Непривычный нам путь карьеры
Непривычный нам путь карьеры
Тощенький заморыш, жена маньчжурского мандарина с мелодичным именем Тун Цзя, для хороших знакомых – госпожа Хой, два года не могла подарить супругу ребенка. Китайская женщина и так не избалована уважением и правами, а бесплодная жена вообще занимает промежуточное положение между нерадивой служанкой и домашней кошкой. Поэтому когда Тун Цзя все-таки ощутила, что ребенок у нее все-таки будет, она отнеслась к своим обязанностям по его вынашиванию и выхаживанию с максимальной серьезностью. Родившегося ребенка, как и было по маньчжурскому обычаю положено, искупали лишь на третий день после родов, причем не в теплой, а в холодной воде, а потом вынесли на свежий воздух, а соседей попросили на это посмотреть – этот ритуал должен был принести ребенку прекрасное здоровье и жизнеспособность. Судя по результату, в обычаях маньчжур было рациональное зерно, потому что уж чего-чего, а жизнестойкости у дитятка хватило на десятерых. Вот только ребенок оказался девочкой, а это значило, что особой карьеры новорожденной ждать не приходилось – мир Китая времен династии Цинь принадлежал мужчинам. Во всяком случае, так думали почти все. Осталось дать девочке красивое имя и жить дальше, надеясь на удачу. Ее называли и Лан Кью – «маленькая орхидея», и Ю Лан – дословно это значит «нефритовая орхидея», а точно переводить надо словом «магнолия». Но не под этими именами она войдет в историю Китая, да что там Китая – всего мира! Когда она подросла, она по китайскому обычаю стала носить уже взрослое имя: по-маньчжурски Ниласы, по клановому имени – Ёханала, а по китайским правилам, требующим давать высокопоставленным особам императорского дома специальное дворцовое имя, – Цы Си. Так мы и будем называть ее в дальнейшем, прямо сейчас, хотя право на имя Цы Си она получила несколько позже – просто во избежание путаницы.
Девочке явно не светило стать мандарином или военачальником. Это вам не современная армия США, где сейчас уже 21 женщина-генерал, а одна такая воинственная дама дослужилась пару лет назад до четырехзвездочного генерала (это по-нашему генерал армии). Вот женой мандарина или военачальника она вполне могла стать. Но ведь это не предел – императору ведь тоже нужна жена, причем далеко не одна-единственная! Вот и нашу «маленькую орхидею» с детства воспитывали с мыслью о том, что лучшая для нее карьера – стать наложницей императора. Быть ею, кстати, совершенно не являлось чем-то позорным – скорее, наоборот, об этом мечтали, за это боролись, интриговали и давали взятки. Наложница императора – профессия, не всегда имеющая отношения к любви и даже к сексу. Это просто выгодная и престижная должность, умопомрачительная карьера, причем для очень многих. Ведь во дворце китайского императора жили три тысячи наложниц и три тысячи евнухов, которые их обслуживали, и значит, вмешивались во все дела управления государством. Зачем одному человеку, даже императору, три тысячи наложниц? Китайцы считали, что это необходимо, ибо спальню императора, согласно их рассказам, посещали по десять наложниц в день. Что он там с ними делал и после этого еще и жив оставался – одному Богу известно… Но в Китае традиционно успехи и сила в искусстве любви считались необходимыми для государственного мужа. В Средневековье доходило до того, что высшие сановники не прерывали утех с наложницами, даже принимая граждан, руководя совещаниями и работая с документами. Нашим начальникам отделов и председателям горисполкомов такое недоступно! Зато они пока что, при всем их могуществе, не превратились в такую страшную, жестокую и коварную силу, как гарем в совокупности с евнухами.
Скажем, до деяний «драгоценной наложницы» (это не эпитет, а ранг, второй из пяти возможных, выше только сама императрица) Ян Гуйфэй и ее доверенных евнухов, которые окончились уменьшением китайского народонаселения всего-навсего втрое, им еще плыть и плыть. Стоит ли этому радоваться? Вряд ли, скорее с печалью подумать, что им есть куда стать гораздо хуже, и мы зря считаем, что хуже некуда…
Цы Си могла и не попасть в императорский гарем. Многие считают, что с детства она была помолвлена с красивым маньчжурским юношей Жун Лу, происходившим из достаточно знатного рода военачальников. Она много с ним общалась, они гуляли вместе по городу, катались на пони. Поговаривают, что уже тогда они стали любовниками и расстались только тогда, когда пришлось отправляться на конкурс кандидаток в императорские наложницы. Верить этому трудно – неужели могли взять не девственницу? Но почему мы думаем, что китайские хирурги того времени не могли освоить пустяковую операцию, которая в советских косметических клиниках согласно утвержденному государством прейскуранту стоила 4 рубля 50 копеек, цену ужина без вина в приличном, но отнюдь не роскошном ресторане? В общем, думайте что хотите, но имя Жун Лу не забывайте – он еще встретится в этой истории.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.