Миф № 28. В силу личной неприязни, а также вследствие серьезных идеологических разногласий Сталин приказал ликвидировать лидера Югославии Иосипа Броз Тито, чем серьезно осложнил советско-югославские отношения.

Миф № 28. В силу личной неприязни, а также вследствие серьезных идеологических разногласий Сталин приказал ликвидировать лидера Югославии Иосипа Броз Тито, чем серьезно осложнил советско-югославские отношения.

Откровенно говоря, в данном случае правда соседствует с очень искусной, беспрецедентно тщательно замаскированной ложью и умышленными фальсификациями. Возможность же для формулирования мифа появилась прежде всего потому, что советская разведка длительное время не могла рассекретить свои данные, относящиеся к этому делу.

Одним из авторов этого то ли блефа, то ли мифа, то ли бес его знает, что еще, был Н. С. Хрущев. На ХХ съезде КПСС он ляпнул с трибуны, что якобы потерявший под конец жизни чувство реальности Сталин как-то заявил: «Достаточно мне пошевелить мизинцем, и Тито больше не будет». Во время разгула оголтелого антисталинизма, когда о И. В. Сталине писали всякую гадость и газеты с удовольствием печатали это, подлые борзописцы выдумали глупость о том, что-де в правом ящике своего письменного стола И. В. Сталин держал наготове заряженный пистолет, чтобы лично пристрелить Тито… Это, конечно же, полнейшая чушь. Сталин был опытнейшим политическим и государственным деятелем мирового масштаба, а потому не имел ни привычки, ни склонности делать столь залихватские заявления и уж тем более заниматься такими делами.

Что же до идеологических разногласий, то здесь следует иметь в виду следующее. Они действительно имели место, и были даже очень острыми. Нередко это выливалось даже в личные оскорбления со страниц прессы. Автору как-то довелось видеть один из номеров легендарного в советское время журнала «Крокодил» за 1952 год с карикатурой на Тито, где он был изображен чуть ли не фашистом и с окровавленным топором в руках. Но, поверьте, не в этом вся суть приказа Сталина о ликвидации Тито. Точнее, вся суть этого приказа состоит в том, что никогда вслух не говорится и что — вот уж действительно парадокс парадоксов — никогда и не скрывалось. Чуть ниже именно об этом и пойдет речь.

В отношении приказа Сталина на ликвидацию Тито обязан сказать, что он действительно его отдал. Более того. За значительное промедление с исполнением этого приказа кое-кому в руководстве разведки дали по шапке. Все это действительно было. А теперь вникните в суть того, из-за чего был отдан такой приказ. Это же будет и ответом на вопрос о сути возникших разногласий между Сталиным и Тито.

Один из югославских руководителей Милован Джилас о своей встрече с И. В. Сталиным вспоминал: «Вполне определенно Сталин разрешил вопрос оказания помощи югославским борцам. Когда я упомянул заем в двести тысяч долларов, он сказал, что это мелочь и что это мало поможет, но что эту сумму нам сразу вручат. А на мое замечание, что мы вернем заем и заплатим за поставку вооружения и другого материала после освобождения, он искренне рассердился: "Вы меня оскорбляете, вы будете проливать кровь, а я — брать деньги за оружие! Я не торговец, мы не торговцы, вы боретесь за то же дело, что и мы, и мы обязаны поделиться с вами тем, что у нас есть"».

Во время войны И. В. Сталин самым внимательным образом отслеживал события в Югославии. Как бы ни были велики трудности на советско-германском фронте, но Сталин оказал существенную помощь Народно-освободительной армии Югославии (НОАЮ), которой было направлено 155 тысяч винтовок и карабинов, более 38 тысяч автоматов, 15 тысяч пулеметов, 6 тысяч орудий и минометов, 69 танков, 41 самолет, большое количество боеприпасов и снаряжения. Ведь в борьбе против фашизма принимало участие свыше 800 тысяч бойцов и партизан Югославии[127].

Красная Армия приходила на помощь югославским партизанам всякий раз, когда складывалась сложная для них ситуация. Так было, например, в 1944 году, когда диверсанты фюрера высадились в районе расположения главного штаба НОАЮ в Дрварском ущелье и едва не разгромили его и не пленили самого Тито. По указанию И. В. Сталина в самый разгар боевых действий советские летчики совершили посадку в районе штаба, а специальной группе во главе с генерал-майором госбезопасности Д. Н. Шадриным под ураганным огнем удалось спасти Тито от захвата немцами и вывезти его на военно-воздушную базу союзников в Италии. Кстати говоря, оцените и то, кого послал Сталин спасать Тито. Ведь генерал госбезопасности Д. Н. Шадрин в тот период времени являлся одним из руководителей личной охраны И. В. Сталина[128]. Вершиной боевого содружества Красной Армии и Народно-освободительной армии Югославии была Белградская операция, в результате которой советские и югославские товарищи по оружию освободили столицу Югославии — город Белград.

Однако вскоре после подписания в 1945 году советско-югославского договора о дружбе помощь Советского Союза была позабыта и все боевые заслуги по разгрому гитлеровцев югославская политическая элита стала приписывать Тито и его соратникам, которые начали отрекаться от марксизма-ленинизма и учинили ревизию этого великого учения. Конечно, И. В. Сталин стерпеть это не мог. И он направил на имя Тито письмо следующего содержания: «Нам известно, что в руководящих кругах Югославии распространяются антисоветские заявления, подобно таким, как "ВКП(б) вырождается и в СССР господствует великодержавный шовинизм", "СССР стремится поработить Югославию экономически", "Коминформ — это средство порабощения других партий со стороны ВКП(б)" и т. п. Эти антисоветские заявления прикрываются обычно левой фразой о том, что "социализм в СССР не является уже революционным", что "только Югославия представляет собой подлинного носителя революционного социализма "»[129].

Письмо И. В. Сталина обсудили на заседании ЦK КПЮ, после чего был дан ответ, в котором были отвергнуты советские обвинения, как направленные на подрыв авторитета югославских руководителей, как давление великой державы на малую страну, что унижает национальное достоинство и угрожает суверенитету и независимости Югославии. Все члены ЦК, кроме Жуйовича и Хебранга, проголосовали в поддержку данного письма. А Жуйович и Хебранг вскоре были арестованы и расстреляны за измену. Начались массовые репрессии в Югославии против всех, кто стоял за дружбу с Советским Союзом, особенно среди военных, в том числе и высших командиров, которые плечом к плечу еще недавно сражались против общего врага совместно с Красной Армией и желали продолжения дружбы с СССР.

В создавшейся ситуации И. В. Сталин вновь обратился к руководству Югославской компартии. В его новом письме говорилось: «Мы считаем, что в основе неготовности Политбюро ЦК КПЮ честно признать свои ошибки и сознательно исправить их лежит чрезмерное зазнайство югославских руководителей. После достигнутых успехов у них закружилась голова… Товарищи Тито и Кардель говорят в своем письме о заслугах и успехах югославской компартии, что ЦК ВКП(б) ранее признавал их, а сейчас замалчивает. Это неверно. Никто не может отрицать заслуг и успехов КПЮ. Они бесспорны. Однако заслуги и успехи коммунистических партий Польши, Чехословакии, Венгрии, Румынии, Болгарии, Албании нисколько не меньше… И все же руководители этих партий держат себя скромно и не кричат о своих заслугах, в отличие от югославских руководителей, которые прожужжали всем уши своим неуемным бахвальством… Успехи югославской компартии объясняются не какими-то особыми качествами, а преимущественно тем, что после разгрома штаба югославских партизан немецкими парашютистами в момент, когда народно-освободительной движение в Югославии переживало кризис, Красная Армия пришла на помощь югославскому народу, разбила немецких оккупантов, освободила Белград и тем самым создала условия для прихода к власти югославской компартии. Успехи французских и итальянских коммунистов, которым, к сожалению, Красная Армия не могла оказать такой помощи, какая была оказана КПЮ, были сравнительно большими, чем у югославов… Если бы товарищи Тито и Кардель приняли во внимание это обстоятельство как бесспорный факт, они меньше шумели бы о своих заслугах и держались бы достойно и скромно». Тито понимал, что тягаться с И. В. Сталиным ему не под силу. Поэтому на V съезде КПЮ 21 — 27 июля 1948 года, где он был вновь избран генсеком ЦК КПЮ, последняя фраза его прозвучала так: «Да здравствует товарищ Сталин!» Потом в узком кругу он заявил: «Это не пресмыкательство. Так было нужно для наших масс. Авторитет Сталина бесспорен». Дело в том, что Тито прекрасно видел, что ни одна из восьмидесяти с лишним компартий того периода в произошедшем конфликте не поддержала ни его, ни Югославию. Все склонялись перед авторитетом Сталина и согласились с его выводами о югославах. Сталин занял в этих условиях разумную и правильную позицию, указывая на то, что необходимо время, чтобы югославы поняли свое поведение. Он сказал: «Для этого надо проявить терпение и уметь выждать».

Как правило, историю осложнения в советско-югославских отношениях начинают с состоявшейся еще в 1948 году острой размолвки между Сталиным и Тито по вопросу о создании федерации Болгарии и Югославии. Мол, Тито отказался поддержать идею о создании такой федерации, а не привыкший встречать сопротивление Сталин вышел из себя. И тут все закрутилось. Здесь все бред. Кроме одного — упоминания идеи о создании федерации Болгарии и Югославии. А теперь пусть говорят разведывательные данные той поры. Ибо только так можно понять суть возникновения самой идеи о ликвидации Тито у Сталина, а соответственно и то, почему он так взъелся на Тито, когда тот отказался ее поддержать.

17 января 1948 года Г. Димитров провел в Софии пресс-конференцию, на которой заявил о желательности создания федерации или конфедерации Балканских и придунайских государств, с включением сюда Польши, Чехословакии и Греции. Поскольку Запад продолжал обвинять Советский Союз в поддержке коммунистических партизан Греции, такое заявление авторитетного лидера Болгарии вызвало нездоровый ажиотаж в мировой прессе.

И. В. Сталин направил телеграмму Г. Димитрову: «Трудно понять, что побудило Вас делать на пресс-конференции такие неосторожные и непродуманные заявления». 28 января «Правда» осудила идею организации федерации или конфедерации Балканских и придунайских стран, включая сюда Польшу, Чехословакию, Грецию и о «создании таможенной унии между ними» как «проблематичную и надуманную». В. М. Молотов по поручению И. В. Сталина направляет 1 февраля на имя И. Броз Тито телеграмму: «…Вы считаете нормальным такое положение, когда Югославия, имея договор о взаимопомощи с СССР, считает возможным не только не консультироваться с СССР о посылке своих войск в Албанию, но даже не информировать СССР об этом в последующем порядке. К Вашему сведению сообщаю, что Советское правительство совершенно случайно узнало о решении югославского правительства относительно посылки ваших войск в Албанию из частных бесед советских представителей с албанскими работниками. СССР считает такой порядок ненормальным. Но если Вы считаете такой порядок нормальным, то я должен заявить по поручению Правительства СССР, что Советский Союз не может согласиться с тем, чтобы его ставили перед свершившимся фактом. И, конечно, понятно, что СССР, как союзник Югославии, не может нести ответственность за последствия такого рода действий, совершаемых югославским правительством без консультаций и даже без ведома Советского правительства…» А спустя еще три дня В. М. Молотов по поручению И. В. Сталина направил телеграмму в Софию и Белград, в которой обвиняет Георгия Димитрова в срыве работы СССР по подготовке ряда договоров о взаимной помощи: «Неудачное интервью тов. Димитрова в Софии дало повод ко всякого рода разговорам о подготовке восточноевропейского блока с участием СССР… В теперешней обстановке заключение Советским Союзом пактов о взаимопомощи, направленных против любого агрессора, было бы истолковано в мировой печати как антиамериканский и антианглийский шаг со стороны СССР, что могло бы облегчить борьбу агрессивных сил США и Англии».

10 февраля в кремлевском кабинете И. В. Сталина произошла трехсторонняя советско-болгаро-югославская встреча. От Болгарии присутствуют Г. Димитров, В. Коларов и Т. Костов. От Югославии — Э. Кардель, М. Джилас и В. Бакарич. Иосип Броз Тито на эту встречу ехать отказался, сославшись на нездоровье. На встрече выступил В. М. Молотов, который перечислил все действия Болгарии и Югославии, не согласованные с СССР. Когда Молотов зачитал абзац из болгаро-югославского договора о готовности сторон выступить «против любой агрессии, с какой бы стороны она ни исходила», И. В. Сталин резонно заметил: «Но ведь это же превентивная война, это самый обычный комсомольский выпад. Это обычная громкая фраза, которая дает пищу врагу». Затем обратил свой праведный гнев на Г. Димитрова: «Вы и югославы не сообщаете о своих делах, мы обо всем узнаем на улице. Вы ставите нас перед свершившимися фактами!» Молотов суммировал: «А все, что Димитров говорит, что говорит Тито, за границей воспринимается, как сказанное с нашего ведома». Совещание продолжилось и на следующий день и завершилось подписанием соглашения СССР с Болгарией и Югославией о консультациях по внешнеполитическим вопросам.

А 1 марта в Белграде прошло расширенное заседание политбюро, на котором Тито заявил: «Югославия подтвердила свой путь к социализму. Русские по-иному смотрят на свою роль. На вопрос надо смотреть с идеологической точки зрения. Правы мы или они? Мы правы… Мы не пешки на шахматной доске… Мы должны ориентироваться только на свои силы». Тито согласился с мнением одного из членов политбюро, что "политика СССР — это препятствие к развитию международной революции"».

В действительности же югославские лидеры так и не поняли, что их необдуманные шаги на мировой арене, предпринятые без согласования с Кремлем и вопреки его намерениям, в условиях холодной войны, когда Советский Союз еще не располагал атомным оружием, были опасны для судеб мира. Но Сталин не мог тогда публично заявить, что Югославия бросает вызов Западу, а СССР сдерживает ее, поскольку в этом случае всему миру было бы понятно, что СССР опасается ядерного конфликта. Это обстоятельство лишь спровоцировало бы наиболее агрессивные англо-американские круги на немедленное выступление против СССР, в том числе и с применением атомного оружия, о чем Сталину хорошо было известно.

А на эти сведения из Югославии тяжелым, но объективным грузом накладывалась тревожная разведывательная информация. Дело в том, что, начиная с середины 1947 года, советская внешнеполитическая разведка стала регулярно добывать информацию о попытках западных держав, прежде всего США и Великобритании, создать Средиземноморский военный блок, ориентированный против Советского Союза. Суть этих попыток сводилась к планам создания «Антанты в восточной части Средиземноморья, направленной против славянской экспансии».

Небезынтересно заметить, что в данном случае англосаксы заговорили как нацисты и их главарь А. Гитлер. Впрочем, этот подонок также занимался плагиатом… западных «идей». На Западе ведь давно вопят о невесть откуда взявшейся «славянской экспансии». А уж когда Антанта под завязку обделалась со своими интервенциями против России в период 1918 — 1922 годов, то в оправдание своей агрессивной и бандитской интервенционистской политики ничего лучше выдумать не смогли, как заявить, что это была оборона от советского экспансионизма, объяснив суть последнего «панславистскими мечтами»!? Ну не идиоты ли?! Или советский экспансионизм, или панславистские мечты, но первое объяснять вторым — это только западные идиоты могут! Между тем еще 7 декабря 1922 года французский «Журналь де деба» так и написал: «Можно видеть за покровом революционного коммунизма панславистские мечты»![130]

Как бы там ни было, но именно это обстоятельство и послужило первым импульсом для возникновения у Сталина идеи создания федерации Болгарии и Югославии, но в интересах СССР. Сталин вовсе не намеревался потерять советское влияние на Балканах, где исторически роль России была особенно велика. Федерация же могла стать форпостом обороны Советского Союза на дальних подступах на этом направлении. Две страшных мировых войны, в которых роль Балкан была чрезвычайна, не оставляли шанса для иного варианта реакции руководства Советского Союза на попытки западных держав создать Средиземноморский военный блок. И когда Тито отказался поддержать идею федерации Болгарии и Югославии, то у Сталина были более чем серьезные основания рассвирепеть.

Потому как, во-первых, именно советские войска освобождали Югославию, да и практически все Балканы (Румынию, Болгарию), и потерять плоды этой победы советского оружия Сталин вовсе не намеревался. Во-вторых, Тито был обязан своей жизнью лично Сталину. И он действительно был глубоко уязвлен проявленной Тито черной неблагодарностью, а также его нежеланием укреплять славянскую солидарность. Однако все это послужило в основном только толчком к резкому проявлению идеологических разногласий и к не менее резкому охлаждению межгосударственных и межпартийных отношений.

Советские военные и гражданские советники были отозваны из Югославии, а на состоявшемся в июне 1948 года в Бухаресте заседании Информбюро (преемник Коминтерна, распущенного в 1943 г.) А. А. Жданов огласил доклад «О положении в КП Югославии», в котором лично Сталиным было вписано следующее: «Всю ответственность за создавшееся положение несут Тито, Кардель, Джилас и Ранкович. Их методы — из арсенала троцкизма. Политика в городе и деревне — неправильна. В компартии нетерпим позорный, чисто турецкий террористический режим. С таким режимом должно быть покончено». Хотя эти обстоятельства очень важные, но тем не менее и они все-таки не основные.

Дело в том, что по мере нарастания вала информации о попытках США и Великобритании создать Средиземноморский военный блок в ней все отчетливей стал проявляться югославский акцент. И те и другие активно пытались втянуть в будущий блок также и Югославию. Соответственно отказ Тито от поддержки идеи создания федерации Болгарии и Югославии буквально вынудил Сталина заподозрить Тито в двойной игре, естественно, не в пользу Советского Союза. Но что более всего тогда настораживало советское руководство, так это то, что этот акцент стал проявляться на фоне ожесточенной подковерной борьбы между США и Великобританией за контроль над будущим Средиземноморским военным блоком. Активно пытаясь втянуть в будущий блок также и Югославию, США и Великобритания предлагали Тито различные условия членства в нем. В результате складывалось впечатление, что Тито не просто отказался от поддержки выдвинутой Сталиным идеи, но еще и выбирает, по какому варианту ему будет выгодней вступить в альянс с западными странами. Это впечатление усиливалось еще и тем, что со времен войны Сталину хорошо были известны конфиденциальные контакты Тито с представителями британской разведки.

К началу 1952 года сложилась ситуация, когда советская разведка представила Сталину убедительные доказательства того, что, в сущности-то, Белград ведет какой-то торг с ведущими державами Запада как напрямую, так и через посредников. Так, советская разведка информировала Сталина о конфиденциальных визитах в Белград для переговоров с Тито министра обороны США, а также видных государственных и политических деятелей США и Великобритании — А. Гарримана и А. Идена. В тексте добытого разведкой секретного отчета итальянского посла в Вашингтоне об итогах визита А. Гарримана говорилось: «США устроил бы любой вариант, позволяющий осуществить действенный контроль над Югославией и полностью использовать ее потенциал в такой форме, которая не угрожала бы югославскому правительству внутренним кризисом и не давала бы серьезных поводов к открытому проявлению в стране левой оппозиции». Вот только «любого варианта действенного контроля» США над Югославией Сталину и не хватало! Потому как в случае реализации такой идеи СССР получил бы «троянского коня» Вашингтона непосредственно на Балканах. А это нужно было обеспокоенному собственной безопасностью СССР?! Ведь и так США своей блоковой стратегией создавали военные базы по периметру советских границ.

Почти одновременно Сталину были представлены и данные о содержании тайных зондажных переговоров турецкого министра иностранных дел с югославским послом в Париже. В частности, было установлено, что министр иностранных дел Турции доказывал послу Югославии выгоды последней от участия в «непрерывном фронте Альпы — Дарданеллы», обращенном на защиту Средиземноморья от Советского Союза. Опять-таки, не могу удержаться, чтобы не прокомментировать действия турецкого министра иностранных дел. К тому времени Турция уже была членом НАТО, а соответственно выполняла указания главарей Североатлантического блока. В те времена Турция проводила сугубо зависимую от Запада, прежде всего от США, политику и потому никакой самодеятельности не проявляла. Это было прямое поручение США и НАТО. Однако же с чего североатлантическим заправилам и их турецкому прихвостню привиделась советская угроза на этом направлении? Ведь не Советский Союз разрабатывал планы нападения на Запад, а Запад в силу своей патологической ненависти к России, хотя бы и в лице СССР, разрабатывал такие планы. Чуть позже советская разведка проинформировала Сталина об особо ревнивой заинтересованности Италии принять участие в попытках вовлечения Югославии в Средиземноморский военно-политический блок.

Обобщив все данные, в середине 1952 года разведка направила Сталину спецсообщение, в котором говорилось: «В целях укрепления антисоветского плацдарма на Средиземном море руководящие круги США пытаются в настоящее время создать наряду со средневосточным командованием военно-политический блок в составе Югославии, Греции и Турции, в котором могли бы также принять участие Италия, другие средиземноморские страны и Австрия». Создание военно-политического блока в районе Балкан, тесно связанного с НАТО, подчеркивалось в спецсообщении, позволит американцам укрепить свои стратегические позиции вблизи стран народной демократии и южных районов СССР. Далее в документе отмечалось, что США намерены связать создаваемый военно-политический блок с Североатлантическим союзом и возложить на него часть задач этого союза на южно-европейском стратегическом направлении. В спецсообщении также указывалось, что генерал Эйзенхауэр провел ряд переговоров с руководителями Греции и Турции по вопросу создания блока, в ходе которых рассматривались наиболее подходящие формы привлечения в него Югославии.

Все это создавало колоссальную угрозу безопасности СССР и союзным с ним странам народной демократии. Вот почему еще только при первом поступлении информации о попытках США и Великобритании создать Средиземноморский военно-политический блок в качестве меры активного противодействия таким планам Сталин выдвинул идею создания федерации Болгарии и Югославии. Отказ же Тито поддержать этот план вызвал у Сталина серьезные подозрения в двурушничестве югославского лидера, тем более что Иосифу Виссарионовичу хорошо было известно, вновь обращаю на это внимание, о конфиденциальных контактах Тито с британской разведкой еще со времен войны. Великобритания исторически «пасет» этот важнейший регион мира.

Попытки добиться согласия Тито были окончательно сорваны его упрямством и в не меньшей степени надеждами на Запад. И в это же время разведка доложила о том, что «США устроил бы любой вариант, позволяющий осуществить действенный контроль над Югославией и полностью использовать ее потенциал в такой форме, которая не угрожала бы югославскому правительству внутренним кризисом и не давала бы серьезных поводов к открытому проявлению в стране левой оппозиции». Совокупность этих информаций и событий явно привела к тому, что терпение Сталина, судя по всему, лопнуло. И последовал жесткий приказ ликвидировать Тито. Ситуация не давала иного шанса для более мягкого варианта отстранения его от власти. Ни внешнеполитическая, ни внутренняя. О внешнеполитической только что было сказано выше. Что же касается внутренней, сиречь внутри-югославской, то речь вот о чем. Проведение операции по ликвидации Тито осложнялось тем, что отдел контрразведки Управления государственной безопасности (УДБ) Югославии, возглавляемый генералом Е. Шашичем, уничтожил на территории страны практически всю агентуру советских спецслужб. Были арестованы завербованные МГБ СССР военный атташе Югославии в Москве генерал Б. Полянец и его сотрудники — офицеры УДБ М. Перович, С. Павич и С. Стоилкович. Чуть позже по обвинению в шпионаже были арестованы заведующий военным отделом ЦК КП Хорватии генерал Р. Жигич, заместитель министра тяжелой промышленности М. Калафатич, офицеры Генштаба Народно-освободительной армии Югославии И. Корду и А. Зорич, сотрудники аппарата Коминформа Н. Ковачевич, Д. Озрен и А. Штумпф и еще целый ряд поддерживавших линию Москвы югославских коммунистов. Всего же в 1948 — 1953 годах в Югославии было арестовано 29 советских агентов.

В результате советской разведке пришлось искать иные пути для осуществления операции по ликвидации Тито. К поздней осени был разработан новый план этой операции с участием агента Макса — нелегала МГБ, участвовавшего в свое время в операциях по ликвидации А. Нина в Испании и Л. Троцкого в Мексике, а затем прекрасно зарекомендовавшего себя в иных операциях в Латинской Америке в годы Второй мировой войны. Агент Макс — Иосиф Ромуальдович Григулевич, гражданин СССР.

Об организации операции по ликвидации Тито с участием этого агента, как и о нем самом, написано очень много. Самая последняя книга о Григулевиче, к тому же самая лучшая — «Суперагент Сталина» (В. М. Чиков, М., 2007). Поэтому повторяться не будем. Желающие могут обратиться также и к мемуарам П. А. Судоплатова. Впоследствии, когда после убийства Сталина Хрущевым и К° операция была отменена, И. Р. Григулевич стал одним из видных советских ученых-историков, специалистом по истории Латинской Америки, а также по католицизму и истории Ватикана. В СССР не было лучше него знатока этой темы. Его перу принадлежит ряд блестящих книг по истории католицизма, инквизиции, ордена иезуитов и другим вопросам. А вот Хрущев, прослышав краем уха об этой операции советской разведки, ляпнул во всеуслышание: «У меня есть сведения, правда требующие дополнительного изучения, о конкретных мерах по устранению Тито, которые предложил Сталин. Только вот почему они не были осуществлены — остается тайной».

Когда же стало известно о тяжелом состоянии Сталина и тем более его смерти, то югославские лидеры повели себя практически так же, как Геббельс, сообщая Гитлеру «радостную» весть о кончине Франклина Рузвельта. Югославский биограф Иосипа Броз Тито — Владимир Дидиер так описывал реакцию югославских «верхов» на это сообщение: «4 марта 1953 года ТАНЮГ (Телеграфное агентство Югославии. — А. М.) мне сообщило, что Сталин тяжело болен. Я позвонил Джидо (кличка Милована Джиласа). Он тоже ничего не знал. По специальному телефону он сообщил об этом Старику (кличка Тито), Бевцу (кличка Эдварда Карделя) и Марко (кличка Александра Ранковича). Я оделся и направился к Вукмановичу-Темпо, чтобы сообщить радостную весть… Я ворвался в его канцелярию, и мы обнимались от радости… Пришел Джидо. Он сказал мне: "Я очень рад, что мы били Сталина, когда он был еще в полной силе…" И в благодарность за радостную весть подарил мне золотые часы, подаренные ему самим Тито»[131]. И это в те дни, когда весь мир скорбел вместе с советским народом по поводу кончины И. В. Сталина!? Недавняя история жесточайшим образом доказала той же Югославии и ее руководителям, что не следует радоваться беде других, и не надо рыть могилу другому — самого туда запихнут… Вот там, в могиле истории, и валяется теперь бывшая Югославия, расчлененная на несколько карликовых государств. «Балканизация» по-западному, однако…

Такова подлинная правда о тех событиях. Конечно, кого-то она и не устроит. Однако именно таким хотелось бы напомнить вот о чем. То время было совершенно иным. Вопросы войны и мира решались крайне жестко. Причем что Западом, что СССР. Ни Запад, ни СССР в средствах ликвидации угроз своей безопасности особенно-то не стеснялись. Тем более когда был хоть малейший шанс за счет «причинения меньшего ущерба избежать более крупного», что, как правило, характерно для тайных операций разведок. Так что огульно обвинять Сталина и его спсцслужбы нет ни малейших оснований. Против СССР велась ожесточенная война, и оттого, что она, видите ли, была холодной, Советскому Союзу уютней не становилось. После Великой Отечественной войны все, что касалось безопасности государства, делалось зачастую превентивно, с громадным запасом и, подчеркиваю это вновь, в выборе средств особенно не стеснялись. Ибо по ту сторону баррикад точке никто в выборе средств не стеснялся.

Кстати говоря, даже сейчас, когда вроде бы в России демократия, когда формально вроде бы уже отсутствует якобы пугавшая западных заправил «советская угроза», все равно они действуют по-прежнему, особенно англосаксы. По-прежнему пускают в ход самые острые, самые неприемлемые даже по нормам их цивилизации «общечеловеческих ценностей» методы. Спецслужбы России постоянно с этим сталкиваются и в настоящее время. И не только сталкиваются, но реагируют адекватно угрозам безопасности России, в том числе при необходимости и крайне жестко. По-другому безопасность, суверенитет, независимость и территориальную целостность Великой Державы отстоять невозможно. Пора бы всем уяснить эту простую истину.

И вот еще о чем. Хотя, как известно, Ее Величество История не терпит сослагательного наклонения, тем не менее рискну высказать следующую точку зрения. Убежден, что если бы удалось тогда ликвидировать Тито, то развитие событий на Балканах, в том числе и в самой Югославии, пошло бы по более приемлемому для народов этого региона сценарию. И по меньшей мере не произошла бы под конец ХХ века столь ужасная, кровавая национальная катастрофа Югославии, не было бы косовской проблемы, в возникновении которой повинен лично Тито. Ведь именно он инициировал процесс усиленного заселения исконного сербского края — Косово, которое, кстати говоря, для сербов имеет такое же значение, как для русских Куликово поле, — албанцами, которые не только исповедовали ислам и были крайне враждебно настроены против сербов. Дело еще и в том, что еще с конца XIX века албанцев особо тщательно «пасет» британская разведка, используя их как «троянского коня» против славянских народов Балкан. Есть вполне серьезные основания полагать, что план Тито по усиленному заселению Косово именно албанцами, испокон веку поголовно склонными к сепаратизму и вооруженному бандитизму, а также к криминальной деятельности, был навязан ему именно же британской разведкой. Итог же всем хорошо известен. И тут уж волей-неволей пожалеешь, что Тито не был вовремя ликвидирован…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.