболее способных римских военачальников на востоке. Кроме того, большую помощь персам оказал римский перебежчик Антонин, бывший протектор (член императорской гвардии), а на тот момент времени — купец, бежавший в Персию со всей семьей из-за огромных долгов. Антонин предоставил персам полную и точную информацию о расположении и численности римских воинских частей, а также предложил свой план ведения войны, заключавшийся в стремительном продвижении в глубь римской территории, невзирая на то что не взятые римские крепости должны были остаться в тылу персов (как здесь не вспомнить Алкивиада…). Шапур II план одобрил.
Весной 359 г. передовые персидские части вторглись в римские владения и стали опустошать приграничные районы империи. Для выяснения ситуации и уточнения численности армии Шапура II римское командование приняло решение отправить на разведку Аммиана Марцеллина, тогда еще молодого протектора, позднее написавшего сочинение под названием «Деяния» (в русском переводе — «Римская история») — наш главный источник по истории римско-персидских отношений в середине и второй половине IV в. Используя свое знакомство с сатрапом Кордуэны Иовинианом, который втайне был на стороне римлян, будущий историк смог лично наблюдать переправу персидских войск через реку Анзабу (совр. Заб). Получив от Аммиана новые сведения, римское военное руководство организовало эвакуацию сельского населения в города и уничтожение посевов зерна. Параллельно с этим осуществлялись мероприятия по укреплению западного берега Евфрата в местах возможной переправы персидского войска. Примерно в это же время армия Шапура II прошла мимо Нисибиса. Но двинуться дальше ей помешали два обстоятельства: начавшийся в это время разлив Евфрата, преградивший путь персидскому войску, и разоренная Римлянами местность, лежавшая перед ним. В связи с этим персы приняли предложение римского перебежчика Антонина: обогнуть с севера опасный район, что позволило бы, по его мнению, избежать почти 150-километрового перехода по пустыне, и перейти Евфрат через находившиеся выше по течению броды. В результате на пути персов оказалась римская крепость Амида.
Первоначально царь не планировал брать эту мощную крепость, тем более что ее укрепления не так давно были дополнительно усилены{56}, и собирался по совету перебежчика Антонина вторгнуться в глубь римских владений, оставив Амиду в своем тылу. Тем не менее непредвиденные обстоятельства в корне изменили ситуацию. Шапур лично приблизился к стенам Амиды для ведения переговоров о добровольной сдаче крепости, но, будучи узнанным римскими воинами, подвергся обстрелу. Одно из пущенных в него копий задело царские одежды, и, разгневавшись, Шапур решил было осадить крепость, однако по многочисленным просьбам своих приближенных он согласился дать защитникам Амиды еще один шанс и предложил сдать город добровольно.
К Амиде вновь были посланы парламентеры с целью ведения переговоров, однако во время этой процедуры случилось еще одно трагическое и на этот раз роковое происшествие: один из римлян метким выстрелом из баллисты нанес смертельную рану сыну царя хионитов Грумбата — главного союзника Шапура в походе 359 г. Это окончательно решило участь Амиды: она была обречена стать жертвой «манам» убитого хионитского царевича.
Осада Амиды персами и их союзниками в лице хионитов, сегестанцев и албанов длилась 73 дня. Положение римлян усугублялось отсутствием поддержки извне, поскольку римский полководец Сабиниан, невзирая на доводы и уговоры опытных советников, не желал отправлять войска на помощь осажденным. Кроме того, в самой Амиде скопилось огромное количество людей, съехавшихся сюда на ежемесячную ярмарку незадолго до подхода персов. Жара и большое число умерших привели к вспышке инфекционных болезней.
В конце концов в результате многочисленных приступов, непрерывного обстрела и разрушения крепостных укреплений персы ворвались в Амиду и учинили кровавую расправу над ее жителями; как пишет Аммиан Марцеллин, они «избивали как скотину всех вооруженных и безоружных без различия пола» (Amm. Marc. XIX. 8. 4).
Взятых в плен руководителя обороны Элиана и трибунов персы распяли на крестах, оставшихся в живых офицеров увели в плен, всех пойманных в Амиде и близ нее римлян безжалостно убили. По данным Аммиана Марцеллина (скорее всего, несколько преувеличенным), персы потеряли под Амидой около 30 тысяч человек (Amm. Marc. XIX. 9. 9). Вероятно, именно этим во многом объясняется их жестокость, проявленная в отношении жителей крепости и пленных римлян.
Амиду взяли в конце сентября, и Шапур был вынужден возвращаться в Персию в связи с приближением осенней распутицы. Таким образом, героическая оборона Амиды, длившаяся два с половиной месяца, спасла восточные римские провинции от опустошительного персидского нашествия.
Однако стратегическая инициатива по-прежнему находилась в руках персов, и новое вторжение было лишь вопросом времени. Весной следующего, 360 г. армия Шапура вновь вторглась в римские владения. На этот раз первой римской крепостью на пути персов была Сингара. После отказа, полученного в ответ на традиционное предложение о сдаче, персидское войско приступило к ее осаде, длившейся несколько дней. В итоге город был взят штурмом, а его гарнизон частично уничтожен. Большую же часть находившихся в Сингаре римлян персы взяли в плен и вывезли в глубинные районы Персии, продолжая тем самым издревле существовавшую на Ближнем и Среднем Востоке практику переселения жителей захваченных городов.
В это время основное римское войско стояло под Нисибисом (примерно в 100 км от Сингары) и не оказало помощи Сингаре, что было объяснено невозможностью перехода большой армии по безводной пустыне, лежащей между Нисибисом и Сингарой. Однако этот довод вряд ли является убедительным, поскольку расстояние в 100 км римская армия могла бы преодолеть за два дня без какого-либо риска даже в условиях пустыни; так, Вегеций отмечал, что римское войско за пять часов даже размеренным шагом способно пройти 20 миль, т. е. почти 30 км (Veget. ERM. I. 9).
После взятия Сингары Шапур, как и год назад, миновал Нисибис, опасаясь столкновения с находившимися там главными силами римлян и мощной крепостью, и подошел к Безабде — укреплению на правом берегу Тигра. Гарнизон Безабды состоял из трех легионов и отряда стрелков, набранных из местных жителей. После отказа от добровольной сдачи персы осадили крепость, и через несколько дней ее постигла участь Сингары: ворвавшись в город, они учинили жестокую резню; кроме того, было захвачено и большое количество пленных. Поврежденные укрепления Безабды отремонтировали, а в самой крепости был оставлен гарнизон из отборных персидских воинов.
В оставшийся до наступления осени срок Шапур II намеревался захватить еще одну значительную крепость — Вирту, но времени было слишком мало. Понеся потери, он ушел обратно в Персию — готовиться к новому походу.
К весне 361 г. персидские войска вновь были готовы к вторжению на территорию Римской империи. Шапур сосредоточил свои силы на одном направлении и готовился к форсированию Тигра, однако по неясным причинам медлил с началом кампании. На этот раз император Констанций II сумел организовать оборону своих границ и вышел навстречу персам, но он не знал, в каком месте Шапур намерен перейти Евфрат, и тоже выжидал. Возможно, именно потому, что римляне на этот раз были готовы к встрече с ним, Шапур не отважился перейти границу и вернулся в свои владения.
Вскоре после этого в империи произошли важные события, ставшие переломными как для Рима, так и для Персии. 5 октября 361 г. умирает Констанций II, и на престол вступает император Юлиан (361–363).
В отличие от своего предшественника, новый император действовал более решительно. Сразу после прихода к власти Юлиан активно готовится к походу против Персии. Весной 363 г. римские боевые части, стоявшие на востоке, получили приказ о начале боевых действий. В соответствии с полученными указаниями они сосредоточились в различных пунктах, ожидая подхода главных сил во главе с Юлианом, который выступил из Антиохии 5 марта 363 г. и в скором времени, соединившись с остальными частями, перешел Евфрат. 27 марта Юлиан был уже в Каллинике. Персидский поход императора Юлиана начался.
Выйдя из Каллиника, армия Юлиана двинулась на юг, вдоль левого берега Евфрата; по пути следования император принял посольство местных арабских вождей, предоставивших ему отряды для выполнения вспомогательных функций. Одновременно прибыл и римский флот, состоявший из 1000 грузовых и 50 военных судов, а также 50 кораблей, приспособленных для наведения переправ, — всего 1100 единиц.
Теперь уже в сопровождении флота Юлиан продолжил движение вдоль Евфрата, пройдя Керкусий, Зайту и Дару. В начале апреля армия римлян переправилась через реку Абору (совр. Хабур), левый приток Евфрата, после чего наведенные мосты по приказу Юлиана сожгли, дабы никто из римлян не помышлял о возвращении назад. Дальше начинались персидские владения, и войска, приняв боевой порядок, стали продвигаться вперед более осторожно. Колонна римлян растянулась на 10 миль, т. е. почти на 15 км; такого огромного войска против Персии Рим не посылал никогда. Флот следовал по реке параллельно армии.
В середине апреля римляне встретили первую вражескую крепость — Анафу, стоявшую на острове посреди Евфрата. Ее гарнизон, поддавшись на уговоры и обещания находившегося в римской армии сасанидского царевича Ормизда, согласился добровольно сдаться. Командиру гарнизона — персу по имени Пузей — было присвоено звание трибуна; население Анафы вывезли в Сирию, а сам город сожгли. После этого армия Юлиана продолжила движение вперед, уничтожая все на своем пути.
Следующими персидскими крепостями на пути Юлиана были Тилута и Ахайяхала. Обе они, подобно Анафе, находились на скалистых островах посреди Евфрата, но, в отличие от Анафы, их защитники не пожелали сдаться немедленно, а заявили, что если римляне, продвигаясь вперед, займут внутренние области Персидского царства, то тогда и они перейдут на сторону победителя. Юлиан, не желая нести напрасные потери, двинулся дальше, пройдя местность под названием Бараксмальха и город Диакиру. Еще через несколько дней произошла первая стычка между войсками Юлиана и персидско-арабским отрядом, в результате которой противники римлян отступили.
Вскоре римляне подошли к мощной персидской крепости Пирисаборе. После нескольких дней осады ее гарнизон, в руках которого осталась лишь цитадель, решил начать переговоры о сдаче крепости; в итоге две с половиной тысячи персов во главе с начальником гарнизона Мамерсидом, получив гарантии личной безопасности, сдались, а сама Пирисабора после разграбления была сожжена. Все это время персы непрестанно беспокоили римское войско внезапными нападениями и обстрелами, зачастую заставая римлян врасплох. Юлиан однажды был вынужден даже применить децимацию, дабы таким путем заставить своих воинов быть более бдительными и осторожными.
Следующим значительным укрепленным пунктом на пути римских войск была Майозамальха. Город был взят в осаду, но ни один из многочисленных штурмов не увенчался успехом. В итоге решили сделать подкоп и через него проникнуть внутрь крепости. Этот план удался, и Майозамальха была взята.
Участник этих событий Аммиан Марцеллин с нескрываемой гордостью и удовлетворением сообщает о жестокости, с которой римляне расправлялись с населением взятой крепости:
Разгневанные победители рубили всех, не различая ни пола, ни возраста; некоторые жители в страхе перед неминуемой гибелью, под угрозой огня с одной стороны и меча — с другой, оплакав свой конец, сами бросались вниз со стен… Так большой и многолюдный город, взятый мощной храбростью римлян, превращен был в прах и развалины. После этого славного дела мы прошли по непрерывному ряду мостов… (Amm. Marc. XXIV. 4. 25, 30, 31).
Из всего гарнизона при штурме крепости уцелело лишь 80 человек во главе со своим командиром Набдатом; взятым в плен персам была дарована жизнь.
После взятия и уничтожения Майозамальхи римская армия продолжила движение дальше на юг, постоянно подвергаясь неожиданным нападениям персидской кавалерии и неся при этом ощутимые потери. В скором времени римляне уже стояли под стенами Ктесифона. Здесь произошло первое в ходе кампании 363 г. крупное сражение между римской и персидской армиями на открытой местности. Римляне, возглавляемые лично Юлианом, под покровом темноты на нескольких кораблях переправились через Тигр и с боем захватили часть побережья, куда затем высадилось остальное войско. Персы не оказали серьезного сопротивления и после короткого сражения скрылись за стенами Ктесифона, буквально по пятам преследуемые римлянами. Потери персов составили около двух с половиной тысяч человек, римлян — всего 70. Таким образом, под Ктесифоном римляне одержали значительную победу, которая, однако, как показали последующие события, оказалась бесплодной.
В районе Ктесифона римская армия провела несколько дней, восстанавливая силы и пополняя запасы продовольствия. Тем временем на военном совете командование решало вопрос о том, что делать дальше: осадить Ктесифон или же идти во внутренние районы Персии, оставив его в тылу; по инициативе императора выбрали второй вариант, и войско Юлиана двинулось вперед. Однако персы делали все возможное, чтобы не позволить римлянам проникнуть в глубь своей территории, и потому подожгли степь, зерновые посевы и селения в тех местностях, по которым должны были проходить римские войска (к этому следует добавить постоянные нападения персидской кавалерии). В итоге римляне оказались без продовольствия и фуража посреди выжженной страны. На очередном военном совете было принято новое решение: повернуть на север и продвигаться в направлении римской провинции Кордуэны. Поняв, что римляне отказались от своих первоначальных планов и в войне наметился перелом, персы усилили свою активность, и потери среди воинов Юлиана резко увеличились.
Многочисленный персидский отряд встретил римское войско в местности под названием Маранга. Битва закончилась без определенного результата, хотя, вероятно, потери персов были более значительными. После трехдневного перемирия, в котором были заинтересованы обе стороны, римские войска продолжили движение в направлении Кордуэны, а персы, верные своей тактике, непрерывно их тревожили внезапными атаками и засадами. И во время одной из таких атак, произошедшей 26 июня, случилось непредвиденное: Юлиан, поспешив на помощь своим солдатам, не посчитал нужным (или не успел) надеть доспехи, и в короткой стычке один из кавалерийских дротиков поразил его в правый, не защищенный щитом бок. Как выяснилось чуть позже, копье пронзило печень, и рана оказалась смертельной; через несколько часов Юлиан скончался в своей палатке.
На следующий день (27 июня) состоялись выборы нового императора, им стал бывший командир корпуса протекторов Иовиан (363–364). Римляне находились в критической ситуации: они были окружены персидской армией, лишены возможности пополнять запасы продовольствия и деморализованы гибелью Юлиана. В результате персы смогли навязать Иовиану крайне невыгодный для римлян мирный договор, имевший два главных условия: 1) передача Персии пяти римских областей в Верхней Месопотамии (Арзанены, Моксоэны, Забдицены, Регимены, Кордуэны) с находящимися там крепостями, а также городов Нисибиса, Сингары и Лагеря Мавров и 2) отказ Рима от поддержки Армении. Таким образом, империя не только уступила Персии ряд своих территорий, имевших крайне важное стратегическое значение, но и, по сути дела, предала своего самого верного восточного союзника. Договор был подписан на 30 лет и подкреплен знатными заложниками с обеих сторон. После этого отступление изголодавшейся и измотанной непрерывными стычками с неприятелем, но все же сохраненной (хотя и очень дорогой ценой) римской армии превратилось в беспорядочное бегство.
Во исполнение условий договора населению Нисибиса под страхом смерти было приказано в трехдневный срок покинуть город, после чего его заняли персы. По приказу Шапура в Нисибис было переселено 12 тысяч человек из Истахра, Исфахана и других районов Персидской державы. Таким образом, римско-персидская война, длившаяся с 337 г. и нанесшая огромный урон прежде всего городам римского Востока, закончилась бесславно для Рима и полной победой Персии. Это был колоссальный успех Шапура II, достигнутый ценой не только военных, но и дипломатических усилий.
Безусловно, договор 363 г. не мог положить конец противоборству Римской империи и сасанидского Ирана — слишком многие противоречия еще не были сняты. Эти события знаменовали собой лишь начало нового этапа в борьбе Рима и Персии. Теперь, когда вопрос о Верхней Месопотамии был временно решен, главным яблоком раздора оставалась Армения, традиционно занимавшая проримскую позицию.
Уже через год после подписания Нисибисского договора персы начинают вмешиваться в дела Армении, прилагая все усилия к тому, чтобы подорвать здесь римское влияние. Достаточным основанием для своих действий Шапур считал смерть Иовиана (364) — императора, с которым был заключен договор о мире; это, по мысли царя, освобождало его от необходимости соблюдения условий мирного соглашения. При этом следует отметить, что в отношении непосредственно Рима Шапур вел себя достаточно осторожно и не нарушал каким-либо образом условий мира, подписанного между ним и Иовианом.
В 367 г. антиармянская деятельность Шапура II резко активизируется. Персидские войска начали совершать нападения на приграничные районы Армении, захватывая в плен не только рядовых местных жителей, но также представителей гражданской и военной администрации. Судя по всему, и эти действия не принесли персам желаемого результата, что побудило Шапура пойти на крайние меры. Он приглашает к себе под благовидным предлогом царя Армении Аршака, арестовывает его, ослепляет и заключает в тюрьму Агабану, известную также по другим источникам как Андмиш, Ануш или Аниуш. За всеми этими названиями стоит так называемая «Башня забвения» (Анушбард) в Хузистане. После многочисленных издевательств и мучений Аршака казнили.
Через год после пленения Аршака Шапур сместил с престола сторонника римлян царя Иберии Савромака и водворил на его место своего ставленника Аспакура, причем сын последнего Ультра был взят шаханшахом в заложники.
Стремясь развить свой успех, весной 368 г. Шапур II приказал двум армянам-перебежчикам, Глаку и Айру Мардпету, занимавшим прежде высокие должности при армянском дворе, взять крепость Артогерассу (Артагерс), где после пленения Аршака находились его жена — царица Парандзем, сын и вся царская казна.
В результате всех этих событий Артогерасса после длительной осады была взята войсками Шапура II. Характерно, что персы овладели городом лишь после того, как изможденный длительной осадой гарнизон сам открыл им ворота. Видимо, крепость была настолько мощной, что взять ее штурмом персы были просто не способны; косвенно это подтверждается данными раскопок другой не менее известной армянской твердыни той эпохи — Гарни, которую, по словам обследовавшего ее Б.Н. Аракеляна, «неимоверная мощность сооружений и плотность башен делали… совершенно неприступной для военной техники того времени»{57}.
После захвата Артогерассы Армения подверглась страшному разорению. Римляне, опасаясь полной утраты своего контроля над Арменией, направили туда крупный отряд во главе с комитом Аринфеем. Между Римом и Персией назревал первый после событий 363 г. кризис, готовый перерасти в новую войну. Однако Шапур, по всей видимости, не желал вступать в открытое столкновение с империей, рассчитывая, как это уже не раз бывало, достичь своих целей дипломатическим путем. Царь направил к римскому императору Валенту (364–378) послов с требованием соблюдать условия договора 363 г., т. е. отказаться от планов по оказанию помощи Армении. Но римское войско уже находилось на территории Иберии, и с одобрения Валента это государство было поделено между Савромаком и Аспакуром. Персы расценили это как основание для обвинений Рима в нарушении мира, запрещавшего оказывать Армении какую-либо помощь; персидские послы были отозваны, и Шапур стал готовиться к войне, стараясь, как обычно, заручиться при этом поддержкой ряда соседних народов.
Боевые действия развернулись весной 371 г. в местности под названием Вагабанта (Багаван). Шапур направил против римской армии объединенное войско, состоявшее из персов и их союзников (в первую очередь албанов во главе с царем Урнайром). Оба войска действовали нерешительно; персы попытались с помощью конницы рассеять римлян, но те выстояли, и других попыток разгромить римскую армию персы не предпринимали. Войска простояли друг против друга до самой осени, ограничиваясь мелкими стычками; в результате Шапур вернулся в Ктесифон, а римляне ушли в Антиохию.
В ближайшее время открытых враждебных акций, носивших вооруженный характер, ни римляне, ни персы в отношении друг друга не осуществляли, однако вскоре произошли события, оказавшие в перспективе прямое влияние на политику Шапура II в отношении Рима. Сын погибшего в персидском плену армянского царя Аршака Папа вскоре после событий 371 г. вступил в контакт с Шапуром, и тот попытался вовлечь Папу в союз, направленный против Рима. В итоге с целью недопущения возможного армяно-персидского альянса римские власти организовали убийство Папы.
Опасаясь ослабления своих позиций, вскоре после гибели Папы Шапур инициировал переговоры, в которых требовал у Валента отказа от претензий на Армению либо передачи под персидское покровительство всей Иберии, к тому времени поделенной между Римом и Персией. Римское посольство, направленное к Шапуру II, доставило ответ, заключавшийся в отказе выполнить его условия и встречном требовании вывести персидские войска из Иберии. Однако римские послы согласились на предложение Шапура разделить Армению между Римской империей и Персией, причем сделали это, по всей видимости, самовольно, без санкции императора. Когда же посол Шапура прибыл к Валенту для окончательного решения вопроса о разделе Армении, то получил отказ и уведомление о начале подготовки римлян к войне, что вызвало недовольство царя и привело к новому обострению отношений Рима и Ирана.
В 378 г. ввиду крайней опасности из-за восстания переселившихся на территорию империи вестготов император Валент был вынужден все же дать согласие на заключение с Шапуром II соглашения о разделе Армении, официально оформленном позднее, в 387 г., при императоре Феодосии I (379–395) и персидском царе Шапуре III (383–388).
После смерти Шапура II в Иране вновь наступает время политической нестабильности. С 379 по 399 г. здесь сменилось три шаха: брат Шапура II Арташир II (379–383), сын Шапура II Шапур III (383–388) и сын Шапура III Бахрам IV (388–399). В эти годы обострилась борьба между царской властью и светской и духовной знатью Ирана, стремившейся к максимально возможной автономии и получившей (после долгого и самовластного правления Шапура II) возможность вновь открыто заявить о своих претензиях на самостоятельность и независимость от царской администрации и самого царя. В этих условиях у Персии не было возможности активно влиять на международную ситуацию, в том числе — и на западном направлении.
Римская империя тоже переживала не лучшие времена. После разгрома армии Валента под Адрианополем на территорию империи хлынули полчища варваров, и главной задачей Августов стала оборона собственно имперских территорий от вторжений германских и других племен на рейнско-дунайской границе (об осуществлении внешней экспансии в этой ситуации не могло быть и речи). Единственное важное событие, произошедшее в эти годы в отношениях между двумя державами — это официальное оформление договоренности, достигнутой еще в 378 г. между Валентом и Шапуром, о разделе Армении. Соглашение было заключено, по всей видимости, в 387 г. после трехлетних переговоров. По этому договору Армянское царство делилось на две сферы влияния — римскую и персидскую, причем окраинные области Армении (около половины ее площади) были прямо включены в состав двух великих держав, а разделу подверглась центральная часть страны (так называемая «Срединная страна»). Под контролем Сасанидов оказалось около 80% территории Армении.
Первоначально и в римской, и в персидской частях сохранялись местные правящие династии из рода Аршакидов, однако все шло к тому, чтобы ликвидировать последние, пусть даже и чисто формальные, признаки государственной независимости Армянского государства. В результате уже в 391 г. в римской части Армении царская власть была ликвидирована, а земли армянских Аршакидов были поделены между императором, местной знатью (нахарарами) и католикосом. В восточной части Армении, отошедшей к Персии, царская власть просуществовала до 428 г. (или 429), когда последний Аршакид был отстранен от власти, а его владения перешли к Сасанидам и армянским нахарарам. Управление Арменией осуществлялось сасанидской администрацией во главе с наместником — марзпаном (на первом этапе — из числа армянской знати).
После раздела 387 г. территориальная целостность Армении так и не была восстановлена; как известно, и в настоящее время значительные некогда армянские территории принадлежат ряду государств и находятся за пределами Республики Армении.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.