Путь с «балаклавой» на лице

Путь с «балаклавой» на лице

Меня, слепого от напяленной на голову «балаклавы» с заклеенными скотчем глазными прорезями, запихали в «фольсксваген» и приковали наручниками к сиденью. Да как-то так хитро: одну руку — к подлокотнику, вторую заломили за спину и пристегнули к первой руке. Причем использовали комбинацию из двух наручников. Я бы сам до такого вряд ли смог додуматься.

Мотор заработал, машина тронулась.

— Куда вы меня везете? — пробовал спросить я, но в ответ меня крепко саданули по голову чем-то твердым. Кажется, рукоятью пистолета, да так больно, что я предпочел замолчать. Страха не было. Был ледяной холод в груди и решимость принять испытание достойно. Боялся ли я, что меня отвезут в глухое место и там прикончат, где-нибудь закопав? Да нет. Все-таки на дворе стояло начало марта 2014-го, озверение и ожесточение последующих месяцев еще не разгорелось. Да и взяли меня после общения с прессой, и брали представители официальной СБУ, а не какая-то неформальная банда. А в структуры спецназа СБУ отбирали все-таки вменяемых.

Двигаться я не мог: в такой позе меня сковали. Мог только слушать. В микроавтобусе со мной ехали пятеро. Еще пятеро, как я понял, двигались в другой машине. То есть меня брало примерно отделение киевской «Альфы». Кем они были? Ухо уловило западноукраинский говор с характерными словечками: его ни с каким другим не спутаешь. Слышался и говор уроженцев «кондовой», центральной Украины. Звучала и чисто русская речь. Тот, кто говорил не на мове, указывал, куда ехать по улицам Донецка.

«Местный, проводник. Явно из донецкой „Альфы“…» — догадался я.

Мы долго ехали в неизвестном для меня направлении. Порой я впадал в сон-полузабытье.

В тот момент моя адвокат обрывала все телефоны СБУ, пытаясь меня отыскать. Вдруг трель мобильника раздалась в микроавтобусе. Ленка смогда выцарапать номер старшего группы, «повязавшей» меня.

— Да! Да… Да… — донесся до меня его голос. Потом он обратился ко мне и внятно произнес:

— Это твой адвокат. Скажешь ей так: «Следую с сотрудниками СБУ, моей жизни ничего не угрожает…»

И приставил трубку к моему уху. Я услышал Лену:

— Следую с сотрудниками СБУ, — повторил я, — в неизвестном направлении, моей жизни ничего не угрожает.

Больше мне не дали сказать ни слова до окончания пути. Куда меня везут, я действительно не знал. Ничего хорошего, конечно, не ожидал. Нам всем было известно, что после переворота 21 февраля центральный аппарат СБУ в Киеве перетряхнули и заполнили эсбэушниками с Западной Украины. Конечно, догадывался, что придется попасть в их лапы. Но куда меня везут? В Полтаву? В Сумы? Или все-таки в Киев? Да все равно.

Ход машины погружал в сон. Быстро темнело.

Казалось, минула вечность, когда мы прибыли на место. В Киев. В следственный изолятор СБУ на Владимирской. А дальше все было по заведенной процедуре: привели меня в специальную комнату, где осмотрели, изъяли все личные вещи, которые не положены в камере. Ну, шнурки там всякие, ремень, колющие и режущие предметы. Я дрожал от холода в одной футболке. Куртку мою хваткие ребятки из «Альфы» оставили себе еще в микроавтобусе. Ибо в карманах ее лежало почти десять тысяч долларов. Вернее, волокли меня в микроавтобус еще в куртке, накинутой на плечи, но по дороге она слетела и ее подхватил один из эсбеушников. Денежки они, конечно, «позычили» вместе с одеждой.

О куртке я вспомнил лишь тогда, когда очутился в комнате досмотра, где стоял жуткий колотун.

— Где моя куртка? — пробовал спросить я, но ответа не дождался. Так меня и препроводили в холодную камеру в одной футболке.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.