Молодость Филиппа

Молодость Филиппа

Молодость Филиппа протекала примерно так же, как у любого знатного грека. Педагог водил его в школу, где философы обучали его тогдашним премудростям (я не перепутал – педагогом называли старого бессильного раба, от которого только и проку, что детей в школу водить). В палестре он обучался тогдашним физкультуре и спорту, а спорт в те времена был в основном военно-прикладной – скажем, панкратион, борьба плюс бокс практически без правил, нельзя только кусаться, царапаться и бить по глазам, а остальное все пожалуйста. Как только возраст позволит – упражнения с оружием. Греки славились своей щитоносной пехотой, их тяжелый щит-гоплос весил полпуда, и чтоб успешно сражаться с такой гирей на руке, да еще и в строю, требовалось долго и упорно тренироваться. Это уже не говоря о мастерстве управляться с прямым мечом-ксифосом, кривой саблей-махайрой, трехметровыми копьями-ксистонами и метательными дротиками, которые греки должны были научиться швырять так, чтоб попадать в бегущего зайца метров с пятидесяти. Македонцам учиться было даже тяжелей, чем грекам – те воевали сплошь пешими, а в Македонии ценили и знали искусство конного боя. Учтите, все эти воинские экзерциции проделывались в доспехах весом от таланта до двух, то есть больше полцентнера, помимо всего прочего железа, точнее, в основном бронзы – железо еще только недавно перестали звать «сидейрос», то есть «звездный металл», поскольку первым источником железа были метеориты. Воинское учение было, как видите, делом нелегким, но и питался знатный македонец соответственно, то есть от пуза, не хуже знатного грека, разве что мяса ел чуть побольше, а рыбы чуть поменьше.

От такой обильной еды даже после тяжелых воинских упражнений у прилежного эфеба возникали нескромные мысли и желания. Но серьезных сексуальных проблем у них заведомо не возникало – каждый, кто мог купить себе рабыню, решал эти проблемы так часто и в такой форме, как сам мог и хотел. Это вроде бы всех устраивало: хозяину было незачем жаловаться, а рабыне – некому, так что жалоб и не было. Кстати, рабынями сексуальная свобода богатых греков не ограничивалась, в те времена она была практически безразлична к полу и даже видовой принадлежности сексуального партнера. Любовь к хорошенькому мальчику считалась даже более достойной и близкой к идеалу, поскольку не имела никакого отношения к продолжению рода. Ее воспевали философы и поэты, и сыскать среди великих людей античности человека, которого в советские времена не ждала бы тюрьма по пресловутой 121-й статье, было делом практически безнадежным. В этом плане современная теория о том, что гомосексуализм есть некая биологическая особенность, меня немного смущает – неужели все греки ею обладали, а потом перестали? Но факт остается фактом: греческая любовь пола практически не разбирала. Однако брак был уважаемым общественным институтом, более того, супружеская верность блюлась так, что древним мусульманам бы поучиться, – греческий гинекей, женская половина дома, был местом закрытым примерно на уровне гарема. Аналогия достаточно точна и в том, что свобода и влияние женщин в Греции были совершенно на уровне какого-нибудь багдадского халифата времен Гаруна аль-Рашида. Практически это означало, что права женщины от прав, скажем, ее гребешка или миски особенно не отличались. Впрочем, это еще зависело и от женщины, потому что у каждого есть те права, которые он готов взять. Но велики ли шансы нарваться на такую женщину? Хорошо быть знатным древним греком – все будет так, как хочешь ты, а не твоя жена!

Не ожидает от женщин беды и молодой македонский царь Филипп. Хватает и других проблем: соседи горды, воинственны, вороваты и скандальны, а державных амбиций у Филиппа хватает. Война следует за войной: разбиты и признали свое подчинение Македонии пеонийцы, истреблено войско иллирийцев вместе с вождем, у фракийцев отнята важная область Кренид с ее золотыми рудниками, а фракийский царь стал македонским вассалом. Впрочем, все греки почти беспрерывно воюют между собой, и царь Филипп, уверенный в своем греческом происхождении, ведет себя так же, причем достается и греческим городам – взят штурмом Амфиполь, покорена Пидна, захвачена и разрушена Потидея, все ее жители проданы в рабство, Мефона срыта до черной земли, а ее житель Астер распят за то, что выбил стрелой Филиппу глаз. Это не единственная рана – царь должен скакать во главе своей конницы прямо на врага, иначе кто же будет сражаться за такого царя? Царство Филиппа растет, и он использует для этого все средства, включая династические браки – если жениться на дочери значительного человека, то, глядишь, и он попадет в орбиту его политики.

Греки в принципе моногамны, у одного мужчины обычно только одна жена, но если македонскому царю этого мало, прямых запретов на многоженство нет и не греческим богам о таком даже заикаться, на себя бы посмотрели! У того же Зевса, помимо собственной родной сестры Геры, есть не только куча любовниц – всякие там Ио, Леда, Эвринома, Деметра, Мнемозина, Латона, Европа и еще куча богинь, дриад, наяд, океанид и просто смертных женщин, которые просто бегали хуже, чем он, но и вполне законные жены, богини мудрости и правосудия Метида и Фемида. Так если царю богов можно жениться на нескольких богинях, кто же помешает царю людей взять в жены несколько женщин? Выходи и противься, кому жизнь надоела! А стать царицей, хотя бы и одной из многих, массу знатных девушек на выданье вполне устраивало. Не говоря уже о том, что такой могущественный союзник, как царь Филипп, вполне устраивал их папаш в качестве зятя. Иллирийка Аудата, македонянка Фила, фессалийки Никесиполида и Филинна становятся македонскими царицами за каких-то два года, пока Филиппу еще и двадцать пять не стукнуло – мусульманская норма законных супруг этим числом исчерпывается. Но до рождения Мухаммеда еще более 800 лет, и некому сказать Филиппу, что пятая супруга – это уже чересчур.