Заключение. «У нас очень печальный конец…»

Заключение. «У нас очень печальный конец…»

Обретя богатство, причем такое, о котором не смела даже мечтать, и мужа, который в состоянии удовлетворить ее малейшую прихоть, Гала Дали внезапно начала испытывать дикий страх перед возможной внезапной нищетой. Уезжая из дома, она непременно брала с собой в буквальном смысле чемодан денег. Она начала ощущать, что смертна, и деньги, как ей казалось, мистическим образом оттягивали неизбежный конец. Параллельно она пристрастилась к азартным играм и просаживала огромные суммы столь ценных, казалось бы, для нее долларов. Дали же работал как заведенный и, вероятно, боялся лишь одного – утратить любимую жену.

В доме начали появляться другие женщины, преданные подруги обоих супругов, и молодые люди. Дали нуждался в свите, детская игра в короля под старость снова стала важной для него. Чтобы заработать, он брался за любой заказ, словно начинающий художник; Гала обвиняли в том, что в погоне за наживой художник страшно опошлился. Однако и в 1960–1970-е гг. он создал немало шедевров, среди которых иллюстрации к «Божественной комедии» Данте Алигьери и «Одиссее» Гомера. Театральные постановки, выставки, новые картины – все это существовало в изобилии, но смятение в душе жены пагубно отражалось на психике Дали, теряющего уверенность в своих силах. Природа брала свое: Гала постарела, и хотя талия ее оставалась по-девически стройной, но глаза перестали блестеть. Она отказывалась фотографироваться, а затем и появляться на людях. Привыкший к обществу Дали приближал к себе красивых молодых людей обоего пола, иногда для «эротических сеансов», скорее напоминавших спектакли и тщательно срежиссированных, иногда для светских развлечений. Одна из многих знакомых, певица Аманда Лир, сумела завоевать расположение даже ревнивой Гала, которая, преодолев первоначальное недоверие, в итоге заставила Аманду поклясться, что после ее смерти та останется с Дали (вероломная Аманда выскочила замуж менее чем через год и рассталась с престарелой четой).

70-летнего художника продолжало интересовать все на свете – общество, развлечения, театральные постановки, вернисажи, казино. Но самым дорогим для него человеком по-прежнему оставалась жена. Понимая, насколько сильно она нуждается в отдыхе, он принял решение подарить ей достойное жилище, где она могла бы наслаждаться уединением. Он купил в старой деревне Пуболь недалеко от Порт-Льигата большой полуразрушенный дом и превратил его в настоящий замок, где устроил все по вкусу своей возлюбленной. «Пуболь – это замок грез. Смешение романтического стиля с фантастическим, средневекового с сюрреалистическим – все это создает слегка тревожное ощущение. Здесь должно быть уютно призракам, духам и джиннам» [2, с. 552].

Заботы юной подружки не могли компенсировать для Дали отсутствие Гала. По свидетельствам врачей, он начал регрессировать, все глубже уходя в давние детские страхи. Гала даже на расстоянии постоянно понуждала мужа к работе, заставляя его подписывать чистые листы – за это тоже полагались деньги, и немалые. «Никто не знает, сколько чистых листов подписал художник… В мире существует от 40?000 до 350?000 аутентичных автографов Дали на листах белой бумаги. Никто никогда не узнает правду», – сетовали юристы [2, с. 559]. Лишь творчество спасало художника от нервных спазмов, но нездоровье, в первую очередь бессонница, постепенно брали свое. Снотворное отняло у него возможность видеть сны, а значит, лишило источника вдохновения.

Все же Дали, унаследовавший фамильное жизнелюбие, не думал отступать и сдаваться. 23 сентября 1974 г. с большой помпой открылся музей Дали, о котором он долго мечтал. Начиная с 1960-х гг. художник вел переговоры с властями Фигераса относительно здания старого муниципального театра. Вероятно, это то же самое здание, в котором давным-давно, в 1918 г., прошла его первая выставка. Можно заметить, что Дали все же не выдержал до конца добровольно принятую на себя роль сюрреалиста – далеко не все ценности он сумел ниспровергнуть, например, родные места до последних дней остались для него незыблемой святыней. А может быть, если продолжать ницшеанские аналогии, эта ценность оказалась способна выдержать любые переоценки.

Музей, пожалуй, единственное начинание, которое художник осуществил вопреки воле Гала: та считала занятия супруга неуместным расточительством. Как бы там ни было, сделка с мэрией завершилась положительно; после этого художник много времени проводил в городе, наблюдая за реконструкцией полуразрушенного в годы гражданской войны здания. Увы, архитектор, которому Дали полностью доверял, за несколько дней до праздника погиб в автокатастрофе.

По свидетельствам современников и потомков, нигде в мире подобного музея не существует. Дали имел все основания гордиться своим последним творением. «Музей явился великолепной иллюстрацией сюрреалистических теорий и одновременно монументом, неожиданным образом, но точно рассказывающим о фантазмах и жизни художника. Публика прогуливается среди галлюцинаций Дали… Будущим векам этот мегаломан с невероятной творческой активностью оставляет в наследство свой музей. Музей, этот построенный им не только для себя, но и для Гала мавзолей, представлен как ключ к его гениальности» [2, с. 566].

С 1974 г. здоровье художника стремительно ухудшалось. Гала вернулась к нему и принялась ухаживать за бедным мужем, хотя сама еле держалась на ногах. В последний раз они совершили торжественное путешествие в другую страну весной 1979 г., когда Академия художеств Франции чествовала Дали как своего члена. А зимой 1980 г., находясь в Нью-Йорке, оба заболели гриппом, от которого так и не оправились. В приступах слабости и гнева супруги избивали друг друга до полного изнеможения. Если Дали иногда и принимался писать картины, то кисть его порождала мрачнейшие видения. У художника пропало желание жить – прежде всего, считал доктор Румегер, потому, что Гала более не отдавала ему пламень своего сердца. Секрет прост: в ее сердце не осталось пламени.

10 июня 1982 г., после нескольких мучительных месяцев между явью и сном, Гала Дали умерла. Художник пережил ее почти на 7 лет, жил в Пуболе, пытался заниматься живописью, но в марте 1983 г. раз и навсегда отказался от своего ремесла. Он хотел только одного – умереть. К нему приставили сиделку, его кормили через зонд.?30 августа 1984 г. загорелась его кровать: короткое замыкание случилось в электропроводах звонка, с помощью которого Дали вызывал медперсонал. Его с трудом спасли, сделав пересадку кожи. Однако к жизни в полном смысле слова это не могло его вернуть. Проведя несколько лет в старой башне, присоединенной к крылу музея, он скончался 23 января 1989 г.

«Его набальзамированное тело, одетое в белую тунику, вернется в Фигерас в сопровождении большого кортежа. Каталонцы аплодисментами проводят катафалк. Дали погребен в своем театре, под «геодезическим куполом», среди экспонатов своего музея…

Недалеко от могилы, где лежит в падающем из-под купола на мавзолей сюрреалистическом свете набальзамированный, как фараон, Дали, находится желтая лодка Гала, которую Дали приказал перевести из Порт-Льигата, чтобы она находилась среди самых дорогих фетишей. Она напоминает лето в Кадакесе, солнце и море, счастливое время, время любви, но больше похожа на лодку Харона, ту, которой он правит, когда сопровождает души в преисподнюю. Лодка символизирует также последнее путешествие физически разделенных Дали и Гала и, возможно, соединяет их в другом месте – в Вечности» [2, с. 582–583].