Основные этапы политической истории Золотой Орды

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Основные этапы политической истории Золотой Орды

Закончив кровавые завоевательные походы, монгольские отряды, отягощенные огромными обозами с награбленным добром и несчетными толпами пленных, расположились в конце 1242 г. в обширных степях между Дунаем и Обью. Новые хозяева кипчакских степей занялись не только отлаживанием собственного государства, но и установлением отношений с окружавшими соседями. Вопрос о верховном правителе не вызывал сомнений ни у кого. Им стал по праву наследования хан Бату, второй сын Джучи и внук Чингисхана. Он пробыл на престоле Золотой Орды неполных 14 лет (1242–1256 гг.). Никаких собственно золотоордынских источников о деятельности Бату не сохранилось, и все сведения о нем и его времени содержатся и сочинениях арабских, персидских и русских летописцев. Что же представлял собой основатель нового государства, до сих пор проявивший себя лишь как удачливый полководец и беспощадный завоеватель, достойный мрачной славы своего деда?

Описание его внешности в сохранившихся источниках не содержится, хотя с ханом беседовали такие внимательные наблюдатели, как Карпини и Рубрук. Последний лишь упомянул вскользь, что «лицо Бату было тогда покрыто красноватыми пятнами»[36]. Но материалы тех же источников позволяют составить достаточно полную характеристику первого золотоордынского хана как политического деятеля. Оценка его личных качеств самыми различными авторами средневековых сочинении на редкость единодушная. В первую очередь они обращают внимание на военную сторону деятельности хана, подчеркивая, что «в бою он весьма жесток; он очень проницателен и даже весьма хитер на войне, так как сражался уже долгое время»[37]. Такая характеристика полностью соответствует общему тону русских летописей, повествующих о монгольском нашествии, разорении городов, избиении жителей и угоне пленных. Эта сторона деятельности хана, рисующая его в первую очередь как человека жестокого, бескомпромиссного и не гнушавшегося любыми средствами в военных действиях, была хорошо известна его окружению и в мирной жизни. От внимания Карпини не ускользнуло, что «Бату очень милостив к своим людям, а все же внушает им сильный страх»[38].

Если действия Бату-полководца вызывали откровенный ужас, то последующая его деятельность пользовалась явным одобрением со стороны населения Золотой Орды и содействовала экономическому процветанию государства. Именно в этот период возникло почетное прозвище хана — Саин, т. е. справедливый, добрый, которое даже после смерти нередко заменяло его имя. Первоочередным делом при организации внутренней структуры государства для Бату стала раздача земельных владений (улусов) степной аристократии в полном соответствии с военными должностями. Одновременно с этим шло формирование государственного аппарата, нацеленного исключительно на сбор налогов и дани. Необходимо было также установить систему политического властвования над народами, территориально не входившими в Золотую Орду. В первую очередь это относилось к Руси. Все это Бату удалось осуществить в кратчайшие сроки, и уже через три года после возникновения нового улуса монгольской империи Карпини отметил, что «Бату живет с полным великолепием, имея привратников и всех чиновников»[39]. Размах этого великолепия испытал и Рубрук, которого буквально потряс вид ханской кочевой ставки в степи: «Когда я увидел двор Бату, я оробел, потому что собственно дома его казались как бы каким-то большим городом, протянувшимся в длину и отовсюду окруженным народами на расстоянии трех или четырех льё»[40].

Однако при всей мощи армии и великолепии ханского двора Золотая Орда в политическом отношении не была самостоятельным государством, а составляла часть единой империи, управлявшейся кааном из Каракорума. Вассальную зависимость от центрального правительства подтвердил и Карпини, отметивший, что «Бату наиболее могуществен по сравнению со всеми князьями татар, за исключением императора, которому он обязан повиноваться»[41]. Повиновение состояло в обязательном отчислении и отсылке в Каракорум части всех собранных налогов и даней. Для точного установления этой суммы каан присылал специальных чиновников, переписывавших все население (на Руси такие «численники» появились в 1257 г.). Ханы Золотой Орды не имели права утверждать русских великих князей на Владимирском столе, а могли назначать лишь владетелей более низких рангов. Именно поэтому русские князья Ярослав и его сын Александр Невский вынуждены были совершать длительное и тяжелое путешествие из Руси в Монголию. Более того, новый хан на золотоордынском престоле также должен был утверждаться в Каракоруме. В этом отношении характерно отсутствие у сарайских ханов права ставить свое имя на золотоордынских монетах. Не имели они права и на установление дипломатических связей с другими государствами, прием их представителей и ведение переписки с иноземными монархами. В полном соответствии с этим хан Бату отправил послов Карпини и Рубрука в Каракорум к каану, хотя европейские державы интересовала исключительно Золотая Орда и ее намерения, а не далекая и потому не воспринимавшаяся реально в международных политических расчетах Монголия.

Одно из важных направлений политики хана Бату сводилось к созданию благоприятных условий для развития международной и особенно транзитной торговли. Источники свидетельствуют, что «купцы со всех сторон привозили ему товары; все, что бы ни было, он брал и за каждую вещь давал цену, в несколько раз большую того, что она стоила»[42]. Столь откровенное поощрение торговли привлекло к Золотой Орде внимание западноевропейского, в первую очередь генуэзского и венецианского, купечества. Немаловажную роль в поддержании торговли сыграли проложенные по приказу Бату тракты со специальными ямскими подставами, располагавшимися на расстоянии одного дневного перехода (25–30 км) друг от друга.

Хан Бату заложил основы золотоордынской государственности, опираясь при этом исключительно на привычные кочевые традиции и установления ясы Чингисхана. В полном соответствии с принятой в Каракоруме линией на максимальное извлечение доходов с покоренного населения при нем зарождается и начинает развиваться штат фискального чиновничества. Время правления Бату — единственный мирный период в истории Золотой Орды, что несомненно позволило сконцентрировать главные усилия на создании внутренней политической и экономической структуры.

Смерть Бату в 1256 г. привела к первой в Золотой Орде схватке за обладание престолом. В качестве законного наследника, утвержденного Каракорумом, выступал сын Бату Сартак. Однако ему так и не удалось сесть на отцовский трон, так как при возвращении из Монголии он неожиданно скончался, а скорее всего был убит. Вместо него на престол возвели малолетнего сына Бату Улагчи, который вскоре разделил судьбу Сартака. Очевидно, за кулисами этих событий стоял младший брат Бату — Берке. Именно он и стал правителем государства в 1257 г. Новый хан занял престол примерно в 50-летнем возрасте. Бывшие у него на приеме египетские послы увидели сидящего на троне пожилого человека, ноги которого в башмаках из красной шагреневой кожи покоились на специальной подушке, поскольку он страдал ревматизмом. Его большое круглое лицо желтого цвета обрамляла жидкая борода, а видневшиеся из-под шапки волосы были зачесаны за уши, в одном из которых висела золотая серьга со сверкавшим камнем. Оплывшее тело хана облегал шелковый халат, подпоясанный золотым поясом с переливавшимися драгоценными камнями и с аппликацией зеленой булгарской кожей особой выделки. Три жены Берке так и не осчастливили своего властелина сыном, поэтому в качестве наследника он утвердил одного из своих племянников — Менгу-Тимур.

В отличие от времени Бату, когда все население наслаждалось покоем после тягот многолетних походов и ужасов войны, эпоха Берке была достаточно бурной и насыщенной событиями как во внутренней жизни государства, так и на внешнеполитической арене, Новый xaн еще в юности принял ислам и поэтому сразу же после вступления на престол объявил его государственной религией. Кочевая аристократия не пожелала расставаться с привычными языческими богами, сопровождавшими монголов во всех завоевательных походах, и не торопилась переходить в лоно новой веры. А между тем хан начал энергично проводить исламизацию страны. Он пригласил из Ирана и Египта служителей культа, известных проповедников, богословов и ученых. Одновременно из Хорезма были доставлены новые партии ремесленников, строителен, керамистов и художников. Благодаря их трудам города Золотой Орды резко меняют свой облик. Кроме мечетей и духовных школ, появляются мавзолеи местных праведников и подвижников. Заметно оживляются торговые и дипломатические связи с исламским миром. Берке идет еще дальше, назначая на ответственные государственные посты широко образованных выходцев из стран среднего Востока. Недовольство монгольских феодалов подобными назначениями открыто пока не проявлялось, поскольку их внимание на какое-то время отвлекли другие события, происходившие за пределами Золотой Орды.

Одно из них касалось судьбы престола в Каракоруме, на который после смерти каана Мунке в 1259 г. претендовали два его сына — Аригбуга и Хубилай. Победа осталась за Хубилаем, после чего в 1260 г. он перенес столицу империи из Каракорума в Ханбалык, а свою династию на китайский манер назвал Юань. В результате поддерживавший Аригбугу Берке получил формальную возможность не подчиняться Хубилаю, поскольку его резиденция находилась не в столице, основанной Чингисханом, и даже не на территории Монголии. К тому же приверженность Аригбуге позволяла видеть в Хубилае узурпатора, захватившего власть с помощью действовавшей в северном Китае армии, которой он командовал. Следствием всех этих событий явился фактический развал монгольской империи на отдельные государства. По инерции Хубилая еще продолжали считать главой всех Чингизидов, однако никакого политического влияния за пределами находившихся под его непосредственной властью Китая и Монголии он уже не мог оказывать.

Еще одно крупное событие, происшедшее в годы правления Берке, наложило заметный отпечаток на Всю дальнейшую историю Золотой Орды. В 1263 г. началась 130-летняя война Джучидов против их родственников Хулагуидов, обосновавшихся в Иране. Обе ветви единого клана Чингизидов не поделили богатейшую и чрезвычайно притягательную для кочевников провинцию Азербайджан. Особое вожделение монголов вызывали находившиеся здесь степные районы Муган и Арран с мягким климатом и прекрасными пастбищами — идеальными зимовками для больших табунов лошадей и овечьих отар.

Суть конфликта состояла в том, что золотоордынские военные отряды участвовали в составе армии Хулагу при завоевании Ирана, междуречья Тигра и Евфрата и взятии Багдада, где был убит последний халиф. За такую помощь в соответствии с ясой Чингисхана Хулагу обязан был выделить определенные районы завоеванной территории, доходы с которых перечислялись Джучидам. Выделение таких районов было произведено, и доходы с них начали поступать в казну сарайских ханов. Однако Берке в качестве компенсации за помощь потребовал Азербайджан, мотивируя это тем, что он был завоеван еще при хане Бату. Получив отказ, Берке вспомнил, что он мусульманин, и обвинил Хулагу в убийстве главы ислама — багдадского халифа.

В разгоревшейся войне Золотую Орду поддержал мамлюкский Египет, опасавшийся экспансии Хулагуидов в сторону своих владений. На всем протяжении конфликта ни одной стороне не удалось добиться решающего перевеса, хотя Золотая Орда на короткий срок захватила даже столицу Ирана Тебриз. Сам же Берке умер в 1266 г. под Тбилиси во время одного из походов против Хулагуидов. Сменивший его Менгу-Тимур, как и последующие три хана, был язычником и никакого внимания распространению ислама не уделял. В результате первая попытка ввести ислам в Золотой Орде ограничилась распространением новой религии у части оседлого населения и возрастанием в городах прослойки мусульманского духовенства.

За время правления Бату и Берке Золотая Орда не только полностью оформилась как государство со всеми необходимыми атрибутами власти и общественного устройства, но и вступила в устойчивые экономические связи с азиатскими и европейскими странами, а также выработала стратегические направления внешнеполитических интересов. Можно сказать, что в последующей истории государства продолжалось углубление и развитие всех аспектов его внутренней и внешней политики, заложенных основателями. Такое постоянство объясняется не складывавшейся политической конъюнктурой или исключительным уважением к предкам, а застойным состоянием самого государства и особенностями кочевого феодализма, не просто тормозившего, а препятствовавшего внутреннему развитию общества. Концентрация огромных богатств, развитие культуры и ремесла, усложнение органов власти и увеличение чиновничьего аппарата не меняли сути воззрений степной аристократии и структуры ее власти над массой кочевников. Войны оставались основой политики Золотой Орды, и феодалы рассматривали их исключительно как средство собственного обогащения. Застывшие формы и методы ведения хозяйства приводили к дальнейшему обнищанию низших слоев населения, рождая у них иллюзию восстановления благополучия путем участия в грабительских набегах.

Особенно наглядно застойность проявилась во время правления Менгу-Тимура (1266–1280 гг.), Тудаменгу (1280–1287 гг.) и Тулабуги (1287–1290 гг.). Менгу-Тимур стал первым золотоордынским ханом, поместившим на монетах свое имя, что окончательно подтвердило суверенное положение Джучидов по отношению к метрополии. Из других событий его правления нужно отметить проведение в 1277 г. похода на Кавказ для взятия ясского города Дедякова. По требованию хана вместе с золотоордынскими войсками в этой кампании принял участие и отряд русских воинов. Посылка ратных сил русскими князьями в ханские войска являлась одной из форм проявления монгольского ига. Этот поход свидетельствует и о том, что горцы еще длительное время после образования Золотой Орды оставались свободными, доставляя монголам достаточно беспокойства.

На протяжении правления Менгу-Тимура, Тудаменгу и Тулабуги на фоне довольно частых грабительских походов во владения ближних и дальних соседей (Русь, Литва, Польша, Венгрия) и постоянно тлевшей борьбы с Хулагуидами, продолжалось медленное, но неуклонное развитие городской жизни. Полное невнимание к градостроительству со стороны правителей уже не могло остановить начавшегося процесса, поскольку на него сильное непосредственное влияние оказывало развитие ремесла и торговли. Именно в этот период в Крыму и на Кавказском побережье появляются и растут итальянские города-колонии и фактории, заметно стимулировавшие не только местную торговлю, но и различные промыслы и ремесло. По сравнению с городами степь выглядела архаичной и консервативной. Жившие здесь феодалы считали себя хранителями истинно монгольских традиций, восходящих ко времени Чингисхана. Они являлись мощной военной и политической силой, не считаться с которой не могли даже сидевшие на сарайском престоле ханы. Именно с такими феодалами и их устремлениями связаны три крупнейших политических кризиса Золотой Орды, отражавших ее внутренние противоречия и заметно сказавшихся на всей истории государства.

Первый из этих кризисов начал проявляться сразу же после 14-летнего правления Менгу-Тимура, которое чисто внешне проходило довольно спокойно. Но дальнейшее развитие событий показало, что в недрах государства созрела мощная сила, не боявшаяся открыто противостоять центральной власти. Олицетворял эту силу один из крупнейших феодалов, Джучид по происхождению, Ногай. Еще во времена Бату и Берке он занимал пост беклярибека, второй по важности в государстве. В качестве командующего армией Ногай участвовал в столкновениях с Хулагуидами в Азербайджане, где был ранен и лишился одного глаза. Вскоре после этого он удалился в свой улус, располагавшийся в Пруто-Днестровском междуречье, на территории современной Молдавии. Путем завоеваний ему удалось значительно расширить владения на запад вдоль левого берега Дуная до венгерской крепости Турну-Северин.

Это был хитрый и изворотливый политик, не только расширивший свою территорию, но и укрепивший личные международные связи. Для этого он женился на побочной дочери византийского императора Михаила Палеолога Ефросинье. Породнившись с христианским государем, Ногай направил послание султану Египта с извещением о принятии ислама. В то же самое время он усиленно поддерживал слухи о своем ревностном отношении к заветам Чингисхана и соблюдении всех древних монгольских обычаев, что якобы завещал ему Бату.

Внутригосударственная политика Ногая во всех его действиях была устремлена к отделению собственного улуса от Золотой Орды к созданию суверенного ханства. Не устраивавшие его ханы Тудаменгу и Тулабуга были свергнуты один за другим, а на сарайский престол в 1290 г. возведен Токта. Поначалу новый правитель, обязанный своей властью Ногаю, во всем следовал советам и всемерно поддерживал всесильного временщика. К этому времени Ногай настолько уверовал в свою мощь, что начал самоуправно распоряжаться делами в некоторых русских княжествах. В результате дошло до того, что русские летописи начали называть его «царем», т. е. титулом хана Золотой Орды.

Разобравшись в хитросплетениях политической игры своего благодетеля и поняв, куда нацелены его интересы, Токта потребовал от Ногая подчинения. Конфликт вылился в военное столкновение, в результате которого Токта был разбит. Только горечь поражения позволила хану в полной мере понять, насколько усилился его улусник. Лишь через 10 лет после восшествия на престол, в 1300 г., Токте удалось уничтожить соперника-сепаратиста, хотя его сыновья еще некоторое время продолжали борьбу с ханом.

Первый политический кризис в Золотой Орде практически привел к расколу государства. До его закрепления оставался один шаг — юридическое оформление, которым могло стать объявление Ногая ханом. Во время правления Токты Ногай уже обладал всеми признаками суверенной власти на огромной территории, включавшей земли по Дунаю, Днестру, Днепру и Крымский полуостров. Все налоги и дани с этих областей поступали Ногаю, и он распределял их земли в качестве улусов между своими приверженцами. Часть русских князей ездила к нему за получением ярлыков на княжение и, следовательно, привозила соответствующую дань, а также должна была поддерживать его войсками. Армия сарайского хана и сам он не рисковали появляться во владениях Ногая. Только решительные действия Токты, не отступившего после первой неудачи, предотвратили, казалось бы, неминуемый раскол государства. Токта, видимо, не просто уничтожил Ногая, по и, воспользовавшись случаем, избавился от других феодалов-сепаратистов, не проявлявших должной покорности хану. Из затяжного 20-летнего кризиса Золотая Орда вышла единым государством, но с ощутимой территориальной потерей. Ей не удалось удержать земли, захваченные Ногаем вдоль левого берега Дуная, и западная граница владений Джучидов переместилась теперь к реке Прут.

После победы Токте удалось не просто сохранить единство Золотой Орды, но и восстановить авторитет и реальную силу центральной власти. Одним из показателей этого явилась проведенная ханом в 1310 г. денежная реформа, которая принесла казне немалый доход и унифицировала монетное обращение во всем государстве. С этого времени сократилось число центров монетной чеканки и основные денежные выпуски осуществлялись в столице. Усиление центральной власти и прекращение междоусобиц положительно сказались и на экономическом состоянии государства, оживив торговые связи между отдельными районами и создав благоприятные условия для увеличения внешней торговли. Все свидетельствовало о вступлении Золотой Орды в новый период ее истории, отмеченный печатью благоденствия. Но внезапная смерть Токты в 1312 г. привела, как это было уже не раз, к ожесточенной схватке за престол.

К его подножию рванулся молодой и энергичный ханский племянник Узбек, который в это время находился во главе армии, собравшейся в поход на Русь по велению Токты. Путь к трону ему преградила крепко спаянная когорта знатнейшей степной аристократии, категорически выступившей против его притязаний. Основной причиной этого стало исповедование Узбеком мусульманства и опасение, что он введет его в качестве государственной религии. Монгольские феодалы помнили введение ислама ханом Берке, когда им пришлось потесниться с высоких и выгодных государственных постов. Оценив создавшееся положение, Узбек быстро вернулся к оставленным войскам, окружил с их помощью столицу и перебил своих противников. Взойдя на престол, он принялся решительно и жестко насаждать новую религию, расправившись вначале со служителями языческих культов. Основываясь на неудачной попытке исламизации страны ханом Берке, Узбек приказал их всех казнить. После этого обращение в новую веру пошло столь успешно, что уже в начале 1314 г. довольный хан сообщал султану Египта о расширении границ влияния ислама «от Китая до крайних пределов западных государств»[43].

Время правления Узбека (1312–1342 гг.) — это высшая точка политического могущества и экономического расцвета Золотой Орды. Именно в этот период начинается бурный рост городов, а в 30-е годы хан приступает к возведению новой столицы — Сарай ал-Джедид. Торговые караванные пути стали не только безопасными, но и благоустроенными. Одна из самых протяженных и интенсивных по движению дорог — из Сарая через пустынное плато Устюрт в Хорезм — была благоустроена караван-сараями с колодцами, располагавшимися один от другого на расстоянии дневного перехода каравана верблюдов. Хорезмийские, русские, кавказские, генуэзские, венецианские, египетские, немецкие и другие купцы стали постоянными и привычными фигурами на базарах Сарая.

Конечно, не новая религия определила этот взлет, ведь культура и вся жизнь государства доисламского периода уже несли на себе характерный восточный облик, соединявший монгольские, хорезмские, половецкие и другие черты. В то же время несомненно, что введение официальной государственной религии содействовало их углублению, так как заметно оживлялись и стали более распространенными связи с мусульманским миром. Настоящим источником расцвета Золотой Орды были те огромные богатства, которые стекались сюда в виде даней, налогов, военной добычи и прибылей от торговли. Транзитное положение государства в мощном двустороннем торговом потоке Восток — Запад и привнесенные вместе с исламом традиции пышной роскоши пробудили у кочевой знати стремление к перемене своего в общем-то достаточно простого жизненного уклада на ничем не сдерживаемое ослепительное великолепие.

В этот же период непомерно усиливается власть самого хана, а авторитет его становится непререкаемым. Во внешней политике Узбек основное внимание уделяет продолжению войны с Хулагуидами, упорно стараясь добиться присоединения Азербайджана. Затянувшаяся борьба требовала не только огромных средств, но и людских ресурсов, что отражалось на широких слоях населения государства. Источники сообщают, что в засушливые или неурожайные годы скотоводы-кочевники вынуждены были продавать своих детей для уплаты недоимок. А один из египетских купцов приобрел в Золотой Орде много детей в качестве рабов по случаю данного Узбеком «повеления выступить в землю Иранскую», ибо призываемым в войска необходимы были деньги для приобретения военной амуниции.

Слова знаменитой песни XIV в. о Щелкане — «у кого денег нет, у того дитя возьмет…» — показывают методы сбора дани и относятся именно к этому, особенно тяжелому для русского народа времени.

Против русских князей применялся самый настоящий террор, который должен был запугать их и лишить даже мысли о противодействии сарайскому владыке. В 1318 г. был убит Михаил Ярославич Тверской, в 1326 г. — Дмитрий Михайлович Тверской и Александр Новосильский, в 1327 г. — Иван Ярославич Рязанский, в 1330 г. — Федор Стародубский, в 1339 г. — Александр Тверской и его сын Федор. Кровавые расправы достигли цели, и, по словам русского летописца, наступила «тишина велика на 40 лет и престаша погании воевати Русскую землю»[44]. Теперь на Руси не появлялись то и дело карательные золотоордынские отряды. Запуганные русские князья сами привозили дань в ханскую ставку. Монгольское иго на Руси вступило в новую стадию, когда беспощадное военное давление было заменено не менее тяжелым, но более изощренным экономическим. А Узбек в результате получил возможность не распылять свои войска, а концентрировать их на иранском направлении.

Однако самому Узбеку так и не удалось добиться сколько-нибудь серьезного успеха и закрепиться в Азербайджане. Зато его сын Джанибек сумел в 1356 г. захватить не только северный и южный Азербайджан, но и столицу Ирана Тебриз, после чего оставил своего сына Бердибека наместником оккупированных земель, а сам отбыл домой. Затяжная схватка, казалось, наконец решилась в пользу Золотой Орды. Однако уже в следующем году все столь вожделенные территории вновь были утеряны, когда Бердибек, бросив их на произвол судьбы, ускакал в Сарай, боясь упустить престол, поскольку ему сообщили о болезни отца. Переступив через его труп, Бердибек приходит к мысли, что точно так же с ним могут поступить его родственники. Без долгих сомнений он приказывает убить 12 братьев, не пощадив даже 8-месячного ребенка. Это привело к тому, что после смерти Бердибека в 1359 г. в государстве не осталось ни одного мужского представителя династии, восходящей по прямой линии к Бату.

Со смертью Бердибека в Золотой Орде начинается второй затяжной политический кризис, который закончился только в самом конце 1380 г. Предпосылки его вызревали постепенно и подспудно еще в годы правления Узбека и Джанибека. При этих ханах неуклонно начало возрастать могущество значительной группы феодалов. Их доходы складывались от грабительских войн и дани с покоренных народов, сбора налогов с собственных улусов и выгод важных государственных постов, прибылей от внутренней и внешней торговли и тарханства (освобождения от податей). В качестве примера можно привести улусбека Хорезма Кутлуг-Тимура, который именовал себя чрезвычайно пышным титулом, где слово «царь» было самым скромным. Такое подчеркнутое возвеличивание собственной персоны способствовало впечатлению, что улусбек является не правителем одной из частей Золотой Орды, а главой вассального государства, находящегося в зависимости от хана. Огромными материальными ресурсами и значительной политической властью располагали стоявшие несколько ниже улусбеков темники. Каждый из них получал в год доход в 100–200 тыс. золотых динаров, что в пересчете на имевшие хождение в Золотой Орде серебряные монеты составляло 600 тыс. — 1 млн. 200 тыс. диргемов. Они имели собственные прекрасно вооруженные дружины численностью в несколько тысяч воинов. Объединение таких феодалов создавало реальную угрозу свержения неугодного хана или даже раскола государства, как это было при Ногае. Истинная мощь феодальных группировок бурно выплеснулась наружу во время второго политического кризиса или, по определению русских летописей, «великой замятни» в Золотой Орде.

Это был один из самых темных и запутанных периодов в истории государства Джучидов. За 20 лет междоусобной войны на престоле побывало более 20 ханов, причем некоторые из них правили всего лишь по нескольку дней. Единственное, что они успевали за этот срок, — отчеканить монеты с собственным именем. Огромное, мощное, наводившее страх на соседей, казавшееся несокрушимым государство на глазах разваливалось на куски. И самую главную роль в этом сыграл Мамай, бывший беклярибеком при Бердибеке и к тому же женатый на ханской дочери. Одна из характеристик изображает Мамая человеком средних лет, не слишком твердым разумом и не памятливым в своих речах. Сохранилось его прозвище — Теляк (заика, бормотун), что указывает на определенный физический недостаток. При всем этом он был достаточно хитрым дипломатом и изворотливым политиком, но крайне неудачливым военачальником. Появление его на арене междоусобной схватки относится к весне 1361 г., когда не только накал борьбы, но и число претендентов на престол достигло апогея.

Весной 1361 г. в Золотой Орде сложилась напряженная обстановка. Сидевшего на престоле хана Хызра убил занявший его место сын Тимур-ходжа. Мамай поднял против него мятеж, объявив ханом Абдуллаха. Тимур-ходжа бежал из Сарая ал-Джедид на правый берег Волги, где и был убит преследовавшим его Мамаем. В столице в это время престол занимает новый хан — Ордумелик, а Мамай удаляется в принадлежащий ему улус Крым, прихватив с собой марионетку Абдуллаха. Не будучи Чингизидом, Мамай не мог претендовать на обладание престолом, ибо законным правителем в монгольских государствах считался лишь тот, кто по прямой линии родства восходил к Чингисхану. Именно поэтому всесильный беклярибек и укрывался за спиной марионетки, не имевшей фактической власти. Проведя год в Крыму и основательно подготовившись к дальнейшей борьбе, Мамай вновь появляется на берегу Волги осенью 1362 г., когда в Сарае ал-Джедид сидел уже новый хан Мюрид. Столкновение армий мятежного беклярибека и Мюрида привело к отступлению последнего на левый берег Волги в столицу государства. Это событие фиксирует раскол Золотой Орды на две части, границей между которыми стала Волга. Территория восточнее Волги подчинялась сидевшему в Сарае ал-Джедид хану, а степи к западу от Волги до Днепра и Крым принадлежали Мамаю и его подставным правителям.

Это было основным, но далеко не единственным событием второго кризиса, потрясшего государство. После убийства Хызра от Золотой Орды откололся Хорезм, правители которого давно мечтали стать самостоятельными. Политическая сумятица и административное безвластие отразились и на западных границах государства. Проживавшее в Прикарпатье молдавское население воспользовалось создавшейся выгодной ситуацией и вытеснило монголов из Пруто-Днестровского междуречья.

Здесь же Золотую Орду ждала еще одна территориальная потеря. В 1362 г. литовский князь Ольгерд нанес монголам крупное поражение у реки Синие Воды, взяв под свой контроль огромный район между Днестром и Днепром. Обе потери привели к перемещению государственной границы Золотой Орды на восток, и естественным рубежом ее стал Днепр. В среднем Поволжье один из крупных золотоордынских феодалов Булак-Тимур, захватив город Болгар и прилегавшие районы, перерезал главный торговый водный путь Восточной Европы. Более мелкие феодалы обосновались в Хаджитархане, Сарайчике, Мохши и в районе южнее р. Пьяны. Каждый из новоявленных владетелей с недоверием относился к соседям, и между ними шла непрерывная борьба. О полном развале, неустроенности и военной немощи Золотой Орды этого периода свидетельствует тот факт, что новгородские ушкуйники дважды проходили по всей Волге до низовья и даже штурмовали Сарай.

Одним из последствий бесконечных междоусобии стал отток населения из центральных районов государства на тихие окраины, где можно было переждать лихолетье. Особенно заметно переселение в северные лесистые районы на правобережье Камы. Именно в это время здесь возникает новый город — Казань (около 1370 г.), быстрому развитию которого способствовало окраинное положение, куда не достигали волны междоусобных схваток. На левом берегу Волги появляется еще один населенный пункт, соответствующий современным Чебоксарам. Значительную часть его населения также составили выходцы из районов камского левобережья.

Мамай, проводивший (по сравнению с сарайскими ханами) более действенную и энергичную политику, не только постепенно добился ликвидации всех обособившихся феодалов на своей территории, но и несколько раз захватывал Сарай ал-Джедид. Однако удержать его так и не смог, вновь отступая на правобережье Волги. Нужна была решающая победа, которая не просто гарантировала объединение государства, а давала Мамаю моральное право сильного присвоить себе титул хана. Для такого решительного поворота не хватало средств и сил. И то и другое Мамай категорично потребовал у московского князя Дмитрия Ивановича. Получив твердый отказ, он направил на Русь в 1378 г. войско Бегича, полностью уничтоженное в битве на Воже. После этого началась серьезная дипломатическая подготовка для сколачивания сил против Дмитрия. События подстегивали Мамая, так как в Кок-Орде, за Яиком, собирал армию Чингизид Токтамыш, обладавший мощной поддержкой Тимура в своем желании занять золотоордынский престол.

Примерно 50-тысячная армия Мамая потерпела сокрушительное поражение на Куликовом поле, что несомненно облегчило Токтамышу приход к власти и объединение государства. Осенью 1380 г. он занял обе столицы и стал полным хозяином на левобережье Волги. Переправившись на правый берег, он встретил у р. Калки Мамая, собиравшего после Куликовского разгрома новое войско. Соратники Мамая без колебаний перешли на сторону Чингизида, а бывший беклярибек бежал, но был настигнут и убит. На золотоордынском престоле утвердился молодой, энергичный и честолюбивый хан, восстановивший единство государства в самые короткие сроки. Правда, западной границей так и остался Днепр, но, как скоро выяснилось, хана не прельщали земли, лежавшие за ним, у него были совершенно иные планы.

Как истинный Джучид, привыкший к мысли о полном подчинении русских и видевший в Руси только один из источников пополнения своей казны, Токтамыш не мог простить московскому князю позорного, с его точки зрения, разгрома на Куликовом поле. Он стремился не просто к мести, а к восстановлению политической зависимости Руси и увеличению почти иссякшего денежного потока дани, составлявшего заметную часть ханских доходов. Эти планы были не просто удовлетворением безмерного честолюбия; они ложились в фундамент втайне лелеявшейся и глубоко скрываемой до поры стратегии внешней политики Токтамыша. В походе 1382 г. на Москву хан учел все ошибки и промахи Мамая, что позволило выполнить основную задачу — запугать русских князей и восстановить диктат в получении дани. Только после этого Токтамыш обратил всю свою энергию на воплощение сокровенных планов. Судя по дальнейшему развитию событий, они состояли в попытке возрождения былого могущества Джучидов и расширения их владений за счет Ирана и Средней Азии, то есть территорий, входивших в это время во владения Тимура.

Правление Токтамыша, но сути дела, последнего хана единой и еще мощной Золотой Орды, полностью сравнимо с основными этапами возвышения Чингисхана. Как и его великий предок, Токтамыш получил престол при сильной поддержке извне после многолетних скитаний и неудач. Точно так же он объединил государство и привел к покорности соседей. Точно так же он несколько лет тщательно и напряженно готовился к очень крупной военной кампании. Точно так же он успешно начал ее, практически не скрывая намерения возродить былую мощь и славу империи Чингизидов чуть ли не в прежних границах. В своих далеко идущих планах Токтамыш уповал на то, что монгольское государственное единство вырабатывалось, сплачивалось и поддерживалось крупными военными походами, в которых участвовали все общественные слои кочевого населения. Вот по этой-то испытанной схеме и начал действовать Токтамыш. Но сравниться во всем со своим знаменитым предком ему не хватило ни сил, ни умения, да и эпоха была уже другой. Последнему по-настоящему сильному и энергичному Чингизиду противостоял мощный, коварный и искушенный в постоянных войнах Тимур. Тщеславные мечты Токтамыша обернулись откровенной авантюрой с трагическим концом не только для него, но и для всего государства.

За первые десять лет своего правления новый хан преуспел во многом, а самое главное, он проводил традиционно агрессивную золотоордынскую политику, что обеспечивало ему поддержку степной аристократии. С 1380 по 1390 год он сумел восстановить единство государства, провести денежную реформу, добиться восстановления зависимости русских княжеств, захватить вожделенные районы Закавказья (1385 г.), включавшие города Баку, Марагу, Маранд, Нахчеван, Тебриз, и напасть с севера и востока (из Хорезма и Сыгнака) на владения Тимура (1387 г.). Больше того, золотоордынские войска достигли столицы Тимура Самарканда и крупного торгового центра Бухары. Тимур срочно выслал из Шираза отборный корпус на помощь осажденным, что сорвало планы завоевателей. В начале 1388 г. Железный Хромец во главе со своей армией возвратился в столичные области, и Токтамыш в срочном порядке откатился на север. Преследуя его, армия Тимура ворвалась в золотоордынский улус Хорезм, взяла его административный центр, полностью разрушила город, засеяв развалины ячменем, а всех жителей угнав в Самарканд.

Неудачи ничуть не обескуражили Токтамыша, и он с настойчивостью маньяка продолжал нападать на владения своего бывшего благодетеля. Надо сказать, что Тимур смотрел на столь неблагодарные действия своего выкормыша достаточно сдержанно в течение пяти лет. Он неоднократно направлял золотоордынскому хану послов с предложением решить конфликт чисто мирным путем. Но Токтамыш упрямо, хотя все так же безуспешно, продолжал идти по военной стезе. Наконец терпение Тимура лопнуло, и в январе 1391 г. из Ташкента выступила огромная армия во главе с самим Потрясателем Вселенной, направившаяся через пустынные степи в Золотую Орду. Труднейший, почти полугодовой переход завершился на левобережье Волги, несколько севернее Самарской излучины. Здесь на речке Кундурча 18 нюня 1391 г. армия Токтамыша была полностью разгромлена, и остатки ее преследовались вплоть до Волги. Тимур ограничился этой победой и, не задерживаясь долее в пределах Золотой Орды, увел домой свою изрядно выдохшуюся в дальнем и тяжелом походе армию.

Преподанный урок не пошел впрок хану Золотой Орлы, и через три года он вновь послал полки во владения Тимура. Ответ последовал весной 1395 г., когда вся военная мощь Тимура медленно перелилась из Закавказья через узкое горло Дербентского прохода на простор золотоордынских степей. Армия Токтамыша практически была уничтожена тут же, на берегах Терека, а сам он бежал и укрылся где-то в северных лесах. После этого началось методичное уничтожение оседлых центров Джучидского государства. Маршруты войск Тимура исчертили всю территорию Золотой Орды в самых различных направлениях. Практически все города были сожжены и разграблены без особых усилий, так как фортификационных сооружений вокруг них не было, а наспех насыпавшиеся валы не представляли серьезной преграды. Именно города стали желанной добычей для завоевателей, так как здесь за полтора века осели бесчисленные богатства со всего мира. Они стекались сюда после грабительских походов, привозились торговыми караванами, доставлялись в качестве даней и многочисленных приношений.

Через год, весной 1396 г., армия Тимура ушла через Дербент с огромной добычей и тысячами угнанных в рабство пленных. Тимур не собирался присоединять Золотую Орду к своим владениям, поэтому он не оставил здесь каких-либо гарнизонов или наместников. Основная цель его похода состояла в уничтожении джучидской военной мощи и максимальном подрыве экономического потенциала государства. Самаркандский владетель не стал утруждать себя и поиском подходящей марионетки для трона Золотой Орды. Он был абсолютно уверен, что с этой стороны ему больше никогда не будет сколько-нибудь серьезной угрозы.

После ухода Тимура Джучидское государство так и не смогло возродиться в прежних формах и на прежней территории. Наступил третий кризис в его истории, который привел к окончательному распаду грозной державы. 1395 г. практически последний год существования той Золотой Орды, которая приводила в трепет ближних и дальних соседей. Это был рубеж качественно нового времени, возвращавшего мощную степную империю на исходные позиции разрозненных кочевнических объединений, враждовавших друг с другом. Где-то в северных лесах еще скитался Токтамыш (он умер в 1405 г. в районе Тюмени). На золотоордынском троне в это время утвердился Тимур-Кутлуг, но практически вся власть находилась в руках беклярибека Едигея. И вновь повторялась ситуация с Мамаем и Ногаем, когда феодальные группировки начинали борьбу за власть. Агония распада длилась до середины XV в., но уже с самого начала этого столетия было ясно, что прошлая мощь Джучидов больше не вернется.

Во второй половине XV в. на месте обширного Джучидского государства появились новые политические образования, являвшиеся прямыми наследниками Золотой Орды. Они занимали часть бывшей золотоордынской территории, и их население составляло определенный компонент бывших жителей Джучидского улуса. Через 200 лет после создания ханом Бату монгольского государства, располагавшегося на просторах Европы и Азии, оно распалось на следующие составные: Большая Орда, Астраханское ханство, Казанское ханство, Крымское ханство, Сибирское ханство, Ногайская Орда. Все они существовали обособленно, враждуя и мирясь друг с другом и со своими соседями. Дольше других длилась история Крымского ханства, которое перестало существовать в 1783 г. Это был последний осколок Золотой Орды, пришедший из средневековья в новое время.