Монеты и денежное обращение древнерусского государства. Возникновение русской денежно-весовой системы
Монеты и денежное обращение древнерусского государства. Возникновение русской денежно-весовой системы
Римские монеты и их роль в возникновении русской денежно-весовой системы. Славянские племена впервые познакомились с монетами задолго до образования у них государства. Первыми монетами, сыгравшими определенную роль в экономической жизни народов Восточной и Центральной Европы, были римские серебряные денарии. Первые сведения о находках их в славянских землях содержит «Трактат о двух Сарматиях» польского историка Матвея Меховского, изданный в 1517 г. в Кракове. По его словам, римские монеты у местного населения назывались денариями св. Иоанна Крестителя; на Украине их называли «Ивановыми головками».
В настоящее время в Восточной Европе зафиксированы находки около 200 кладов римских монет, большинство из которых — клады серебряных денариев.
Массовый приток римских серебряных монет на территорию лесостепной полосы Восточной Европы начался в середине II в. н. э., но он был кратковременным и резко сократился на рубеже II и III вв. Наибольшее число кладов и отдельных находок римских денариев обнаружено на территории Украины и Беларуси, в частности в районе Киева и его окрестностей. Вес римского серебряного денария стабилизировался в результате денежной реформы императора Нерона (54–68) и стал равным 3,41 г. Однако именно с этого времени начинается постепенное ухудшение качества денариев, к концу II в. количество серебра в них уменьшилось вдвое. Вывоз их в Восточную Европу почти прекратился, но все же в небольшом количестве здесь встречаются монеты IV и даже V в.
В 214 г. начинается чеканка более крупных и тяжелых серебряных монет (4,7–5,3 г) — антонинианов, получивших свое название от полного имени императора Каракаллы (211–217) — Марк Аврелий Антоний. К середине III в. антонинианы вытеснили из обращения денарии, но при этом сами превратились в почти медную монету, содержащую лишь небольшую примесь серебра, и обращались по принудительному курсу. В восточноевропейских кладах они встречаются сравнительно редко.
Вопрос о длительности обращения римских монет на территории Восточной Европы после прекращения их притока сюда и о характере этого обращения относится к числу дискуссионных. Однако не подлежит никакому сомнению определенный и, вероятно, значительный хронологический разрыв между обращением денариев и арабских дирхемов, древнейшие клады которых датируются рубежом VIII–IX вв. Кладов V–VI вв. на древнерусской территории не известно, но все же можно предполагать, что именно к римскому времени относится зарождение у восточных славян денежно-счетных и весовых понятий.
Византийские монеты . На территорию Руси монеты Византии начинают проникать в единичных экземплярах в VII–VIII вв. теми же торговыми путями, что и римские монеты. Наибольшее распространение византийских монет на Руси приходится на IX–XII вв. Их поступление в Южную Русь прежде всего связано с прекращением ввоза восточного серебра в конце Х в. Наряду с серебряными милиарисиями сюда проникали золотые и медные монеты Византии. Чеканка серебряных двойных милиарисиев, или гексаграммов, началась в 615 г. при императоре Ираклии. Золотые византийские номизмы, или солиды послужили прототипами для древнерусских монет — златников и сребреников. На них на одной стороне помещалось изображение императоров, а на другой — изображение Христа или надписи. Все золотые монеты IX–X вв. найдены в бассейне Днепра или его притоков. Редкость этих монет заставляет усомниться в справедливости утвердившегося в литературе мнения об их значительной роли в торговле Византии и Руси. Наибольшее число византийских монет в смешанных кладах с куфическими или западноевропейскими монетами приходится на XI — начало XII в. Медные византийские монеты обращались только в Херсонесе (Крым), где существовал монетный двор, а на территорию Руси они попадали случайно. Исключение составляет Тмутараканское княжество. Византийская медная монета обслуживала здесь внутренний рынок, заменив в определенной степени исчезнувшее серебро. Вполне вероятно, что именно в Тмутаракани чеканились серебряные и медные варварские подражания византийскому милиарисию. В XII в. приток византийских монет на Русь прекратился. Значение византийских монет в русском денежном обращении было весьма скромным.
Восточные монеты . В конце VIII в. на территорию древнерусского государства в больших количествах начинают проникать восточные монеты — дирхемы Арабского халифата. Их название происходит от древнегреческого слова драхма. Дирхемы чеканились в различных центрах огромной территории халифата — в городах Средней Азии, Закавказья, Ирана, Малой Азии и Месопотамии, в Африке и Испании. По именам различных династов различаются дирхемы аббасидские, омайядские и др. Все они имеют еще одно общее название — куфические монеты, от куфи — особого стиля письма, возникшего в конце VII в. в иракских городах ал-Куфе и ал-Басре и использовавшегося на монетах.
В значительно меньших количествах проникали на Русь другие восточные монеты, например сасанидские драхмы IV–VII вв.
Дирхемы чеканились на тонких, но довольно крупных монетных кружках. На обеих сторонах монет помещалась надпись, в которой, кроме благочестивых изречений, как правило, указывалась дата по хиджре (мусульманской эре) и место чеканки монет, имя правителя, халифа или других должностных лиц.
Основным путем проникновения дирхемов на Русь был Великий Волжский торговый путь, особую роль на котором играла Волжская Болгария. Меньшее значение имел торговый путь по Северскому Донцу и по Днепру. На территории Руси найдено очень много кладов куфических монет, в составе которых ярко отражается социальная и имущественная дифференциация общества. Известны многопудовые клады, состоявшие из тысяч монет, и небольшие комплекты из нескольких десятков монет. Часто дирхемы встречаются в составе погребального инвентаря славянских племен в качестве украшений или «обола мертвых», связанного с верой в загробную жизнь. Такие находки создают возможность для более точной датировки археологических памятников. Но основное значение дирхемов для истории русского денежного обращения и денежно-весовых систем заключается в том, что, попав на Русь, они служили средством местного монетного обращения. Куфические монеты, получая туземные названия, становились номиналами русской денежно-весовой системы. В письменных источниках, таких, как «Повесть временных лет», «Русская Правда» и др., они известны под названиями «куны» и «ногаты».
В обращении дирхемов на Руси выделяется несколько периодов, различающихся составом монетных кладов и способами приема серебра — на вес или на счет.
На первом этапе обращения дирхемов, датируемом концом VIII — первой третью IX в., преобладали монеты африканской чеканки с весовой нормой 2,7–2,8 г. Эта весовая норма соответствовала 1/25 древнерусской гривны в 68,22 г, и в зарождающейся русской весовой системе эти дирхемы были хорошо известными по «Русской Правде» кунами. Этимология этого термина пока еще не выяснена. Чаще всего его связывают с пушным зверьком — куницей или его мехом. Однако нельзя не обратить внимания и на то, что, например, в английском языке монета называется coin; это же слово со значением чекан во французском языке восходит к позднелатинскому слову cuneus, означавшему кованый, сделанный из металла.
Второй этап обращения дирхемов датируется примерно 30-ми гг. IX в. — рубежом IX–X вв. На этом этапе в обращении преобладают аббасидские дирхемы, чеканенные по весовой норме, немного превосходящей норму куны (2,8–2,9 г). Однако это не привело к каким-либо структурным изменениям в русской денежно-весовой системе, так как, по-видимому, эта незначительная разница в весовых нормах целиком нивелировалась за счет легковесных монет.
Третий этап обращения восточных монет на древнерусской территории датируется первыми тремя десятилетиями Х в. Именно в это время резко увеличивается ввоз на Русь восточных монет, основную часть которых составляли саманидские дирхемы. Именно в этот период все сильнее проявляется разновидность куфических монет, появляются дирхемы с весовой нормой 3,41 г, соответствующей норме русской ногаты. Этимологически это название может восходить к арабскому нагд — мелкие деньги. Некоторые исследователи связывают его с арабским глаголом накада в значении сортировать деньги, отбирать лучшие монеты. Другие высказываются в пользу объяснения от нога — в значении соболиная шкурка с четырьмя ногами. Ногата составляла 1/20 часть древнерусской весовой гривны.
Четвертый, последний период обращения дирхемов на территории Восточной Европы датируется 40-ми гг. Х в. — началом XI в. На этом этапе происходит сильное расшатывание веса дирхемов — их начинают резать, дробить и принимать на вес. Появляется новая денежная единица — резана, весившая 1,36 г. Этимологически этот термин связан с глаголом резать. Вероятно, первоначально так назывался разрезанный пополам дирхем.
В последней четверти Х в. начинается резкое сокращение притока восточных монет на Русь, а в начале XI в. их поступление сюда полностью прекращается. Причины этого явления следует искать на Востоке. Серебряная чеканка в странах халифата почти полностью прекратилась в XI в., с одной стороны, в результате истощения запасов серебряных руд, а с другой — междоусобных войн. Никаких внутренних причин для отказа от ввоза восточной монеты на Руси не было. Тем не менее, ряд исследователей причины прекращения притока восточного серебра видели в слабости древнерусского денежного обращения, а неоспоримый факт длительного бытования восточных монет на Руси объясняли ее географическим положением на путях международной транзитной торговли.
Из состава русского денежного обращения куфические монеты полностью исчезают к середине XI в. Таким образом, период «переживания» дирхемов в русском денежном обращении после окончательного прекращения их поступления на Русь был, вопреки мнению ряда исследователей, сравнительно кратким — около 25 лет. На этом этапе дирхемы сосуществуют с начавшими поступать на Русь и обслуживать денежное обращение монетами западноевропейских государств. Западноевропейский денарий приходит на смену восточному дирхему, и уже сам по себе этот факт доказывает, что потребность в монете на Руси в XI в. не исчезла, а ее денежное обращение поступательно развивалось.
Западноевропейские монеты . Первые монеты стран Западной Европы попадают на Русь еще в 80-е гг. Х в., но их массовый приток сюда начинается только с 20-х гг. XI в. В настоящее время на древнерусской территории зафиксированы находки более 200 кладов и единичных экземпляров западноевропейских монет. Их топография является еще одним веским аргументом в пользу мнения, что только внутренние потребности денежного обращения определяли необходимость ввоза на Русь иноземной монеты. В данном случае нельзя говорить ни о каком транзите через территорию Руси, так как она сама была конечным пунктом распространения денария. Пути проникновения западноевропейских монет на Русь были различны, но основную роль играли два: первый — через южное побережье Балтийского моря и остров Готланд, второй — через Скандинавский полуостров и Готланд.
Принципиально важен вопрос о соотношении на древнерусской территории ареалов куфических дирхемов и западноевропейских денариев. Мнение В.Л. Янина об ограниченном ареале денария в сравнении с областью обращения дирхема в настоящее время отвергается некоторыми исследователями.
Основную западноевропейских монет, поступавших на Русь, составляли германские пфенниги, англо-саксонские пенни, денарии Венгрии, Чехии и других стран. Денарии чеканились на тонких серебряных кружках, диаметр которых (около 1,5 см) был значительно меньше размера дирхемов. На них помещались самые различные изображения: кресты и звезды, люди, памятники архитектуры, предметы быта, буквенные монограммы. Надписи, выполненные на латинском языке, содержат имена правителей, от лица которых чеканились монеты, реже — имена монетчиков или лиц, ведавших чеканкой.
Денарии поступали на Русь в течение XI в. В самом начале XII в. их ввоз сюда, в основном, закончился, однако в незначительных количествах они проникали на Русь вплоть до 40-х гг. XII в. Самым большим является клад денариев, найденный в 1934 г. недалеко от деревни Вихмязь под Петербургом, содержавший более 30 тысяч монет и серебряный слиток. Он был зарыт в землю около 1090 г.
Причины прекращения притока монет на Русь из стран Западной Европы во многом аналогичны причинам прекращения ввоза восточных дирхемов. В начале XII в. порча монеты в фискальных целях на Западе привела к тому, что она почти полностью деградировала и перестала быть пригодной для вывоза за пределы страны, ее чеканившей. В основном, денарии обращались на территории Северной и Северо-Восточной Руси, за исключением земли вятичей, а в юго-западной части Руси, в частности на Киевщине, их найдено сравнительно немного. В 1-й половине XI в. денарии обращались вместе с восточными монетами, но постепенно процент последних в кладах уменьшается, и клады 2-й половины XI — начала XII в. состоят почти исключительно из одних западноевропейских монет.
Вес денариев был различным. Весовая норма большинства германских монет составляла около 1,2 г, а английских — 1,3–1,5 г. Эти величины не имели соответствия в русской денежно-весовой системе, что послужило причиной дробления монет. В кладах 1-й половины XI в. преобладают обломки, а не целые монеты. В кладах 2-й половины XI в. выделяются две группы монет с весовыми нормами 0,9–1,1 и 0,6–0,7 г. По своему весу монеты первой группы точно соответствуют новой норме резаны в северной русской денежно-весовой системе. Что касается монет с весовой нормой 0,6–0,7 г, то, предположительно, их следует связать с древнерусской веверицей. Судя по письменным источникам, веверица была самой мелкой денежной единицей Руси. Ее соотношение с гривной пока удается установить только приблизительно. В кладах 2-й половины Х в. есть группа обрезанных дирхемов с весовой нормой 0,3–0,4 г, соответствующей ровно 1/3 резаны, что дает основание выводить равенство резаны трем веверицам, а куны, следовательно, 6 веверицам и гривны — 150 веверицам при весовой норме счетной гривны 51,19 г.
Состав кладов монет XI в. показывает, что в 1-й половине столетия они принимались на вес, а во 2-й происходит возврат к их счетному приему. В кладах 2-й половины XI в. практически отсутствуют англосаксонские монеты и доминируют германские пфенниги. При этом на смену монетам, происходящим в основном из Южной Германии (чекан Кельна, Майнца и др.), приходят пфенниги из Фрисландии и монетных дворов, находящихся на территории современных Голландии и Бельгии. Находки фрисландских монет в основном концентрируются в двух пунктах — во Фрисландии и на Руси, что свидетельствует о непосредственных торговых контактах этих двух стран.
Финальный этап обращения западноевропейских монет на территории Древней Руси характеризуется тенденцией превращения монет из средства денежного обращения в средство накопления сокровищ.
Первые русские монеты . Первая попытка чеканить собственные монеты была предпринята русскими князьями в конце Х — начале XI в. Письменные источники не сохранили сведений о начале русской монетной чеканки, тем не менее есть все основания утверждать, что она явилась не случайным эпизодом, а была подготовлена всем ходом исторического развития Руси, прежде всего двухсотлетним обращением на ее территории восточных монет.
Вводя в обращение свою собственную монету, русские князья стремились, видимо, с одной стороны, компенсировать в определенной степени недостаток в куфических монетах, ввоз которых резко сократился именно в это время, а с другой — использовать монеты как прекрасное средство пропаганды государственного суверенитета Руси, ставшей в конце Х в. одним из мощных христианских государств.
В отечественной нумизматике вопрос о причинах появления первых монет и времени их чеканки долгое время был предметом острых дискуссий. Одним из первых эти проблемы поставил И.И. Толстой, монографически изучивший древнейшие русские монеты. Он разработал типологию и предложил хронологическую классификацию этих монет, согласно которой чеканку начал Владимир Святой (980—1015) и продолжили его сыновья — Святополк Окаянный (1015–1018, приемный сын) и Ярослав Мудрый (1019–1054). Золотые монеты чеканил только Владимир.
Другую схему древнерусского чекана предложил А.В. Орешников. Он считал, что чеканка монет на Руси началась при Ярославе Мудром, была продолжена его сыном Изяславом (1054–1078) и внуком Ярополком Изяславичем (1077–1078), князем волынским и вышегородским, а закончилась при Владимире Всеволодовиче Мономахе (1078–1125). При этом, по мнению А.В. Орешникова, Мономах осуществлял чеканку, являясь князем черниговским (1078–1094), переяславским (1094–1113) и великим князем киевским (1113–1125). В основе схемы А.В. Орешникова лежало представление о времени Владимира Мономаха как о «высшей точке процветания» Киевского государства.
Большинство исследователей придерживается схемы И.И. Толстого, развитой в работах Н.П. Бауера. Схему А.В. Орешникова поддерживал, подкрепляя археологическими материалами, Б.А. Рыбаков. В последние десятилетия изучением древнерусских монет систематически занимались И.Г. Спасский и М.П. Сотникова, которые подвели итог более чем столетнему исследованию древнерусского чекана, издав «Сводный каталог русских монет Х — XI веков» (Л., 1983). В основе этого труда лежит схема И.И. Толстого, подвергшаяся лишь частичным уточнениям и дополнениям.
И.И. Толстой связал начало чеканки монет с принятием на Руси христианства, объясняя их появление стремлением к внешним признакам христианской культуры и потребности в средстве денежного обращения. Эту потребность он связывал с «кризисом серебра» в странах Арабского халифата.
Отдельные исследователи видели в чеканке первых монет проявление экономической мощи Киевской Руси и объясняли ее стремлением вытеснить из обращения иноземную монету. Это мнение безусловно ошибочно, особенно в заключительной своей части. При отсутствии собственных разработок серебра на Руси выполнить эту задачу было невозможно. Сырьем для русской монетной чеканки служил привозной металл, вероятно, сами восточные дирхемы, перечеканка которых в сребреники потребовала бы колоссальных и неоправданных затрат.
Клады и отдельные находки древнейших русских монет встречаются не только на громадной территории древнерусского государства, но и далеко за его пределами — в Скандинавии, Прибалтике, Польше и Германии. Однако этот факт еще не дает права приписать сребреникам значительную роль в русском денежном обращении. Они не могли обеспечить потребности экономики и денежного обращения в монете в силу кратковременности чеканки и незначительности эмиссий, а также их низкопробности. Около трех четвертей из числа всех апробированных сребреников имеют пробу ниже 500-й, т. е. практически не являются серебряными монетами. Значительная часть монет изготовлена из сплава с ничтожным количеством серебра. Показательно, что только высокопробные сребреники, имеющиеся среди монет всех типов, за исключением монет Святополка, встречены в кладах восточных и западноевропейских монет. Дирхемы, даже в последний период их обращения на Руси, в сравнении с сребрениками были монетами высокопробными. Именно они служили сырьем для чеканки русских монет, и далеко не случайно, что среди всей громадной массы восточных монет нет ни одного дирхема, перечеканенного в сребреник. Таким образом, можно предполагать, что на внутреннем рынке древнерусские монеты обращались по принудительному курсу. Поэтому более убедительным представляется мнение, что древнерусская чеканка преследовала в первую очередь политические цели.
Длительная дискуссия о времени появления первых отечественных монет в настоящее время может считаться законченной. Чеканка началась в княжение Владимира Святославича (980—1015), вероятно, вскоре после официального принятия христианства в 988 г. Об этом свидетельствуют изображения Иисуса Христа на одном из типов серебряных монет и на всех золотых, а также постоянное присутствие креста как символа христианства в руках князя на всех без исключения монетах, как золотых, так и серебряных.
Известно около 340 древнерусских серебряных монет, называемых условно сребрениками, и 11 золотых, или златников. Название серебряных монет заимствовано из Ипатьевской летописи начала XV в., а золотых — из договора Руси с Византией 945 г. В первом случае употребление термина сребреник относится к началу XII в., когда монеты уже не чеканились, во втором — ко времени, когда они еще не чеканились.
Подавляющее большинство монет содержит в легенде имя Владимира, значительно меньшее число — имена Святополка и Ярослава. На некоторых монетах имя князя до сих пор не поддается прочтению или читается предположительно.
Размер сребреников такой же, как и большинства дирхемов, но, в отличие от последних, они отчеканены не на специально вырезанных кружках, а на отлитых в двусторонних литейных формах заготовках. Техника чеканки была весьма низкой. Нестойкость монетных штемпелей приводила к их быстрой смене, а частое и не всегда умелое копирование штемпелей искажало надписи до неузнаваемости. Штемпели, вероятно, были бронзовыми и имели вид щипцов. Такие сопряженные штемпели были известны на Руси и до начала чеканки монет — они служили буллотириями для оттиска вислых свинцовых печатей. В более позднее время такие штемпели назывались клещи. Небольшое число монет, отчеканенных одной парой штемпелей, говорит о том, что штемпели быстро разрушались.
Вопрос о национальной принадлежности резчиков монетных штемпелей сложен. Скорее всего, они были русскими людьми, а не греками, хотя и подражали первоначальным византийским образцам. На Руси возобладало графическое исполнение штемпелей, а для византийских мастеров характерен высокий рельеф изображений. Эта художественная манера объясняется, скорее всего, не столько неопытностью резчика, хотя и это несомненно, сколько влиянием стиля восточных куфических монет. Для монет раннего европейского средневековья вообще характерна своеобразная графичность исполнения изображений и надписей. В сравнении с одновременными западноевропейскими монетами русские сребреники и златники не выглядят «варварскими». Русские монеты по мастерству резчиков и художественному исполнению ими штемпелей очень различны — наряду с грубо выполненными рисунками и неграмотными надписями имеются монеты тонкой, даже изящной работы, например «Ярославле серебро».
Все серебряные монеты с именем Владимира (более 250 экземпляров) подразделяются на четыре типа. На монетах I типа на лицевой стороне изображен сидящий на престоле (?) князь в шапке, украшенной подвесками и увенчанной крестом, в правой руке князя — крест на длинном древке, над левым плечом — маленький княжеский знак в виде трезубца. Вокруг изображения помещена круговая надпись справа налево вершинами букв к центру монеты: Владимиръ на столе. По краю монеты — бусинный ободок. На обратной стороне погрудно изображен Иисус Христос в кресчатом венце с Евангелием в левой руке и благословляющий правой. Круговая надпись, расположенная на лицевой стороне: 1сусъ Христосъ. По краю монеты — бусинный ободок. Другой вариант этого типа монет содержит на лицевой стороне легенду Владимиръ а се его сребро. Среди апробированных монет этого типа (примерно третья часть) только 4 экземпляра имеют пробу 875–800, остальные фактически являются серебряными монетами с незначительной примесью меди. Монеты I типа, вероятно, чеканились одновременно со златниками. Об этом говорит их однотипность. Предположительно формула легенды «Владимир на столе» была изначальной и сочеталась с полным написанием имени Христа. Штемпели резали не менее 5 мастеров-резчиков. Монеты этого типа составляют по особенностям легенды и изображений четыре подгруппы, но, видимо, все они чеканились если не одновременно, то в очень небольшом хронологическом диапазоне. Интересно, что знаменитый Киевский клад сребреников 1876 г. состоял исключительно из монет этого типа.
На лицевой стороне монет II типа также изображен сидящий на престоле князь. Вокруг его головы появляется нимб, прежде неизвестный. Впервые же появляется и изображение престола, иллюстрирующее первую часть надписи, помещенной на этой же стороне: Владимиръ на столе. На обратной стороне изображение Иисуса Христа заменяется изображением родового княжеского знака — трезубца. Это название предложил М.Н. Карамзин в своей «Истории государства Российского». Легенда на обратной стороне А се его сребро завершает надпись лицевой стороны. Вокруг изображения бусинный ободок, иногда двойной. Одежда князя украшена бусинами, она напоминает кольчугу.
Чтение надписей на монетах этого типа чрезвычайно затруднительно, так как в большинстве случаев они являются бессмысленным набором буквообразных знаков. Это обстоятельство, с одной стороны, ставило под сомнение прочтение легенды И.И. Толстым, который видел в ней имя Владимира, с другой — приводило к самым фантастическим ее прочтениям. Например, Я.Я. Волошинский прочитал имя Ярослав, А.В. Орешников предположил в ней название города Переяславля. Княжеский знак аналогичен изображенному на златниках и на монетах I типа. Принадлежность его именно Владимиру I подтвердила находка при раскопках в Новгороде в слое XI в. бронзовой подвески с изображением такого же знака.
Подавляющее большинство монет этого типа столь же низкопробны, как сребреники I типа.
Хронологически этот тип сменяет первый, что вытекает из факта перечеканки сребреника I типа штемпелями II типа, а также из наблюдений над составом монетных кладов. Вероятное время чеканки монет этого типа — первые 15 лет XI в. Большинство монет II типа происходит из Нежинского клада (недалеко от Киева) 1852 г.
Монеты III типа (известно 57 экземпляров) выделяются по следующим характерным признакам: в общем повторяя на обеих сторонах изображения монет II типа, они отличаются от последних отсутствием нимба вокруг головы князя, тщательным изображением престола (кресло с высокой и широкой спинкой), наклоном креста (на всех других монетах он изображен прямо) и, наконец, почти абсолютной правильностью и полнотой написания легенды: Владимиръ на столе, а се его сребро. Некоторые элементы рисунка восходят к I типу. Впервые среди монет этого типа встречены экземпляры, происходящие от разных штемпелей одной из сторон при общем другой. Это свидетельствует о том, что испорченные штемпели могли заменяться не только парами, но и поодиночке. Монеты этого типа столь же низкопробны, как и двух предыдущих. Случаи перечеканки монет II типа штемпелями III типа устанавливают их относительную хронологию.
Почти все (четыре из пяти) монеты этого типа, имеющие высокую пробу (более 840-й), сильно обрезаны. Обломки и обрезки восточных монет хорошо известны по многочисленным кладам. В кладах 1-й половины XI в. они абсолютно преобладают над целыми экземплярами. Так как низкопробных обрезанных сребреников неизвестно, можно предполагать, что на Руси хорошо разбирались в качестве обращавшихся монет, и функции полноценной монеты выполнялись только высокопробными монетами.
Монеты IV типа (известно 25 экземпляров) в целом повторяют на обеих сторонах композиции сребреников II и III типов, отличаясь от них правильностью рисунка и тщательностью исполнения штемпелей. Скорее всего, все штемпели для монет этого типа изготовлены одним мастером, за единственным исключением экземпляра, выполненного небрежно и неумело. Среди монет IV типа найден экземпляр с уникальной надписью: Владимире сребро + Съватаго Васила. Такое чтение, как оказалось, единственно возможное, предложил Д.И. Прозоровский. Христианское крестильное имя Владимира — Василий хорошо известно. По содержанию легенда аналогична форме надписи на монетах Ярослава Владимировича Мудрого, и это проливает свет на их взаимную хронологию. Монетами этого типа завершаются эмиссии Владимира. Такое заключение аргументируется наличием монеты Святополка, штемпели для которой изготовил мастер монет IV типа. К тому же смешения композиций изображений и легенд, как правило, происходят только при смене монетных типов.
На монетах этого типа изображены два вида княжеского головного убора: высокая русская шапка и низкая шапочка с крестом на вершине, повторяющая стемму императоров с византийских монет Василия II и Константина, в чем усматривается намек на равенство русского великого князя византийским императорам.
Златники . Известны 11 золотых монет Владимира, происходящие от 5–6 пар матриц. Прототипом златникам послужили византийские солиды императоров Василия II и Константина VIII (976– 1025). Как и византийские монеты, они имеют противоположную ориентацию сторон. На лицевой стороне изображен сидящий князь, в шапке с подвесками, увенчанной крестом. В правой руке князя крест на длинном древке, над левым плечом — княжеский знак в виде трезубца. Вокруг изображения надпись, читаемая справа налево. Вершины букв надписи обращены к центру монеты. Надпись Владимиръ на столе заканчивается крестом. На обратной стороне — погрудное изображение Иисуса Христа в кресчатом венце с благословляющей правой рукой и Евангелием в левой. Вокруг надпись Iсусъ Христосъ. Изображения обеих сторон заключены в круговые бусинные ободки. Известен и другой вид надписи лицевой стороны: Владимиръ, а се его злато.
Почти все златники происходят из двух кладов — Пинского 1804 г. и Кинбурнского 1863 г., содержавших также золотые византийские монеты. Высокая проба златников (916–958) соответствует золоту византийских солидов конца Х — начала XI в. Этот факт является еще одним аргументом в пользу принадлежности златников Владимиру Святому, а не Владимиру Мономаху, так как проба солидов к концу XI в. упала до 350. Анализ стиля изображений и почерка букв и надписей позволяет заключить, что штемпели златников резали два мастера, причем один из них изготовил и штемпели большой группы серебряных монет.
Вес златников заключен в пределах 4,0–4,4 г, т. е. соответствует весовой норме византийских солидов. Со временем вес златника стал русской единицей веса — золотником (4,266 г), точно соответствующим 1/96 позднейшего русского фунта.
Златники и сребреники Владимира
Известно 50 экземпляров монет с именем Святополка, происходящих от 30 пар различных штемпелей. На лицевой стороне помещено изображение князя на престоле, близкое сребреникам IV типа Владимира, и круговая надпись, часто выполненная с ошибками, но читаемая легко: Святополк на столе. На обратной стороне — изображение княжеского знака в виде двузубца, левый зубец которого завершается крестом. Вверху между зубцами небольшой знак в виде равноконечного креста с кружками на концах и надпись: А се его серебро. Изображения на обеих сторонах заключены в двойные бусинные ободки, идущие по краю монеты. М.П. Сотниковой и И.Г. Спасским выявлена работа трех мастеров монет Святополка, один из которых резал и штемпели монет IV типа Владимира. А.В. Орешников относил эти монеты к чекану великого князя Святополка-Михаила Изяславича (1093–1113). Ошибочность такой атрибуции, помимо исключительной стилистической близости монет IV типа Владимира и Святополка, доказывается принципиальным различием помещенных на них княжеских знаков. На монетах Святополка Изяславича следовало бы ожидать знак, производный от трезубца и подобный знакам сыновей и внуков Владимира I. Так как Святополк был приемным сыном Владимира, а фактически приходился ему племянником, он, видимо, использовал знак, производный от неизвестного пока знака своего отца Ярополка Святославича. Этот последний должен был восходить, как и знак Владимира I, к известному по печати знаку в виде двузубца их отца Святослава Игоревича. Можно предполагать, что в борьбе за киевский престол Святополк сознательно противопоставлял себя как Ярополчича своим двоюродным братьям Владимировичам. Абсолютное большинство монет Святополка также низкопробные.
Первые русские монеты: златник князя Владимира; монета князя Михаила-Олега Тмутараканского; сребреник князя Владимира I типа, сребреник князя Владимира II типа; сребреник князя Владимира III типа; сребреник князя Владимира IV типа; сребреник с именем князя Святополка; сребреник с именем Петр
Монеты с именем Петрос . Известны 4 монеты, представляющие особый тип, примыкающий к чекану Святополка. Все они отчеканены разными штемпелями, но сходство в деталях рисунка, одинаковое начертание букв надписей и оригинальное расположение легенд позволяют заключить, что все штемпели сделаны одним резчиком. Атрибуция этих монет является самым сложным вопросом классификации древнерусского чекана. И.И. Толстой в надписи читал имя Георгия (крестильное имя Ярослава Мудрого) и на этом основании относил их к чекану Ярослава. А.В. Орешников связывал их с чеканкой Ярополка-Петра Изяславича, князя вышгородского (1077–1078). М.П. Сотникова и И.Г. Спасский убедительно восстановили легенду этого типа, прочитав ее следующим образом: Петрос Петрос и Огеос Петрос («Петр, Петр», и «святой Петр»). По всем иконографическим признакам на лицевой стороне изображен апостол Петр, а никак не св. Георгий, изображавшийся по византийским канонам не только без бороды, но и без усов. Особое значение в правильном определении этих монет приобретает атрибуция княжеского знака, помещенного на обратной стороне. В.Л. Янин, не усматривая принципиальной разницы в княжеских знаках на монетах Святополка и с именем Петрос, считает последние также принадлежащими Святополку, а в имени Петр видит его крестильное имя. А.В. Орешников обратил внимание на различие в дополнительных значках, помещенных между зубцами княжеских знаков, на монетах Святополка, на монетах с именем Петрос и на монетах еще одной группы со знаком Святополка с изначально испорченной легендой, в которой уверенно читается только имя Петор. Эта группа состоит из 9 монет, происходящих от 6 пар штемпелей, также изготовленных одним мастером-резчиком. Характерно, что на них изображен не святой, а князь в нимбе и с прямо стоящим крестом в правой руке. На обратной стороне между зубцов княжеского знака находится дополнительный значок в виде полумесяца, рогами обращенного вверх. А.В. Орешников определил их принадлежность к чекану великого князя Изяслава-Дмитрия Ярославича (1054–1078), а И.И. Толстой — к чекану Ярослава Мудрого. И.И. Толстой и на монетах этой группы увидел искаженное имя Георгий, а Н.И. Петров — имя Дмитрий. Н.Д. Мец, придав принципиальное значение значкам, помещенным между зубцами княжеских знаков, пришла к выводу о соответствии каждому имени на монете определенного значка: Святополку — креста, Петру — якоря и Дмитрию — полумесяца, а также об одновременности чеканки монет Владимиром Святославичем и его сыновьями.
Среди монет с именем Петр как в форме Петрос, так и Петор нет высокопробных, а большинство их имеют только следы серебра. Этим, вероятно, объясняется и ограниченный ареал монет Святополка и с именем Петра, находки которых неизвестны за пределами Киевского, Черниговского и Переяславского княжеств.
М.П. Сотникова и И.Г. Спасский пришли к выводу о принадлежности Святополку Окаянному монет трех типов: с именем Святополка и Петра в двух вариантах написания. Таким образом, устанавливается неизвестное по письменным источникам крестильное имя Святополка — Петр, о чем уже писал В.Л. Янин. Что касается одного из «претендентов» на монеты с именем Петр— князя Ярополка Изяславича, то его в крещении звали Гавриилом, а имя Петр он получил в период своего недолгого католичества.
Можно предполагать, что монеты с именем Петр Святополк чеканил, когда в 1018 г. вторично на короткое время захватил стол в Киеве. Помощь в этом ему оказывал польский король Болеслав Храбрый, на дочери которого Святополк был женат.
Ярославле серебро. Совершенно оригинальную группу древнерусских монет составляют сребреники с надписью Ярославле серебро. Именно такая монета была найдена в конце XVIII в. в Киеве среди различных привесок к иконе в одной из церквей и стала первой русской монетой, известной историкам и собирателям. Этот экземпляр оказался единственным, обнаруженным на территории южных княжеств, все остальные находки тяготеют к северо-западным окраинам древнерусского государства. Монета сразу же была отнесена к чекану Ярослава Владимировича Мудрого. Научное обоснование такой атрибуции первым предложил академик А.А. Куник в 1860 г. Монеты Ярослава Мудрого выделяются оригинальностью типа, изяществом и необыкновенной тщательностью исполнения.
На лицевой стороне имеется прямое погрудное изображение св. Георгия в плаще, с копьем в правой руке и щитом в левой. По сторонам греческая надпись святой Георгий, расположенная колонками и читаемая сверху вниз. Вокруг изображения и по краю монеты точечные ободки, между которыми розетки из точек, расположенные крестообразно. На обратной стороне изображен княжеский знак в виде трезубца. Средний зубец завершается кружком с точкой внутри. Еще пять точек расположены внутри крайних зубцов и нижней перекладины. Вокруг надпись Ярославле серебро, читаемая слева направо. Вершины букв направлены к краю монеты. Вокруг изображения и по краю монеты точечные ободки, между которыми крестообразно расположены буквы АМН — аминь.
Известны три пары штемпелей этих монет, сделанные одним резчиком. Прототипом для изображения св. Георгия на этих монетах явилось его изображение на византийских печатях, на которых аналогичным образом расположена и надпись, а также встречается слово аминь, неизвестное на монетах. Стилистическую и иконографическую близость древнейших русских монет и печатей Х — XI вв. отмечали некоторые исследователи. Она стала очевидной после находки в 1955 г. при раскопках в Новгороде печати сына Владимира I князя Изяслава Владимировича. Пока это древнейшая из сохранившихся русских булл. На ней изображен княжеский знак, очень близкий знаку на монетах как Владимира, так и Ярослава. Знак снабжен дополнительным кружком, завершающим левый зубец тамги, а на знаке Ярослава он завершает средний зубец.
Топография находок Ярославля серебра и отсутствие в надписи обычной формулы «на столе» позволяют предположить, что Ярослав Мудрый чеканил эти монеты в Новгороде до занятия великокняжеского стола в 1019 г. Наиболее вероятной представляется датировка этих монет 1014–1015 гг. В ее пользу говорит и притяжательная формула легенды, совпадающая с формулой «Владимире серебро» на одном из штемпелей сребреников IV типа Владимира, датирующихся последними годами его княжения. Все сребреники Ярослава имеют высокую пробу (960), что также служит косвенным аргументом в пользу их чеканки в Новгороде, через который осуществлялось, в основном, поступление на Русь высокопробных западноевропейских монет.
Еще одну оригинальную группу монет представляют скандинавские подражания Ярославлю серебру, или Ярославле серебро малого веса. Все 6 экземпляров монет этой группы найдены в кладах XI в. на территории Скандинавии и Прибалтики и хранятся в музеях Скандинавии. На лицевой стороне монет помещено погрудное изображение св. Георгия с пояснительной надписью, на обратной стороне — княжеский знак в виде трезубца и круговая надпись Ярославле сребро. Их отличие от «обычных» монет Ярослава Владимировича заключается в сравнительной небрежности и определенной грубости работы, меньших размерах и вдвое меньшем весе. Мнения исследователей о месте и времени чеканки монет этой группы разделились. Одни отстаивают их скандинавское происхождение и считают более ранними по времени чеканки, другие полагают, что они отчеканены в Новгороде позже чеканки монет большого веса, может быть, в 1018 г., когда, по сообщению летописи, новгородцы «начаша скот собирати» для найма варяжской дружины в помощь Ярославу в борьбе за великокняжеский стол. Латинское написание буквы р в слове Ярослав, определенное сходство этих монет со скандинавскими позволяет предположить, что штемпели резал мастер-иностранец. Однако главный вопрос — где и кем чеканились сребреники Ярослава малого веса — остается открытым, и русскими эти монеты в настоящее время можно признавать лишь условно.
Метрология древнерусских монет. Еще И.И. Толстым было высказано мнение, что древнерусские сребреники чеканились без соблюдения какой-либо весовой нормы. Однако метрологическое изучение древнерусских монет устанавливает их весовую норму в пределах 2,9–3,3 г, что точно соответствует норме древнерусской куны в южнорусской денежно-весовой системе. Что касается Ярославля серебра, то вес четырех хорошо сохранившихся экземпляров превышает норму ногаты — 3,41 г при очень высокой пробе (960) апробированных монет. Вес малых монет Ярослава заключен в пределах 1,18—1,57 г, что говорит о другой денежно-весовой системе и может служить дополнительным аргументом в пользу их скандинавского происхождения. Еще Б. Кене, которому был известен всего один экземпляр такой монеты, отметил ее сходство в весе с монетами англосаксонского чекана.
Монеты Михаила-Олега Тмутараканского. Совершенно особую группу древнерусских монет составляют известные только в нескольких экземплярах серебряные монеты оригинального типа. На их лицевой стороне помещено погрудное изображение архангела Михаила, а на оборотной стороне — строчная благопожелательная надпись Господи, помози Михаилу — формула, хорошо известная по памятникам русской сфрагистики. Принадлежность этих монет князю Михаилу-Олегу Святославичу, сыну основоположника черниговской династии Святослава Ярославича, не вызывает сомнений. Этот князь дважды оказывается в Тмутаракани — первый раз он бежит туда после поражения в битве на Нежатиной ниве в 1078 г. Во второй раз он захватывает Тмутаракань в 1083 г. после своего заточения в Византии на острове Родос и княжит здесь до 1094 г. Вероятно, именно с этим временем следует связывать чеканку Олегом монет. На Таманском полуострове, скорее всего именно в Тмутаракани, в конце Х — XI в. осуществлялась чеканка серебряных, биллоновых и медных подражаний византийским милиарисиям Василия II и Константина VIII (976—1025). Все монеты Михаила-Олега найдены в пределах Тмутараканского княжества, и они никогда не имели общерусского значения. Итак, на общем фоне истории русского денежного обращения чеканка древнерусских монет представляется явлением эпизодическим и кратковременным. Тем не менее она сыграла определенную роль не столько в удовлетворении, реальных потребностей в монете денежного обращения Руси, сколько в декларировании суверенитета и экономической мощи Древнерусского государства.
Денежные слитки. Крупные платежные операции в средневековой Руси обеспечивались серебряными слитками. На территории Древнерусского государства обращались слитки различного веса и вида, но преобладающее значение имели киевские и новгородские гривны. Их названия условны и связаны с местами первых находок этих интересных памятников русского денежного обращения.
Киевские гривны XI–XIII вв. представляют собой литые слитки шестиугольной формы. На протяжении всего периода своего бытования они сохраняли устойчивый вес — около 160 г. Это позволяет связывать их весовую норму с весом византийской литры — 327,456 г и считать ее равной 1/2 литры — 163,728 г.
Общую датировку киевских гривн подтверждают их совместные находки с византийскими монетами XI–XII вв. Они появились, скорее всего, в середине XI в. и бытовали вплоть до монголо-татарского нашествия. Их ареал охватывает почти всю территорию Киевской Руси, но большинство находок концентрируется в ее южных районах.
Новгородские гривны-слитки имели совершенно другой вид и вес. Это длинные палочки-бруски весом около 200 г. Различают два вида новгородских слитков: более длинные (14–20 см) и прямые и короткие (10–14 см) со слегка выгнутой спинкой. Первые датируются XI–XIII вв., вторые — XIV–XV вв.
Денежные серебряные слитки — гривны
Данный текст является ознакомительным фрагментом.