Прощание с историческими комнатами

Прощание с историческими комнатами

До революции громадный Зимний дворец представлял собой город в городе. Здесь были и государственное представительство, и государственные учреждения, и многочисленные жилые комнаты для придворных, прислуги, и богатое кухонное хозяйство. Собственно жилые помещения для царской фамилии — «внутренние покои» — занимали лишь небольшую часть в общем объеме дворца. Они находились в западном его корпусе, обращенном к Адмиралтейству.

После 1917 года «город в городе» остался. Только получил он наименование Дворца искусств. В нем разместились новые учреждения, стали жить новые люди, обслуживаемые старым персоналом. Так появился в нем Музей Ленинского комсомола с входом в него через Октябрьский подъезд (через который врывались, чтобы свергнуть Временное правительство) — это со стороны площади Урицкого (так некоторое время именовалась Дворцовая площадь). Что же касается покоев недавно царствовавшей фамилии, то они оказались в ведении Государственного Музея Революции. Бывшие царские комнаты для идеологического удобства стали именовать историческими комнатами и в них стали водить экскурсии. Желающих увидеть то, что раньше было недоступно, нашлось много.

При царских апартаментах был собственный подъезд и лестница. Это было удобно — и для музея тоже. Для посещения Музея Революции нужно было приобрести билет стоимостью в 30 коп., отстоять очередь и надеть на свою обувь специальные тапочки, предохраняющие памятные полы от уличной грязи.

Кабинет-спальня цесаревича Александра Николаевича. Г.Г. Чернецов. 1837 г.

В 1925 году эту очередь отстоял и В.В. Шульгин — монархист в дореволюционное время и идеолог Белого движения в годы Гражданской войны. Писатель и журналист Шульгин тайно пробрался в том году в Советскую Россию.

Потом он описывал свои впечатления от увиденного. Вспоминал Василий Витальевич и об исторических комнатах: «Морозный воздух, который был холоднее, чем во дворе, сменился приятной теплотой отапливаемого помещения. Мы вошли в личные покои последнего государя. Они, по жестокой иронии, охраняются его убийцами с особой тщательностью. И внимание горсти людей как-то повысилось, обострилось. Они стали еще тише, впечатлительнее. Трагизм недавнего мученичества веял в этих комнатах.

В покоях Николая II и Александры Федоровны нет особенно ценных вещей: все это вещи интимные, которые имели ценность только постольку, поскольку они были им дороги. Здесь сохранились перья и ручки, которыми писал Николай II, это бювар Александры Федоровны. Это коллекция пасхальных яиц, которые она получила в подарок…

Но действительно удивительно, каким образом все это уцелело во время «жестокого беспощадного русского бунта»?»

Понятно удивление прошедшего через Гражданскую войну эмигранта Шульгина. Но то, что сохраняется при беспощадных бунтах и войнах, часто потом исчезает при мирном реформировании и реконструкциях. В то время, когда Василий Витальевич внимал в бывшей царской спальне рассказам экскурсовода о предметах, здесь бывших, уже составлялись проектные листы для капитальной реконструкции и реставрации Зимнего дворца. «Город в городе» должен был стать частью грандиозного художественного музея со своей системой отделов. В 1926 году то, что было вычерчено на листах ватманской бумаги, пошло в работу…

Фотограф исполнил положенную в таких случаях официальную «фотофиксацию», и все вещи, мебель, святыньки и милые украшения, собранные в этих комнатах прежними владельцами, были унесены в другие места и зажили каждый своей отдельной жизнью.