Встреча с Цзян Цзэминем

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Встреча с Цзян Цзэминем

В начале мая 1991 года в составе делегации Министерства обороны СССР я вылетел в Китай. Торжественная церемония встречи проходила перед Музеем вооруженных сил КНР, приветствовал нас министр обороны генерал-полковник Цинь Цзивей.

С Великой Китайской стеной мы познакомились, еще подлетая к Пекину. Она действительно прекрасна в лучах мандаринового солнца. И как принято в Китае, на второй день визита нас повезли любоваться этим архитектурным шедевром.

Возведение стены связано с именем императора Цинь Шихуанди, который задался благородной целью соединить воедино ранее существовавшие отдельные фрагменты оборонительных сооружений в общий защитный вал. Не догадывался император, что Великую Китайскую стену можно будет рассмотреть и на Луне, по крайней мере, так утверждают американские астронавты.

Великая Китайская стена пересекает шесть провинций Северного Китая и простирается более чем на 6000 километров. Она то устремляется вверх на тысячу километров над уровнем моря, то вдруг опускается в глубокие овраги, рассекая семиметровой громадой долины и реки. Не трудно представить, сколько мастеров возводили этот шедевр. Не зря китайцы называют стену «самым длинным кладбищем в мире», строителей хоронили здесь же, в стене.

Когда путешествуешь по Китаю, то тебя не покидает чувство, что все вокруг усеяно памятниками канувших в Лету эпох. С именем императора Цинь Шихуанди связан и другой грандиозный памятник в окрестностях Сиана в провинции Шэньси, который по праву назвали в 1974 году главной археологической сенсацией XX столетия. А произошло это при следующих счастливых обстоятельствах: крестьянин из коммуны Яньчжай задумал выкопать колодец на своем поле, где еще работали его деды и прадеды. И каково же было его удивление, когда на глубине пяти метров он вдруг обнаружил фигуру воина из обожженной глины. Археологи стали копать дальше, и взорам их предстали десятки, сотни раскрашенных терракотовых скульптур в человеческий рост.

Чтобы сохранить скульптуры, над ними возвели крышу, а чуть позже раскопали и две бронзовые колесницы, запряженные четверкой бронзовых лошадей. Дальнейшие раскопки показали, что колесницы – часть торжественной процессии, которая растянулась в подземном царстве на многие километры и состояла из сотен, если не тысяч подобных колесниц с восседающими на них воинами, простолюдинами, известными военачальниками и даже евнухами императорского гарема. Эти воины и полководцы, лучники и арбалетчики, насмешливые и величавые, самодовольные и раздумывающие над своим житьем-бытьем, должны были поведать нам о своем благодетеле-императоре. Посмотрите, их почти шесть тысяч в траурной процессии, терракотовых, отмеченных печатью индивидуальности.

Трудно переоценить значение этого археологического открытия, тем более что главные раскопки еще впереди. До сих пор, например, не вскрыта усыпальница самого Цинь Шихуанди. Так что когда вы подниметесь на Великую Китайскую стену, то вспомните: за тысячу километров от пекинского фрагмента стены лежит сам император Цинь Шихуанди, и, возможно, настанет день, когда он предстанет перед нашими взорами, хотя все чаще раздаются голоса, что император так щедро одарил шедеврами китайцев, что было бы несправедливо потревожить его прах.

Первое, что начинаешь ценить в Китае, так это почитание исторических святынь. Почти в каждой китайской семье на почетном месте, с фотографиями предков, висят скромные портреты Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина. И этому есть объяснение: компартия Китая насчитывает 58 миллионов человек с неуязвимой организационной структурой. Несколько раз за свою жизнь Дэн Сяопина низвергали с политических высот, но каждый раз он возвращался к руководству партией. Последний раз Дэн Сяопин вернулся в большую политику в 75 лет, чтобы исполнить великую «симфонию из трех частей» на руинах «культурной революции», выдвинув идею строительства социализма с китайской спецификой.

В школьные годы Дэн Сяопин был известен как Дэн Сянь-шен. Но школьному учителю не понравилось это имя, он истолковал его как «обогнавший Мудреца». Учитель преклонялся перед Конфуцием, которого именовали не иначе как Мудрецом, и потому он постарался исправить это «досадное недоразумение». Так Дэн Сяопин начал носить имя Дэн Сисянь. Знал бы учитель, как он ошибается, почти двадцать лет самого известного в XX столетии реформатора будут называть Дэн Сисянь. Дэн Сяопин рано начал заниматься революционной деятельностью. 11 сентября 1920 года на корабле «Анде Лебон» он отправился в Европу. Тогда считалось хорошим тоном получить образование где-нибудь на Западе. Позже Мао Цзэдун напишет: «Китайцы, стремившиеся к прогрессу, читали любую книгу, лишь бы в ней было новое, идущее с Запада».

Один из участников этого плавания протяженностью в 30 тысяч ли потом вспоминал: «На корабле нас попросили надеть спасательные пояса на случай столкновения с оставшимися от войны минными заграждениями. Проплыв почти сорок дней, мы добрались до Марселя». Доподлинно известно: чтобы обеспечить поездку в Париж за знаниями, семейству Дэн Сяопина пришлось продать несколько рисовых полей. Непродолжительная учеба в лицее Байе под Парижем, и Дэн Сяопин наконец-то поступает на работу в сталепрокатный цех на заводе «Шнейдер». И когда позже Дэн Сяопин будет выезжать в другие страны с официальным визитом, сотрудники протокольного отдела, чтобы подчеркнуть дружеские симпатии к китайскому лидеру, непременно запланируют и посещение металлургического завода. В официальной биографии даже напишут: «Первая профессия товарища Дэн Сяопина – сталевар».

Труд прокатчика в те годы больше напоминал борьбу за жизнь. Шестнадцатилетним подростком Дэн Сяопин волочил стокилограммовые, раскаленные докрасна болванки. Один только неверный шаг, и можно было сгореть на этом костре из пышущего металла. Не случайно Дэн Сяопин все чаще начинает задумываться о социальном неравенстве и что необходимо сделать, чтобы вернуть права хозяевам жизни – трудовому люду. Об этом задумывались и его сверстники, которых беспощадно эксплуатировали на французских заводах.

Летом 1922 года друзья Дэн Сяопина, арендовав восемнадцать стульев, прямо на пленэре, на полянке в Булонском лесу, проведут свой первый съезд молодых коммунистов-китайцев, проживающих в Европе. Один из организаторов съезда – Чжоу Эньлай, будущий премьер-министр правительства Китая. В следующем форуме активное участие примет и Дэн Сяопин, его единогласно изберут в руководящие органы съезда.

Пройдет немного времени, и Дэн Сяопина пригласят на учебу в Москву в университет имени Сунь Ятсена. Но сначала французские власти уведомят Дэн Сяопина: отныне ему навсегда запрещен въезд на территорию Франции. Пройдет полвека, и президент Франции Помпиду помчится в аэропорт Орли, чтобы заключить Дэн Сяопина в радушные объятия. Эпизод с высылкой Дэн Сяопина в младые годы из Франции станет острой приправой к визиту, забавным штрихом в биографии самого великого китайца XX столетия.

В Москве Дэн Сяопин будет известен под фамилией Дроздов. В своей автобиографии, которую Дэн Сяопин представит, поступая в университет, он напишет: «Я принял решение отдать всего себя нашей партии и моему классу. Всей душой я буду воспринимать партийное воспитание, подчиняться партийному руководству, неизменно бороться за интересы пролетариата».

Отметим также, что его товарищем по учебе был и Цзян Цзинго, больше известный как сын Чан Кайши. Пройдут годы, и пути-дороги Дэн Сяопина и сына Чан Кайши разойдутся. Цзян Цзинго, женившись в Москве на русской девушке, со временем станет президентом Тайваня, оппонентом Дэн Сяопина.

Отметим также, что у китайских руководителей была добрая традиция посылать своих сыновей на учебу в СССР. Довелось получить образование в России и Мао Аниню, сыну Мао Цзэдуна. В конце 30-х годов Мао Анинь был даже членом обкома ВЛКСМ в Иванове. Не многим сегодня известно, что сын кормчего дошел с боями до Берлина и получил от Сталина именное оружие за свои подвиги в борьбе с фашизмом. После окончания войны сын кормчего будет изучать китайскую литературу в Институте восточных языков в русской столице. Похоронят Мао Аниня в окрестностях Пхеньяна, он поедет защищать свободолюбивую Корею в составе отряда воинов-интернационалистов.

Мы вылетели в Китай сразу же после памятного инцидента на Красной площади, когда во время Первомайской праздничной демонстрации Г. Попов с трибуны Мавзолея приветствовал будущих расстрельщиков Дома Советов, демократов-экстремистов. Может быть, поэтому, чтобы показать, что над Пекином «небо чистое», китайские товарищи устроили мне экскурсию на трибуну Тяньань-мынь, которая изображена на гербе КНР, с которой взирали на праздничные шествия народа Мао Цзэдун, Чжоу Эньлай, Дэн Сяопин. Хочу отметить скромное убранство залов трибуны, без вельможной роскоши и нарочитого партийного аскетизма. Обычно зарубежным гостям экскурсоводы преподносят презент – несколько пачек зеленого китайского чая. Подарок должен напоминать, какой чай пьют на трибуне китайские вожди во время демонстрации. Но сначала вам поведают историю, как древние китайские императоры, да и сам кормчий распознавали людей неискренних, склонных к измене.

Как правило, нового человека в своем окружении император угощал чашечкой зеленого чая. Но сам из всех сортов предпочитал чай сианьский, с коробочками горного шиповника, который собирали в год Тигра. И если кто-то из приближенных к императору демонстрировал фальшивые чувства преданности – коробочки шиповника сбивались в кучу. Собранные в год Тигра, они чутко реагировали на биополе человека. Конечно, трудно поверить, что коробочки шиповника стоят на страже нравственности. Но как бы там ни было, Мао Цзэдун запретил всем членам китайского политбюро чаепитие по-сианьски на трибуне в дни праздничных демонстраций. Дабы не обидеть товарищей по партии ненужными подозрениями. И только однажды, во время своего официального визита в СССР, кормчий отступил от правил. Перед возвращением в Пекин он пригласил на чаепитие по-сианьски И. Сталина, Л. Берию, В. Молотова, Н. Хрущева. Кого же неискреннего в окружении Сталина обнаружил кормчий? На кого отреагировали коробочки шиповника? Обычно указывают на Берию. Но это не так. Распознать оборотня мешают стереотипы, мифы, порожденные прессой. В тот вечер коробочки указали на Никиту Хрущева. О чем подумал в эти минуты Мао Цзэдун? Может, о предательстве, которое зреет в Кремле?..

Данный текст является ознакомительным фрагментом.