Необъяснимые чудеса

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Необъяснимые чудеса

И сам не понимая, под воздействием каких сил, борец с суевериями повиновался. Взял яблоко у юродивого и молча покинул палату. Он вовсе не собирался искать «самого болезного». Тот сам вышел ему навстречу.

Хромой нищий с перекошенным лицом жил в подвале дома, где снимал угол бывший студент. Убогий, как обычно, попросил милостыню, но вместо монеты получил яблоко.

На следующее утро он сам заявился к бывшему студенту. Переступил порог и бухнулся на колени:

— Спасибо, родимый! И нога сгибаться стала, и рожа распрямилась!.. Как съел твое яблочко, так и свершилось чудо!..

Конечно, враг суеверий посчитал исцеление нищего случайным совпадением. Он даже рассказал об этом приятелям и добавил, что по-прежнему не верит всяким шарлатанам, подобным Корейше.

От собственных слов его опять потянуло разоблачать мистику и всякую чушь, недостойную образованного человека XIX века.

И он снова отправился в дом для умалишенных.

А Корейша будто поджидал его. Едва гость вошел в палату, как в него полетели капустные листья. Юродивый швырял и приговаривал:

— Пусто в брюхе и карманах, а он двугривенный на меня тратит… Забирай капусту и топай на Хитровские склады! Посоли мою капустку и ешь до отвала!..

Не собирался борец с предрассудками выполнять приказ, да ноги сами собой понесли на Хитровку, прямиком в лавку то ли двоюродного, то ли троюродного дядьки. А там этот дядюшка как раз его дожидается. Богатый прасол никогда не привечал своего дальнего родственничка, а тут слезу пустил от радости:

— Ухожу в святые места беломорские. Не желаю боле губить свою земную жизнь торгашеством. Треть нажитого отдаю московским храмам, треть — святым обителям Севера. А поскольку своих детей не имею, решил треть состояния отдать тому племяшу, кто придет проститься со мной и до Тверской заставы проведет…

И этот случай не поколебал уверенность бывшего студента в том, что Корейша — всего лишь сумасшедший, из которого отсталый народ пытается сделать целителя-пророка.

Получив от богатого родственника треть его состояния, на какое-то время оставил наш студент в покое юродивого. От сытой жизни разоблачения забываются.

Но в те годы в Москве Корейшу трудно было забыть. Куда ни заверни — хоть в театр, хоть в кабак, хоть в баню или в салон великосветский, — везде о чудодействах юродивого толковали. И где бы ни появлялся разоблачитель, всюду его в разговор о Корейше втягивали.

Терпел-терпел бывший студент, отмалчивался, да наконец не сдержался: обозвал юродивого жалким идиотом, отребьем и добавил более крепкие словечки.

А на следующий день поволокла его неодолимая сила к Ивану Яковлевичу.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.