Электрическое освещение и уличная жизнь, 1880-е годы Сергей Светлов

Электрическое освещение и уличная жизнь, 1880-е годы

Сергей Светлов

Первые фонари – разумеется, масляные – появились на улицах Санкт-Петербурга еще в 1723 году; столетие спустя, в 1839 году, в центре города установили 204 газовых фонаря – прежде всего на Невском проспекте, на Большой Морской улице и на Дворцовой площади. В 1863 году фонари начали заливать керосином, а 1879 году были произведены первые опыты по электрическому освещению улиц. Новые фонари разработал П. Н. Яблочков, изобретатель дуговой свечи; эти фонари установили на плавучем Дворцовом мосту и у Александринского театра, а затем на Литейном мосту. На Невском электрические фонари установили в 1884 году.

С. Ф. Светлов вспоминал:

Освещаются улицы газовыми фонарями. Электрическое освещение прививается плохо, чему причиной, как говорят, порядочное количество акционеров газовых компаний среди гласных Думы.

Электричество горит на Невском (от Адмиралтейства до Знаменья), на Дворцовой набережной (от Дворцового моста до Мошкова переулка), по всей Большой Морской от Главного штаба до Поцелуева моста и отсюда до Мариинского театра; на Дворцовой площади, около памятника Александру I. Кроме того, встречаются немногочисленные электрические фонари при входах в некоторые магазины.

Отдаленные местности освещаются еще керосином (на Васильевском острове все линии между Средним проспектом и Черной речкой, некоторые улицы на Песках, Невский проспект от Исидоровской богадельни до Лавры и пр.). Фонари газовые и керосиновые расставлены сбоку тротуаров на расстоянии сажен двадцать друг от друга.

На Невском проспекте и на Морской электрические фонари поставлены посереди улицы; они очень высоки, сажени в три с небольшим. Машины для электричества стоят на Мойке (у Синего моста), на Екатерининском канале (у Казанского моста) и на Фонтанке (у Аничкина моста).

Тот же автор набросал «портрет» повседневной жизни городских улиц.

Сигналом к пробуждению спящего Петербурга служат гудки бесчисленных заводов и фабрик, начинающих свою музыку в шесть часов утра. Поэтому первыми прохожими, в фабричных местностях, появляются фабричные, бегущие в своих невзрачных одежонках на работу. Около этого же времени открываются мелочные лавочки. Но на других улицах еще тихо: тут, кроме городовых, спящих ночных извозчиков и дворников, кое-где подметающих улицу, никого еще нет.

В восьмом часу начинается оживление: едут конки, идут в магазины приказчики и сидельцы, открываются магазины и лавки; в восемь часов и начале девятого бегут гимназисты и школьники с ранцами за плечами, в десятом часу шествуют чиновники на службу с портфелями и без оных.

В девять часов город уже на полном ходу – всюду движение. На каждой улице можно встретить почтальонов, бегущих с газетами; учеников, запоздавших в классы; чиновников; кухарок с корзинками и кульками; лавочных мальчишек-подручных с корзинами на головах и пр. и пр. На рынках и в лавках, торгующих провизией, идет бойкая и оживленная торговля.

Часов в одиннадцать движение несколько затихает на второстепенных улицах и усиливается на главных: Невском проспекте, Большой Морской, Литейном, Владимирской, Гороховой. На Невском начинают появляться: фланеры русские и иностранные; гувернеры и бонны с ребятами, отправляющиеся в какой-нибудь ближайший сквер или сад (Александровский, Екатерининский).

В двенадцать часов в крепости палит пушка и по городу раздаются гудки, возвещающие рабочим фабрик и заводов время обеда. Все прохожие в это время вынимают свои карманные часы и проверяют их.

Через час опять гудки, зовущие фабричных на работу. Невский проспект и Б. Морская к этому времени уже запружены народом и экипажами. Здесь в это время в полном смысле слова смесь одежд, наречий, лиц.

Часа в два и в третьем часу опять появляются гимназисты, гимназистки и школьники, а в пятом часу – чиновники.

В семь часов раздаются фабричные гудки на шабаш и прилегающие к фабричным местностям улицы, доселе пустынные, оживляются: рабочие гуляют, направляются в портерные лавки и кабачки или просто собираются у ворот своих домов.

На Невском образуется гулянье, причем среди толпы попадается много девиц легкого поведения (которые ходят также по Литейной, Владимирской, по бульварам).

В девятом часу магазины мало-помалу закрываются, вследствие чего на улицах делается темнее.

В одиннадцать часов все магазины уже закрыты и торгуют только трактиры, пользующиеся особыми правами и торгующие до двенадцати, часу и двух часов ночи («Палкин», «Москва» Ротина, «Лейнер», «Лежен» – на Невском проспекте, «Золотой якорь» и «Лондон» на Васильевском острове и пр.), некоторые табачные лавочки и мелочные лавочки, которые закрываются часов в двенадцать.

В полночь город затихает и только на бойких улицах (например, на Невском, Литейной) еще много народа; во втором часу затихают и эти улицы; остаются дворники, сидящие у ворот в своих овчинных тулупах, городовые, приткнувшиеся где-нибудь у уголка, да спящие ночные извозчики.

Зимой улицы Петербурга, считающиеся главными, несравненно оживленнее и люднее, чем летом; напротив, летом оживленнее улицы второстепенные, в фабричных местах, и прилегающие к загородным увеселительным местностям. Так, например, Каменноостровский проспект с семи часов вечера до двух часов ночи запружен конками и экипажами, везущими гуляк в «Аркадию» и «Ливадию» (она же «Кинь-грусть» и «Эрмитаж») и обратно.

Ранней весной, как только Нева и взморье очистятся от льда, здесь также большое движение, ибо питерцы ездят на Елагин остров, «на пуан» – смотреть закат солнца...

Неотъемлемую часть жизни улиц составляли трактиры и рестораны.

Рестораны в Петербурге могут быть подразделены на несколько рубрик:

а) аристократические и дорогие: «Кюба», бывший «Борель» (Б. Морская), «Контан» (Мойка, у Певческого моста);

б) средней руки: «Лейнер», «Лежен», «Палкин» (на Невском); «Медведь» (Большая Конюшенная), «Малоярославец» (Б. Морская, близ арки Главного штаба), «Доминик» (Невский проспект), «Вена» (Малая Морская), «Золотой якорь» (Васильевский остров, 6-я линия, близ Большого проспекта), «Бельвю» (Средняя Невка, против Новой деревни), «Самарканд» (Черная речка, Языков переулок); рестораны в «Аквариуме» и «Аркадии»;

в) многочисленные трактиры разных наименований, подразделенные каждый на две половины: чистую и черную (для простонародья).

Рестораны, означенные в пунктах а) и б), торгуют до двух и трех часов ночи; трактиры закрываются в одиннадцать часов вечера и лишь немногие из них имеют льготу закрываться на один час позднее.

Во всех ресторанах и трактирах можно получать завтраки, обеды и ужины как по menu, так и порционно. Цены зависят, понятно, от ресторана, но можно определить, средним числом, что без вин и водки обед обойдется в ресторанах аристократических от двух до трех рублей, в ресторанах средней руки – один рубль и в трактирах – от пятидесяти копеек до одного рубля. Обыкновенно обеды бывают двух сортов: подороже (блюд больше и они роскошнее) и подешевле. Дорогой обед состоит из пяти блюд, дешевый – из четырех. Завтраки и ужины обходятся от пятидесяти копеек до одного рубля, не считая выпивки и закуски.

Что касается черных половин трактиров, то в них торгуют преимущественно водкой, пивом, чаем и закусками, ибо для простонародья обеды даже и в черной половине трактира не по карману.

Рестораны и трактиры отличаются друг от друга как роскошью обстановки, так и составом публики. У «Кюба», «Контана», «Лейнера», «Леженя», «Доминика» не имеется, например, органа и сюда ходят исключительно завтракать, обедать и ужинать, да еще поиграть на биллиарде.

Во всех других ресторанах и трактирах орган обязательно помещается в самой лучшей и большой комнате...

В некоторых ресторанах, особенно шикарных, прислуживают татары; но большинство трактирной прислуги – из русских, и главнейшим образом из ярославцев...

Внешний вид ресторанов и обстановка их почти во всех одинакова. При входе – швейцарская, из которой посетитель попадает в буфетную комнату, вдоль одной из стен которой расположена буфетная стойка с винами, закусками, рюмками и т. п. Затем идут общие комнаты со столами и отдельные кабинеты. В трактирах в общем зале стоит орган. На тарелках, стаканах, рюмках и на салфетках сделаны метки (инициалы содержателя ресторана или название ресторана). Ложки, ножи и вилки мельхиоровые или из польского серебра...

По свидетельству М. И. Пыляева, многие трактиры заманивали посетителей броскими вывесками (при этом лучшие трактиры «вывесок с надписями не имели вовсе»).

На Сенной была пивная лавка, на вывеске которой было изображение бутылки, из которой пиво переливалось шипучим фонтаном в стакан. Под этим рисунком была лаконичная надпись: «Эко пиво!» Над простыми трактирами рисовали мужиков, чинно сидящих вокруг стола, уставленного чайным прибором или закускою и штофиками; живописцы обращали особое внимание на фигуры людей: они заставляли их разливать и пить чай в самом грациозном положении, совсем непривычном для посетителей таких мест. На вывесках иногда людские фигуры были заменены предметами: чайный прибор, закуски и графин с водкой, – последнее изображение еще красноречивее говорило за себя... На вывесках винных погребов изображали золотые грозди винограда, а также нагих правнучат и потомков Бахуса верхом на бочках, с плющевыми венками на голове, с чашами, с кистями винограда в руках. Также рисовали прыгающих козлов, полагая, что греки этому четвероногому приписывали открытие вина.