Глава III Перед серьезными событиями

Глава III

Перед серьезными событиями

Летом 1938 года после аншлюсса Австрии Гитлер надеялся, что сможет также настоять и на включении в состав Рейха территории судетских немцев, проживавших с 1919 года в Чехословакии, используя для этого средства политического нажима, а в крайнем случае открытую военную угрозу.

Объединение Австрии с Рейхом дало Германии благоприятные исходные позиции для борьбы с Чехословакией. Дело в том, что Чехословакия представляла собой нечто вроде клина, глубоко вдававшегося в территорию германского государства, и не зря многие называли ее «авианосцем западных держав». Расстояние от Франции до Чехословакии вполне укладывалось в радиус действий тяжелых бомбардировщиков, и комбинированный удар обоих государств мог отрезать южную часть Германии от северной. Границы Чехословакии имели современные укрепления, однако последние были расположены не так плотно, как, скажем, на линии Мажино, хотя некоторые чехословацкие доты были более мощными и обладали способностью вести интенсивный фланкирующий огонь. Для круговой обороны чехословацкие доты приспособлены не были и от удара с тыла были почти беззащитны. Кое-где линия дотов отступала от границы на 20 км, проходя параллельно ей, что заставляло нападающего проводить перед наступлением артиллерийскую обработку полосы чехословацкой территории, расположенной перед линией укреплений. В результате обороняющийся получал некоторый выигрыш во времени.

Вместе с областями, на которые Гитлер имел притязания, в руки немцев должны были перейти и чешские пограничные укрепления. Тем самым Чехословакия лишалась своего самого сильного прикрытия. Мнения, существовавшие среди немецких военных относительно ценности этих пограничных укреплений, были различными. Приходилось опасаться, что с началом вооруженного конфликта между Германией и Чехословакией Франция не останется нейтральной и, верная своим союзническим обязательствам, вмешается в него.

Генерал-полковник фон Браухич, ставший в феврале 1938 года главнокомандующим сухопутными войсками, и начальник генерального штаба Бек считали предложенный Гитлером план решения судетского вопроса силой отчаянно смелым. В проведенной Беком штабной игре, в которой учитывалось вмешательство Англии и Франции в чешско-германский конфликт, была выдвинута теория о том, что, пока немцы будут заняты прорывом чешских укреплений, французы успеют занять всю Рурскую область. Результаты этой игры были обобщены в известной памятной записке, переданной Гитлеру. Изложенные в ней соображения Гитлер не без основания воспринял как нежелание генералитета считаться с его мнениями — и дал Беку отставку.

Преемник Бека генерал Гальдер, также отрицательно относившийся к Гитлеру, пошел еще дальше и даже подготовил план ареста Гитлера и всего правительства в том случае, если бы Гитлер отдал приказ о наступлении на Прагу.

Представители германских военно-воздушных сил не разделяли мнений, существовавших в сухопутной армии, относительно мощности чешских пограничных укреплений. Командующий 3-м воздушным округом (штаб находился в Дрездене) генерал Кессельринг[13] считал, что чехословацкие укрепления, аэрофотоснимки которых он рассматривал, не оправдают надежды чехословаков.

Для того чтобы рассеять всякие сомнения в осуществимости этого плана, намечалось использовать воздушно-десантные войска. План наступления предусматривал быстрое нанесение главного удара силами армии генерал-полковника фон Рундштедта из Верхней Силезии в направлении на Оломоуц. Для поддержки операции предполагалось в полосе наступления армии «вскрыть» чешскую линию укреплений, выбросив воздушно-десантные войска в тылу противника. Генерал Штудент получил задание изучить эту возможность совместно с Рундштедтом.

Местность на всем протяжении Судетских гор очень труднодоступна, к тому же в то время там не было еще ни одного аэродрома. После продолжительного изучения карты Штудент нашел подходящий для высадки район вблизи населенного пункта Брунталь на дороге Крнов — Оломоуц. Местность там до некоторой степени открытая, и широкие вершины холмов и гор высотой от 500 до 700 м покрыты сухими лугами. Единственная возможность для посадки транспортных машин имелась приблизительно в 8 км за линией чешских укреплений, которая насчитывала 17 крупных и мелких дотов, расположенных преимущественно в лесу.

Просеки для стрельбы были сделаны в виде веера, и поэтому местоположение дотов можно было безошибочно определить как на аэрофотоснимках так и на местности. Представители сухопутных войск одобрили выбор района предполагаемого десанта.

Учитывая особенности своей задачи, а также характер местности и имеющиеся в распоряжении силы, генерал Штудент разработал следующий план выброски десанта: стрелково-парашютный батальон Гейдриха должен был обеспечить посадочные площадки, батальону Бройера, подготовленному в инженерно-техническом отношении, ставилась задача овладеть линией дотов с тыла. Посадочно-десантные войска предполагалось использовать вдоль реки Моравице, юго-западнее населенного пункта Брунталь, для отражения резервов противника, ожидаемых из Оломоуца. Установить контакт с воздушно-десантными войсками было поручено 3-й танковой дивизии.

Соединение воздушно-десантных войск, созданное для этой операции и получившее в целях сохранения военной тайны условное наименование 7-й авиационной дивизии, было по своему составу весьма неоднородным. Оно имело следующую организацию: штаб, два стрелково-парашютных батальона под командованием Гейдриха и Бройера, посадочно-десантный батальон под командованием Зюдова (в него входили две роты батальона, личной охраны Геринга и несколько подразделений полка «Герман Геринг»), взвод артиллерии обер-лейтенанта Шрамма (4 горных орудия из полка «Герман Геринг»), 16-й пехотный полк (командир — полковник Крейзинг) из Ольденбурга и полк СА «Штандарте Фельдхеррнхалле». Кроме того, дивизии были приданы разведывательная эскадрилья, эскадра штурмовиков, эскадра истребителей и шесть военно-транспортных групп самолетов Ju-52.

* * *

Однако до войны дело не дошло. Мюнхенское соглашение разрешило судетский вопрос в духе, угодном Гитлеру. Премьер-министры Великобритании и Франции своим прибытием в Мюнхен спасли Гитлера от государственного переворота, подготавливавшегося его же собственной армией, как об этом впоследствии с неудовольствием говорил генерал-полковник Гальдер.

Несостоявшаяся воздушно-десантная операция была все же проведена в виде маневров. 7 октября 1938 года 250 транспортных самолетов высадили 3 тыс. человек с оружием и снаряжением на предусмотренных для этого посадочных площадках. Потерь в машинах почти не было, если не считать нескольких случаев капотирования и мелких поломок. Главнокомандующий германскими военно-воздушными силами Герман Геринг, принимавший участие в этом учении, с воодушевлением заявил, что воздушно-десантным войскам принадлежит большое будущее. Было решено продолжать строительство воздушно-десантных войск.

Сегодня правильность выбранного тогда пути кажется нам сомнительной, так как принятое решение было чересчур компромиссным. Штаб 7-й авиационной дивизии был сохранен в качестве штаба района Берлин-Темпельгоф. Генерал Штудент остался командиром 7-й авиационной дивизии, но в начале 1939 года был назначен и инспектором воздушно-десантных войск. 4-й отдел министерства авиации был расформирован. Из сухопутных войск для использования в качестве воздушно-десантной дивизии Штуденту была передана 22-я пехотная дивизия.

То, что 7-я авиационная дивизия принадлежала к военно-воздушным, а 22-я воздушно-десантная дивизия — к сухопутным силам, было большим недостатком. В интересах единой организации и однообразного обучения, несомненно, было бы правильнее объединить воздушно-десантные войска под единым командованием. Да и генералу Штуденту было бы гораздо удобнее и проще отстаивать интересы воздушно-десантных войск в качестве их представителя в верховном командовании. Впоследствии вопросы, связанные с организацией и порядком подчиненности, весьма неблагоприятно отразились на развитии немецких воздушно-десантных войск.

* * *

Опыт, накопленный в «брунтальских маневрах», следовало оценить, и использовать. Большим недостатком, выявленным вовремя, оказалось то, что тяжелое оружие солдатам приходилось перетаскивать на себе. Это сильно снижало подвижность воздушно-десантных войск — тем более что перевозить тяжелые полевые орудия они совершенно не имели возможности. Необходимо было обеспечить быструю переброску противотанковых орудий, незаменимого оружия в борьбе с пехотой и танками противника. 20-мм зенитное орудие, применявшееся как в противовоздушной обороне, так и для стрельбы по наземным целям, также могло стать полезным лишь в том случае, если бы удалось найти какой-либо способ более быстрой его транспортировки. Короче говоря, чтобы оснастить воздушно-десантные войска всем необходимым, требовалось решить в первую очередь вопрос о средствах тяги для орудий и боеприпасов.

Свои особые трудности были и в 7-й авиационной дивизии, которую предполагалось превратить в исключительно парашютно-десантное соединение.

Посадочно-десантные войска в отношении переброски своих средств тяги были в более выгодном положении. Вопрос об их артиллерийском вооружении был решен довольно быстро. Посадочные части 7-й авиационной дивизии были вооружены горной пушкой образца 1936 года, а 22-я воздушно-десантная дивизия — горной пушкой чешской системы «Шкода». Оба орудия имели калибр 75 мм. В качестве средства тяги для противотанковых орудий использовались мотоциклы с колясками. На каждое орудие приходилось по два мотоцикла: один тянул орудие, другой — зарядный ящик. Транспортировка и выброска орудий и мотоциклов особых трудностей не вызывали. Они подвешивались между стойками шасси «Юнкерса» и сбрасывались в районе высадки десанта на нескольких грузовых парашютах (мотоцикл с коляской — на четырех, противотанковое орудие — на пяти парашютах).

Наибольшую трудность представляла, как уже говорилось, проблема средств тяги для артиллерии. Проводились опыты с ротвейлерами. Запряженные по четыре, они должны были тащить тяжелое для них орудие, и, хотя животных обильно кормили колбасой, они «не проявляли достаточной сознательности и не выполняли поставленных перед ними задач». Намечавшиеся опыты с полярными ездовыми собаками провести не удалось, так как в это время уже началась война.

В дальнейшем в 22-й воздушно-десантной дивизии в порядке эксперимента были использованы хафлингские лошади^{13}, зарекомендовавшие себя очень хорошо. Было решено оставить их в качестве средства тяги, хотя животные занимали в самолете много места, а погрузка и выгрузка их отнимала много времени. Для того чтобы успокоить лошадку, взбесившуюся в тесном грузовом отсеке Ju-52, нужны были крепкие нервы, и коноводам, в чьи обязанности это входило, позавидовать было не в чем.

Такое решение вопроса о средствах тяги было явно неудовлетворительным. Но на первых порах с этим приходилось мириться. Требовалось малогабаритное и вместе с тем мощное средство тяги, но к началу войны промышленность с этим заданием не справилась. Гусеничный мотоцикл, представлявший собой идеальное решение вопроса, появился гораздо позднее, когда для транспортировки войск по воздуху были созданы совершенно новые возможности.

В строгом секрете было построено и новое воздушно-транспортное средство — большой грузовой планер грузоподъемностью в 1 т. Такой планер, отбуксированный в район цели, мог совершить посадку точно у назначенного объекта. Этот летательный аппарат из-за его легкой обшивки был в шутку прозван «пластырным бомбардировщиком». Он вмещал, кроме пилота, девять десантников. С целью сохранения военной тайны грузовые планеры на маневрах не появлялись.

Вскоре началась работа по созданию еще большего грузового планера, на нем намеревались перевозить автомашины и орудия. Опыты с этим новым транспортным средством, обеспечивающим внезапность нападения, проводились специальной командой LS (команда грузовых планеров), возглавлявшейся лейтенантом Кисцем, на полигоне Бург, близ Магдебурга, где располагалась также и 1-я боевая группа особого назначения.

В ходе строительства парашютно-десантных войск два уже обученных воздушно-десантных батальона и начавший тренировку воздушно-десантный батальон Зюдова был и сведены в 1-й парашютно-десантный полк. Командиром полка был назначен подполковник Броаер, штаб полка находился в Стендале. Подполковника Герйдриха предполагалось сделать командиром 2-го парашютно-десантного полка и, пока шла подготовка к формированию этого полка его перевели в штаб 7-й авиационной дивизии. Командование батальоном принял капитан Прагер.

Спокойная учеба и служба десантников были прерваны 15 марта 1939 года, когда им был отдан внезапный, как взрыв бомбы, приказ занять пражские аэродромы. Однако погода в тот день была нелетная, и посадочно-десантные войска направились в Чехословакию лишь 16 марта. Десантирование прошло без потерь, за исключением одной небольшой аварии. Спустя короткое время воздушно-десантные войска снова возвратились в свои гарнизоны.

В апреле 1939 года главное командование военно-воздушных сил приняло решение, которое в значительной мере повлияло на события Второй мировой войны. Было решено, что 7-я авиационная дивизия должна сформировать только один парашютно-десантный полк и несколько специальных дивизионных подразделений. Дальнейшее формирование парашютных частей тем самым прекращалось. Развитие воздушно-десантных войск было поставлено под удар. Несмотря на то что имелась уже целая воздушно-десантная дивизия, немногочисленные батальоны парашютистов, находившиеся в ее составе, едва ли могли справиться с задачей — быть авангардом посадочно-десантных войск. В результате принятия этого решения появилась опасность, что при проведении воздушных десантов число подразделений парашютистов окажется совсем недостаточным. То, что это решение принималось главным командованием военно-воздушных сил, было тем более печально, что после успехов, достигнутых в использовании воздушно-десантных войск, следовало бы скорее увеличивать численность парашютно-десантных войск, чем уменьшать ее. Причины, приведшие к подобному решению, заключались, вероятно, в том, что немецкое верховное командование хотело вооружить и оснастить в первую очередь чисто авиационные части и соединения.

Несмотря на то что генерал Штудент подробно изложил свои возражения[14] начальнику штаба военно-воздушных сил генералу Иешонеку и при этом указал на то, что в результате создавшейся диспропорции в численности парашютно-десантных и посадочно-десантных войск возможности использования воздушно-десантных войск сильно сократились, тот не изменил своего решения.

Удивительным для того времени было то, что со стороны Главного штаба вермахта не было заявлено никакого протеста. Штудент утверждает, что в Главном штабе вермахта одно время довольно подробно анализировалась идея воздушного десанта и даже разрабатывались вопросы оперативного использования воздушно-десантных войск.

Сила вермахта в 1939 году заключалась не столько в численности его соединения, сколько в их техническом оснащении и принципах боевого использования. В упорной борьбе генералу танковых войск Гудериану удалось провести в жизнь свою идею танкового клина, за которым неотступно следуют части моторизованной пехоты, не обеспечивая своих флангов. Такая тактика преследовала цель глубокими вклинениями нарушать деятельность тыла противника, срывать его снабжение, что должно было вести к путанице в командном аппарате и к общей панике в стане врага. «Линейной тактике» французов, надеявшихся на выигрыш сил в борьбе на широком фронте и на победу путем изматывания противника, Гудериан противопоставил маневренную тактику танков, проникающих далеко во вражеский тыл. Вместо кровопролитной фронтальной борьбы победа над противником достигалась путем перерезания снабжающих его артерий. Высшим принципом была быстрота, и «быстрый Гейнц», как называли Гудериана, разработал с учетом этого принципа основы вождения бронетанковых войск. «Подвижные войска» сухопутных сил могут далеко опережать передвигающиеся пешим маршем пехотные части, поскольку те уступают им в скорости в 5–8 раз.

Задача авиационных соединений, действующих далеко впереди своих войск, состоит в том, чтобы атаками вражеских коммуникаций, позиций и узловых пунктов парализовать, ослабить и сбить с толку противника, не допуская в свое воздушное пространство его авиацию. Для выполнения этой задачи соединения бомбардировщиков ближнего действия германских военно-воздушных сил располагали самыми современными и мощными машинами.

В качестве третьего рода войск, используемого в операциях большого масштаба, воздушно-десантные войска в качестве «молниеносных войск» могут оказывать ценные услуги и служить соединительным звеном во взаимодействии между воздушными и наземными соединениями. Выброшенные далеко впереди наступающих танков, воздушные десанты могут нападать на вражеские укрепления, занимать важные переправы через реки и захватывать узлы сопротивления противника.

Воздушно-десантные войска могут быть использованы для блокирования путей подхода вражеских резервов и устранения угрозы охвата своих наступающих танковых клиньев; они могут быть с успехом применены там, где необходимо перерезать пути отхода противника. Не менее велико значение воздушно-десантных войск и в качестве подвижного резерва. Они обладают очень высокой маневренностью, и потому их можно в самый кратчайший срок и в самом решающем месте использовать для усиления ослабленных борьбой наземных войск. Еще в 1939 году, то есть тогда, когда они были вооружены преимущественно пехотным оружием, все эти возможности были уже налицо. Упорная оборона важного объекта, захваченного воздушным десантом, может стать решающей для исхода не только одной операции, но и целой кампании.

В то время, однако, в правильности этих положений была убеждена лишь небольшая группа выдающихся военных специалистов. Многие видели в этом просто излишний оптимизм, и если в узких рамках учений мирного времени не каждый опыт оканчивался удачей, то скептики тотчас же переходили в атаку.

В июне 1939 года главнокомандующий сухопутными войсками генерал-полковник фон Браухич впервые присутствовал на учениях 22-й воздушно-десантной дивизии. Он прибыл туда, имея такие представления о действиях воздушных десантов, для подтверждения которых потребовалось бы провести учения значительно больших масштабов. Летное поле войскового учебного аэродрома было столь небольшим, что на нем с трудом могли совершать посадку три Ju-52 одновременно. Неизбежные задержки при разгрузке машин замедляли старт, и, хотя Браухичу была представлена полная картина возможностей воздушных десантов, увиденное все же показалось ему сомнительным и ненадежным. Он был разочарован учениями и полагал, судя по всему увиденному, что провести военную игру с использованием воздушно-десантных войск значительно легче в теории, чем на практике. Во время разбора учений он сказал, что хотя и не хочет подвергать сомнению значение воздушно-десантных войск, однако считает, что эти войска могут быть использованы лишь в очень ограниченных масштабах. Он остался глух ко всем возражениям Штудента и в заключение заявил, что все показанное ему — это только «капельные» десанты и что воздушно-десантные войска находятся еще в младенческом возрасте и пока неприменимы даже для выполнения какой-либо задачи тактического характера. Обратившись непосредственно к Штуденту, он назвал его «великим оптимистом».

Как ни привлекательны были возможности использования воздушно-десантных войск, однако убедить в этом представителей верховного командования Штуденту не удалось. Их приговор был окончательным, и заставить их пересмотреть его было почти невозможно. Долгие годы службы оставили на их мышлении слишком глубокий след, а старые, укоренившиеся в них принципы мешали правильно понять новые идеи. Спор о том, кто прав, должно было решить будущее. И оно решило, но уроки эти оказались очень горькими, а эпиграфом ко многим последующим событиям могли бы служить слова: «Слишком поздно!»

Учения, проведенные в июне 1939 года, принесли парашютно-десантным войскам большой успех. По плану учений противник должен был занять господствующую высоту, к овладению которой стремились обе стороны. Пока противник спешно продвигался к ней, у него в тылу была произведена выброска парашютного десанта. Противник развернул фронт, чтобы уничтожить десант, а в это время высота была почти без боя занята другими парашютистами, мгновенно организовавшими там прочную оборону. Исход учебного боя был решен. К великому удивлению пехотинцев, выброшенные у них и тылу «парашютисты» оказались манекенами, которые и помешали им выполнить задачу. Эти манекены впоследствии превратились в первоклассное средство обмана противника.

Вскоре после описанных выше событий в Берлине состоялся парад войск — последний перед началом Второй мировой войны, — данный в честь приезда в Германию югославского принца-регента Павла^{14}. Здесь впервые перед общественностью в сомкнутом строю продефилировали парашютисты численностью в один батальон. Отличная выправка этих отборных солдат, напоминавших гренадеров времен Фридриха Великого, была главной темой разговоров всех берлинцев.

Прошло еще немного времени, и о немецких парашютистах заговорил весь мир.