Гибель Византии: невыученные уроки

Гибель Византии: невыученные уроки

[25]

В свое время крах Византийской империи стал началом нового времени в истории человечества. Грузная, массивная, во многом больная цивилизация умерла, но отнюдь не забылась, и многие ее принципы и традиции были подхвачены другой — пока еще не империей, пока еще только объединявшейся и избавлявшейся от ордынского ига Русью. Москва была провозглашена Третьим Римом — со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Прошло много лет, и теперь весьма интересно, зная о причинах гибели великой Византии, посмотреть на сегодняшнюю Россию, чтобы попытаться понять, какие основные внешние и внутренние угрозы для нее имеют место? Может ли Россию постигнуть участь Византии?

Мнение по этому поводу Владислава Иноземцева, директора Центра исследований постиндустриального общества, главного редактора журнала «Свободная мысль»:

Византия прошла достаточно долгий путь развития, который вряд ли мог оказаться иным. То есть империя вступила в свою самостоятельную жизнь после гибели западной части империи, начав с гигантского перенапряжения сил: фактически через сто лет после падения Рима Византия предприняла то, что можно назвать «реконкистой», то есть попыткой воссоздать Римскую империю в ее прежних границах. Реальная жизнь Византии составила всего лишь 200–300 лет — до того момента, когда начались серьезные проблемы и на Востоке, и на Западе. На Западе эти проблемы порождались в первую очередь теми, кого мы считаем естественными союзниками Византии. На Востоке они порождались арабами. И уже в конце VIII века мы видели первые попытки захвата Константинополя арбами. Но еще раз подчеркну — Византия и Запад не были в противоречиях. Более того, в истории известен случай, когда Византия могла пойти по западному пути (это начало IX века — женитьба одного из императоров на дочери Карла Великого). Но не будем вдаваться в детали. Просто хочу подчеркнуть, что Византия была государством, которое находилось между Западом и Востоком, на пересечении всех силовых линий тогдашней геополитики, и безусловно, она не могла существовать долго, не прислоняясь ни к какому из этих вариантов, ни к одному из этих более сильных игроков.

Для сегодняшней России угроза состоит в ее серьезном экономическом и технологическом отставании, а также, и это, безусловно, отчасти напоминает Византию, в очень странном положении между Западной Европой, между Европой в целом и Востоком, в первую очередь Китаем и азиатским центром экономического роста. С учетом населения и экономики России, сегодня это очень серьезное испытание.

Мнение по этому поводу Гарри Каспарова, лидера «Объединенного гражданского фронта», политика и экс-чемпиона мира по шахматам:

Мне кажется, полезно делать такие исторические экскурсы, потому что они позволяют понять механизм, который приводит к закату некогда казавшихся могущественными империй и государств. И если анализировать эти исторические параллели, то можно отметить, что распад таких государственных образований происходит как по внешним, так и по внутренним причинам, — когда эти негативные факторы начинают совпадать. То есть давление внешнее, связанное с тем, что появляются более перспективные (по разным причинам) исторические проекты, и отсутствие модернизации, загнивание, всевластие бюрократии — вот эти два вектора совпадают. К сожалению, в сегодняшней России мы, в общем, снова наблюдаем ситуацию, когда эти векторы могут встретиться. Даже не будем говорить пока про внутреннюю ситуацию — понятно, что страна не использовала благоприятнейшую возможность для модернизации, а ее внутреннее положение, на мой взгляд, близко к катастрофическому…

В первую очередь — экономика, связанная с социальными вопросами и с политикой. Совершенно очевидно, что Россия сегодня, в условиях всемирного кризиса, является одним из слабых звеньев в мировой экономической системе, и, кроме того, для большинства людей нашей страны она не может предложить перспективную модель развития. И совершенно очевидно — политический кризис, который был выявлен в условиях начавшегося экономического упадка. Да и внешняя ситуация, на мой взгляд, выглядит очень опасной, потому что когда происходят такие глобальные катаклизмы, то, очевидно, они не заканчиваются тем, что все остается в прежних границах, в прежних рамках. Под ударом оказываются самые слабые. Если посмотреть на мировую карту, то там на сегодняшний день являются доминирующими: естественно, США, Европа, мир ислама, Китай и Россия. И если оценивать основные компоненты (военный, экономический, религиозный, демографический, социальный и еще концептуальный), то Россия выглядит просто ужасно, потому что ни по одному из этих критериев мы не в состоянии реально конкурировать с другими.

Да, тот же Китай страдает от перенаселенности. Но это означает, что они будут расширяться, потому что куда-то эти десятки миллионов безработных сейчас должны будут пойти. И еще — там есть огромный людской потенциал. А в мире ислама сегодня наблюдается мощная динамика. Она связана и с демографией, и с религией. В Европе имеет место самая привлекательная социальная модель для мира. А что же Россия? По всем этим критериям Россия находится в глубоком минусе. И это означает, что когда начинают меняться векторы развития, самое слабое звено цепи оказывается в опасности.

Если мы проводим исторические параллели, то откуда исходит реальная угроза? Многие полагают, что конечно с юга и конечно с востока. Это переполненный Китай, которому может потребоваться расширение. Там просто демографическая ситуация может потребовать расширения.

Кстати сказать, наша официальная пропаганда эту угрозу пока практически не замечает.

Мнение по этому поводу Владислава Иноземцева:

А я не вижу ситуацию так трагично. Безусловно, Россия в этой череде великих держав представляет собой самое слабое звено. Но она представляет собой слабое звено, только если мы помещаем ее в ряд таких держав, как Европа, США или Китай. На мой взгляд, место России в ином эшелоне стран. Я бы поставил ее во второй эшелон стран, наряду с Индией и Бразилией, которые на сегодняшний день не имеют глобальных проектов и не собираются их иметь. Это страны, которые акцентируют внимание на активном экономическом развитии, на повышении благосостояния, на завоевание мировых рынков.

Но Индия и Бразилия — это страны, которые не находятся на пересечении силовых линий, они находятся на периферии. И это означает, что для них нет никакой прямой угрозы. А вот Россия находится ровно на пересечении остальных четырех основных глобальных проектов.

Другое дело, насколько велика опасность? Да, сама по себе некая латентная угроза существует. Россия находится на пересечении силовых линий, и с учетом ее сравнительно небольшого населения и огромной территории она будет, безусловно, испытываться на разрыв между Востоком и Западом, на экспансию со стороны Востока.

Но можно ли проводить прямые аналогии между миром XIV века и миром XXI века?

Существует военно-политическая реальность, и пока нет оснований говорить о делении России, о ее распаде, о каких-то непосредственных угрозах территориальной целостности и государственности. Сегодня это явно преждевременно.

Но у России должен быть собственный проект, или она должна «прислониться» к одному из окружающих ее проектов — к европейскому или китайскому.

Мнение по этому поводу Гарри Каспарова:

Если говорить про экономическую привлекательность, то очевидно, что Китай очень активно разыгрывает среднеазиатские карты. Понятно, что на сегодняшний день ориентир среднеазиатских стран, конечно, Китай.

Хочется верить, что Россия — это самостоятельный проект. Но очевидно, что сегодня по всем факторам Россия должна искать возможных союзников, потому что ситуация в мире меняется, и это означает, что многие границы, к которым мы привыкли, могут начать меняться. В этом смысле наименьшую экзистенциальную угрозу для России представляет объединенная Европа. Америка стремится к доминированию, но в целом с ее стороны нет никакой угрозы территориальной целостности России. В то же самое время экономическое и геополитическое давление с юга и востока быстро растет. Поэтому России, конечно, правильнее было бы ориентироваться на союзы с теми группами государств или государствами, которые не угрожают ее территориальной целостности.

В истории нет примеров распада сложившихся государств только по экономическим причинам. Если мы посмотрим на историю распада СССР, то увидим, что союз раскололся по линиям, которые были прочерчены в областях политической, этнической и национальной. Например, Бангладеш и Пакистан также раскололись по этническим и религиозным линиям. Югославия — тоже. И невозможно себе представить ситуацию, когда, например, российское население Восточной Сибири, Красноярска или Иркутска вдруг решит перейти под юрисдикцию Китая просто потому, что Москва уделяет ему мало внимания.

С другой стороны, если посмотреть на восток — на Восточную Сибирь и Дальний Восток — то там фактически уже давно идет ползучая экспансия. В какой-то момент количество китайского населения на этих территориях может начать превосходить количество граждан России. По некоторым оценкам, этот процесс уже идет полным ходом.

При этом Россия явно недооценивает возможности, которые она сама имеет, и это очень сильно чувствуется: в течение последних 15–20 лет по большому счету страна просто течет по течению. Она не сформулировала своего проекта, и это — самая большая проблема сегодняшней России.

Путинский так называемый «План-2020» — это план сугубо количественный. А планы развития не должны сводиться к тому, какой должен быть национальный доход на душу населения или объем ВВП. Для России сегодня очень важно оторваться от всяких исторических пуповин и попытаться осмыслить свое место в мире. В нашей стране, к сожалению, очень плохо обстоит дело с современной самоидентификацией.

В России, как всегда, пытаются искать врага, но не пытаются придумать что-то новое.

Мнение по этому поводу Гарри Каспарова:

Эти взгляды в прошлое, попытка найти там аналогии — они, конечно, бессмысленны, потому что мы вступили в совершенно новую эпоху Интернета. Представьте себе мир до книгопечатания и после. Интернет вовлекает всех в новое глобальное информационное пространство. Это постиндустриальная эра. И делать вид, что мы по-прежнему будем использовать методы из прошлого, бессмысленно.

Сегодня практически в любой точке мира можно провести референдум, и Европа будет казаться наиболее привлекательным местом для жизни. И это очень важно понимать, это одна из функций новой концепции — социальная. И ясно, что в Европе она развита лучше всех. России же нужно понять, как по этим новым лекалам будет вырисовываться наш проект. Как он будет сориентирован, какие у нас перспективы, как мы можем использовать свои сильные стороны, как мы можем нивелировать те слабости, которые связаны и с фактически уменьшающимся сегодня населением, и с огромными территориями, и с явно распадающейся инфраструктурой.

Конечно, существует внешнее давление, и оно заставляет нас быть максимально динамичными. Наша трагедия в том, что последние годы, крайне благоприятные, когда действительно была очень выгодная для России внешнеэкономическая конъюнктура, мы не использовали для того, чтобы задуматься об этих, таких фундаментальных вопросах, а занимались химерами.

Россия просто развращалась, сидя на нефтяной трубе, и ни о чем не думала — деньги текли и текли. И похоже, мы эти годы просто «проворонили» для проведения собственной модернизации — не только экономической, но и политической, инфраструктурной, социальной.

В результате в последнее время появилось ощущение того, что «так жить нельзя». Если такое ощущение накапливается в обществе, далее возможен социальный заказ на какие-то концепции модернизации, какие-то парадигмы прорыва. Если мы выйдем из нынешнего кризиса с таким пониманием, это будет великим благом для России. К сожалению, похоже, что на сегодняшний день Россия заведомо занимает в рамках этого кризиса позицию, скажем так, сторонней наблюдательницы.

Если судить по риторике наших руководителей, Россия сегодня все однозначно списывает на мировой кризис и, по сути дела, заранее говорит о том, что нам нечему учиться. В мире есть проблемы, они аукнулись у нас. Проблемы в мире закончатся, а нам лишь нужно фактически их пережить. Что обсуждается больше всего в рамках этого кризиса? Цены на нефть. Они вырастут, и у нас будет хорошо. Когда западные страны начнут оживать, и у нас все будет нормально. Но ведь надо обсуждать другие вещи: например, что мы должны сделать, чтобы у нас становилось лучше вне зависимости от того, каковы цены на нефть.

Вообще кризис может привести к позитивным изменениям, но может и убить — как и любая болезнь.

И здесь необходим сначала правильный диагноз, а потом уже методы лечения. Новая мифология, которая сегодня запущена госпропагандой, такова: цены на нефть упали, и у нас все начало валиться, а потом они поднимутся обратно, и у нас все будет хорошо. Это просто ложь, которая не выдерживает элементарного анализа: в 2008 году были самые высокие за все время цены на нефть и именно в этих условиях произошел обвал российской экономики. Это означает, что привели к этой ситуации совсем другие вещи: наша абсолютная неконкурентоспособность, чудовищная коррупция, отсутствие каких-то технологических решений в экономике и в управлении и т. д.

Мнение по этому поводу Гарри Каспарова:

На мой взгляд, здесь нужно говорить о том, что выйти из этого кризиса Россия может только при смене своей политической модели. То есть для меня, например, является очевидным, и это может оказаться трагедией для всех нас, — сохранение в любой форме нынешнего режима, путинского режима, будем его называть по имени, с высокой долей вероятности приведет к необратимым негативным изменениям и, может быть, к распаду нашей страны.

И дело тут даже не в коррупции и не в неэффективности аппарата, хотя и в этом, безусловно, тоже, но проблема еще и в том, что за годы достаточно благополучного существования российская политическая экономическая элита не выработала в себе отношение к этой стране, как к своей собственной. Это фундаментальная вещь. Ни одна модернизация, ни один успешный проект никогда не может иметь успех, если элита не относится к стране, как к собственной стране, которую надо защищать до последнего вздоха. Если посмотреть на чисто экономическую составляющую, то можно увидеть, что за последние годы прибыли российских корпораций типа Газпрома и «Роснефти» были рекордными. Но при этом все мы, как только начался кризис, увидели гигантский долг этих корпораций, и где находятся их прибыли, в какие страны выведены, на какие цели потрачены — совершенно неясно. Получается, что страна создавалась как акционерная фондовая пустышка. Россия совершенно неправильно определила приоритеты. И в этом вина ее руководства.

Неслыханные прибыли корпораций и людей, которые эти корпорации возглавляют, оказались выведены из России. Если посмотреть, куда, то большинство этих денег оказалось в Европе. Потому что, как уже говорилось, там лучше всего жить. Вот такое «голосование деньгами» было произведено. Массовый вывод денег из страны лишил страну благоприятнейшей возможности заняться инфраструктурными и другими проектами, когда такая возможность была. Но никто этим не занимался, так как решались самые конкретные задачи и, увы, не концептуально, а «по понятиям».

Очень важно отметить и такую вещь: раньше, когда человечество сталкивалось с кризисами такого масштаба, происходили либо войны, либо революции. Было как бы два способа решения. Сейчас ищется новый способ — а именно технологического совершенствования. Как выйти из кризиса без гигантских потрясений? Об этот говорят американцы, европейцы и, кстати, китайцы — о замене в первую очередь нефтяной мировой индустрии на альтернативные источники энергии. Это случится не скоро, это, естественно, не год, не два и не пять лет, но это вектор, направление движения.

Поэтому говорить о том, что Россия может продолжать «ждать у моря погоды» (в данном случае — повышения цен на нефть), бессмысленно. Потому что само по себе это ничего не решает. Это может нам дать какую-то передышку, но мир будет семимильными шагами уходить вперед. Если Россия будет продолжать работать в том же алгоритме, то она фактически только закрепит свой статус сырьевого придатка остального мира, который неизбежно будет растаскиваться более перспективными технологическими, нацеленными в будущее проектами.

Мнение по этому поводу Владислава Иноземцева:

В сырьевой придаток мы давно превратились. Что же касается перспектив, безусловно, будет происходить сдвиг в сторону новых энергосберегающих технологий и альтернативных источников энергии. Но он не будет происходить быстро, и у России остается возможность использовать свои преимущества энергетической державы на протяжении еще 20–30 лет как минимум. Этот период не такой уж большой, с точки зрения мировых циклов, и этот период должен быть использован для поиска нового места в мировой экономике. К сожалению, надеяться на то, что он будет использован, это хорошо, но маловероятно.

Слушателям «Эха Москвы» был задан вопрос: «Повторит ли Россия судьбу Византии?» Результат: 80,5 % проголосовавших считают, что Россия скорее повторит судьбу Византии, и 19,5 % считают, что нет.

Говоря о модернизации, следует подчеркнуть, что вовсе не обязательно проводить модернизацию методами Петра или Сталина. Просто нужно учиться, не смотря назад, не оглядываясь на XVII век, XVIII век или первую половину XX века. Нужно смотреть на те опыты модернизации, которые мы видели в последние 20–30 лет в самых разных странах — от Латинской Америки до Восточной Азии. Нужно реально перенимать эти опыты, видеть ошибки, достижения других и стараться копировать достижения, а не мифы из прошлого.

Уходя в историю, мы почему-то забываем, что все экономические модернизации, которые проходили без политической модернизации, оказывались либо ограниченными, либо в итоге работали вхолостую.

И не надо уходить далеко в прошлое. В ХХ веке было немало примеров модернизаций экономических и технологических, которые проходили параллельно с модернизациями политическими. Можно взять Южную Корею, Тайвань, латиноамериканские страны, восстановление Европы. В целом есть много примеров, нам близких и понятных. И Россия располагает всеми необходимыми факторами для того, чтобы в кратчайшие сроки решить стоящие перед ней проблемы. И предложить миру свое видение тех глобальных процессов, в которых мы будем уже не просто объектом влияния, а реальным субъектом.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.