Генерал Власов и его связи с участниками заговора против Гитлера

Генерал Власов и его связи с участниками заговора против Гитлера

20 июля 1944 года граф фон Штауффенберг пронес на совещание в картографический барак в Ставке Фюрера портфель с бомбой.

Во время взрыва было убито и тяжело ранено несколько сторонников Фюрера.

Однако Гитлер остался жив и был всего лишь очень сильно контужен.

От взрывной волны его спас небольшой рост и дубовый стол, над которым он склонился разглядывая карты.

Фон Штауффенберг, фон Каульбарс, фон Нидермайер и другие руководители «Черной капеллы» разработали план антигитлеровского государственного переворота под названием «Валькирия».

После убийства Гитлера планировалось организовать военный путч в Берлине и др. городах, арестовать и ликвидировать Гиммлера, Геббельса, Бормана и других членов нацистской верхушки.

Заговорщики из «Черной капеллы», по инициативе Оскара фон Нидермайера и Владимира фон Каульбарса (с начала 1920-х годов сотрудничавших с советской разведкой, а с 1938 г. — со службой Стратегической разведки СССР) планировали прекратить Вторую мировую войну, заключив мир не только с англо-американскими «союзниками» но и с Советским Союзом, выведя без боя германские войска со всех оккупированных территорий СССР, Польши, Франции и др. стран.

Всего в антигитлеровском сопротивлении, включая организацию «Черная капелла», участвовали тысячи немецких офицеров и генералов, русские белоэмигранты-антифашисты.

После июльского покушения 1944 г., по личному приказу Гитлера Гестапо и СС арестовали, казнили и бросили в концлагеря более 7 тысяч участников антигитлеровской оппозиции.

Перед тем, как покинуть этот мир, заговорщики прошли унизительную процедуру «Народного трибунала».

Их судил Роланд Фрейслер — председатель нацистской Народной судебной палаты, которого Гитлер назвал «наш Вышинский».

Фрейслер угодил в русский плен в 1915 году во время Первой мировой войны. Ненароком увлекся марксизмом — настолько, что после октября 1917 года не вернулся в Фатерланд, а вступил в ряды ВКБ(б) и воевал в Гражданскую войну на стороне «красных» комиссаром интербригады. Только в 1920 г. он вернулся в Германию и двинул по юридической части.

Руководители «Черной капеллы» были казнены самым изуверским способом. Их повесили на мясные крюки, выполняя приказ Гитлера, вопившего «Я хочу видеть их всех висящими, подобно тушам на бойне»! И он увидел это — предсмертные судороги повешенных заговорщиков засняли на кинопленку.

Виктор Филатов в книге «Власовщина РОА: белые пятна» отмечает следующий интересный факт. С 1942 по 1944 годы вокруг Власова в основном закрутились почему-то те высокопоставленные офицеры и генералы Вермахта, Абвера и СС, которые ненавидели Гитлера и 20-го июля 1944 г. учинили на него покушение.

В карманных друзьях у Власова ходил сам инициатор и исполнитель покушения на Гитлера полковник граф фон Штауффенберг.

О фон Штауффенберге есть секретное донесение Даллеса в Вашингтон от 21 января 1945 года, которое гласит: «Источник сообщил, что полковник фон Штауффенберг, совершивший покушение на Гитлера, в случае удачи путча планировал заключить мир с Советами и объявить в Германии «режим рабочих и крестьян».

Старомодные генералы не были согласны с этим планом и, как прежде, выступали за соглашение с западными союзниками без Советов.

Они не просчитали одного. У Штауффенберга был Власов. А точнее, у Власова был Штауффенберг, полумиллион «власовцев» в Германии и на оккупированных территориях, а также до 6 миллионов «остов» на заводах, фабриках, в деревнях в качестве рабов и батраков, готовых подняться по первому призыву генерала Власова в случае уничтожения Гитлера и крушения нацистского режима.

В закадычных друзьях у Власова оказались и другие офицеры и генералы, которые с 1942 г. точили ножи на Гитлера, а после неудачного покушения 20 июля 1944 г. были казнены или посажны в концлагеря.

Вот имена только некоторых из них:

полковник Генштаба барон Фрейтаг-Лорингхофен, курирующий все Восточные формирования Вермахта;

генерал Хеннинг фон Тресков — глава заговорщиков в Штабе группы армий «Центр»;

генералы Ольбрихт, Штифф и Вагнер, полковники фон Ренне, Кламмрот, Шмидт фон Альтенштадт, Шрадер и др.

Это явно не чистая случайность, что все участники заговора против Гитлера оказались друзьями Власова, а тщательно продуманный замысел Советской стратегической разведки. Тайна сердечной дружбы Власова с группой заговорщиков против Гитлера еще ждет своей разгадки и прочтения.

Как это все переплелось и взаимосвязано. Штауффенберг и Власов в одной связке и у них одно общее дело и одна тайна. Фактически Власов и его соратники активно участвовали в заговоре против Гитлера.

Так кто руководил заговором: полковник Штауффенберг или генерал Власов? Кто свел Штауффенберга с «коммунистическим подпольем» и агентами Советской стратегической разведки? И что за невероятное «совпадение» — первоначально встреча Власова с рейхсфюрером СС Гиммлером была назначена на следующий вечер после 20 июля 1944 года. Встреча Власова и Гиммлера не состоялась только потому, что бомба Штауффенберга в Вольчьем логове не убила Гитлера.

Не случайно СД и Гестапо после 20 июля 1944 года, когда полным ходом уже шли массовые аресты заговорщиков, потребовали немедленной выдачи голов Трухина, Боярского и еще нескольких русских из Дабендорфа. От ареста и казни их спас полковник Фрейтаг-Лорингофен — активный участник заговора, вскоре сам застрелившийся после этого, чтобы не попасть в руки Гестапо и СД.

Вот как об этом свидетельствует Штрик-Штрикфельд:

«Власов… все еще питал надежду, что растущая угроза самой Германии предоставит ему возможность собрать под своим знаменем разбросанные русские части и повести их на борьбу С ПОДЛИННЫМ ВРАГОМ ИХ НАРОДА.

…Власов решил поднять вопрос… если его встреча с Гиммлером состоится. Оставалось ждать 21 июля.

На дороге от станции к лагерю мою машину остановили Власов, Трухин и Боярский. Они рассказали мне о покушении на Гитлера 20 июля и его последствиях. Им были известны… два имени убитых заговорщиков: граф Штауффенберг и генерал Ольбрихт.

— в Наши друзья, — сказал я.

— О таких покойниках не говорят как о друзьях, — заметил Власов, — Их не знают. Не забывайте этого никогда… Я ПРОШЕЛ СТАЛИНСКУЮ ШКОЛУ. Это только начало. Сейчас В ГЕРМАНИИ ПОЙДЕТ ВСЕ ТОЧНО ТАК КАК… В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ!

Постепенно стали известны имена офицеров, ставших жертвами нацистского режима. Это были имена тех наших друзей…

Из погибших после 20 июля 1944 года я особо хочу вспомнить полковника Фрейтаг-Лорингофена.

…В конце июля СД потребовал голов Трухина, Боярского и ряда других русских из Дабендорфа.

Я снова поехал в Мауэрвальд и явился… в отдел II Генерального штаба, к Фрейтаг-Лорингофену, который сразу же занялся вопросом об угрожавших арестах и коротко заявил:

— Все необоснованно. СД будет разочарован. Головы не покатятся.

Этого было пока достаточно, чтобы предотвратить непосредственную опасность: отдел II Генерального штаба ОКХ, а не СД отвечал за Дабендорф. Начальник этого отдела подполковник Шрадер составил едкий ответ СД.

…Шрадер заметил, что настало время «весь Дабендорф» изъять из ведения ОКВ и всецело подчинить его ОКХ…

— О, святая простота — вмешался Фрейтаг, — неужели вы все еще не поняли, что ШТРИК, СО ВСЕЙ СВОЕЙ ЛАВОЧКОЙ, ПОТОМУ ТОЛЬКО И ЖИВ, ЧТО У НЕГО ЧЕТЫРЕ РАЗНЫХ НАЧАЛЬНИКА и, следовательно, НЕТ НИКАКОГО НАСТОЯЩЕГО НАЧАЛЬСТВА. Он и тут сидит сейчас с нами лишь потому, что ЛОВКО БАЛАНСИРУЕТ МЕЖДУ ЭТИМИ ЧЕТЫРЬМЯ СТУЛЬЯМИ УЖЕ В ТЕЧЕНИИ РЯДА ЛЕТ.

…27 июля позвонил в наш старый «клуб» в ОКХ, я был поражен страшной вестью о произошедшем накануне самоубийстве Фрейтага. Его выступление в защиту нашего дела и меня лично было его последней дружеской услугой.

Глубоко потрясенный, я поспешил к Власову в Далем. У него сидели Малышкин и Жиленков.

— Еще один очень близкий друг мертв: Фрейтаг-Лорингофен, — сказал я.

— Я не знаю его, — сказал Власов с видом совершенно равнодушным.

Я вышел из комнаты и пошел наверх. Через несколько минут ко мне пришел Власов. Мы были одни.

— Я вам уже однажды говорил, дорогой друг, что нельзя иметь таких мертвых друзей. Я потрясен, как и вы. Барон был для всех нас особенно близким и верным другом. Но я думаю о вас. Если вы и дальше будете так неосторожны, следующий залп будет по вам.

Я возразил, что говорил в присутствии лишь двух генералов, наших ближайших друзей.

— Два лишних свидетеля, — спокойно сказал он, — Я ни минуты не сомневаюсь в их порядочности. Но зачем втягивать их? Из легкомыслия вы подвергнетесь смертельной опасности и потянете за собой других. Я ЗНАЮ МЕТОДЫ ЧК и НКВД, ваше ГЕСТАПО СКОРО БУДЕТ ТАКИМ ЖЕ».

Сразу возникает вопрос, почему это Власов сразу так приструнил Штрик-Штрикфельда, словно был его руководителем: «О таких покойниках так не говорят как о друзьях. Их не знают». Это уже похоже на инструктаж со стороны Власова — бывалого разведчика — на случай ареста и допросов.