Синьцзян: в поддержку нужного курса. Партизанская война на северо-западе Китая в 1945–1949 гг

Синьцзян: в поддержку нужного курса. Партизанская война на северо-западе Китая в 1945–1949 гг

С начала 1930-х до конца 1940-х гг. органы госбезопасности СССР проводили спецоперации на северо-западе Китая – в провинции Синьцзян, также именовавшейся Восточным Туркестаном и Джунгарией, стратегически важном районе с большим количеством сырья и минералов – нефти, золота, платины, железной руды, меди.

С глубокой древности эта территория были предметом спора тюркоязычных и монголоязычных народов. В XVIII в. этими землями завладела китайская империя. Тогда и появилось название Синьцзян – «новая граница, новая земля».

Русские войска появились здесь еще в 70-х гг. XIX в. Тогда, после мятежа мусульманского населения под руководством Якуб-бека против власти китайских императоров и образования им своего государства, по просьбе китайцев в Синьцзян была предпринята интервенция русской армии. В ходе кампании выступление мусульман было подавлено, после чего Россия передала усмиренный Синьцзян Китаю, согласно Петербургскому договору 1881 г. Тогда же в ряде городов региона были учреждены российские консульства. После окончания гражданской войны в Синьцзяне нашли пристанище солдаты и офицеры армии белого генерала Дутова, участники ЗападноСибирского крестьянского восстания 1921 г. и басмачи из Средней Азии.

К этому времени население Синьцзяна насчитывало около 4 млн человек – из них 3,5 миллиона уйгуров, более 400 тысяч казахов, 220 тысяч ханьцев (китайцев), 100 тысяч дунган. Кроме них, в Синьцзяне проживали киргизы (65 тыс.), монголы (50 тыс.), русские (19 тыс.), узбеки (10 тыс.), сибо (10 тыс.), татары (5 тыс.), солоны (2 тыс.) и маньчжуры (около 800 чел.). Наиболее политически активны были уйгуры и дунгане, которые являлись мусульманами, что служило фактором дополнительной напряженности в отношениях с китайцами. Центральное правительство охваченного гражданской войной Китая слабо контролировало Синьцзян. Япония, пользуясь этим, стремилась отторгнуть мятежную провинцию от Китая.

В апреле 1933 г. ставленник гоминьдановского правительства в Нанкине, наместник (дубань) У Чжунсинь был свергнут. Власть в столице Синьцзяна Урумчи захватил начальник штаба Синьцзянского военного округа Шен Шицай, опиравшийся на русский полк, состоявший из бывших белогвардейцев под командованием полковника Паппенгута. Новый дубань обнародовал следующую программу: юридическое равноправие национальностей; выборность при назначении всех чиновников; свобода слова, собраний и печати; развитие транспорта, производства, оказание помощи крестьянам и т. д. Летом 1933 г. он выдвинул свои «Восемь пунктов»: национальное равенство, свобода вероисповедания, немедленное сокращение земельного налога, финансовая реформа, административная реформа, распространение образования, реализация самоуправления и реформа правосудия. Далее последовали «Шесть основных направлений политики»: антиимпериализм, дружба с СССР, национальное равенство, неподкупность правительства, мир и реконструкция.

Однако уже в конце 1933 г. снова начались беспорядки. В результате конфликта с центральным правительством большую часть Синьцзяна заняла 36-я дивизия, в основном состоявшая из дунган. Тогда Шен Шицай обратился с просьбой о помощи к СССР. В январе 1934 г. советское руководство, справедливо опасаясь появления у границ СССР нового японского сателлита типа Маньчжоу-го, приняло решение об оказании ему военной помощи. В Синьцзян была введена группа войск Красной армии и погранвойск ОГПУ с танками, авиацией и артиллерией. Начальником опергруппы стал заместитель начальника Главного управления пограничной охраны и войск ОГПУ (с июля того же года – Главного управления пограничной и внутренней охраны НКВД) Николай Кручинкин. Советские войска были одеты в форму царской (и белой) армии, с погонами. В боях они разгромили 36-ю китайскую дивизию.

Кроме того, в Синьцзян было введено около 10 тысяч солдат и офицеров китайской армии и маньчжурских партизан, бежавших из Маньчжурии после японского вторжения в 1931 г. и интернированных в СССР. Эти части составили так называемую «Алтайскую добровольческую армию», куда вошел и отряд полковника Паппенгута. Впрочем, сам Паппенгут, как ярый антибольшевик, по требованию советской стороны был расстрелян, и его сменил лояльный к советскому режиму Бехтеев, также бывший белый офицер.

В конце апреля 1934 г. советские войска вышли из Синьцзяна, оставив там кавалерийский полк численностью около тысячи человек с танками и артиллерией, и несколько десятков военных советников. Среди них были старший военный советник дубаня, известный разведчик Ади Каримович Маликов и будущий маршал бронетанковых войск, дважды Герой Советского Союза Павел Семенович Рыбалко, под псевдонимом Фу Дзи-Хуй ставший помощником командующего Южным фронтом Бехтеева. Вместе с советскими военными действовали и солдаты белой армии – из четырех полков и конного артиллерийского дивизиона численностью 2200 человек в ноябре 1934 г. был создан полк. СССР способствовал и вооружению армии дубаня: в Синьцзян были произведены поставки самолетов У-2 и Р-5, пушек, винтовок, станковых и ручных пулеметов, снарядов и патронов.

Весной 1937 г. недовольные политикой режима уйгуры, подстрекаемые Англией и Японией, объединились с дунганами и подняли восстание. Тогда в июне 1937 г. из состава Среднеазиатского военного округа и войск НКВД были сформированы две группы – «Ошская» и «Нарынская». Каждая включала в себя горный кавалерийский полк, батарею, специальные подразделения горной кавалерийской дивизии и полк войск НКВД, соответственно кавалерийский и мотомеханизированный. Границу войска пересекли в конце августа и в сентябре-октябре 1937 г., совместно с войсками правительства Урумчи, подавили восстание.

В январе 1938 г. начался вывод советских войск из Синьцзяна, впрочем, не всех – часть их должна была остаться. Тогда же в городах Урумчи, Кульдже, Чугучаке, Шара-Сумэ, Хами, Кашгаре, Хотане и Аксу были образованы легальные резидентуры ИНО Главного управления госбезопасности НКВД. Их сотрудники вели тайную войну против японской и английской разведок, наблюдали за строительством шоссе от Алма-Аты до контролируемых войсками Чан Кайши территорий. По этой стратегической дороге шла советская помощь китайским войскам, сражавшимся с японцами.

В сентябре 1938 г. прибывший в Москву для переговоров о дальнейшей военной помощи Шен Шицай во время беседы с наркомом обороны маршалом К. Е. Ворошиловым заявил о своем желании вступить в ВКП(б). По решению Политбюро он был тайно принят в партию. В день отъезда Синьцзянской делегации заместитель начальника Разведывательного Управления Красной Армии (фактический руководитель военной разведки), старший майор госбезопасности Семен Гендин вручил ему партийный билет. Это не помешало китайскому дубаню во время Великой Отечественной войны проводить двойственную политику, заигрывая и с СССР, и с Японией. В 1943 г. советские специалисты и дипломаты в Синьцзяне даже подвергались нападениям.[699]

Постепенно отношения Шен Шицая с Советским Союзом начали ухудшаться, зато произошло улучшение отношений с режимом Чан Кайши. Армия дубаня, насчитывавшая около 20 тысяч солдат, в 1942–1944 гг. еще более увеличилась за счет перевода частей четырех дивизий новой 2-й армии из Ганьсу в Синьцзян, а в конце 1944 г. туда были направлены две дивизии дунганской конницы из провинции Цинхай. К 1945 г. личный состав войск гоминьдана в Синьцзяне насчитывал почти 100 тысяч человек, главным образом ханьцев и дунган.

Режим Шен Шицая в Урумчи отличался жестокостью. По данным уйгурских историков, с 1934 по 1944 год под предлогом пресечения «попыток восстаний» было арестовано более 120 тысяч человек, из которых 80 тысяч казнено. Дунганское сопротивление было окончательно разгромлено, тяжелые удары получил тюркский мусульманский национализм на юге Синьцзяна. Просоветская позиция диктатора позволила нейтрализовать деятельность коммунистического подполья. По словам видного уйгурского коммуниста, министра просвещения Восточно-Туркестанской республики, члена политбюро ЦК КПК Сайфуддина Азизи, «…в тот период мы – вернувшаяся после обучения в СССР молодежь – доверяли советскому правительству и преклонялись перед сталинской идеологией. В Синьцзяне было много образованной молодежи, которая мыслила одинаково с нами. Оставаясь на этих позициях, мы считали, что все, поддержанное советским правительством и особенно Сталиным – правильно, поэтому Шен Шицай не может ошибаться, а его дела – правильны».

Однако после того, как позиция диктатора перестала быть просоветской (в 1942 г. по требованию Чан Кайши Шен Шицай подверг репрессиям легально работавших в Синцзяне китайских коммунистов и «просоветских элементов», среди казненных были глава департамента культуры, родной брат Мао Цзэдуна Мао Цзэмин и брат самого Шен Шицая – Шен Шиин, выпускник московской военной академии), ситуация в очередной раз изменилась. В отличие от СССР, режим Чан Кайши не в состоянии был оказать Шен Шицаю серьезную военную помощь. Пользуясь этим, оппозиционные силы при поддержке СССР 7 ноября 1944 г. начали восстание в Кульдже. Активную роль в восстании принимало русское население, но не те русские белогвардейцы, о которых упоминается в отдельных источниках, а русская молодежь «родившаяся и выросшая в Синьцзяне, знавшая о белогвардейцах и красногвардейцах по рассказам и учебникам истории». Именно они, как подчеркивает историк В. И. Петров, штурмовали губернаторский дворец, полицейское управление, тюрьму, сражались с гоминдановскими частями, оставшимися в городе и за его пределами. В январе 1945 г. Кульджа и окрестности окончательно перешли в руки повстанцев. В ходе последующих военных действий китайские войска были полностью изгнаны из трех округов Синьцзяна – Илийского, Алтайского и Тарбагатайского. Шен Шицай был отозван Чан Кайши в Чунцин и погиб в 1948 г. при невыясненных обстоятельствах.

12 ноября 1944 г. в городе Кульдже была образована Восточно-Туркестанская республика (ВТР). Ее руководство, во главе с муллой Алихан-Тюре (Алихан Тура Сагони), узбеком по национальности, создавшим в 1943 г. в Кульдже «Организацию свободы Восточного Туркестана», было настроено антикитайски и промусульмански. В правительство вошли уйгуры Ахметжан Касымов, Хакимбек-ходжа, Рахимджан Сабирходжаев, татары Анвар Мусабаев и Набиев, казахи Урахан и Абдулхаир, русские эмигранты Иван Полинов и Фотий Лескин, калмык Фуча.[700] 5 января 1945 г., на четвертом заседании Временного правительства ВТР, был принят «Манифест 9 пунктов». Согласно этому документу, на территории Восточного Туркестана ликвидировалось господство китайцев, и создавалась суверенная республика с равенством прав всех национальностей, провозглашалась необходимость развития промышленности, сельского хозяйства, животноводства, частной торговли, повышения материального благосостояния народа. Правительство заявило о намерении поддерживать ислам, как религию большей части населения Восточного Туркестана, но при этом провозгласило свободу и защиту других религий. Декларировалось также развитие культуры, образования и здравоохранения; установление дружественных отношений со всеми демократическими государствами, а в особенности с правительством граничащего с Восточным Туркестаном СССР; установление связей с правительством Китая в экономической и политической областях; организация армии из представителей всех национальностей Восточного Туркестана; национализация банков, почт, телеграфа, леса и природных недр; ликвидация «вредных проявлений индивидуализма, бюрократизма, национализма, алчности и коррупции».

После ухода с политической арены Алихан-Тюре (он был арестован советскими органами безопасности, вывезен в СССР и до самой своей смерти в 1976 г. жил в Ташкенте, где написал книгу о пророке Мухаммеде) Временное правительство было реорганизовано, и к власти пришли откровенно просоветские группы. Армия республики, насчитывавшая около 30 тысяч человек, находилась под советским контролем. Армия, главным организатором которой был министр Ахметжан Касымов, была создана в апреле 1945 г. из отрядов партизан-добровольцев. В основном она состояла из уйгуров, китайцы в армию не призывались. Второй по численности национальностью в армии стали русские эмигранты. Армия насчитывала две пехотные дивизии и Отдельный кавалерийский полк, которым командовал бывший белый офицер полковник Фотий Иванович Лескин. Успешно действуя в Тарбагатайском и Алтайском округах, он сформировал на базе полка кавалерийскую бригаду и отдельный стрелковый батальон.[701]

Первой дивизией командовал генерал Исхак-бек, его заместителем был полковник Зунун Таипов, оба уйгуры. Дивизия обороняла Музартский перевал от находившихся в Кашгарии войск Чан Кайши.

Второй дивизией командовал генерал Иван Георгиевич Полинов (в литературе упоминается также как Поленов), в 1911 г. бывший начальником конвоя русского генерального консула в Урумчи, затем служивший сотником в армии Колчака, с остатками которой перешел в Синцзян, где в 1931–1934 гг. командовал казачьим полком. Дивизия состояла из двух стрелковых полков и отдельного батальона. Командный состав дивизии практически полностью сформировался из русских офицеров-белоэмигрантов. Первым полком командовал полковник Могутнов, вторым полком – капитан Федяев, все командиры батальонов, рот, взводов и отделений были русскими, их заместителями – уйгуры, которые вели также политработу, при штабе дивизии, также состоявшем исключительно из русских офицеров, числился мусульманский имам. Полки состояли из трех батальонов, батальоны – из трех рот, в ротах – 4 взвода. В штабе полка были оперативный, разведывательный и строевой отделы. В структуру штаба дивизии входили также отделы артиллерийско-технического снабжения, продовольственно-фуражный, вещевой, комендантский кавалерийский дивизион, кавалерийский эскадрон (дунгане), русско-уйгурский разведывательный эскадрон, калмыцкий кавалерийский дивизион, артиллерийский дивизион (3 батареи) и бронетанковый взвод с тремя броневиками.

Солдаты были вооружены старыми пушками и броневиками синцзянской армии, списанными в 1930-е гг.» трофейным стрелковым оружием, захваченным у гоминдановских войск, а также старыми трехлинейными винтовками, немецкими гранатами, немецкими и японскими пулеметами («первыми номерами» на станковых пулеметах были русскими, вторыми – уйгуры). Ткани для обмундирования поставлялись из СССР через «Совсинторг». Из полученной ткани местные портные шили форменную одежду для военнослужащих армии ВТР – гимнастерки, шаровары, фуражки, телогрейки и уйгурские чапаны на вате, без воротников и пуговиц, с широкими рукавами (верхняя зимняя одежда – дубленые полушубки местного производства). Продовольствием и фуражом армия снабжалась за счет местных ресурсов, кроме папирос для офицеров, которые закупались в Советском Союзе. Седла и сбруя для кавалерийских подразделений изготовлялись на месте по русским казачьим образцам.

Вторая дивизия наступала с июня 1945 г. с тяжелыми боями по Шелковому пути через города Дзиньхо-Шихо – Манас на Урумчи. На левом берегу реки Манас нападали на китайские войска казахские повстанцы под командованием Калибека. В сентябре 1945 г. наступление 12-тысячной армии ВТР было остановлено 100-тысячной группировкой китайских войск, вслед затем в октябре 1945 г. начались мирные переговоры между Чан Кайши и руководством республики. К этому времени линия обороны войск ВТР располагалась от Тянь-Шаня на юге до Алтая на севере, в состав республики входили Илийский, Тарбагатайский, Алтайский и часть Урумчинского округов, занимавшие 2/3 территории Джунгарии. Однако ВТР не была признана ни одним иностранным государством. В июне 1946 г. переговоры завершились созданием коалиционного правительства во главе с китайским генералом Чжан Чжи Чжуном (которого затем в результате сложной внутриполитической борьбы сменили сначала уйгурский панисламист Махсуд Сабри, а затем татарский историк и лингвист, знавший 7 языков, Бурхан Шахиди). В правительство вошли и представители ВТР, Ахметжан Касими (Касымов) стал вице-премьером. После этого по настоянию китайцев русские офицеры в течение суток были демобилизованы из армии ВТР, уступив место заместителямуйгурам.

В 1944–1946 гг. в Синьцзяне действовала оперативная группа наркоматов госбезопасности и внутренних дел СССР во главе с начальником отдела специальных заданий НКВД генерал-майором Владимиром Егнаровым (1903–1976). Его заместителем был начальник 4-го отдела 1-го (разведывательного) управления НКГБ генерал-лейтенант Александр Лангфанг.[702]

В конце 1946 г. специальным решением Сталина заместитель начальника 4-го управления МТБ, генерал-майор Наум Эйтингон (организатор убийства Троцкого) получил особо важное задание: помочь органам безопасности Компартии Китая подавить сепаратистское движение уйгуров и казахов, в частности бывшего губернатора Алтайского округа казаха Оспанбатыра Исмаилова, которых финансировали и снабжали оружием гоминьдановцы и разведки США и Англии. Особенно старался вице-консул США в Урумчи Дуглас Маккернан.

Как мог «помочь» Эйтингон? Совместно с китайскими коммунистами под его руководством были созданы диверсионные группы под общим командованием легендарного разведчикадиверсанта Героя Советского Союза полковника Николая Прокопюка. Задание было выполнено, «помощь оказана». К 1949 г. уйгурские сепаратисты потерпели поражение. Сам Эйтингон, организовав все, что надо, уже к началу 1947 г. вернулся в Москву.

О борьбе с Оспан-батыром следует рассказать подробнее. Банда Оспан-батыра из 500 человек с апреля 1946 г. воевала против войск ВТР и действовала в пограничных с СССР районах Алтайского округа, нападая на советских геологов и грабя местное население, но границу не переходили, опасаясь пограничников. В июне 1947 банда понесла поражение от войск ВТР (под командованием генерала Далельхана Сугурбаева и полковника Фотия Лескина), потеряв около 300 человек, и укрылась в горах Байтык. В опубликованных служебных донесениях командования Казахского погранокруга (подписанных заместителем начальника округа полковником Севастьяновым) делался вывод об инспирировании выступления Оспан-батыра американцами. Но вскоре банде удалось увеличить численность до 2000 человек и взять под контроль большую часть Алтайского округа. Оспан объявил себя «белым царем», борющимся против Восточно-Туркестанской республики, приказал вывесить на подконтрольной ему территории на всех учреждениях китайские флаги. Как уже упоминалось, Оспану помогали сотрудники западных и китайской разведок, с которыми он неоднократно встречался, особенно с американцами. К банде тогда же примкнул отряд русских белогвардейцев во главе с Иосифом Самойловым, насчитывавший несколько сот человек. Бандиты из отряда Самойлова напали на машину советской геологоразведочной экспедиции и убили 6 советских солдат, охранявших экспедицию.

Осенью 1947 г. банда Оспана была окончательно разбита войсками генерала Сугурбаева и отступила в восточный район хребта Богдо-Шань. Там он действовал до вступления войск КНР в Урумчи в октябре 1949 г., после чего перебазировался в Баркуль и дальше на юг. В феврале 1951 г. Оспан попал в плен к войскам КНР, в апреле того же года после суда в Урумчи его расстреляли.[703]

Дальнейшие события в Синьцзяне развивались следующим образом. К середине 1949 г., когда китайские коммунисты одержали победу в гражданской войне, позиция СССР по отношению к этому региону изменилась. Китай стал коммунистическим, в Синьцзяне же по-прежнему сохранялась возможность появления исламского государства, которое могло оказаться под влиянием Англии и США, чего всерьез опасались в Кремле. Независимость республики была уже не в интересах Советского Союза.

Несколько ранее под давлением СССР руководство ВТР было вынуждено пойти на соглашение с Мао Цзэдуном, который, как и все лидеры КПК, был противником независимого Синьцзяна, допуская лишь его автономию. Тем не менее, политические силы, выступавшие за суверенный Восточный Туркестан, сохраняли влияние в республике.

Для обсуждения всех этих вопросов и принятия совместной программы было принято решение направить делегацию Синьцзяна в Пекин, на заседание Политического консультативного совета. Делегация, возглавляемая бывшим президентом ВТР, заместителем председателя коалиционного правительства Ахметжаном Касими,[704] выехала 27 августа 1949 г. из Кульджи в Алма-Ату, чтобы оттуда направиться в Пекин. В ее состав также входили генералы Исхак-бек и Далель-хан Сугурбаев, командовавший казахскими партизанскими отрядами, бывший вицепрезидент ВТР Абдукерим Аббасов (по мнению уйгурских историков, сотрудник советской разведки под псевдонимом «Иран»), переводчик А. Иминов, адъютант Г. Керимов, племянник Касими и советский вице-консул в Кульдже Василий Борисов, которого уйгурские историки считают резидентом НКВД в Синьцзяне. Все они погибли в авиационной катастрофе самолета Ил-12 в районе Иркутска. Существует, правда, версия, принятая некоторыми уйгурскими историками, что на самом деле члены делегации были доставлены в Москву и там убиты, но версия эта не имеет под собой фактических оснований.

По словам Сайфудина Азизи, после отъезда делегации из Кульджи советский консул сообщил ему, что из Алма-Аты она вылетела в Новосибирск. Затем поступило сообщение о прибытии делегации в Иркутск. Потом, вплоть до 3 сентября, никакой информации не было. 3 сентября советский консул вызвал С. Азизи и сообщил полученную из Москвы срочную телеграмму следующего содержания: «Самолет с находящейся на его борту возглавляемой Ахметжаном Касими делегацией вылетел из Иркутска и в скором времени упал в районе Забайкальских гор, из-за отвратительной погоды натолкнувшись, к несчастью, на гору; все находящиеся на борту 17 человек потерпели крушение».

8 сентября делегация ВТР в составе Сайфудина Азизи, Сюй Чжи и Алимжана выехала из Кульджи. Когда она прибыла в Иркутск, Азизи встретился с двумя советскими офицерами (полковник и подполковник), как он вспоминал, «по их просьбе». Эти офицеры рассказали, что самолет с делегацией в течение трех дней находился в Иркутске. На третий день, когда погода улучшилась, он вылетел, но над озером Байкал из-за урагана не смог набрать необходимую высоту и получил приказ вернуться на аэродром. Самолет начал разворот, развернулся на 60 градусов, затем связь с ним неожиданно прекратилась. На место предполагаемой катастрофы вылетели поисковые самолеты и в одной из глубоких расщелин обнаружили участок с обгоревшими деревьями. По приказу из Москвы в этот район был направлен поисковый отряд альпинистов, который в течение недели пытался добраться до места катастрофы, но безуспешно. По словам полковника, они организовали второй поисковый отряд и в ближайшие дни направят его к месту гибели самолета. Как вспоминает Сайфудин, когда они пролетали над этим районом, он видел в бинокль место аварии и «возможно, трупы», лежащие «в значительном удалении от обломков самолета».

Случайна была катастрофы или же нет, но после нее серьезных противников присоединения к Китаю в Синьцзяне не осталось. По соглашению с советским руководством, ЦК Компартии Китая принял решение об «освобождении» Синьцзяна не к середине 1950 г., как планировалось раньше, а к концу 1949 г. 20 октября войска Народно-освободительной армии Китая заняли Урумчи, а 17 декабря было сформировано Синьцзянское провинциальное народное правительство, в состав которого вошли 9 уйгуров, 3 казаха, 4 китайца, 2 дунгана и по одному представителю от всех других народов. Возглавил правительство Бурхан Шахиди, а его заместителями стали Сайфуддин Азизи и Гао Цзиньчунь (китаец). Войска бывшей республики вошли в состав Народно-освободительной армии Китая в качестве 5-го корпуса, командиром которого был назначен генерал Ф. И. Лескин, не бывший китайским гражданином. Позднее, в середине 1950-х гг., он вернулся в СССР, где и умер в Алма-Ате (есть данные, что он сидел в тюрьме, но похоронен был по военному ритуалу, с почетным караулом). Также вернулся на родину и генерал Полинов, занимавшийся научной работой в Ташкенте.[705]

В 1950 г. во время советско-китайских переговоров в Москве по предложению Сталина в Синцзяне были восстановлены акционерные общества «Совкитметалл» и «Совкитнефть». На заседаниях комиссий по выработке договора (советскую возглавлял заместитель министра иностранных дел А. А. Громыко, китайскую – С. Азизи) китайцы пытались саботировать предложение Сталина. Но после выступления Иосифа Виссарионовича на заседании комиссии китайское руководство было вынуждено согласиться на учреждение акционерных обществ.[706]

В 1955 г. ВТР окончательно прекратила свое существование как независимое государство, став китайской провинцией – Синьцзяно-Уйгурским автономным районом. Так в середине 1950-х гг., после смерти Сталина, завершился период советского влияния в Синьцзяне. Это совпало с выводом, по решению Хрущева, советских войск из Маньчжурии и передачей всех баз сухопутных войск и военно-морского флота СССР Китаю.[707] Тогда же были ликвидированы акционерные общества «Совкитметалл» и «Совкитнефть». Из Синцзяна уехали советские специалисты, большинство русских эмигрантов и более 150 тыс. казахов, получивших при переселении помощь советского правительства.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.