Боги, о которых известно много

Боги, о которых известно много

С верховным богом славян не все ясно и понятно. Если брать пантеон князя Владимира, то верховным богом можно считать Перуна — верховное божество славян-земледельцев, помогающее и в военных победах, и в урожае. Если же смотреть на более ранние времена, то вполне вероятно, что верховным божеством был Род — творец вселенной, всего видимого и невидимого мира; безличное божество, «отец и мать всех богов». По крайней мере, так считают А.Н. Афанасьев, Б.А. Рыбаков, Б.Н. Путилов и другие ученые. Причем первоначально, в XTX веке, исследователи славянского фольклора считали Рода божеством домашнего очага, своего рода «домовым». А.Н. Веселовский писал по этому поводу: «Род — производитель, совокупность мужских членов племени, сообща владеющих рожаницами, матерями нового поколения». Постепенно Род превратился в «дедушку-домового, также пребывающего у очага». В XX веке, в советское время, мнения разделились. Часть ученых, например В.В. Иванов и В.Н. Топоров, поддерживали идею Рода как божества домашнего очага, другие ученые, опираясь на изучение древнерусских источников, выдвинули прямо противоположную версию.

По ней Род — творец всего сущего, был верховным божеством восточных славян. Средневековые авторы сопоставляют его с Ваалом, Осирисом, Саваофом, косвенно — с Иисусом Христом. Святой Григорий, автор «Слова об идолах», распространил культ Рода на религии известных ему народов: «оттуда же начата елини ставить трапезу Роду и рожаницам, таже егюптяне, тоже римляне. Даже и до словен дойде, с же словене начали трапезу ставити Роду и рожаницам переже Перуна, бога их.». В выписке из Евангелия с толкованием говорится: «Яко не разумеша Творца своего, создавшего их и вдхнувшаго в них дух жизни и вложившаго душу действенну, всем бо есть Творец Бог, а не Род…».

Предполагается, что «Слово об идолах» было написано в начале XTT в. на корабле, плывшем по Эгейскому морю в Константинополь через Афон. Его автор перевел с некоторыми сокращениями греческий текст 39-го слова Григория Богослова «На святые светы явлений господних» и дополнил своими наблюдениями о русском язычестве.

И вот в этих наблюдениях сказано, что сначала славяне «клали требы упырям и берегиням», потом под влиянием средиземноморских культов «начали трапезу ставити Роду и рожаницам», и только после появился культ Перуна как верховного бога. После принятия христианства славяне тайком продолжали молиться как богам во главе с Перуном, так и Роду и рожаницам.

Если принять эту версию, то можно считать, что эпоха Рода как верховного божества продолжалась довольно длительный промежуток времени: от времени охоты и рыболовства до перехода земледелию и скотоводству.

По представлениям древних славян, с верой в Рода и рожаниц соединялась идея судьбы, предопределения. Считалось, что жизнь определялась при самом рождении: «так ему на роду написано».

Также можно считать, что Род был связан с плодородием, урожаем (на это указывают слова с корнем «род» — «рож»). Для славян, занимающихся земледелием, было совершенно естественно сочетать в одном понятии судьбу и урожай, ибо одно прямо зависело от другого.

«Слово Исайи пророка, истолковано святым Иоанном Златоустом о поставляющих вторую трапезу Роду и рожаницам» написано не позже середины XTT в. и представляет собой исключительно гневную отповедь тем, кто продолжает почитать Рода и двух рожаниц. Автор приравнивает Рода к могущественному Ваалу, «шествующему по небесам», Род рассматривается как соперник библейского Бога-Отца — создателя всего сущего на Земле.

В древнерусском языке очень много слов с этим корнем. Это понятия родства и рождения: род, народ, родичи, родня, родина, рождать, природа, урожай. Есть и слова, которые сейчас не употребляются: это обозначение воды, водного источника — родище (родник), и цветок, растущий около воды, — родия (лилия).

Но и это еще не все. Есть группа слов, означающая «огненное, красное пламенеющее, молниеподобное»: родиа — молния; рдеть, рдяный — красный, родьство — геенна огненная («родьство огньное» — так переводили понятие пекла славянские переводчики в разные века).

Таким образом, Род был верховным богом, связанным с водой и молниями, в среднем мире он даровал рождение и урожай, а в нижнем мире ему подчинялся огонь. Род — воплощение мужского родительного начала, был небесным божеством, оплодотворяющим Мать — Сыру Землю, воплощение женского начала. В ранних переводах библейской книги Бытия, в которой повествуется о сотворении мира, бог-творец именуется «рододелатель».

У Рода были две спутницы — рожаницы. Им часто сопоставляют греческих богинь судьбы мойр. Б.А. Рыбаков, используя обширный археологический материал, фольклорные и письменные источники, проследил, что культ рожаниц восходит к эпохе матриархата, ко времени, когда женские божества плодородия занимали лидирующее место.

Культ рожаниц как женских божеств, покровительствующих рождению, был многозначным, в нем объединялись и черты культа общей плодовитости (людей, промысловых зверей, домашнего скота), и представления земледельцев о богинях урожая. С культом рожаниц могли быть связаны мифы охотничьих народов о двух небесных хозяйках, полуженщинах-полулосихах, рождающих всех земных лосей и оленей на потребу людям и волкам.

Культ рожаниц отличался от остальных языческих обрядов своей открытостью, торжественными пирами в честь богинь, частично замаскированными празднествами Рождества Богородицы. Принявшие христианство русские люди XI–XII веках, по свидетельству автора «Слова об идолах», устраивали трапезы Роду и рожаницам совершенно открыто, тогда как поклонение другим языческим богам совершалось тайно. Рожаннчные трапезы особенно тревожили церковь как самое заметное и неистребимое проявление язычества. Праздник был настолько вплетен в календарь крестьянина, что Церкви ничего не оставалось, как сохранить его, придав другой смысл — так в этот день стали отмечать Рождество Богородицы. Для всех восточнославянских областей — это праздник урожая, праздник завершения главнейшего цикла земледельческих работ. Именно этот характер праздника и определял состав блюд на трапезах: хлеб, каши из разных круп, сыр, творог и хмельной мед. Вплоть до наших дней Православная Церковь на праздник Рождества Богородицы производит «благословение хлебов».

Вторично Рода и рожаниц чествовали после 25 декабря. После крещения Руси в эти дни стали отмечать Рождество Христово.

Рода сменил Перун — бог-громовержец. Произошло это, когда у племени выделилась княжеская дружина, когда для князя стало важным быть не просто главным в племени пахарей, но предводителем воинов. По данным ученых, Перун сменил Рода только в верхних, дружинных слоях славянского общества, а у простого земледельческого населения вера в Рода сохранялась вплоть до XVI века. Поэтому не случайно в Збручском идоле Перун поставлен лишь на четвертое место; на главной же грани идола изображалась Макошь, древняя богиня плодородия.

Перун управлял громом и молниями, люди верили, что он повелевает ветрами и бурями, сопровождающими грозу и несущимися со всех четырех сторон света. Он — владыка дождевых туч и земных водных источников, в том числе и родников, которые пробиваются сквозь землю после удара молнии. Явно он забрал эти функции у Рода.

Облик и оружие Перуна отождествлялись с природными явлениями: молнии — его меч и стрелы, радуга — лук, туча — одежда, или борода, или кудри на голове, ветры и бури — дыхание, дождь — оплодотворяющее семя, рокот грома — голос. Люди верили, что сверкающие взоры Перуна посылают смерть и пожары. Согласно некоторым легендам, молнии Перуна были разные: лилово-синие, «мертвые» — разили насмерть, золотые, «живые» — пробуждали земное плодородие.

Славяне представляли Перуна в виде немолодого мужчины с седой, серебряной головой и золотыми усами и бородой. В народных легендах Перуна иногда представляли в образе всадника, скачущего по небесам на коне или едущего на колеснице. Раскаты грома считались грохотом его колесницы. Еще Перуна представляли в виде немолодого разгневанного мужчины с рыжей клубящейся бородой. Рыжая борода — непременная черта Бога грозы у самых разных народов. Волосы были как грозовая туча — черносеребряные.

Колесница Перуна запрягалась крылатыми жеребцами, белыми и вороными. Сорока была одной из птиц, посвященных Перуну, именно из-за своей окраски. Животным Перуна был конь, деревом — дуб. Люди верили что Перун, гуляя по белому свету, принимает облик лесного быка тура, поэтому бык считался священным животным Перуна. Цветком Перуна считался голубой ирис (шесть лилово-голубых лепестков — громовой знак).

Перун не один раз упомянут в летописях в договорах русов и славян с византийцами.

Это было и в договоре князя Олега в 907 году, и князя Игоря в 945 г., и князя Святослава в 971 г.

Перун известен также как бог у южных славян, почитали его и славяне, жившие на Лабе (Эльбе) — у них четверг назывался «перуновым днем» (perendan, perundan). У литовцев был бог Перкунис, а у латышей — Перконс. Но бог с похожим именем известен не только у балтов, параллели идут дальше: индийский Парджанья, кельтский (P)erkunia.

Исследования В.В. Иванова и В.И. Топорова показывают, что Перун как бог грозы, молнии и грома почитался под сходными именами у значительной части индоевропейских племен древности, правда, неясно, был ли он везде верховным богом.

Эти же ученые пишут о времени возникновения культа Перуна-Громовержца: «Эпоху (Громовержца), видимо, можно датировать на основании таких специфических черт, как атрибуты героя мифа (конь, колесница, оружие из бронзы при пережиточных следах каменных стрел Громовержца.). Появление этих предметов и их индоевропейских названий можно датировать началом героической эпохи расселения индоевропейцев, видимо, с конца III тысячелетия до н. э.». В то далекое время, время возникновения отдельного слоя воинов, Перун был божеством первых племенных дружин, конных пастухов-воителей.

Поскольку образ Перуна со временем, в эпоху двоеверия, объединился с образом Ильи-пророка, то этнографические материалы помогают понять, как древние славяне почитали Перуна. Например, во многих северных губерниях России к Ильину дню специально всем миром выкармливали быка и закалывали в день праздника. Подготовка к Ильину дню велась целую неделю, носившую название «Ильинской».

В «Повести временных лет» есть свидетельство о человеческих жертвоприношениях Перуну. В 983 г., за неделю до Перунова дня, в Киеве начали готовиться: «Бросим жребий на отрока и девицу: на кого падет он, того и зарежем в жертву богам». Жребий пал на варяга-христианина Федора, который сопротивлялся выполнению обряда, но был убит; церковь празднует его память 12 июля.

Князь Владимир, решив составить единый пантеон богов, установил в 983 году идолы в Киеве, и среди 7 идолов главным был — Перуна, с серебряной головой и золотыми усами, ноги же были железные. Около идола постоянно горел костер из дубовых бревен. Если жрец небрежно следил за этим пламенем и костер гас, то виновный наказывался смертью через сожжение. Однако уже через несколько лет князь принял христианство, и тогда всех идолов изрубили и сожгли, а идол Перуна совлекли с Киевской горы и с эскортом из 12 дружинников проводили по Днепру вплоть до самых порогов. Миновав пороги, Перун оказался на острове (очевидно, на Хортице).

Многие леса и рощи были посвящены Перуну, и взять хоть сучок из них считалось равносильным смерти. Там находились святилища этого бога. Они раскопаны археологами и имеют форму цветка. Обычно в них восемь «лепестков», но в древнейшие времена, по мнению ученых, их было шесть. «Лепестки» представляли собой ямы, в которых горели неугасимые священные костры. Посередине ставилось скульптурное изображение Перуна. Перед изображением бога помещался алтарь, обычно в виде каменного кольца. Туда складывались приношения и проливали жертвенную кровь: чаще всего животную.

В Новгороде в 983 г. идол Перуна установил киевский боярин Добрыня на старом священном месте, где прежде находилось изображение женского божества плодородия, а по другим предположениям там ранее стоял идол Рода, воздвигнутый в TX в. Через 5 лет идол был сброшен в Волхов. Место, где он стоял, до сих пор называется Перынью. Это святилище представляло собой круглую площадку, в центре которой возвышался идол, а по краям горели восемь костров. После принятия христианства на месте новгородской Перыни был воздвигнут Перынский скит с церковью Рождества Богородицы.

Но память о Перуне сохранялась до XVIT века. Вот что рассказывает путешественник Адам Олеарий, посетивший Россию в 1654 году: «Новгородцы, когда были еще язычниками, имели идола, называвшегося Перуном, то есть богом огня, ибо русские огонь называют «перун». И на том месте, где стоял этот их идол, построен монастырь, удержавший имя идола и названный Перунским монастырем. Божество это имело вид человека с кремнем в руке, похожим на громовую стрелу (молнию) или луч. В знак поклонения этому божеству содержали неугасимый ни днем, ни ночью огонь, раскладываемый из дубового леса. И если служитель при этом огне по нерадению допускал огонь потухнуть, то наказывался смертью».

Интересно, что в христианских поучениях против язычества Перун упоминается лишь в перечнях, и никогда — отдельно. В летописях иногда он выдвигается на первое место, а иногда идет в общем списке. Мало того, автор «Слова о полку Игореве» имя Перуна не упоминает ни разу.

У западных славян, по данным «Славянской хроники» Гельмольда, главным божеством был Святовит (Свентовит). Идол Святовита стоял в святилище в городе Арконе на острове Рюген. Даже чужеземные цари посылали подарки арконскому идолу. Известно, что датский король Свен Отто подарил ему золотую чашу искусной работы.

Саксон Грамматик в «Деянии данов» пишет: «Город Аркона лежит на вершине высокой скалы; с севера, востока и юга огражден природною защитой. с западной стороны защищает его высокая насыпь в 50 локтей. Посреди города лежит открытая площадь, на которой возвышается деревянный храм, прекрасной работы, но почтенный не столько по великолепию зодчества, сколько по величию бога, которому здесь воздвигнут кумир. Вся внешняя сторона здания блистала искусно сделанными барельефами различных фигур, но безобразно и грубо раскрашенными. Только один вход был во внутренность храма, окруженного двойной оградою.

В самом храме стоял большой, превосходящий рост человеческий, кумир, с четырьмя головами, на стольких же шеях, из которых две выходили из груди и две — к хребту, но так, что из обеих передних и обеих задних голов одна смотрела направо, а другая — налево. Волосы и борода были подстрижены коротко, и в этом, казалось, художник сообразовывался с обыкновением руян. В правой руке кумир держал рог из различных металлов, который каждый год обыкновенно наполнялся вином из рук жреца для гадания о плодородии следующего года; левая рука уподоблялась луку. Верхняя одежда спускалась до берцов, которые составлены были из различных сортов деревьев и так искусно были соединены с коленами, что только при внимательном рассматривании можно было различить фуги. Ноги стояли наравне с землей, их фундамент сделан был под полом. В небольшом отдалении видны были узда и седло кумира с другими принадлежностями. Рассматривающего более всего поражал меч огромной величины, ножны, черен которого, помимо красивых резных форм отличались серебряной отделкой. Кроме того этот бог имел также храмы в многих других местах, управляемые жрецами меньшей важности. Кроме того при нем был конь, совершенно белый, у которого выдернуть волос из гривы или хвоста почиталось нечестием. Святовита символизировали разные знаки, в частности, резные орлы и знамена, главное из которых называлось Станица. Власть этого небольшого куска полотна была сильнее власти княжеской».

Храм бога располагался в укрепленном городище на северной оконечности острова Рюген. С внешней стороны его окружали мощные земляные валы. Храм имел форму квадрата, крыша его опиралась на четыре колонны, стены и дверь были покрыты резным орнаментом. Идол, изображавший бога Святовита, находился на каменном постаменте в середине святилища. Крыша и стены были окрашены красной краской. Внутренняя поверхность стен покрыта раскрашенным орнаментом и завешана ткаными полотнищами. Столбы украшали рога животных.

Святовит изображался в виде человеческой фигуры. Идол имел суконное или войлочное платье до коленей. Ноги его стояли на голой земле, и подошвы входили в землю. На боку у Святовита висел огромный меч, ножны и рукоять которого были украшены серебряной чеканкой. Рядом с деревянной статуей находились гигантского размера седло и уздечка — на случай, если Святовит захочет возглавить войско. Четыре головы Святовита, каждая на собственной шее (волосы подстрижены в кружок, все лица обрамлены короткими бородками), были обращены к разным сторонам света. Левая рука, упертая в бок, напоминала собой лук, а в правой он держал скальсу — большой металлический рог изобилия. В праздничный день жрецы поднимали пурпурный занавес, скрывавший статую Святовита, забивали жертвенный скот, в роге изобилия находилось налитое год назад вино или мед. Жрец в красных одеждах брал в руки рог, заглядывал в него и, в зависимости от того, сколько в нем уцелело содержимого, давал пророчество относительно будущего года. Затем он пригубливал вино во славу Святовита, выливал остаток к его стопам, наполнял рог молодым вином или медом, вновь пригубливал и возвращал рог на место.

Рог с вином символизировал те сосуды, из которых небесные боги проливали на землю благотворные дожди. Малое количество сохранившегося напитка предвещало малое количество дождей, а следовательно, засуху и бесплодие, большое количество сохранившегося вина предвещало плодородный год.

Народ, собравшийся у входа в храм, молился тем временем, чтобы верховный бог даровал в грядущем году еще лучший урожай и защиту от врагов. Из смолотого зерна, собранного по горсточке со всех жителей и паломников, в храме сооружался огромный круглый медовый пирог едва ли не в человеческий рост. Жрец, спрятавшись за ним, спрашивал людей, находящихся по другую сторону, видят ли они его. После неизменно положительного ответа он обращался к Святовиту и умолял бога послать в следующем году урожай получше и зорко приглядывать за безопасностью и благополучием общины. Потом жрец благословлял всех от имени Святовита; на огонь возлагались жертвы, наполнялась вином пиршественная чаша. Жрец брал ее зубами, без помощи рук опорожнял и перебрасывал через голову. Там чашу ловили, вновь наполняли и подносили второму и затем третьему жрецам. После этого чаша таким же образом пускалась по кругу. Когда она возвращалась к верховному жрецу, он еще раз благословлял всех присутствующих, и затем до наступления темноты продолжался пир. Остатки еды и посуда закапывались.

Еще жрецы гадали по дощечкам: брали три дощечки, у которых одна сторона была белой, а другая — черной, и бросали их на землю. Если две падали белой стороной, это означало счастье и удачу, если черной — неудачу. Женщины при храме гадали по линиям в пепле на потухающем угле.

Храм охраняла дружина из трехсот всадников. Часть всадников промышляла пиратством на Балтийском море, грабила датских и немецких купцов, а добыча пиратов приносилась богу.

Святовиту принадлежали священное оружие и белый конь, который участвовал в обрядах. Иногда конь по утрам оказывался покрытым пеной, это означало что ночью бог выезжал для борьбы с врагами.

Перед началом военного похода жрецы крестообразно втыкали в землю возле храма три пары копий. Главный жрец выводил коня и внимательно наблюдал за тем, как это живое воплощение бога перепрыгнет через копья. Если заносилась вперед правая нога — воинов ждала удача, если левая — поход откладывался и назначался новый день испытания. Сам жрец кормил этого коня, и только он один имел право иногда на нем выезжать. Животное почиталось столь святым, что никто не дерзал тронуть у него ни один волосок ни в гриве, ни в хвосте.

Красный цвет считался символическим для Святовита, поэтому в святилище был пурпурный занавес, в сундуках — множество пурпурных одежд.

Что касается непосредственных обязанностей Святовита, то здесь у ученых есть разные версии. А.А. Бычков придерживается мнения, что Святовит — бог солнца западных славян, он сын Сварога и имееет полную власть над землей и людьми. Его имя означает «Святой луч». Н.С. Шарапова к этому добавляет, что Святовит, едущий на коне на битву, отождествлялся с грозой. Славяне верили, что Святовит как владыка небесных громов выезжает по ночам сражаться с демонами тьмы; он разит молниями демонов, а результатом этой битвы является дождь, проливающийся на землю.

Возможно, что у восточных славян верховным божеством был Род, у западных славян — Святовит.

Святовит связан с войной и победами; его атрибуты — меч, священные знамена, копья и орлы, употребляемые на войне. Особо почиталось одно знамя, которое называлось «станица», его появление на поле боя придавало войнам новые силы. Когда датчане взяли это знамя, арконцы так пали духом, что потеряли город, хотя до того времени защищались с невиданным упорством.

Также Святовит признавался богом плодородия. К нему обращались с мольбами об изобилии плодов земных. Еще этот бог покровительствовал художествам и торговле, и каждый иноземный купец сначала должен был преподнести дар Святовиту и только после этого мог начинать торговлю.

Город Аркона был захвачен и разрушен в 1168 г. датским королем Вальдемаром I (Великим) — правнуком Владимира Мономаха. Статуя Святовита, его знамя и боевые значки были сожжены, святилище сровняли с землей, а жителей насильно крестили. На остатках тринадцатиметрового вала было возведено Заборало — почти неприступная каменная стена с зубцами и деревянными сторожевыми башнями. С внешней ее стороны устроили ров, наполненный водой. Эту стену разрушил в следующем году тот же Вальдемар I по настоянию своего советника, для полного искоренения язычества.

Вскоре после похода датчан развалины Арконы вместе с частью суши опустились на дно морское, но до сих пор на Рюгене бытует легенда, что время от времени туманный образ города возникает из волн.

Сварог — еще один бог, которого некоторые ученые считают верховным богом славян. Он не попал в пантеон князя Владимира, но его упоминают в поучениях против язычества. Сварог считается богом огня, он дал людям клещи и научил их ковать железо. Некоторые исследователи считают даже, что Сарог был верховным богом восточных славян, олицетворяя небесный огонь.

Имя Сварога часто сопоставляют с санскритским svarga — «небо, небесный». Исходя из этого созвучия делают вывод о родстве этих слов, и о функциях божества. Однако следует иметь в виду, что слово svar-ga, букв, «солнечная дорога», образовалось уже после отделения индоариев от прочих индоевропейцев и поэтому не могло попасть к славянам. О.Н. Трубачёв пишет о контактах славян с индоариями в Северном Причерноморье, и на этом основании некоторые исследователи предполагают, что имя бога было заимствовано славянами у индоариев именно там. Однако эта теория не принимается большинством современных учёных.

Из других гипотез происхождения этого имени можно упомянуть идею М. Фасмера, который пишет, что теоним Сварог связывают с праславянским svara, svarb, в результате чего само имя приобретает значение «спорящий, наказующий», при этом в летописи сказано: «а тех, кто прелюбодействовал, велел казнить. Поэтому и прозвали его бог Сварог».

Есть гипотеза, связывающая имя бога с румынским «sfarogu, svarogu» — «сухой, пылающий».

О Свароге есть упоминание в «Повести временных лет», причем в необычном контексте. В записи за 114 год приведен рассказ о клещей с неба в Египте (с цитированием другого древнерусского произведения, «Хронографа»), и в нем сказано: «И после потопа и после разделения языков «начал царствовать сначала Местром, из рода Хама, после него Иеремия, затем Феоста», которого и Сварогом называли египтяне. «В царствование этого Феоста в Египте упали клещи с неба, и начали люди ковать оружие, а до того палицами и камнями бились. Тот же Феоста закон издал о том, чтобы женщины выходили замуж за одного мужчину и вели воздержный образ жизни, а кто впадет в прелюбодеяние, тех казнить повелел. Потому и прозвали его бог Сварог». И после него царствовал сын его, по имени Солнце, которого называют Даждь-богом, 7470 дней, что составляет двадцать лунных лет с половиной. Солнце царь, сын Сварогов, то есть Даждь-бог, был сильным мужем…»

Поскольку Сварог в приведенном отрывке сопоставляется с Феостом, а это имя считается славянским написанием греческого бога-кузнеца Гефеста, то и делается вывод, что Сварог тоже был кузнецом, богом огня. Однако следует сказать, что только у ученых конца XTX века Сварог начинает считаться одним из основных славянских богов.

В последнее время появилась гипотеза, что бога с именем Сварог не было вовсе. Олицетворение огня носит имя «Сварожич», из наличия суффикса «-ич» делают вывод о существовании имени «Сварог». Некоторые же ученые считают, что «Сварожич» отчеством не является, тогда и имени «Сварог» нет. Многие же исследователи связывают имя «Сварог» с именем западнославянского огненного духа Рарога. Рарога представляли в образе птицы (обычно хищной — сокола, балобана) или дракона с искрящимся телом, пламенеющими волосами и сиянием, вырывающимся изо рта, а также в виде огненного вихря.

В поучениях против язычества у восточных славян говорится: «куры режут и огню молятся, зовя его сварожичем», или просто «огню сварожицу молятся». И если имя Сварога не зафиксировано в народных преданиях, то почитание огня сохранилось практически до наших дней. Об этом говорят записанные в XTX–XX веках народные представления об огне. Почитание огня было почитанием одной из сил природы. Вот заклинание, которое произносили над горячими углями: «Батюшко ты, царь-огонь, всем ты царям царь, всем ты огням огонь.» Разжигая огонь в печи, приговаривали: «Царь-огонь, достанься, не табак курить — кашу варить.» Утром, затапливая печь и приступая к стряпне, хозяйка должна была перекрестить устье печи и произнести: «Встань, царь-огонь! Царю-огню не иметь воли в моем доме, а иметь волю в одной вольной печи.» У восточных славян имеется целый свод предписаний, как обращаться с огнем, чтобы не разгневать его и не запятнать его чистоту. Огонь не терпел осквернения, до него старались не дотрагиваться ножом или топором, чтобы «не поранить», в него запрещалось плевать, мочиться и кидать различные нечистоты, а также справлять нужду поблизости. Нельзя было мести в печи той метлой, которой метут полы. Разжигание огня сопровождали молитвой, в этот момент прекращались ссоры и ругань. Нельзя гасить огонь, затаптывая его ногами. Его следует задуть или прижать рукой. До сих пор в деревнях можно услышать, что «огонь хочет пить», и это напоминание о древних жертвоприношениях огню. Поэтому требуется, чтобы в негорящей печи всегда были сосуд с водой и полено дров — «питье» и «еда» для огня. В противном случае огню станет в печи слишком жарко и хозяйку, не уважившую его, он может наказать пожаром или болезнью, которая в народе называется «летучий огонь», или «вогник» (красная сыпь на лице).

Также на Руси было принято на все праздники, связанные с зимним и летним солнцеворотами, с днями весеннего и осеннего солнцестояния, разжигать на улице ритуальные костры. Через огонь прыгала молодежь на Ивана Купалу, а также молодые супруги на второй день свадьбы, чтобы обеспечить себе богатство и потомство. Огонь в домашнем очаге был символом счастья и богатства. В давние времена, когда в деревнях не было ни спичек, ни огнива, а огонь поддерживали, оставляя в печи тлеющие угли, которые утром приходилось раздувать, крестьяне неохотно давали взаймы угли или горящую головню, считая, что с ними может уйти из дома удача и достаток. Особенно опасным считалось давать кому-либо огонь в начале пахоты, сева, сбора урожая, в дни рождения детей и появления приплода скота.

Первое упоминание Даждьбога (Дажьбога) находится в «Повести временных лет» под 980 годом, когда князь Владимир Святославович решил упорядочить поклонение языческим богам: «И стал Владимир княжить в Киеве один, и поставил кумиры на холме за теремным двором: деревянного Перуна с серебряной головой и золотыми усами, и Хорса, Дажьбога, и Стрибога, и Симаргла, и Мокошь».

Имя у бога явственно славянское, но от этого смысл его проще не становится. М. Фасмер это имя объяснял из древнерусского повелительного наклонения «дажь» — «дай» и предположительного корня «bogb» — «счастье, благосостояние» (ср. богатый, убогий), то есть Даж(д)ьбог — «дающий благосостояние». В. Ягич выводил имя из сочетания «дажь боже» — «дай, бог!», а Л. Мошинский полагал, что Дажьбог — это славянское приветствие, принятое иностранными миссионерами за имя бога. Другие ученые излагают свои версии этого имени, и к единому мнению до сих пор так и не пришли.

В.П. Калыгин и В. Блажек замечают, что древнерусский Даждьбог по имени и функциям близок древнеирландскому Дагде. Имя Дагда восходит к пракельтскому «dago-devo» — «хороший бог». И однако, и в этой гипотезе есть разночтения: является ли имя бога индоевропейским наследием, или было заимствовано у кельтов.

В Ипатьевской летописи под 1114 годом есть упоминание о Даждьбоге, где он назван «царь-солнце, царь, сын Сварогов, Даждьбог». Причем этим именем назван греческий Гелиос, что позволяет предположить сходство функций этих двух богов.

Академик Б.А. Рыбаков считал, что культ Даждьбога, как «Солнце-царя» восходит к скифскому культу Колаксая, сына Таргитая, прародителя царских скифов, объясняя имя Колаксая через славянский корень «коло» (солнце) и иранский «ксай» (владыка, царь). Он же возводит культ Даждьбога у восточных славян к скифскому богу Гойтосиру (Аполлону), объясняя это имя от славянского корня «гоити» — «живить» и иранского «сура» — «бог». Однако эти построения опровергаются другими исследователями.

В природе Даждьбог был подателем света, тепла и плодородия. Он называется третьим (после Перуна и Хорса) в пантеоне князя Владимира в Киеве, что свидетельствует о его важности. Кроме природных функций у него была и социальная: он считался источником княжеской власти.

Еще один источник многочисленных гипотез — фраза из «Слова о полку Игореве»:

«Тогда при Олеге Гориславиче сеялось и вырастало междоусобием.

Погибала жизнь Даждьбожиих внуков,

Во крамолах княжеских век человеческий сокращался».

Кого неизвестный автор считал внуками Даждьбога? Одна версия: Даждьбог был первым царем славян, а князья, в том числе и русские, — это «внуки» Даждьбога. Так считали Н.Г. Головин, С.А. Гедеонов, Вс. Ф. Миллер, Е.В. Барсов, М.Н. Тихомиров и другие исследователи. Еще одна версия со стоит в том, что внуками этого бога являются один, определенный социальный слой у древних славян. Причем по поводу конкретного слоя тоже есть разные мнения. А.А. Потебня считал, что это ратаи (смерды), А.К. Югов — что землепашцы, Ф.И. Буслаев и А.С. Фаминцын — что ратники, воины.

Некоторые комментаторы и переводчики «Слова о полку Игореве» считали, что под именем даждьбожьего внука подразумевается определенный человек: А.С. Шишков думал на князя киевского, Б.А. Рыбаков — на «русского князя из Приднепровья», П.П. Срезневский и А.В. Лонгинов подразумевали Владимира Красное Солнышко, связывая его с солнечным Даждьбогом, а НС.Тихонравов — князя Олега Святославича. Иногда пытаются его отождествить и с князем Игорем Святославичем, героем «Слова».

Как выглядел бог, мы можем понять по изображению на Збручском идоле. Считается, что он находится на задней грани идола в верхнем ярусе. На его одежде изображено колесо с шестью спицами — солярный символ. Числами бога считаются 3, 6 и 12. Ему также посвящены солнечное (огненное) колесо, «рогатые» круги, спирали и кресты, а также 3 круга на концах треугольника, и 6 — на концах ромба.

Солнечная символика в быту древних славян и русичей известна в виде «коньков» («князьков») на крышах домов, в виде заклинательной вышивки («рогатые» ромбы), в украшениях головных уборов (княжеские диадемы и свадебные кокошники).

В пожертвование Даждьбогу приносились: блины, горох, полотно, мед, орехи, яблоки, тетерева, караваи, узорные хлеба, рожь, пшеница, ячмень, яйца, вино, плоды, овощи, цветы, деньги.

Память о Даждьбоге сохранилась чуть не до наших времен в народных песнях. В одной из украинских весенних песен соловушку спрашивают, почему он так рано прилетел из теплых стран. Соловушка отвечает, что не сам он прилетел, а его выпустил из своей правой руки сам Дажьбог и послал замыкать зиму и отмыкать лето. В другой украинской песне жених, отправляющийся на восходе солнца на свадьбу, встречает Дажьбога у трех дорог и просит его покровительства.

Бог Хоре появляется в пантеоне князя Владимира вторым после Перуна, что говорит о его значимости; так записано в «Повести временных лет». Также он упоминается и в других письменных памятниках Древней Руси: в «Хождении Богородицы по мукам», в «Беседе трех святителей», в «Слове о полку Игореве»: «Всеслав князь людям суд правил, князьям города рядил, а сам ночью волком рыскал; из Киева до петухов, великому Хорсу волком путь перебегая, в Тмутаракань добирался».

Здесь имеется в виду полоцкий князь Всеслав Вещий, которого считали оборотнем, так что он мог оборачиваться волком и преодолевать огромные расстояния. То есть он добирался в Крым раньше, чем взойдет Солнце.

Считается, что Хоре был божеством солнечного диска. Он двигался по небу днём и под землей — ночью. Арабский писатель Аль-Масуди (X в.) называл все славянские племена «солнцепоклонниками». В одном из древнерусских переводов имя Аполлона передано как «Хръс». Как известно, Аполлон был и богом солнца.

Имя «Хоре» явно не славянское, оно заимствовано из иранских языков. В древнерусских памятниках встречаются различные написания имени Хорса: Хърсъ, Хъросъ, Хръсъ, Хорсь. Чтобы объяснить, как Хоре оказался у восточных славян, различные ученые предлагают разные гипотезы. Например, академик Б.А. Рыбаков связывает происхождение Хорса с древнескифским (сколотским) периодом, а археолог В.В. Седов считает, что такое заимствование могло бы произойти во II–IV веках н. э., когда анты контактировали с иранскими племенами. При этом Б.А. Рыбаков склонен считать, что имя «Хоре» связано с понятием круга: «хоро, хоровод» (во многих славянских обрядах колесо является символом солнца). Однако это — лишь одна из гипотез, и она поддерживается не всеми.

В иранских языках этот корень имеет значение «сияющее солнце». До сих пор вызывает различные толкования то, что у славян получается то ли три, то ли четыре божества, связанные с солнцем: Даждьбог, Хоре, Ярила, Сварог — мнения разнятся. Некоторые исследователи считают, что Даждьбог и Хоре — одно и то же божество, но почитавшееся в разных славянских племенах.

Также есть гипотеза, что славяне почитали солнце и солнечный свет в двух ипостасях: белый свет и тепло как условие жизни и отельно — солнечный диск, который был персонифицирован, имел свое имя. Так, древние греки почитали бога солнечного света Аполлона и Гелиоса как воплощение светила.

Русские книжники XII–XIII вв. не воспринимали дневной свет как результат солнечного излучения, а считали его проявлением божественной сущности. Солнце — не причина, не источник света, а всего лишь «дневное око».

Таким образом, можно считать, что Хоре — божество Солнца, а Даждьбог — податель света и тепла.

Хоре представлялся славянам белым конём, совершающим свой бег с востока на запад. Конь был священным животным. Деревянными конскими головами украшали крыши домов («коньки»).

Стрибог тоже был среди богов пантеона князя Владимира, и в «Повести временных лет» он назван сразу за Даждь-богом. В «Слове о полку Игореве» внуками Стрибога названы ветры. Из-за этого упоминания многие ученые считают Стрибога божеством ветров, но по другой версии он — бог-отец, а его имя состоит из двух частей. «Стри-» в таком случае считают родственным слову «стрый», что в древнерусском языке означало дядю по отцу. Еще одна версия, выдвинутая сравнительно недавно, утверждает, что «стри-» родственно слову «простирать» (с повелительной формой «простри»), «распространять», в таком случае «Стрибог» означает «распределитель, распространитель всеобщего блага».

Стрибог упоминается также в древнерусских поучениях против язычества.

Несмотря на то, что Семаргл входил в пантеон богов князя Владимира, известно о нем немного. Предположительно он покровительствовал семенам и растениям, охранял всякую растительность.

В письменных источниках имя это пишется по-разному: «Симарьгл», «Семарьгл», «Семургл», а иногда даже «Сима» и «Регла». Такое могло быть, если сами переписчики не понимали, кто это.

Из-за этого позднейшие исследователи выдвинули множество гипотез — кто это может быть, что означает имя бога и какие он мог иметь функции. Например, А.С. Фаминцын полагал, что это искаженное написание Ярилы.

В 1933 году К.В. Тревер высказала предположение, что божество заимствовано из иранской мифологии. Там есть сходное по звучанию имя «Симург», которое означает похожую на грифа сказочную птицу, которая почиталась как божество, а Сэнмурв — гибридный образ полусобаки-полуптицы, встречавшийся в иранских сказаниях и изобразительном искусстве. Разумеется, у этой гипотезы есть противники, которым не кажутся убедительными подобные построения.

И.Е. Забелин полагал, что Сим и Регл — слова ассирийские, обозначающие поклонение огню. Имена Сим и Регл известны по древнегреческой надписи Понтийской царицы Комосарии (II или III век до н. э.), открытой в древней Тмутаракани. Как выше было сказано, в Тьмутаракани уже в нашу эру было русское княжество, и так эти божества могли быть заимствованы в русский пантеон.

Академик Б.А. Рыбаков, склоняясь к иранскому заимствованию, пытался определить сферу власти Симаргла, исходя из функций Симурга. Симург охраняет Мировое Древо, на котором находятся семена всех растений. Поэтому академик определял Симаргла как божество семян, ростков и корней растений, охранителя побегов и зелени. Рыбаков считал, что Симаргл имел внешний облик «собако-птицы» или, может быть, грифона.

В народном искусстве XI–XII веков крылатые псы в окружении растительного орнамента очень распространены. Археологи находят браслеты, подвески, имеющие форму крылатой собаки; даже на воротах одного из суздальских храмов вырезаны эти мифические существа.

Позднее имя Симаргла, по мнению некоторых исследователей, заменилось именем Переплута, божества более низкого ранга.

Одним из центральных божеств славянской мифологии, которому, при этом, не нашлось места в пантеоне Владимира, был бог Велес (Волос). Его идол находился в Киеве «под горой», вероятно, на киевском Подоле, в нижней (торгово-ремесленной) части города. В «Житии Владимира» говорится, что этот идол был скинут в Почайну во время крещения Руси в 988 году.

Культ Велеса, наряду с культом Перуна, относится к древнейшим общеславянским, их имена реконструируются на праславянском уровне. Велес противодействует Перуну и в древнеславянских источниках сравнивается с греческим Паном — богом дикой природы и лесов.

Во многих источниках времен Древней Руси прослеживается противопоставление Перуна и Велеса. Так, в договоре Руси с Византией 907 года Велес соотносится с золотом, а Перун — с оружием. Велес считался богом купцов, покровителем торговли, тогда как Перун был богом воинов. Есть также теория, что Велес был богом «всей Руси», а Перун — преимущественно богом княжеской дружины.

В народных обычаях сохранилось множество отсылок к поклонению этому богу. Например, в дар ему оставляются несжатыми на поле несколько колосков «Велесу (Волосу) на бороду». С именем Велеса у славян связывалось звёдное скопление Плеяд (др. — рус. Волосыни).

В «Слове о полку Игореве» песнотворец Боян называется «Велесовым внуком», из этого заключают, что Велес покровительствовал мудрости, поэзии, обрядовой песне.

В «Житии Авраамия Ростовского» сказано, что в Чудском конце Ростова поклонялись идолу Велеса XT веке, то есть уже после крещения Руси. Есть предание, что Ярославль основан в 1010 году на месте храма Медвежий Угол, который был посвящен Велесу и в котором волхвы содержали священного медведя. Князь Ярослав Мудрый, правивший в Ростове, убил медведя и разогнал волхвов. По одной из легенд, идолу Велеса поклонялось племя ильменских словен. Правда, легенда эта записана в XVTT веке. В Великом

Новгороде есть церковь Власия, стоящая на Волосовой улице. Существует мнение, что именно на этом месте было капище Велеса. Есть данные о капищах Велеса и в других местах Руси.

Таким образом бог Велес имеет различные функции. Он — податель богатства, поскольку он покровитель скота, главного источника достатка в древние времена, покровительствует торговле и купцам. А оставление ему несжатых колосьев указывает, что он вообще покровительствовал урожаю. Велес — бог потустороннего мира. В представлении древних индоевропейцев загробный мир — это пастбище душ. Велес — покровитель поэзии и магии. И он же как повелитель загробного мира связан с властью и собственностью.

В христианское время Велес не исчез, как произошло со многими другими богами. Его образ как бы разделился на три части. Во-первых, сохранилось представление о нём как о злом духе, чёрте: русское диалектное волосатик, волосень — «нечистый дух, чёрт», чеш. Veles — «злой дух, демон». Часть функций Велеса взял на себя святой Николай, который покровительствовал богатству и торговле, а также считался в представлении русских хозяином подземного и морского миров. И кроме того, благодаря созвучию имен Велес слился с христианским святым Власием, покровителем скота. Ужев третьей четверти XI века в берестяной грамоте церковного содержания в перечне святых фигурирует Волос.

Славяне представляли Велеса в образе медведя (у западных славян это человек с медвежьей головой). Это подтверждают многочисленные археологические находки фигурок медведя, ритуальных захоронений медведя, амулетов из медвежьих костей и т. п. Это находят во всем восточнославянском мире. У славян существовало поверье, что лапы медведя оберегают домашний скот от хищного зверя, поэтому славяне, владеющие скотом, стремились иметь «медвежьи» амулеты.

Макошь (Мокошь) — единственная богиня, которая вошла в пантеон князя Владимира. Она — покровительница женского начала, плодородия, брака, родов, домашнего очага, прядения. Известно, что древнейшими богинями времен палеолита были богини-матери, подательницы жизни. Возможно, что Макошь является «преемницей» такой богини. По мнению академика Б.А. Рыбакова, Макошь была едва ли не центральной фигурой «народного» культа дохристиансой Руси, в отличие от «дружинного» культа Перуна. У Макоши были спутницы и помощницы: Рожаницы, Суденицы, Доля и Недоля.

Согласно Фасмеру, слово «Мокошь» происходит от «мокнуть» (также, возможно, существовал праславянский корень «mokos» — «прядение»),

Макошь упомянута в русских летописях и многочисленных поучениях против язычества.

Как богиня плодородия, мать урожаев она изображалась с рогами (возможно, в древнейшие времена она изображалась в виде коровы или женщины с коровьей головой). Характерный женский рогатый головной убор носили ещё в XIX веке на народных праздниках. В жертву Макоши в России и на Украине еще в XIX веке приносилась пряжа, выбрасывавшаяся в колодец (ритуал назывался «мокрида»). Академик Б.А. Рыбаков выдвинул версию ее имени: Ма — мать, кошь — древнерусское «жребий», то есть Макошь — «Мать счастливого жребия», богиня удачи, судьбы.

В более поздние, христианские времена, образ Макоши слился с образом святой Параскевы Пятницы. Днем Макоши, как и богинь у других народов, была пятница. Статуи святой Параскевы (Прасковьи) ставились у колодцев и водоемов; со дня 28 октября, посвященного Параскеве, женщины начинали мять лен. Параскеву называли «бабьей святой», она в народе считалась покровительницей матерей и незамужних девушек. По пятницам не разрешалось прясть и ткать.

В XTV–XVT вв. на русском Севере, где Макошь помнили, она считалась невидимой пряхой, вмешивающейся в женские работы, тайком стригущей овец, запрещающей прядение в праздничные дни. В исповедальниках XVT века среди запретов разных видов гадания есть и такой вопрос: «не ходила ли еси к Мокуши?».

Ярила (Ярило) — до сих пор идут дискуссии, бог это или ритуальный персонаж народных обрядов, но считается несомненным, что он связан с идеей плодородия, прежде всего весеннего, сексуальной мощи.

Также пока непонятно, откуда произошло и что означает имя этого персонажа. Попытки объяснить имя начались в XTX веке. Одни ученые находили соответствие между славянским Ярило и санскритскими корнями, другие привлекали греческий язык, третьи обходились славянским «ярый, яриться» и другими аналогами из славянских языков и считали значением имени: «стремительность, быстрота, сила света, весеннего или восходящего солнца». Отсюда делались выводы о функциях весеннего бога. Некоторые исследователи считали Ярило древнерусским праздником, подобным греческим вакханалиям, и отождествляли Ярилу со славянским идолом, Яруной (упомянутым в суздальской летописи), также были предположения, что Ярило и Яровит — бог скотоводства и плодородия балтийских славян — есть одно божество.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.