Колонна Чандрагупты. Опять пришельцы?

Колонна Чандрагупты. Опять пришельцы?

«В Дели я увидел прекрасную железную колонну, – писал Эренбург. – Ее поставили в пятом веке. Шли дожди, палило южное солнце, но ржа не тронула железа. Не скрою – я удивлялся, я не знал, что древние индийцы в таком совершенстве владели тайнами металлургии…»

Нам порой свойственно смотреть на древних с высоты научных знаний и опыта, накопленных за последующие столетия. Да, нас удивляют пирамиды майя и Великая китайская стена. «Чудо, – говорим мы, – как могли они создать такое в то время, когда не было бульдозеров и счетных машин?» Мы склонны забывать, что и пирамиды, и календарь, и стены появились не на пустом месте, творцы их располагали опытом многих поколений. Некоторые древнейшие цивилизации достигали удивительных высот в различных областях знания, но погибали, не сообщив секретов потомкам, потому что потомков чаще всего не было: гунны или монголы не утруждали себя мыслями о будущем покоренных ими народов. Людям нередко приходилось возвращаться к истокам открытия и начинать все сначала.

Именно неверие в возможности древних цивилизаций приводит к рождению космических теорий происхождения земных чудес. Появляются доброжелательные марсиане или филантропы из окрестностей Сириуса. Они, желая оставить след на Земле, обтесывают плиты в Баальбеке, рассчитывают календарь для майя и позируют фресковым живописцам в пустыне Сахара.

Железная колонна в окрестностях Дели не избежала подобной участи. Она не ржавеет, она полторы тысячи лет стоит как новенькая. С железными колоннами, да еще с такими древними, это случиться не может. Ну хотя бы была она маленькой, а то семиметровая. И диаметр почти полметра. Несколько тонн нержавеющего железа.

От центра Дели до колонны полчаса езды. Сначала – новый, хорошо распланированный город, застроенный светлыми коттеджами, громадными общественными зданиями и захлестнутый зеленью парков. Постепенно коттеджи мелькают все реже, вперемежку с хижинами, обнесенными глиняными заборами. Справа неожиданно появляется поле аэродрома, уставленное разномастными самолетами. Хижин становится все больше, и они все беднее.

И вот поверх деревьев и крыш видишь Кутб-минар, размерами и формой напоминающий современную телевизионную башню.

Для начала стоит взобраться на вершину этого одного из высочайших в мире минаретов. Правда, не очень приятно, особенно в жаркий день, одолевать его семидесятиметровую высоту, карабкаясь по узкой, крутой, вьющейся лестнице. Витки ее становятся все уже и уже, кружится голова, и кажется, как в кошмаре, что попал в бесконечную трубу, из которой нет выхода. Но когда уже свыкнешься с печальной мыслью, что до конца не добраться, когда поймешь, что без помощи джиннов ее построить было невозможно – ведь пока рабочие взбирались на вершину минарета, кончался день и пора было спускаться обратно, – неожиданно оказываешься на верхней площадке.

Ветер норовит столкнуть вниз, туда, где в рыжей дымке виднеется отдаленная земля.

Смотришь вниз и осознаешь, как стара эта страна – Индия. Кучки белых и рыжих домиков, пятна деревьев, и до самого горизонта развалины умерших городов и крепостей.

Внизу, недалеко от подножия минарета, во дворе древнего храма, стоит черная спичка – такой кажется колонна с семидесятиметровой высоты. Колонна отлита предками тех, кто вознес к небу Кутб-минар, построил Тадж-Махал, современниками тех, кто расписывал пещеры Аджанты и высекал в скалах храмы Элуры… Правда, порой легче воздвигнуть громадный храм, чем постичь ускользающие тайны металлов, научиться подчинять своей власти огонь и железо.

Уж очень мала эта колонна, когда глядишь на нее с высоты. Лучше спуститься вниз, познакомиться с ней поближе, дотронуться до нее.

Темная поверхность колонны на высоте человеческой груди ярко блестит: паломники и туристы отшлифовали ее ладонями. Колонна проста: чуть сужаясь, она поднимается до непритязательной капители. Колонна испещрена строчками двух аккуратных надписей. Кто оставил память о себе на железе? Кто вырезал эти тонкие буквы?

– Девятьсот лет назад в Дели правил мудрый царь Ананг Пал, – говорит Хасан, который делает вид, что все знает.

Хасан одет в щегольской черный пиджак и белые дхоти. Мы познакомились на вершине Кутб-минара, ему хочется быть гостеприимным, и еще ему хочется получить адреса моих знакомых студентов, чтобы обмениваться марками.

– Ананг Пал, – повторяет Хасан внушительно, чтобы у меня пропали всякие сомнения. – При нем расцветали науки и искусства. Легенды гласят, что ему были подвластны даже звери и птицы. Однако я полагаю, что это – преувеличение.

– Я тоже так думаю.

– Ананг Пал приказал отлить колонну из чистого железа и поставить ее на голову закопанной в землю громадной змеи. Очевидно, змея была каменной.

– Ее нашли?

– Нет, возможно, это тоже легенда. Так вот, колонну отлили и поставили. Но через много лет одного из потомков царя охватило сомнение, и он приказал подвинуть колонну, чтобы посмотреть, там ли змея. Он был наказан за неверие: династия рухнула.

– Значит, колонна всегда стояла здесь?

– Не знаю. Но вот надпись, которая поменьше, я могу ее прочесть, обозначает имя Ананг Пал и годы правления. В любом случае в легенде, как часто бывает, есть зерно истины. Значит, ей девятьсот лет. У вас есть карандаш? Я вам дам свой адрес.

– А вторая надпись? – спросил я. Я не отрицал зерна истины, заключенного в легендах. Мне хотелось получить максимум зерна. Это стремление привело меня в библиотеку и заставило перелистать несколько томов «Известий Индийского археологического общества». Там я нашел и факсимиле, и перевод второй надписи.

Она сделана знаками, которыми пользовались в древнеиндийском царстве Гуптов. В этом ученые не сомневаются. Значит, относится она к V веку, и мудрый Хасан несколько ошибся.

Надпись – эпитафия царю Чандрагупте II, умершему в 413 году. Колонна, как говорится в тексте, воздвигнута в память этого царя на горе под названием Стопа Вишну и посвящена богу Вишну. Особенности алфавита, начертания букв говорят, что колонна первоначально находилась в Аллахабаде, на востоке Индии. Теперь историкам оставалось только найти гору, именуемую Стопой Вишну.

И ее нашли. Оказывается, колонна когда-то стояла перед вишнуитским храмом и была украшена сверху изображением священной птицы Гаруды. В том районе были найдены и другие подобные колонны, но они были сделаны из камня, а не из железа.

Царь же Ананг Пал действительно существовал. Он перевез колонну в Дели, но не имел никакого отношения к ее изготовлению.

Для того чтобы понять, как могла возникнуть колонна, придется обратиться к историй и посмотреть, что представляла собой Индия тысячу пятьсот лет назад, в эпоху Гуптов.

Не говоря о высоком уровне знаний в различных областях гуманитарных наук, об интереснейшей литературе, искусстве – это ведь не имеет прямого отношения к колонне Чандрагупты, – остановимся на металлургии. Индийцы времен Гуптов знали многие металлы. Они умели золотить и серебрить украшения, делать сплавы благородных металлов. Кроме золота и серебра они знали железо, медь, свинец, олово и «не расшифрованный» до сих пор металл под названием «вайкринта». Уже в древнейших письменных памятниках Индии – Ведах – упоминается бронза, а железо, судя по недавним археологическим раскопкам, было известно еще в X веке до нашей эры. Из металлов изготовлялись оружие, утварь, украшения. Ртуть тоже употреблялась еще древними индийцами в основном в медицине. В индийских текстах есть описание различных химических процессов, связанных с приготовлением кислот и щелочей. К металлам индийцы относили и асфальт, который широко применяли в строительстве. Они считали, что асфальт – смесь четырех металлов, выделяющая под действием солнца «маслянистую нечистоту».

В описаниях похода Александра Македонского говорится о том, что правители одного из пенджабских княжеств преподнесли Александру сто талантов стали (талант приблизительно равен 25.9 килограмма). По нашим меркам, подарок скромный – две с половиной тонны, но сталь в те времена ценилась куда выше, чем сегодня.

Если во времена Александра Македонского металлургия была уже так развита, значит, корни ее надо искать еще глубже. И действительно, о выплавке железа говорится в Брахманах – священных книгах, относящихся примерно к IX–VI векам до нашей эры. Таким образом, ко времени создания колонны металлургия в Индии имела по крайней мере полуторатысячелетнюю историю и железо стало таким обычным, что его употребляли для изготовления плугов.

Но подавляющее большинство изделий древнеиндийской металлургии не сохранилось до наших дней: их уничтожила коррозия – смертный враг металлов, – которая, по подсчетам современных ученых, съедает в мире за год на миллиард с лишним рублей металла. Ржавеют рельсы и сваи, приходят в негодность машины… А колонна Чандрагупты стоит.

Мне приходилось слышать: «До сих пор не научились делать ничего подобного. Вот колонна индийская, булатная сталь… Где она сейчас? Неужели секреты утеряны навечно?»

К сожалению, придется разочаровать сторонников теории, что колонну создали таинственные существа неизвестным способом.

Еще в конце прошлого века колонной заинтересовались металлурги. С тех пор проведено множество анализов колонны; результаты их не засекречены, но, увы, мало кому известны. Историки не читают статей по металлургии, а металлурги предпочитают не вмешиваться в споры историков.

Удалось установить, что, во-первых, колонна сделана не из железа, а из низкоуглеродистой стали, «очень чистой по сере и недопустимо загрязненной по фосфору» с таким же содержанием углерода, как у «современной весьма ходовой стали 15». А вот мнение металлурга о качестве этого металла: «Если бы современный специалист по обработке металлов посмотрел на структуру такого сплава в микроскоп, он заявил бы, что данный материал следует применять только для изготовления неответственных деталей, а лучше не применять его вовсе из-за недопустимо большого количества неметаллических примесей»;

Во-вторых, колонна оказалась не цельной. «Комки железа весом 20–30 кг сваривали вместе ковкой: на колонне сохранились удары молота и линии сварки»;

И, наконец, в-третьих, то, что колонна не ржавеет, – миф. Шведский металловед Вранглен догадался провести простое исследование. Он раскопал землю у подножия колонны и поглядел на ту ее часть, что не видна историкам и пришельцеведам. Подземная часть колонны оказалась покрытой сантиметровым слоем ржавчины с коррозионными язвами до десяти сантиметров глубиной.

Вот вроде ничего от легенды и не осталось. Правда, возможно такое гипотетическое возражение: «Но ведь наземная часть колонны не ржавеет? Может быть, она сделана иначе?»

Ничего подобного. Тот же Вранглен отпилил от колонны несколько кусочков и отвез один из них на побережье океана, другой – в Швецию. Образцы проржавели с завидной скоростью. Оказалось, что создателям легенды помог сухой и теплый климат Северной Индии. Исследования по коррозии металлов, проведенные недавно в различных точках Земли, показали, что Дели стоит на втором месте в мире после Хартума по пассивности атмосферы. Даже нестойкий цинк в Дели почти не окисляется.

Помимо надписи, указывающей на время и место изготовления колонны, есть и еще одно свидетельство того, что она сделана в Индии, и именно в эпоху Гуптов. Это доказательство возвращает нас к временам Александра Македонского. Сокрушив персов, сломав границы государств, великий завоеватель вызвал к жизни не только большие переселения людей, но и позволил в новом, эллинистическом мире быстрее и проще путешествовать идеям, взаимообогащаться ранее незнакомым культурам. В значительной степени результатом походов Александра было возникновение в Индии монументальной архитектуры, создававшейся первоначально с помощью греческих и персидских мастеров. Это особенно прослеживается в зодчестве эпохи Маурьев – североиндийской династии, возникшей вскоре после походов Александра. Так вот, колонна Чандрагупты увенчана канителью, в которой без труда угадываются персидские каноны. Это так называемая лотосовая или колоколовидная капитель, заставляющая вспомнить о колонном зале Персеполя. Очевидная связь времен, но связь – земная.

Однако колонна не уникальна. Так же как и она, не поддались коррозии железные балки десятиметровой длины диаметром двадцать сантиметров, которые были использованы при строительстве храма в Канараке (Конараке), о котором и пойдет речь далее.