Исчезнувшие сокровища Хосроев

Исчезнувшие сокровища Хосроев

Особой известностью пользовались сасанидские художники по металлу. Даже после того как «стих Корана зазвучал с мимбара»[99] подражать их произведениям не считали кощунством. Поэт Абу Нувас обстоятельно описал золотую чашу для питья, «которую одарила разными изображениями Персия»: «…на дне у нее Хосрой, а по сторонам антилопы, которых выслеживают с луками всадники». Чашу с Хосроем и его войском он вспоминал в другом стихотворении:

И развязал он бурдюк над чашей, края и дно которой разукрашены.

Изображено на ней войско Хосроя и Хосрой на дне кубка,

а главы войска у стремени Хосроя, с булавами,

в коротких кафтанах.[100]

Пиры в средневековой общественной жизни играли огромную роль, и потому питьевая посуда из драгоценных металлов стала знаком высокого социального положения. Ею похвалялись, выставляя напоказ на торжественных приемах, ее дарили почетным гостям, а при военном поражении ею приходилось откупаться от удачливого победителя. Стремясь укрепить свой престиж, зависевший от количества накопленного добра, даже второстепенные правители собирали в своих сокровищницах громадное число золотых и серебряных блюд и чаш, кружек и кувшинов.

«Однажды… один хорасанский царевич приехал к испахбеду (правителю) Табаристана с многочисленными дарами… Он попросил серебряные блюда и подносы, чтобы расположить на них дары. Слуги принесли ему… 500 серебряных подносов. Хорасанец попросил еще. Тогда… послали к главной жене ис-пахбеда и принесли от нее еще 500 подносов из серебра. Испах-бед получил дары из Хорасана на этих 1000 подносах и в ответ послал царевичу 2000 подносов, наполненных подарками».[101]

Поистине несметными богатствами владели влиятельные вельможи, храмы и сами шахиншахи. Предания о судьбе царских сокровищ после арабского нашествия передавали из поколения в поколение; этот «золотой мираж» владел умами несколько столетий. Географ Ибн ал Факих (начало X в.) называл место Так в горах Табаристана, где со времен мифического Менучехра хранились драгоценности персидских монархов. Мимо этой увлекательной темы не прошел и всеведущий Бируни. Согласно его рассказу, Сасаниды во время бегства из Ирака в Мерв оставили на хранение у царей Джабала – горного округа между Реем и Табаристаном – самые дорогие самоцветы и наиболее легкие вещи из своих богатств. Арабский полководец Халид Ибн-Бармак, осаждавший испахбедов Джабала в одной из горных крепостей, после сдачи твердыни захватил казнохранилище с «сокровищами Хосроев». Собственность одного из шахиншахов – пальму, отлитую из золота, якобы нашел правитель Хорасана. Между ее ветвями, «подобно зеленым и спелым финикам», были нанизаны драгоценные камни.

Большая часть этих неисчислимых ценностей развеялась, как пыль на ветру. В Иране и прилегающих областях сасанидское серебро находят очень редко. Виной тому религиозный фанатизм последователей Аллаха, а главное – нужда в сырье для чеканки монет. С течением времени десятки тысяч художественных изделий из золота и серебра уничтожили в плавильных печах. По словам Бируни, когда «благополучие превращается в свою противоположность», появляется необходимость переплавки сосудов для чеканки из них дирхемов и динаров. Уже омейядский наместник Ирака ал Хаджжадж приказал разломать в странах ислама золотые и серебряные сосуды и настрого запретил пить из них. Эта мера могла быть вызвана как борьбой с изнеживающей роскошью, так и неприемлемой для мусульманского ортодокса зороастриискои тематикой изображений на вещах.

Примечательные страницы истории культуры Ирана и Средней Азии были бы безвозвратно утрачены, если бы не… уральские клады.