Древнеегипетская литература

Древнеегипетская литература

Особенности общественного развития Египта в III тыс. до н. э. уже говорилось, что прежде всего преобладание в восприятии египтян колоссальной фигуры сакрального правителя подавило развитие такой, казалось бы, обязательной для всех народов на раннем этапе их истории формы осмысления событий прошлого, как эпические сказания, прославляющие правителей как смертных людей, а также уделяющие внимание героям нецарского статуса. Ни одно из них не было записано египтянами, и лишь разрозненные их фрагменты (в частности, связанные с личностью Менеса и, видимо, передававшиеся из поколения в поколение изустно) дошли до нас благодаря слышавшим их греческим авторам.

Помимо религиозных текстов (о которых речь пойдет отдельно), в III тыс. до н. э. зарождается типично египетский литературный жанр поучений – особых текстов, адресованных проходящим обучение будущим писцам (и нередко предназначенных для переписывания в виде упражнения в школе). Древнейшее из них приписывается еще сановнику царя Джосера Имхотепу (нач. XXVIII в. до н. э.), однако первое поучение, дошедшее до нас полностью, составлено от имени сановника эпохи V династии Птаххотепа (ок. XXIV в. до н. э.). Этот текст содержит различные наставления о том, каких правил чиновнику следует придерживаться на службе, в отношениях с вышестоящими и просителями, в семейной жизни и т. п. Идеалом Птаххотепа оказывается человек бесстрастный и сдержанный в поведении; на службе он должен проявлять усердие, не превращающееся ни в показное рвение и подобострастие к начальникам, ни в высокомерие к подчиненным и просителям (последних, в частности, рекомендуется внимательно и с сочувствием выслушивать независимо от того, собираешься удовлетворить их просьбу или нет); супружество чиновника приносит ему и связанные с ним радости, и продолжение рода, но романтическая любовь не одобряется. В целом идеал чиновника, заданный «Поучением Птаххотепа», сохранил значение на протяжении всей последующей истории данного литературного жанра (вплоть до позднего времени).

Настоящий расцвет древнеегипетской литературы приходится на I Переходный период и эпоху Среднего царства. Катастрофа падения Древнего царства порождает раздумья о ее причинах, отражающиеся в литературных произведениях: описаниях бедствий Египта в I Переходный период («Речение Ипувера», «Пророчество Неферти»), своего рода политических трактатах, написанных от лица правителей («Поучение гераклеопольского царя своему сыну Мерикара», «Поучение Аменемхета I своему сыну Сенусерту»), сюжетных произведениях, в которых преломляется тема отношений между царем и его подданными (сказки т. н. папируса Весткар о царе Хуфу, «Злоключения поселянина» и даже «Рассказ Синухета», несмотря на привязку его сюжета к приключениям египтянина, прожившего долгие годы в Азии). В этих произведениях оформляется классический для египетской литературы среднеегипетский язык, который продолжает жить в текстах спустя много веков после его ухода из разговорной речи.

В эпоху Нового царства древнеегипетская литература уходит от сложных социально-политических проблем: принципиально новой ее чертой становится создание произведений на разговорном новоегипетском языке. Значительное место в ней занимают мотивы войн египтян с гиксосами и азиатскими государствами (сказки о Секененра и гиксосском царе Апопи, о взятии полководцем Джхути города Яффы, близкие по своим приемам к литературным произведениям исторические тексты фараонов), а также вообще соприкосновение Египта с Азией («Сказка об обреченном царевиче»). Появляется особый жанр произведений, в которых характеры героев раскрываются в сюжетах, связанных с мифами («Сказка о Правде и Кривде», «Сказка о двух братьях», так или иначе переосмысляющие тему воздаяния за зло и связанные с мифом об Осирисе), вплоть до их почти фарсового пародирования («Тяжба Хора и Сета»). Возникает любовная лирика, в которой широко представлены произведения, созданные от лица женщины и оставляющие за ней инициативу в любовных отношениях (тексты т. н. папируса Харрис 500; считается, что некоторые из этих стихотворений адресованы фараону Хоремхебу, называемому в них уменьшительным именем Мехи).

В I тыс. до н. э. в древнеегипетской литературе довольно четко проявляется стремление уйти от тяжелой действительности. Египтяне вспоминают о своем великом прошлом (например, в цикле сказаний о фараоне-завоевателе, запомнившемся греческим авторам под именем Сесостриса: в его образе совместились воспоминания о Сенусерте III и фараонах Нового царства, и с этими сказаниями можно сопоставить привязанную ко времени Рамсеса II легенду об исцелении чужеземной царевны Бентреш, которая известна в египетской версии). Ко времени Рамсеса отнесено и действие обширного цикла сказаний о его сыне, верховном жреце бога Птаха в Мемфисе Сатни-Хаэмуасе: в нем преобладают мистические и магические мотивы, в которые порой вплетаются, как в новоегипетские произведения, мифологические сюжеты. Реальная картина междоусобиц эпохи «додекархии» переосмысляется как череда своего рода рыцарских единоборств между правителями разных частей Египта, в которых неизменно торжествует правый противник, в т. н. «Эпосе о Петубасте». Многие сюжеты и мотивы, сложившиеся в египетской литературе позднего времени, пережили эпоху собственно египетской цивилизации и отразились в грекоязычных текстах эллинистического и римского времени и даже коптских и арабских произведениях раннего Средневековья.