Глава восьмая СМЕНА ВЕХ

Глава восьмая

СМЕНА ВЕХ

После нашествия татаро-монголов южная и северная части Руси все больше отдалялись друг от друга.

Грушевский пишет, что князь Ярослав, имевший ярлык на Киев в 1243–1246 годах, «был занят местными своими суздальскими делами, что ему совсем не до Киева было, и Киев жил под номинальным его правлением своей жизнью, а Ярославов наместник фактически ставал киевским старшим под непосредственным верховенством татар».

Историк приводит рассказ Плано Карпини о том, как у Куремсы он застал киевского сотника, который с товарищами ехал оттуда к Батыю, то есть вел себя как реальный правитель вверенной ему монголами земли.

Грушевский приводит еще ряд аргументов в подтверждение того, что Киев находился под прямым правлением Сарая. Так, он ссылается на Волынскую летопись, согласно которой в конце XIII века Галицко-Волынское княжество заканчивалось поречьем Горыни, «а дальше лежали земли татарские».

Отсутствие князей в Киеве также косвенно подтверждает Волынская летопись. Так, когда татаро-монголы принуждали русских князей участвовать в походах на Литву и Польшу, в перечне князей нет упоминания представителей Киева. Ордынцы послали в поход «всех заднепровских князей, Романа Брянского с сыном Олегом, Глеба, князя Смоленского, и других князей многих – ибо тогда все были князья в воле татар». Очевидно, что с упоминанием князя Брянского было бы логичным упомянуть и Киевского князя, если бы он был в то время.

«Киевщина превратилась в группу городских общин, которые находились лишь в слабой связи между собой под непосредственной властью татар. Время от времени в этих общинах могли появляться князья, особенно когда в конце XIII века начала развиваться анархия в Орде, и татарская политика не могла определяться постоянством и последовательностью. Княжичи из разных династий могли покупать или путем каких-либо протекций добывать себе ярлыки на Киев или на какой-нибудь киевский пригород», – отмечает Грушевский.

Такими князьями могли быть упоминаемые Любечским синодиком Иоанн-Владимир Киевский и Андрей Овручский, вероятно из путивльской ветви черниговского рода, которые могли княжить в конце XIII или в начале XIV века.

Таким был, возможно, и князь Федор – последний из известных нам князей киевских до литовского завоевания.

«Но все князья должны были играть совсем незначительную роль и против татарских воевод, и против местных общин, которые привыкли сами себе советовать и стояли в непосредственных отношениях с татарскими агентами, их княжения, скорее всего, имели более-менее эфемерный характер, и едва ли кому-то из них удалось овладеть Киевом для своей династии», – пишет Грушевский.

В связи с тем, что о князе Федоре практически ничего не известно, некоторые исследователи, опираясь на косвенные и не вполне достоверные факты, предполагали, что он принадлежал к литовской династии. Однако, скорее всего, литовцем Федор все же не был. В 1362 году его изгнал из Киева великий князь Литовский Ольгерд. С вокняжением его сына Владимира начнется новая пора в истории Киева – литовская.

Несмотря на взаимное отдаление Восточной и Западной Руси, полностью контакты между ними не рвались. Помимо уже упоминавшихся церковных связей были также и другие. Так, приблизительно в 1300 году на Москву из Киева ушел знатный боярин Родион Несторович, уведший с собой целый свой двор в количестве 1700 человек. Его сын – Иван Родионович по прозвищу Квашня – между прочим, участник Куликовской битвы – стал родоначальником известной фамилии Квашниных.

Как пишет в «Истории России» Георгий Вернадский, «политическое разделение Западной и Восточной Руси частично являлось следствием неспособности монгольских ханов обеспечить русским на западе надлежащую защиту от посягательств Польши и Литвы. Пока Западная и Восточная Русь находились под контролем хана, обе были частями одного политического образования, Золотой Орды. Но после падения Ногая золотоордынские ханы стали уделять меньше внимания положению в своих западных русских провинциях, чем контролю над Восточной Русью».

С приходом литовцев Киев, как и другие земли Южной Руси, не избавился в одночасье от зависимости от Золотой Орды. Киевляне были вынуждены и дальше выплачивать дань сарайскому хану, попадая, таким образом, под двойной гнет. Даже в конце XIV века помимо Киева «выходы» Золотой Орде давали Подолье, Волынь и Северская земля. Как пишет Глеб Ивакин, еще в середине XV века ордынцы собирали «ясаки» с целого ряда городов Киевской земли.