Постскриптум

Постскриптум

Спустя 10 лет после карлскрунского инцидента «Известия» от 10.12.1991 г. опубликовали статью, в которой сообщалось, что бывший замполит U-137 Василий Беседин побывал в Швеции в качестве туриста и дал эксклюзивное интервью газете «Афтонбладет», в котором утверждал, что в случае штурма лодки шведами на ее борту имелся приказ взорвать судно своими торпедами. Оставляем на совести замполита эту невероятную версию, утвердившуюся в сознании балтийских моряков не без помощи самих шведов. Заметим только, что бывший замполит вернулся в Калининград из этой туристической поездки не с пустыми руками, а с трогательным подарком от благодарных шведов — автомашиной «Вольво».

Особист соединения подводных лодок Балтийского флота капитан 2 ранга А. Булахтин, комментируя это заявление В. Беседина в «Известиях» 20.12.1991 г., справедливо отмел версию со взрывом подлодки и утверждал, что причиной ее появления в запретном районе карлскрунской базы послужила навигационная ошибка. Оказывается, после выполнения учебного задания U-137 в надводном положении возвращалась на базу, но на своем пути обнаружила подозрительные масляные пятна и стала маневрировать, чтобы обойти их. Маневрируя, экипаж не заметил, как оказался в шведских водах.

Такое объяснение причин аварии прозвучало в деле U-137 в первый раз. Во время опроса

А. Гущина и многочисленных неофициальных бесед Аврукевича со шведскими военными, помнится, оно почему-то предъявлено не было. Вероятно, нашим подводникам было стыдно признаться в этом шведским морякам. Тем более, что за масляные пятна они приняли блестящие гранитные скалы шхер. И не мудрено: ведь вахтенным офицером в момент аварии был не кто иной, как замполитВ. Беседин.

И вот в октябре 1997 г. при содействии Санкт-Петербургского Клуба моряков-подводников я сделал официальный запрос в архив Балтийского флота. Результат оказался неутешительным: с момента отправления запроса прошло больше года, но ни Клуб, ни я лично ответа на письмо так и не получили. Думается, и не получили.

В беседах с несколькими отставными и действующими офицерами-подводниками, которые состоялись в стенах Клуба на Васильевском острове, версия А. Булахтина была вновь подтверждена автору этих строк.

Как это часто бывает, всё оказалось банально просто и по-русски заурядно.

Когда в ту злополучную ночь с 27 на 28 октября 1981 г. лодка возвращалась с учений, проходивших в южном районе средней Балтики, на дежурство заступил заместитель командира лодки по политчасти капитан-лейтенант Василий Беседин. Дежурству замполита предшествовал неприятный эпизод: подводная лодка запуталась в рыбацких сетях, и при освобождении от них была повреждена рамочная антенна, которая использовалась для грубого определения места радиопеленгатором. А затем уже пускался в ход приемоиндикатор системы «Декка», дававшей высокоточное место. Ошибка при определении места радиопеленгатором потянула за собой ошибку в секторе изолиний на специальной карте системы «Декка», что в свою очередь повлекло огромную ошибку в определении места по «Декке», причем эта ошибка росла от всплытия к всплытию и достигла в конце концов ошеломляющей цифры — 60 миль. И это при том, что ширина Балтийского моря в этой части не превышает 100 миль! Старший лейтенант Коростов, молодой, но считавшийся достаточно опытным штурманом, пользовался полным доверием командира лодки, минера по исходной специальности, который был далек от контроля своего навигатора, как это предписывалось инструкциями. А зря! Штурман не удосужился проверить точность места резервными, испытанными способами. Берегов не было видно, а с секстаном он явно не дружил, ограничиваясь простейшими манипуляциями с английской РНС «Декка».

Как пишет Сергей Апрелев, капитан 1 ранга в запасе, опытный подводник, в то время — командир дизельной подводной лодки, штурман Коростов испытывал какие-то сомнения относительно полученного места, но, понимая, что при скорости 3 узла (5,5 км/ч) дизельная субмарина за полдня до следующего всплытия далеко не убежит, а при очередном всплытии на зарядку аккумуляторной батареи всё выяснится, о своих сомнениях командиру не доложил…

Старший на борту — капитан 1 ранга и заместитель командира 57-й бригады подводных лодок, базировавшейся в Палдиски (Эстония), Иосиф Аврукевич — со своей стороны также не контролировал работу Гущина. Капитан 1 ранга Аврукевич слыл знающим офицером, интеллигентным и выдержанным, а с точки зрения карьеры считался весьма перспективным — он должен был вскоре стать комбригом. «Скороспелый» военный моряк В. Беседин весьма смутно представлял, как управляют кораблем, потому что у него на борту были совершенно иные задачи.

Наконец лодка всплыла, продула балласт, а командир, наивно полагая, что подлодка находится в самом центре Балтийского моря (так ему показал штурман), утвердил курс 30 градусов, и корабль заскользил по поверхности. В 20.00 в ночь с 27 на 28 октября на вахту заступил замполит В. Беседин. Было уже темно, горизонт чист. Вахтенный офицер поежился: было зябко, но на море был почти штиль, после вахты можно будет отдохнуть, и в предвкушении приятного события он бодро крикнул сигнальщику:

— Ну, что, старик: покажем, как надо бдеть на вахте?

— Так точно, товарищ капитан-лейтенант, — вежливо согласился старшина.

Поэтому вместо курса в открытое море С-363 устремила свой бег к акватории главной военно-морской базы Швеции — Карлсруне. Лодка шла в надводном положении, светила луна, и вдруг прямо по курсу стали появляться темные блестящие пятна, напоминавшие разлитый каким-то нефтеналивным судном мазут. На самом деле этими пятнами были влажные, едва скрытые водой скалы карлскрунских шхер. В ночной темноте, разбавленной пробивающимся из-за облаков лунным светом, замполит Беседин начал старательно маневрировать, посвятив дальнейшую вахту уклонению от «мазутных пятен». «Ловко и умело» маневрируя, он привел подлодку сначала в шведский оборонный район, а затем посадил ее на мель всего лишь в нескольких милях от штаба шведской базы. Возьми замполит во время последнего манёвра несколько левее — и подлодка гордо проследовала бы по секретному фарватеру прямиком к карлскрунской набережной!

Остается только восхищаться «мастерством» «комиссара» В. Беседина и «эффективностью» средств обнаружения и оповещения главной военно-морской базы шведов! Судьбой непосвященного руководит сам господь Бог! Подлодка, следуя курсом 316°, выскочила на камни и замерла на них с небольшим креном на левый борт и дифферентом 2° на корму.

В Санкт-Петербургском Клубе моряков-подводников мне также рассказали, что инцидент со «Шведским комсомольцем» (по аналогии с названиями дизельных лодок той поры) в 1981–1982 гг. широко обсуждался на всех флотах и флотилиях и побудил Главкома ВМФ СССР издать приказ, согласно которому впредь категорически запрещалось использовать замполитов в качестве вахтенных офицеров на всех типах подводных лодок.

Признаться, мне как участнику событий всё представлялось несколько иначе, а потому я воспринял вышеприведенный рассказ подводников с оттенком личной обиды. Воображение рисовало более изощренные обстоятельства, приведшие лодку на место аварии, которые хоть как-то оправдывали бы те физические лишения, моральные и политические издержки, которые потом пришлось испытать и ее экипажу, и советскому посольству в Стокгольме, и командованию Балтийского флота, и наконец — советскому государству.

Но спустя какое-то время, когда нам открыли глаза и не на такие головотяпства в масштабе бывшего Советского Союза, я понял, что всё тогда было возможно. Обидно, горько, но это так. Понятное дело, что слишком свежая «обида за державу» мешает пока нашему военно-морскому руководству открыть архивы по делу U-137. Видно, еще не пришло время окончательно снимать с него гриф секретности. Не хочется думать, что у руководства Архива просто нет ни средств, ни желания навести элементарные справки и хотя бы ответить автору.

«Визит» U-137 в Швецию породил там перископную болезнь. Шведам повсюду стали мерещиться советские подводные лодки, и в соответствии с новым приказом они не жалели теперь глубинных бомб, чтобы заставить непрошенных гостей подняться на поверхность. Но на поверхность всплывала лишь оглушенная рыба. Понадобились годы, многочисленные заверения уже российских политиков, а также усилия самих шведов, чтобы внести в этот вопрос хоть какую-то ясность.

Упомянутый выше А. Булахтин рассказал корреспонденту «Известий», что по возвращении U-137 на базу капитан 1 ранга И. Аврукевич был уволен из рядов вооруженных сил, а капитан 3 ранга А. Гущин снят с должности и списан на береговую службу. Я предпринял попытку разыскать хоть кого-нибудь из членов экипажа U-137, но сделать это в условиях распада государства, которому они тогда служили, практически невозможно. Я получил данные о том, что часть офицеров, плававших на лодке, сейчас, возможно, проживают в Калининградской области, а остальные обосновались в прибалтийских странах. Что касается главных участников событий с нашей стороны, Иосифа Аврукевича и Анатолия Гущина, они категорически отказываются встречаться с кем бы то ни было, что неудивительно. Их личная вина в этом инциденте очевидна. Зато их бывший коллега — замполит Беседин, — напротив, не чурается корреспондентов, особенно шведских. Да и в Швеции он частый гость. По имеющимся у меня сведениям, он даже читает там какие-то лекции. Наверное, что-то вроде «партийно-политического обеспечения посадки подлодок на мель в водах нейтрального государства». Налицо комплекс Герострата!

Что же стало с самой лодкой?

Ходили слухи, что U-137 давно разрезали автогеном «на иголки», а металл отправили на переплавку, чтобы заставить служить его в другом месте своей страны. Утверждали также, что ее перекупил какой-то досужий миллионер то ли из Бельгии, то ли из Голландии и устроил из нее аттракцион для туристов, где основным пунктом программы является угощение в импровизированном баре напитком «Whiskey on the Rocks».

В шведском городе Скара, в парке развлечений «Летняя страна», имеется подводная дизельная лодка, привезенная из Голландии, куда в постперестроечные годы Балтийский флот отправил ее на лом.

Она тоже носит номер U-137, хоть и не является ею. Там она считается «символом нарушения шведских территориальных вод советскими моряками». Интересно, как таким символом может служить другая лодка? Кто объяснит такой парадокс шведским ребятишкам?

Недавно председатель оргкомитета Клуба моряков-подводников капитан 1 ранга И.К. Курдин, служивший старпомом на погибшем впоследствии у берегов США атомном ракетоносце К-219, передал мне одну фотографию, на которой я сразу узнал до боли знакомый силуэт. Один из его знакомых сделал этот снимок в Кронштадте в середине 1990-х. С-363, проржавевшая и помятая, стоит со своими собратьями в каком-то отстойнике и терпеливо ждет своей участи. Какой?

Да, незавидная у нее оказалась судьба. А жаль.

Подводная лодка С-363 этого не заслуживает. Она ни в чем не виновата.

Впрочем, безвременье в армии и во флоте продолжается, и бедный корабль не одинок в своих мытарствах.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.