В. Христиане
В. Христиане
6. Православные
Православие было господствующею верою в Сирии от времен Константина Великого до времен Магомета. Этот трехвековой период, которому предшествовали и за которым последовали кровавые внешние гонения, был ознаменован внутренним недугом ереси и раскола. В стране, провидением Всевышнего предопределенной на тяжкий подвиг духовной жизни, как мы подробно о том излагали в XVIII главе нашей книги, раскол и ересь никогда не переставали волновать народы окрест заветной колыбели христианства. Если взять в соображение тогдашнее состояние церкви, когда раскол порою, даже под эгидою константинопольского императорского двора и при неоднократном отступничестве от православия самих патриархов[301], одолевал и преследовал православие; если вспомнить страшный напор мухаммеданства, равно и то, что в последовавший за тем период крестовых нашествий западное духовенство фанатически повсюду преследовало восточную церковь; если вникнуть в значение мухаммеданского политического закона, двенадцать с лишком столетий обрекающего все немухаммеданские исповедания лишению гражданских прав и потворствующего взаимному их борению, то одному лишь Божественному промыслу и непобораемой силе внутренней жизни восточного православия мы можем приписать чудесное сохранение церкви до наших дней в этой страдальческой стороне. Вместо укоризны духовенству и народу за то бедственное состояние, в котором ныне пребывает церковь в Сирии и Палестине, мы воздадим им, по философском исследовании исторического и политического быта церкви, благоговейную дань хвалы и удивления за великий подвиг сбережения чистоты догмата и чина церковного среди тягчайших испытаний, какие только может представить весь объем бытописаний мира. Вместо легкомысленной укоризны в невежестве, в нерадении, в людских слабостях мы должны признать и народ этот, и ряд святителей, кем спасена скиния Нового Завета, поколениями избранных тружеников и рядом угодников Божиих, продливших до наших дней святый подвиг воинствующей древле церкви.
Указывая читателям на эту утешительную точку зрения, ради исторического исследования предмета нашего, в опровержение суетных восклицаний, основанных на незнании прошедшего, ограничимся здесь статистическим изложением нынешнего состояния греко-арабской православной церкви и паствы в Сирии и Палестине. Она управляется двумя патриархами, Антиохийским и Иерусалимским. Первому подлежит собственно Сирия с частью Малой Азии и Курдистана; второму Палестина. Черта, проведенная от Белого Мыса (Раз-эль-Нахора) на Средиземном море до верховий Иордана, служит границею двух престолов. За Иорданом Антиохийская епархия простирается несколько далее к югу, объемля Гауран почти до Мертвого моря. В Малой Азии она объемлет Таврические округи Адану и Тарсус, древнюю Киликию, а на Востоке часть Диарбекира, где недавно просияло православие над христианами, отпавшими в унию в бедственные времена церкви. Далее сих пределов, в Месопотамии и за Тигром, нет вовсе православных христиан. На севере Феодосиопольская епархия (Эрзурум) подлежит и ныне, как в древности, Антиохийскому престолу. До мухаммеданского потока его пределы были несравненно обширнее. Ему подлежала вся Азия за исключением Малоазийского полуострова, подведомственного Константинопольскому патриарху; ему подлежали Армения, Иверия (Грузия и Имеретия) и Месопотамия до Багдата. От Антиохии, прозванной в первые времена христианства оком восточной церкви, проникали лучи веры в языческую Персию. Иерусалимский престол лишился равномерно большей части своих заиорданских епархий, которых затеряны самые имена. Недавно открытые колоссальные развалины Джераша (Герасос) среди греческого Декаполиса (Десятиградия) свидетельствуют о цветущем некогда состоянии сих опустелых стран; а изо всех аравийских епархий сохранилось одно только Синайское епископство, где вера укрылась в священных скалах монастыря, будто в возвышенном духовном оазисе среди потопа магометанского.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.