Русская история: хождение по граблям?

Русская история: хождение по граблям?

[29]

Советский Союз в Америке называли «империей зла». Эти слова впервые произнес еще Рональд Рейган, выступая где-то в Европе. Придумал их кто-то из его спичрайтеров, и тогда Рейган проводил достаточно жесткую политику по отношению к СССР: никаких уступок, защита людей, которых здесь преследовали, противостояние по всему миру.

Но сейчас времена изменились, и в связи с этим возникает вопрос: какая американская политика по отношению к России может быть названа правильной? Политика Рейгана (жесткая) или политика Буша-младшего (более мягкая)?

Мнение по этому вопросу Ричарда Пайпса, историка, политолога, профессора Гарвардского университета, бывшего советника президента Рейгана:

Мне кажется, нужно считаться с русскими чувствами. Для русских очень важно быть великой державой. Собственно, я не думаю, что Россия является великой державой, но нужно сказать: да, вы — великая держава, мы считаемся с вами, мы уважаем вас и т. д. Это очень важно для русских психологически. И надо уступать там, где можно. Я, например, считаю, что это ошибка, что НАТО проводит маневры в Грузии. Я думаю, что вступление Украины в НАТО — это тоже будет большой ошибкой. Нужно иметь в виду, что для русских эта ближняя заграница очень важна. То же и в Америке. У нас есть «доктрина Монро» — мы не желаем, чтобы другие страны имели военные базы, скажем, в Мексике или Северной Америке. С этим нужно считаться. Но в других делах я бы был, например, жестоким: например, в вопросе размещения ракет в Польше или Чехии. Что касается «империи зла». Да, Россия делала очень много ошибок, но я вчера читал доклад о Екатерине Второй, очень либеральной императрице, и Александр Первый был либеральным императором, и Александр Второй тоже. Нет, я бы не употреблял это выражение.

Но не получается ли так, что в истории России от Петра Великого до Бориса Ельцина все попытки демократизации и либерализации были очень краткосрочны и заканчивались неудачей? Ведь всегда побеждали консерватизм, самодержавие. К сожалению, это так, но это имеет свои причины. Во-первых, Россия очень большая страна. Люди, которые здесь живут, не чувствуют, что они члены одного общества. Согласно опросам «Левада-центра», большинство русских (60–70 %) не чувствуют себя членами общества и членами государства. В этом огромную роль сыграло крепостное право, когда человек не имел никаких прав.

В Америке тоже было рабство, и там негры тоже особенно не считают себя членами общества, но это — меньшинство. Большинство же считает себя гражданами Америки и очень гордится этим. То есть от этого можно излечиться, но это длинное и медленное дело.

В России в 1917 году Керенский предпринимал попытку реформировать Россию на либеральный лад, но у него не получилось. Тогда, в феврале 1917 года, Керенский, Львов и другие люди, которые составляли Временное правительство, верили в мудрость народа. А русский народ привык к тому, чтобы им управляли. Князь Львов, например, говорил приходившим к нему за указаниями людям из провинции: «У нас сегодня демократия, вы должны делать то, что вам хочется, а не то, что вам укажут». Конечно, это была большая ошибка. Люди, вообще русский народ всегда хотели иметь грозного царя. В английском слово «грозный» переводится как «terrible» — «ужасный», но по-русски «грозный» — это не плохое слово. Потому что люди не чувствуют себя членами общества и государства, им нужна жесткая руководящая сила. Это нужно воспитывать в народе, а этого нет. Те же американцы и европейцы чувствует себя членами общества и членами государства, они знают, что их будут защищать, если возникнут проблемы. А в России люди чувствуют, что никто не будет их защищать, что нужно самому себя защищать. Если государство грозное, тогда оно будет защищать, а если оно слабое — тогда анархия. И люди очень боятся анархии.

В этом смысле есть сходство между советским режимом и царским режимом. Более того, сейчас в России на наших глазах опять возрождается авторитарное государство. Нет ли тут какого-то исторического фатализма? Не будет ли Россия всегда тащиться в этой колее? И есть ли в России силы, которые могут на каких-то этапах изменить эту траекторию?

Мнение по этому вопросу Ричарда Пайпса:

Это дело интеллигенции, конечно. Нужно воспитывать народ, но этого никто не делает теперь. В ваших последних книгах, по которым преподают в школах, говорят, что Сталин был «эффективным менеджером». Это большая ошибка. Нужно воспитывать народ. Это длинное дело, потому что цивилизация опирается на опыт, а у вас такой тысячелетний опыт: если власть сильная, грозная — есть стабильность, если демократия — тогда хаос, анархия. Нужно показать народу, что это не так, что может быть иначе. Когда спрашивают ваш народ, что для вас важнее — порядок или свобода, 85 % говорит — «порядок» и лишь 15 % — «свобода». Это несопоставимые цифры. Американцы, например, спросят, а какая разница? Можно совместить свободу и порядок, никакого противоречия здесь нет. А в русской истории всегда были противоречия. Для вас свобода — это анархия и преступность. Нужно показать, что это не так, но это трудное дело. И это до сих пор не делается.

Какие реформы в русской истории были наиболее прочными? В чем причина этого успеха?

Николай Второй? Конечно, он ввел Конституцию, но это была очень слабая конституция. Екатерина Вторая? Она старалась, она хотела привлечь дворянство к управлению страной, но сами дворяне не хотели этого, потому что привыкли к тому, что всякая политическая работа — это служение государству, а они хотели быть свободными от любых обязательств. Отказывались.

Русский народ вообще не привык к ценностям свободы. Он не осознает свободу как высшую ценность. Но может быть, у России в этом смысле действительно есть некий «особый путь»? Может быть, России и не надо повторять Америку, Германию, Францию? Может быть, Россия — это нечто «особое», это особый путь, та самая Евразия?

Мнение по этому вопросу Ричарда Пайпса:

Нет, это заблуждение. Что такое «особый путь»? Коммунизм, сталинизм? Нет особого пути для России. Россия — часть мира, она должна быть частью мира, а если она часть мира, то не Востока, а Запада. Екатерина сказала в наказе своей комиссии: «Россия — европейская держава». По вашей личности, вашей религии, вашему языку вы — европейцы. И вы являетесь Европой. Но если спросить русского, чувствует ли он себя европейцем, 60 % ответят — «никогда», и лишь 15 % ответят — «да». Но при этом русские и азиатами себя не чувствуют.

Если спросить китайцев, как они воспринимают Россию, они без колебаний скажут — Европа. Если их спросить, чувствуют ли они разницу между русским и немцем, русским и французом, они ответят — ну, наверное, какая-то разница есть, но мы не очень хорошо понимаем, в чем она. То есть в восприятии китайцев русские — это однозначно европейский народ.

А то, что «мы особые, у нас особый путь», — это психология. Какой «особый путь»? Что это означает?

Вот, например, недавно появился термин «суверенная демократия». Это что — некая особая демократия? Демократия означает по-гречески «власть народа». То есть или есть власть народа или ее нет.

Понятно, что демократия может принимать разные формы. Но все-таки — что такое «суверенная демократия»? Демократия или есть, или ее нет. А вот есть ли в России сейчас демократия? Говорят, что есть, но наполовину. Тогда «суверенная демократия» — это подходящее название. Это половина демократии, недодемократия.

Россия сейчас гораздо меньше, чем был СССР, но тем не менее это сложное многонациональное государство. А может ли она повторить судьбу СССР по этой причине?

Мнение по этому вопросу Ричарда Пайпса:

Думаю, что нет. У вас 80 % народа — русские, а из остальных многие чувствуют себя русскими. Например, большинство евреев здесь — русские. Мне кажется, что в России распад невозможен. Раньше у вас была империя. У вас национальное государство и империя создавались вместе, и люди не привыкли к тому, что вы национальное государство. Но теперь вы национальное государство, и оно не может распасться. Но при этом я не понимаю, почему не дать независимость Северному Кавказу? Я разговаривал с одним из ваших вождей, и он сказал, что если мы дадим свободу Чечне или Дагестану, тогда и башкиры того же пожелают. Думаю, что нет, потому что они окружены русскими. Башкирия и Татарстан не могут быть независимыми.

В Сибири и на Дальнем Востоке нет такого движения. Там не видно такой опасности. Но вот Северный Кавказ? Может быть, это и есть распад страны? Впрочем, Россия — большая страна, в которой проживает более 140 миллионов населения, и подавляющее большинство в нем составляют русские.

Во Франции и в Испании тоже существует сепаратизм. А вот в Германии его нет. В Англии немножко есть. Отделиться от страны — это очень трудное дело, так как имеют место экономические и прочие связи и распад может сильно ударить по жизни людей.

Мнение по этому вопросу Ричарда Пайпса:

Россия не должна думать, что она великая держава. Можно быть оптимистом, если будет мир. Мне кажется, что будет мир. Потому что кто будет с вами воевать? Никто с вами не будет воевать. Наверняка ни американцы, ни китайцы, и ни японцы, и ни немцы. Если здесь будет много лет мир, тогда страна будет развиваться, ваши люди будут путешествовать, ездить на Запад, учиться в университетах, и, может быть, психика у них будет меняться? У них сейчас психика до некоторой степени советская.

Но сейчас на территории Сибири и Дальнего Востока уже проживает немало китайцев. По официальной переписи, их всего 40 тысяч. Но это официальная перепись. А вот, например, Карнеги несколько лет назад делал исследования, и цифра была порядка 200 тысяч китайцев. В основном это сезонные рабочие — люди, которые приезжают на лето на стройку и потом уезжают назад. Впрочем, в Калифорнии тоже очень много китайцев, но никто там не считает, что Калифорния по этой причине отделится от Америки.

Что касается «великой державы», то в России на телевидении сейчас появляется все больше сериалов про Сталина, про великий режим, великую страну. Как можно относиться к возрождению популярности культа Сталина?

Мнение по этому вопросу Ричарда Пайпса:

Мне кажется, это ужасно. Немцы имели Гитлера, но они избавились от Гитлера, там никто не говорит о Гитлере хорошо. Там есть биография Гитлера, но улиц имени Гитлера там нет. У вас Сталин, потому что Ленин везде остался. Ленин — учитель Сталина. Он не был таким тираном, каким был Сталин, но все идеи Сталин получил от Ленина.

Это политика властей и одновременно некая потребность общества в сильной руке. Например, поменяли название города Ленинграда на Санкт-Петербург. Но область продолжает оставаться Ленинградской. То же самое в Екатеринбурге — область Свердловская.

И народу на это наплевать. Людям все равно. Во многих российских городах все улицы еще советские, и населению это неважно. С другой стороны, хоть Ельцин и старался отделиться от Советского Союза, но Путин этого не желает.

В последнее время в России наблюдается политизация истории. История превратилась в фактор сегодняшней политики. На истории строят политические конструкции сегодняшнего дня.

Современную Россию можно назвать «Россией Путина», потому что с 2000 года он у власти и произошли большие перемены — идеологические, политические и т. д.

Президент Медведев заявил, что в России не может существовать парламентская демократия. То же самое говорил и Александр Второй 150 лет тому назад. Его попросили, чтобы он подписал Конституцию, а он сказал, что не уверен, что это будет хорошо для России. Сейчас менталитет правителя остался тот же: Россией нужно управлять деспотически.

В 90-е гг. при Ельцине времена были достаточно либеральные. Но это было всего несколько лет. И к чему это привело? Хаос, обнищание людей, рождение олигархов, крупных капиталов, воровство. Так говорят, и это не обещает хорошего будущего для России. Потому что для русских демократия — это преступления и анархия.

Нужно воспитывать народ, чтобы люди понимали, что демократия — это не только свобода, но это и стабильность. Но, к сожалению, в России люди не чувствуют себя членами общества, членами страны. Русским наплевать на общество. Для них самое главное, чтобы я хорошо жил, чтобы моя семья хорошо жила. И переменить это очень трудно.

Русский народ всегда требовал сильной власти, сильного государства, но в то же время, требуя такой сильной власти, на самом деле мало кто относился к власти хорошо. Ее всегда ругают. С одной стороны — «оставьте нас в покое», а с другой — «дайте сильную руку». И здесь нет противоречия, так как «сильная рука» управляет страной — внешней и военной политикой.

Очень важна и проблема Русской православной церкви, ее значение для политики, культуры и общества. Недавно был избран новый патриарх Кирилл, и его программа — более активная роль РПЦ не только в том, что касается религии, но и в том, что касается политической и общественной жизни.

В Средние века церковь играла очень плохую роль, потому что она говорила русским, что протестанты и католики — еретики и что мы с ними ничего общего не имеем, и этот менталитет остался. Более того, создается впечатление, что плохое отношение к Западу у русских — это результат в том числе такой церковной политики. Церковь должна быть отделена от государства.

Формально она в России отделена, но в действительности этого нет. Папа Иоанн Павел Второй не смог приехать в Россию, так как ему не дали визы. И это ужасно, ведь он не сделал ничего плохого для России.

Несколько православных стран уже сейчас вошли в Евросоюз — Румыния, Болгария, в начале 80-х годов — Греция. В балтийских странах имеет место большое православное меньшинство, но и они прекрасно адаптируются. Но у России в этом смысле опять особая психика. Потому что после падения Константинополя Россия осталась единственной крупной православной страной в мире. Потому что болгары, сербы — все были под властью турков. Вот у русских и сложилась психика «осажденной крепости», убежденность в том, что они — единственная страна настоящей христианской веры. У тех же греков и болгар этого нет, и от этого нужно избавляться.

Свобода и демократия невозможны без института частной собственности. А в России всегда было самодержавие, бюрократический полицейский режим. Власть и собственность не были разделены, и так было много веков. В России самое важное — земля, потому что в России не было промышленности. Вся земля принадлежала государству. И в советское время тоже — базой советского государства было то, что каждый гражданин работал на государство.

Но свобода зависит от собственности. Потому что если человек — собственник, тогда государство имеет границу, которую оно не может переступить, — оно не может войти в дом к человеку. А вот опыт современной России показывает — может, и об этом говорят дело ЮКОСа и другие дела.

В России всегда между интересами государя и государства был знак равенства. Все принадлежало государю. Государь рассматривал свое государство как свою собственность, а это значило, что для власти не было никаких границ в произволе против населения.

И наконец, вопрос о роли идеологии в русской истории. Она всегда играла большую роль, даже в Средние века, — тогда бытовала самодержавная православная идеология. А вот сегодня в России не видно никакой идеологии. Есть какой-то возврат к русскому национализму и русскому консерватизму. Есть вера в либеральную экономику, но тоже не на сто процентов. В России идеология теперь очень странная. Какая? На этот вопрос очень трудно ответить.

Идут поиски национальной идеи. Да, каждая страна должна иметь свою национальную идеологию, но в России говорят: мы — великая держава. В Америке, например, все знают, что Америка — великая держава, и об этом даже не нужно говорить. А вот в России об этом все время говорят, и это приводит к тому, что русские хотят доказать, что они — великая держава. Русские говорят «нет» американцам на все, что те желают. Потому что сказать Америке «нет» якобы означает великую державу. Но ведь и Уго Чавес всегда говорит «нет», но разве Венесуэла «великая держава»?