Глава 5. Краткий очерк политической и культурной жизни (1954–1991 гг.) (Захар Шибека, доктор исторических наук)[97]

Глава 5. Краткий очерк политической и культурной жизни (1954–1991 гг.)

(Захар Шибека, доктор исторических наук)[97]

Политическая «оттепель»

Отмена военного положения в приграничье. После смерти Сталина партию большевиков возглавил 59-летний Никита Хрущёв (1953–64 гг.), занимавший перед этим пост первого секретаря Московского горкома партии. В огромной стране начали происходить изменения. Уже в июне 1953 года был отменён чрезвычайный режим в приграничных районах, устранены ограничения на проживание, въезд и выезд. Началось сокращение численности войск, дислоцированных в этих районах. Иностранные граждане получили право на поездки во многие районы СССР (раньше им был открыт доступ только в Москву, Ленинград и некоторые порты).

Однако ЦК КПБ долгое время сопротивлялся распространению этих новшеств на БССР: первый секретарь ЦК Н. Патоличев высказывал опасения по поводу «ослабления государственной границы» и «проникновения вражеской агентуры». Конечно, это был только предлог. Ведь по другую сторону границы находилось дружественное государство — Польша, с коммунистами у власти и с советскими войсками на всей своей территории. Просто сталинисты не хотели абсолютно никаких изменений.

Новые принципы управления. В первый же год своего правления Н. С. Хрущёв существенно сократил административный аппарат по всей стране. В частности, в БССР были ликвидированы 5 областей (Барановичская, Бобруйская, Пинская, Полесская, Полоцкая), а несколько позже ещё и Молодечненская область.

Первых секретарей ЦК КПБ с 1956 года начали назначать (формально — «избирать», по принципу «один кандидат на одно кресло») из беларусов. «Пионером» стал Кирилл Мазуров (1956–1965 гг.). Он попытался поначалу проводить политику беларусизации, но быстро понял, что плывет против течения. Беларусы составляли в то время примерно две трети в партийно-государственном аппарате своей республики, однако по-прежнему занимали преимущественно второстепенные должности.

К 1963 году были ликвидированы 98 из 175 районов, имевшихся в республике. В её западных областях расформировали политотделы при МТС (машинно-тракторных станциях).

Москва заявила о расширении прав союзных республик. В этой связи в БССР были утверждены государственный флаг (1953 г.), гимн (1955 г.) и герб (1956 г.), которые символизировали коммунистическую систему правления, «нерушимую связь» с Россией и «великим старшим братом» — русским народом. В 1961 и 1964 гг. к БССР присоединили небольшие территории Смоленской области, в связи с давними требованиями беларуского населения этих районов.

С 1958 года Хрущев совмещал обязанности первого секретаря ЦК КПСС и председателя Совета министров СССР. Это время вошло в историю как период экономических экспериментов. Главным среди них явилось создание с конца 1957 года так называемых советов народного хозяйства (совнархозов). Они объединяли все отрасли и предприятия экономики по территориальному, а не по отраслевому принципу. В масштабах Советского Союза совнархозы принесли больше вреда, чем пользы, и в сентябре 1965 года на очередном пленуме ЦК от них отказались.

Но в союзных республиках (кроме РСФСР) совнархозы сыграли в основном положительную роль. Семь лет (1958–65 гг.) все отрасли экономики БССР были объединены в единый комплекс. Фактически это означало административную автономию, несмотря на то, что плановые задания для совнархозов по-прежнему устанавливала Москва. Но когда Хрущёва «товарищи по партии» сняли со всех постов (14 октября 19 641.), совнархозы ликвидировали и беларуская экономика снова оказалась под жёстким контролем союзных министерств.

Усиление партийной диктатуры. Осуждение Сталина не повлекло за собой отстранение от власти его соратников. Основы большевистской тоталитарной системы сохранились практически в неизменном виде. Вслед за провозглашением на XXI (1959 г.) и XXII (1961 г.) съездах КПСС курса на «развёрнутое строительство коммунизма» происходило усиление диктатуры партийных органов в общественной жизни БССР. Партийные и комсомольские организации были созданы на каждом предприятии, в каждом колхозе и совхозе, во всех учреждениях. Комсомол, профсоюзы, другие общественные объединения являлись неотъемлемой частью командно-административной системы управления, созданной при Сталине. Привилегии партийного аппарата даже расширились. Осмелевшие после смерти вождя аппаратчики на местах начали брать себе больше материальных благ, чем это им позволялось «сверху». В апреле 1962 года ЦК КПСС вынужден был обратиться к бюрократии всего Советского Союза с закрытым письмом «Об усилении борьбы со взяточничеством и расхищением народного благосостояния». С того времени данная проблема стала для высшего партийного руководства источником постоянной «головной боли».

Пересмотр отношения к политическим узникам. По инициативе Хрущёва, стремившегося таким способом подавить своих политических противников в ЦК КПСС, в 1954 году была начата реабилитация жертв сталинизма, в первую очередь коммунистов. За 1954–56 гг. в БССР вернулись около 17 тысяч человек, ранее осуждённых за антисоветскую деятельность. Но уже в конце 1956 года К. Мазуров попросил Москву приостановить освобождение «врагов народа» и запретить им проживание в приграничных районах Беларуси. Местные коммунисты-руководители боялись мести людей, которым партия сломала жизнь. В каждом шаге и слове бывших жертв им мерещилась угроза своей неограниченной власти.

К 1962 году численность реабилитированных в БССР достигла 29 тысяч человек. Для наблюдения за бывшими политзаключёнными и репатриантами в каждом районе был создан штат специальных уполномоченных КГБ. Тогда же, после возвращения на родину жертв сталинизма, в БССР появились и первые диссиденты среди коммунистов.

Конфессиональный вопрос. Оживилась церковная деятельность. В 1955 году в Беларуси насчитывалось до полумиллиона католиков. Но костёлы в восточной части республики власти закрыли ещё до войны, а в западных областях из 416 довоенных осталось только 152 (36,5 %). Многим верующим приходилось ездить молиться в Литву.

В ЦК КПБ и в Совмин поступали многочисленные ходатайства о воссоздании костёлов. Только за 1956–57 гг. их было подано 311. Москва не возражала. Но ЦК КПБ решительно выступил против и усилил меры по атеистическому воспитанию населения, особенно в западных областях. Местная администрация во главе с Мазуровым проявляла больший консерватизм, чем московские хозяева. Верующие, боровшиеся за открытие Кальварийского костёла в Минске, попытались в 1957 году выйти к Дому правительства, но встретили жёсткий отпор милиции. Ксендзам отказывали в регистрации. Многие из них работали нелегально, другим пришлось покинуть БССР.

Православное духовенство в 50-е годы тоже активизировалось. Производился ремонт некоторых церквей, распространялась религиозная литература, церковные общины брали под свою опеку стариков, больных и бедняков. В 1957 году в ЦК КПБ поступило 21 заявление об открытии новых православных храмов. В том же году властям пришлось отказаться от сноса церкви в деревне Юдицыно (Шарковщина), после того как верующие, вооружённые косами, вилами и камнями, встали на её защиту.

Но к 1960 году прежние методы насилия над верующими восстановились. Было официально запрещено посещать богослужение лицам моложе 18 лет. Советские школы оказывали на детей, посещавших храмы, жёсткое морально-психологическое давление. С 1960 по 1964 год в БССР закрыли 508 церквей, 109 костёлов и молитвенных домов — якобы «по просьбам рабочих». Прекратили своё существование православные монастыри в Гродно и Полоцке, опустела Минская духовная семинария в Жировичах. Разрушались мусульманские и еврейские кладбища.

Особенно жёсткая конфронтация наблюдалась между властями и теми протестантскими общинами, которые присоединились к общесоюзному движению за невмешательство государства в религиозные дела верующих. В 1960 году были разрушены молитвенные дома «протестантов-раскольников» в Бресте и в деревне Речки Пинского района. Деятельность непокорных общин объявлялась незаконной, а их руководителей (пресвитеров) отдавали под суд «за тунеядство», либо «за антисоветскую деятельность».

Национальная политика. Пленум ЦК КПБ, состоявшийся после смерти Сталина (июнь 1953 г.), отметил угрожающий упадок в национальном развитии советской Беларуси. Секретарь ЦК Михаил Зимянин призвал партийную номенклатуру говорить с народом на его родном языке. Однако хрущёвская либерализация не затронула сталинских догм в области национальной политики. Наоборот, русификация усилилась. В августе 1956 года в Ташкенте прошла общесоюзная конференция преподавателей школ и ВУЗов, посвящённая вопросам улучшения преподавания русского языка в национальных республиках. Ряд её участников заявил, что русский язык якобы стал «родным для всех советских людей», что он «обогащает» словарный запас национальных языков. Тем самым они высказали волю партии: сделать культурную жизнь национальных республик преимущественно русскоязычной.

Хрущёв выдвинул утопическую идею построения коммунизма в ближайшие 20–30 лет. Исходя из нее, партийное руководство СССР поставило задачу «слить» все нации в новую этническую общность — единый советский народ. В этой связи задачей «номер один» стала скорейшая русификация народов СССР. При посещении Минска в январе 1959 года, по поводу празднования 40-летия БССР, Хрущёв так и заявил: «Чем скорее мы все начнём говорить по-русски, тем скорее построим коммунизм». Фантазии партийного руководства о «слиянии наций» были официально закреплены в программе КПСС, принятой в 1961 году на XXII съезде партии. В результате в Беларуси вскоре исчезли почти все школы с обучением на родном языке.

Русификация. Быстрый рост населения городов Беларуси превращал их в своеобразные фабрики русификации. Сталкиваясь в городах с русским языком на производстве, в сфере торговли и обслуживания, а также с русской культурой (кино, телевидение, газеты и журналы, концерты и т. п.), вчерашние деревенские жители стремились поскорее усвоить то и другое. Они видели, что знание русского языка и стандартов «городской культуры» является важным условием трудоустройства и продвижения по служебной лестнице.

При Совете Министров БССР действовало Главное управление по переселению, которое каждую пятилетку отдавало в распоряжение московских ведомств около 100 тысяч беларусов. Уезжая на чужбину в поисках заработка, они теряли там все права на обеспечение своих национально-культурных интересов и практически полностью русифицировались.

С сентября 1953 года Министерство связи СССР начало использовать главную радиостанцию БССР для трансляции первой московской программы. Качество вещания республиканской программы, переведённой на вспомогательную радиостанцию, резко ухудшилось, а главное — сократился объем беларуских передач из Минска. Областное радио на время вообще потеряло возможность выходить в эфир. В 1962 году передачи на беларуском языке занимали всего 6–7 часов ежедневного эфирного времени республиканского радио. С января 1963 года к расширенной трансляции центральных русскоязычных программ перешли и областные радиоузлы.

В 1963 году ряд двуязычных газет и журналов в БССР перевели на русский язык. В огромной степени содействовало русификации беларусов телевидение. В 1955 году в Минске построили небольшой телевизионный центр. С 1 января 1956 года он начал регулярные передачи, составив конкуренцию кино. Однако вторая и почти вся первая телепрограммы были на русском языке. Между тем, аудитория телезрителей ежегодно расширялась. Постепенно телевидение вошло буквально в каждый дом, в каждую квартиру. Оно сыграло огромную руль в русификации городского населения.

Беларуское сопротивление. 16 января 1956 года был арестован и осужден на 7 лет преподаватель Гродненского педагогического института Бронислав Ржевский за то, что вместе со студентами организовал кампанию письменных обращений к властям в защиту беларуского языка. В 1957 году братья Леон и Михаил Белые (племянники народного писателя Якуба Коласа) расклеили в Минске листовки в защиту беларуского языка; вскоре их нашли и посадили, одного на 10, другого на 7 лет.

14 декабря 1957 года беларуская республиканская газета «Ліаратура i мастацтва» («Литература и искусство») напечатала статью студента филологического факультета БГУ Бориса Саченко «Ценить родной язык», направленную против русификации. Будущий известный писатель предлагал перевести преподавание во всех школах с русского на беларуский язык. На страницах газеты был опубликован ряд писем читателей, поддержавших Саченко. Вскоре некоторых сотрудников редакции уволили за эти публикации с работы, а всех тех, кто письменно выразил поддержку, взяли на учет в КГБ.

Культурная жизнь

Образование. В 1959 году в БССР, по примеру РСФСР, средние общеобразовательные школы стали 11-летними, было введено обязательное восьмилетнее обучение. Но при этом был также установлен принцип добровольного выбора языка обучения. Отныне в Беларуси беларуский язык стал единственным школьным предметом, изучение которого зависело от желания учеников и их родителей. Это удивительное новшество позволило переселенцам из других республик СССР игнорировать язык коренного народа. Более того, установился такой порядок, что ученики имели учебники на беларуском языке, а учителя преподавали им по-русски.

В 1961 году в школах появился учебник истории БССР, написанный профессором БГУ Лаврентием Абецедарским. Это был образец холопского взгляда на историю беларуского народа. Он переиздавался ежегодно в течение 30 лет, именно на нем выросли те люди, которые ныне считают Беларусь частью России, а беларусов — «младшими братьями» русских.

Был открыт ряд новых высших и средних специальных учебных заведений. Несмотря на это, на каждые 10 тысяч жителей в республике приходилось 80 студентов ВУЗов и 88 студентов техникумов, тогда как в среднем по СССР, соответственно 120 и 108 студентов. Наблюдалось отставание от других союзных республик и по насыщенности хозяйства высококвалифицированными специалистами. На каждую тысячу рабочих здесь приходился 91 специалист, тогда как по СССР — 109.

Что касается вопросов обучения и подготовки кадров для национальной культуры, то в этой области финансирование производилось по «остаточному принципу». По расходам на культуру (в расчете на 10 тысяч жителей) БССР занимала в начале 60-х годов 13-е место среди 15 союзных советских республик. За ней шли Туркмения и Таджикистан.

Художественная литература. На волне «хрущёвской оттепели» в беларуской литературе появились талантливые произведения Максима Танка и Аркадия Кулешова, позже — Алеся Адамовича, Нила Гилевича, Григория Бородулина, Геннадия Буравкина. Вернулись из сталинских лагерей и ссылок чудом выжившие литераторы Владимир Дубовка, Сергей Граховский, Янка Скрыган, Алесь Звонак, Язеп Пуща, ряд других. Увидели свет некоторые произведения тех, кто не вернулся: Платона Головача, Алеся Дударя, Михася Чарота.

Ограничение национальной культуры жёсткими идеологическими и административными рамками в сочетании с последовательной русификацией вызвали протест со стороны деятелей беларуской литературы. Литературовед Михаил Ларченко попытался пересмотреть большевистскую оценку роли беларуской газеты «Наша Hiвa» (1905–1915), литературных объединений «Узвышша», «Маладняк» и «Полымя», но только навлек на себя жёсткую критику за «националистические взгляды» (1956 г.).

В 1958 году увидела свет повесть Алексея Кулаковского «Добросельцы», в которой автор впервые в послевоенной беларуской прозе довольно правдиво показал колхозную жизнь. В результате он утратил должность главного редактора журнала «Маладосць» («Юность»), где напечатал свою повесть. В марте 1963 года на республиканском совещании «партийного актива» творческой интеллигенции, посвящённом обсуждению новых указаний Хрущёва в области культуры, его обвинили в «искажении партийной линии», а заодно с ним Ивана Чигринова, Виктора Коваленка и Валентина Тараса.

Искусство. В 1954 году минский оперный театр впервые в СССР поставил оперу Станислава Монюшко «Страшный двор» (или «Зачарованный замок»), написанную ещё в 1865 году по материалам беларуских легенд (Монюшко был родом из Игумена, ныне Червеня — небольшого города в Минской области). Театр имени Янки Купалы обратился, наконец, к сценическому осмыслению судьбы своего патрона и представил зрителям пьесу Василия Витки «Счастье поэта».

Значительным событием в культурной жизни столицы в 1957 году стало открытие нового здания Государственного художественного музея БССР. В фонды этого музея было передано из запасников российских музеев немало работ известных дореволюционных и советских мастеров живописи. Однако художники дореволюционных отечественных школ живописи (Виленской, Витебской и других) практически не были в нём представлены. Правда, делались попытки отбирать для нового музея лучшие картины современных беларуских художников. Но… государственные чиновники от искусства признавали только «социалистический реализм», о котором имели весьма туманное представление. Немало унижений от руководства министерства культуры претерпели те художники, которые изображали советских людей такими, какие они были на самом деле, а не такими, какими хотели видеть их партийные идеологи.

В беларуских городах охотно гастролировали деятели искусств из России. Но беларуских исполнителей до 1955 года в гастроли по РСФСР и другим республикам вообще не пускали.

В 1963 году в Беларусь приехал известный во всем мире певец Михаил Забейда-Сумицкий, выходец из Западной Беларуси. Власти сделали всё возможное для того, чтобы его визит получил как можно меньшую огласку. В головах партийных чиновников не укладывалась мысль о том, что талант мастера сцены расцвел и получил широкое признание независимо от их «соизволения», к тому же не в стране «победившего социализма», а на «загнивающем Западе». Всё же Забейде удалось дать 11 концертов (в Минске, Барановичах, Витебске, Волковыске, Гомеле, Гродно, Лиде, Могилёве, Слониме).

Русский писатель Александр Фадеев, член ЦК партии с 1939 года, генеральный секретарь Союза советских писателей в 1946–54 годах, после XX съезда партии покончил жизнь самоубийством[98]. Перед этим он написал письмо в ЦК КПСС, в котором обвинил «самодовольно-невежественное руководство партии» в уничтожении искусства. Тем более это обвинение было актуально для беларуского народа, лишённого условий для развития полноценной национальной культуры. Самодовольное и невежественное московское чиновничество считало Беларусь всего-навсего одним из «экономическо-административных районов СССР».

Состояние экономики

Успехи индустриализации. Металлоёмкие предприятия пополнились в 1958 году заводом тяжёлых грузовиков в Жодино. Кроме него, на привозное сырьё ориентировались построенные в начале 60-х годов нефтеперерабатывающий комбинат в Новополоцке, азотно-туковый комбинат в Гродно, суперфосфатный комбинат в Гомеле. В конце 1963 года начала действовать первая очередь Солигорского калийного комбината. БССР стала страной «большой химии». Электростанции постепенно переводились с местного торфа на привозные каменный уголь и нефтепродукты.

Индустриализация БССР осуществлялась в интересах общесоюзной экономики и, как обычно, без учёта нужд беларуского населения. В начале 60-х годов на БССР приходилось более 14 % общесоюзного выпуска тракторов, около 11 % металлорежущих станков, более 5 % грузовиков. Значительной была её доля в производства автоматических поточных линий станков, ЭВМ, сельскохозяйственных и мелиоративных машин, мотоциклов, велосипедов, подшипников, радиоаппаратуры, искусственных волокон, льняных тканей. С 1958 года минские тракторы «Беларусь» шли на экспорт, но валютная выручка от их продажи уходила в Москву.

В БССР, как и во всем СССР, преобладало экстенсивное развитие промышленности. Даже для новых крупных заводов было характерно технологическое отставание от стран Запада. Достаточно сказать, что в 1958 году 67 % всех слесарно-сборочных работ в промышленности производилось вручную.

В 1961 году более трети предприятий республики не выполнили планов увеличения производительности труда. Соревнование за звание ударника (бригады, цеха) «коммунистического труда», навязанное «сверху», не помогало. Потогонная система имела свои пределы. Так, в январе 1962 года два дня бастовали 160 рабочих одного из цехов Гродненской обувной фабрики, недовольные очередным повышением норм выработки и задержкой зарплаты. Среди бастующих были и «ударники комтруда».

Индустриализация Беларуси, безусловно, достигла немалых успехов. И всё же по переписи 1959 года в промышленности и строительстве БССР было занято лишь 19 % населения против 32 % в среднем по СССР. БССР по уровню промышленного производства на душу населения заняла 9-е место среди 15 союзных республик. Около 250 тысяч жителей деревни и до 100 тысяч горожан не имели постоянной работы. Однако сведения о безработных были засекречены. Без работы остались в основном те крестьяне, которых коммунисты согнали с земли, создав множество убыточных колхозов и совхозов.

Милитаризация. С 1955 года военному блоку США и западноевропейских государств (НАТО), созданному в 1949 году, противостоял блок государств социалистического лагеря («Организация Варшавского Договора»). Уже через год после этого (в октябре – ноябре 1956 года) беларуские парни в составе советских армий участвовали в подавления антикоммунистического восстания в Венгрии.

С 1957 по 1962 год номенклатура изделий военной техники, выпускавшихся на беларуских предприятиях, выросла почти в шесть раз и достигла 100 наименований, а общий объем военного производства увеличился в 12 раз. На военное ведомство работали почти все крупные предприятия республики. На территории БССР размещалось ядерное оружие, были построены более десяти крупных военных аэродромов. Здесь базировались 26-я и 46-я воздушные армии (на аэродромах возле городов или посёлков Барановичи, Берёза, Бобруйск, Кобрин, Лида, Мачулищи, Орша, Поставы, Прилуки, Пружаны, Рось, Щучин).

Многие из призванных в армию юношей стали «атомными солдатами»: они обслуживали полигоны для испытаний ядерного оружия (на Новой Земле, в районе Семипалатинска и другие), подземные пусковые установки ракет и склады ядерных боеприпасов, служили на атомных подводных лодках, после чего возвращались домой инвалидами и преждевременно умирали.

Сельское хозяйство. С весны 1955 года колхозы получили право самостоятельно определять площади посевов и выбирать наиболее оптимальные для них виды животноводства. После ликвидации МТС в 1958 году колхозы получили технику в своё непосредственное распоряжение.

Но при Хрущёве жителей беларуских деревень заставляли везде сажать кукурузу, даже на приусадебных участках! Это было время, когда на беларуские поля пришла химия, а истребление лесов достигло предела возможного. Так, в 1955 году зрелые деревья вырубили на площади, составившей 80 % от общей площади беларуских лесов! Именно тогда в обмелевших и загрязнённых беларуских реках исчезли раки и прежнее изобилие рыбы.

Сельское хозяйство БССР ориентировалось на животноводство. Иногда беларуский край называли всесоюзным свинарником. В 1963 году здесь насчитывалось 70 свиноводческих колхозов и 45 совхозов. Пахотные земли превращали в выпасы и сенокосы, но кормов для животных всё равно не хватало. Их везли со всего Союза, а республика теряла зерновые поля. Преимущественно вручную, ценой предельного напряжения сил, беларуские крестьяне производили около 5 % общесоюзного объема товарного мяса и молока, 11 % картофеля, 16 % льняного волокна.

Появились несколько образцово-показательных привилегированных колхозов, вроде колхоза «Рассвет» (Кировский район Бобруйской, затем Могилёвской области), который с января 1945 года возглавлял бывший боевик НКВД Кирилл Орловский (1895–1968). Туда возили заграничных гостей для демонстрации «преимуществ социализма», а также руководителей отстающих колхозов — показать им, «как надо работать». Но секрет успеха таких хозяйств, возглавлявшихся особо проверенными «бойцами партии», заключался в том, что они негласно получали специальные дотации от государства и новую технику, пользовались различными льготами.

В начале 60-х гг. в большинство деревень Беларуси пришло, наконец, электричество. Но колхозно-совхозная система не обеспечивала страну продуктами питания. Не хватало даже хлеба. В первой половине 60-х годов повсюду, в больших городах и малых, в посёлках и деревнях, можно было увидеть длинные очереди за хлебом. Не помогло и освоение целинных земель Казахстана, куда, кстати, власти «добровольно-принудительно» вывезли десятки тысяч беларуских юношей и девушек. С 1963 года, впервые в истории России и СССР, всесоюзному руководству пришлось начать импорт зерна. Увеличился дефицит всех видов продуктов питания.

Средний заработок колхозников был вдвое меньше минимального заработка горожан! В 1964 году 33 % колхозов и 30 % совхозов БССР считались «отстающими», то есть, они систематически не выполняли основные плановые задания. Средняя урожайность зерновых в Беларуси составила в 1960 году 8,7 центнера с гектара, примерно столько же, сколько местные крестьяне производили в 1850-е годы, во времена крепостничества, без каких-либо машин, удобрений и «достижений агрономии».

Борьба с «частнособственническими инстинктами». Чтобы окончательно и бесповоротно превратить жителей деревни в колхозных батраков, власти целенаправленно разрушали их личные хозяйства. Коммунистам особенно не нравилась западнобеларуская специфика. Первый секретарь Брестского обкома компартии Пётр Машеров выступил на XXII съезде КПБ (1956 г.) за полное уничтожение хуторов и отмену льгот, установленных в 1947 году колхозникам Западной Беларуси. Эти льготы позволяли им держать в одном хозяйстве по две коровы с молодняком, по две свиноматки и по 20 овец и коз, то есть, вдвое больше, чем в восточных районах. После съезда повсеместно началось упразднение этих льгот.

Недовольные жители деревни Плотницы (Сталинский район) в октябре 1956 года устроили бунт. Выступление народа против коммунистов в Венгрии они посчитали началом революции против советской тирании. Разобрали по домам колхозное имущество, утопили в озере ненавистного председателя колхоза. Но через пять дней в деревню вошли войска. Были арестованы 140 человек. Троих расстреляли, остальных осудили на сроки от 10 до 25 лет.

В других местах крестьяне просто терпели. Только их терпеливость спасала деревенский уклад жизни от окончательного разрушения. К счастью, у коммунистов не хватаю строительных материалов и финансовых средств для создания «аграрных городов». Даже после десяти лет (1945–55 гг.) систематического разрушения крестьянских хозяйств, государство получало от них основную долю молока и мяса. На долю колхозов приходилось всего 22–23 %.

Однако наступление на деревню периодически возобновлялось. В 1960 году из Москвы поступил приказ обрезать приусадебные участки рабочих и служащих совхозов, всех других государственных учреждений, находившихся вне городов. Отныне разрешалось иметь не более 0,35 гектара (три с половиной «сотки»). Так коммунисты искореняли у крестьян «частнособственнические инстинкты» и готовили их к жизни в коммунистическом обществе.

В условиях хлебного кризиса крестьяне и жители малых городов кормили скотину хлебом, ведь приобрести дёшевый комбикорм не было никакой возможности. Но вместо того, чтобы наладить производство фуражного зерна, коммунисты боролись с ростом поголовья скота в частных хозяйствах. В 1963 году вышел приказ, который запретил крестьянам держать овец и коз, а также более одной коровы и одной свиньи. Представители районных финансовых отделов искали «внештатную» скотину в грязных хлевах. Однако эти меры не могли решить хлебный кризис. Послевоенный энтузиазм крестьян истощился. Новые поколения колхозников работали так, как им платили. А после отмены в 1962 году запрета на получение паспортов крестьянство хлынуло в города.

«Всё ради блага человека, всё во имя человека»

Экономический диктат и дискриминация. Обеспечение жителей союзных республик целиком зависело от Москвы. Она определяла, кому сколько дать из общесоюзного бюджета. Послушную БССР хрущёвское руководство всегда обделяло. Так, в 1958 году фонды БССР составляли: по сахару — 8,6 кг на душу, тогда как в среднем по СССР — 15,2 кг; по обуви, соответственно, 87 рублей и 110; по тканям — 187 рублей и 270.

По кодификации розничной торговли БССР, в отличие от Латвии, Литвы, Украины или смежной Брянской области РСФСР, относилась ко второму поясу, где цены на товары потребления были на 7–10 % выше, чем в первом поясе. В результате население республики переплачиваю за год в среднем около 500 млн. рублей. И это несмотря на то, что денежные доходы населения БССР были меньше, чем у тех же соседей. А удельный вес поставок продуктов животноводства в общесоюзный фонд от объема заготовок в БССР был самым высоким в Союзе. Беларусь поставляла в общесоюзный фонд свыше 50 % заготовленного для продажи мяса, тогда как Украина — 43,1 %, Литва — 37 %, РСФСР — 19,5 %. Кроме того, Москва забирала себе более половины молока и около 47 % куриных яиц, производившихся в республике.

В массовый обиход широко вошли промышленные изделия. Но в расчёте на душу населения потребление важнейших товаров в БССР отставало от общесоюзного уровня. Даже не все крупные деревни имели магазины.

С 1 июня 1961 года впервые после войны были повышены цены на продукты животноводства и импортные товары. Непривычная ситуация вызвала всеобщее возмущение. «Не надо кормить Кубу и Африку!» — говорили люди. Издевательством выглядел коммунистический лозунг «Всё ради блага человека, всё во имя человека». Пришлось властям в 1962 году произвести деноминацию (один новый рубль обменивался на 10 старых). Это на время стабилизировало финансовую систему.

Без права на предпринимательство. Люди находились в полной экономической зависимости от партийной бюрократии. Любые попытки поднять свое благополучие собственными руками жестоко карались. С 1961 года начались гонения на лиц, не занимавшихся общественной работой. Дармоедами провозгласили и тех предпринимателей, которые не батрачили на советских бюрократов, а жили продажей собственных ремесленных изделий, перепродажей мелких розничных товаров, сдачей в найм квартир, извозом, шитьем и т. п. За год в БССР милиция выявила около девяти тысяч такого рода «тунеядцев». Одних трудоустраивали на промышленные предприятия, других судили и сотнями выселяли в специально отведённые места, в том числе на лесоразработки в Туровский район Гомельской области. После соответствующих «разъяснений», чтобы не попасть в ссылку, записались в колхозы последние единоличники.

За самогоноварение даже вдовам, не имевшим средств к существованию, давали три года лишения свободы. В 1958 году судили жителя Житковичского района Брестской области Саченко за «сопротивление властям». Старик провинился тем, что в зачёт налогов отдал райфинотделу серую козу, а белую пожалел. За это бедняга получил 2,5 года заключения!

Повседневная жизнь. В январе 1962 года в городах БССР проживало 35 % населения республики, а в целом по СССР — 51 %. Среди союзных республик это был 13-й показатель из пятнадцати. Беларуских крестьян, видимо, крепче держали на колхозно-совхозной привязи. А промышленных городов у нас было мало. Городские квартиры в первую очередь раздавали советским офицерам, которые в связи с сокращением вооружённых сил во второй половине 50-х годов буквально оккупировали беларуские города, особенно Минск.

Все необходимые товары жители городов приобретали через длинные очереди. С 1959 года жителям городов и городских посёлков запретили держать скотину. Это больно ударило по их благополучию. Сельскохозяйственных продуктов не хватало, но, тем не менее, их вывозили за пределы БССР. И всё же городская жизнь была намного легче деревенской. Потому в города, особенно крупные, старались перебраться все, кто мог.

В 1956 году уменьшилось налоговое обложение крестьян. Летом 1964 года Хрущёв объявил о назначении колхозникам пенсий по старости и об увеличении зарплаты работникам культуры и сферы услуг. Жизнь понемногу улучшалась, но мало кто знал, что побеждённая Германия уже обеспечила своим гражданам благополучие общеевропейского уровня — всего за 10 лет, прошедших после войны! А советским людям только обещали коммунизм, где когда-нибудь воцарится материальный достаток.

Зарождение демократической оппозиции. Сколько-нибудь значительных политических выступлений после смерти Сталина не было. Жители БССР, наученные горьким опытом, старались быть осторожными. И всё же сталинизм не превратил всех их в послушных исполнителей воли аппаратчиков, ведь ни какая сила не могла запретить людям думать и критически оценивать свою жизнь. Так, в октябре 1956 года «за антисоветскую агитацию и пропаганду» на два года заключения был осуждён молодой журналист Фёдор Кардаш. Что он сделал? Всего лишь написал письмо Хрущёву, содержавшее критику колхозной системы.

В ноябре 1956 года в Гомеле возникла подпольная антисоветская организация «Партия свободы русского народа». Среди её основателей были два беларуса, двое русских и один украинец. Они хотели бороться за признание права частной собственности, демократизацию общества, отмену руководящей роди КПСС, дружбу всех народов России. Примером для первых наивных беларуских диссидентов служили партии западноевропейского образца. В феврале-марте 1957 года основателей гомельской партии (санитарный врач М. Гречуха, заведующий магазином Ф. Козловский, рабочий-гравёр А. Яткин, электромонтер М. Дехтярев, продавец Г. Винников) арестовали органы КГБ. Их осудили на срок от года до 10 лет лишения свободы. Дальнейшая судьба этих людей неизвестна.

По инициативе Хрущёва на XX съезде КПСС (февраль 1956 г.) был осуждён «культ личности Сталина». А через пять с половиной лет, в ночь с 31 октября на 1 ноября 1961 года, сразу после завершения работы XXII съезда КПСС, во всех городах и посёлках СССР произошли удивительные изменения. Были переименованы улицы и площади, предприятия и институты, носившие имя Сталина, разрушены возведённые в его честь памятники, сняты портреты и убраны бюсты, имевшиеся в любом учреждении, любом учебном заведении, в каждой воинской части.

Однако политическая система «власти советов» и «руководящей роли партии» считалась незыблемой. Так, в 1963 году на три года попал в тюрьму рабочий Пинского фанерного завода Николай Лагодич за то, что писал и распространял статьи и обращения, в которых осуждал нарушения в СССР Декларации прав человека и гражданина, провозглашённые ещё в конце XVIII века!

1. «Развитой социализм». 1965–1985 гг.

Неосталинизм

Начало эпохи Брежнева. В октябре 1964 года в результате заговора высшего партийного руководства, «товарищи по партии» отправили на пенсию чересчур энергичного Хрущёва. Его место занял Леонид Брежнев (1964–82 гг.).

Брежнев и его соратники перестали морочить людей коммунизмом. Их вполне удовлетворяло существующее положение вещей, которому они дали название «развитой социализм». Зато брежневская клика хотела превратить все народы многоэтнического государства в единую серую массу советских людей («homo sovielicus»): русскоязычных, культурно примитивных, довольных тем, что у них есть, послушных. В наибольшей мере коммунистам удалось сделать это в Беларуси.

Одновременно происходила фактическая реабилитация Сталина и сталинистов. Уже в начале 1968 года на республиканском совещании учёных и преподавателей ВУЗов прозвучало предложение о включении в учебные программы истории КПСС отчётных докладов и выступлений Сталина. Бывший узник ГУЛАГа, поэт Максим Лужанин, к 1970 году завершил антисталинскую поэму «Как рождался Новый мир», но полностью её напечатали только в 1989 году. В 1971 году П. Машеров расширил штат органов госбезопасности и воссоздал Управление КГБ по Минской области, отменённое при Хрущёве.

Расцвет беларуского беспамятства. Руководство БССР во главе с новым первым секретарём ЦК КПБ Петром Машеровым (1965–1980) проявило особую склонность к идее воспитания «нового советского человека». Всех рабочих записывали в подконтрольные партии профсоюзы. Вся молодёжь состояла сначала в пионерской организации, затем в комсомольской.

В 70-е годы полностью исчезли беларуские школы в городах, в несколько раз сократилась их численность в деревнях. С произведениями беларуских классиков молодёжь знакомилась по переводам на русский язык! Обучение беларуских школьников велось по программам, составленным в РСФСР. Всеобщее среднее образование, а значит и русификация, с 1972 года стали обязательными.

Были открыты новые высшие учебные заведения в Витебске, Бресте и Минске. Но все ВУЗы республики вели обучение по общесоюзным (т. е. российским) программам и на русском языке. Даже в Институте культуры главное внимание уделялось изучению не беларуской, а так называемой «советской» культуры. Эта вывеска скрывала опять-таки русскую культуру и русское искусство.

На беларуские издания в 1960 году приходилось около половины общереспубликанских тиражей, в первой половине 70-х гг. — около трети, а во второй половине 70-х гг. — уже только пятая часть. Во время переписи населения в 1970 году около четверти горожан-беларусов не признали беларуский язык родным. Ни одна из союзных республик не была русифицирована до такой степени, как БССР!

Имперская историческая школа. При брежневском режиме окончательно сложилась историческая концепция оправдания царского и большевистского режимов в Беларуси (школа Л. Абецедарского). Беларускому народу навязывался миф, созданный идеологами царизма, о существовании общего древнерусского государства (Киевской Руси) и какой-то древнерусской народности, общего предка трёх братских славянских народов. В соответствии с этим мифом беларусы и украинцы получили статус «младших братьев русского брата» и лишились права на древний период своей истории (IX–XIII вв.).

Когда в середине 60-х годов литературовед Николай Плашкевич и философ Николай Алексютович заявили в печати, что история Великого княжества Литовского — это наследие беларусов, их выступление было резко осуждено на партийных собраниях и в газетах. Великое княжество Литовское (ВКЛ) Абецедарский и компания провозгласили «русско-литовским государством», вследствие чего беларусы теряли вместе с ним самые богатые страницы своей средневековой истории (XIII–XVI вв.). Имперская школа умышленно не обращала внимания на автономию ВКЛ в составе Речи Посполитой, изображавшейся не союзом двух народов, а исключительно польским государством. Заодно создавался миф о том, как беларусы и украинцы стремились из «польской неволи» под власть русского царя.

История беларуского государства, по Абецедарскому, начиналась с 1919 года. Выходило, что это большевики создали и Беларусь, и беларусов. За такое благодеяние беларусы должны были вечно благодарить коммунистическую партию.

Травля евреев. Представители советской власти в БССР оскорбительно относились к евреям. На месте еврейского кладбища в Сиротине они построили свиноферму, в Гродно разрушили еврейские кладбища, а надгробные плиты использовали для фундамента памятника Ленину.

В Беларуси, традиционном месте жительства евреев, коммунисты развернули настоящую травлю их. Жестокое преследование и дискриминация подтолкнули евреев к массовой эмиграции, особенно после арабско-израильской войны 1967 года. Республика потеряла тогда немало прекрасных работников культуры, науки, здравоохранения, образования, промышленности.

Противоречия экономического развития

Топливный кризис. Открытие и эксплуатация в Беларуси с 1963–64 гг. месторождений калийной соли (район Солигорска) и нефти (район Речицы) не сделали беларусов богаче. Своими недрами они не могли распоряжаться по-хозяйски.

Например, в 60-е – начале 70-х годов на беларуских нефтяных вышках пылали факелы попутного газа. Союзное министерство отвечало только за нефть, поэтому ценное топливо бессмысленно терялось. В то же самое время зависимая от союзных поставок топлива и сырья БССР переживала острый газовый кризис. Министерство газовой промышленности СССР резко сократило в начале 70-х годов подачу топлива. Вследствие низкого давления в газопроводе, газ самопроизвольно отключался в жилых кварталах Минска и Витебска, Могилёва и Орши, Новополоцка, Борисова, Жодино. Простаивал Гродненский химкомбинат, стояли другие предприятия.

По степени газификации квартир города БССР занимали одно из последних мест среди других республик. В 1971 году газом пользовались всего 13,5 % деревенских жителей, тогда как в среднем по СССР — 21,3 %. Топливный кризис обостряла нехватка мазута, поступавшего из Башкирии. А тот мазут, который производил нефтехимкомбинат в Новополоцке, отправлялся за пределы БССР. Этот идиотизм назывался «плановой советской экономикой»! Лишь после ввода в действие в 1972 году газопровода Торжок – Минск кризис пошёл на спад, но периодически обострялся и позже.

Характер промышленного развития. Экономические реформы, осуществлявшиеся с середины 60-х годов союзным премьером А. Н. Косыгиным, несколько повысили экономическую самостоятельность предприятий и усилили роль экономических стимулов. Во второй половине 60-х годов промышленность Беларуси развивалась довольно успешно. Значительную долю в ней заняли радиотехника, электроника и оптика, работавшие в основном на министерство обороны.

В 70-е годы БССР по объёму производства промышленности сравнялась с такими странами, как Австрия и Венгрия. В 1985 году промышленность Беларуси дала 60 % валового продукта республики, из аграрной она превратилась в индустриальную.

В 70-е годы, с целью дальнейшего усиления экономической взаимозависимости различных регионов СССР, брежневская администрация специально внедряла всесоюзное кооперирование. Беларуси приходилось кооперироваться не только с европейской Россией, но также с Сибирью и Казахстаном. Чтобы не допустить безработицы, предприятия содержали многих лишних рабочих и разветвлённую заводскую администрацию, что делало невозможной рациональную организацию труда.

В связи с индустриализацией преобладающая часть жителей БССР сконцентрировалась в городах. Там беларуский народ втягивался в бессмысленную милитаризованную экономику. Только военные предприятия проходили техническую модернизацию. Для коренного технического перевооружения массового производства почти ничего не делалось. Сверхдоходы от экспорта нефти расхолаживали, как будто благоприятная рыночная конъюнктура на нефть могла быть вечной. Да и не было у командно-административной системы никаких ресурсов. Как только власти попытались повысить качество продукции и ограничить потери, темпы роста промышленного производства в БССР сократились в 1981–85 гг. по сравнению с 1961–65 гг. почти вдвое. Беларуская промышленность по уровню новых технологий начала безнадёжно отставать от стран Запада. Лишь отдельные предприятия выпускали продукцию высокого качества, например, Минский часовой завод.

Обострение экологических проблем. БССР выпускала до 25 % химической продукции Советского Союза. В результате развития «большой химии» уже к началу 80-х годов в Солигорске, Новополоцке, Могилёве, Гродно возникли районы серьёзной экологической угрозы. Химические гиганты строились в БССР, как правило, с нарушением купленной за границей технологии.

В 70-е годы в Беларуси осушили около миллиона гектаров заболоченных земель. Грунтовые воды уходили в глубину, а болота превращались летом в пустыни, зимой в ледники, где посевы то высыхали, то вымерзали. Экологические потери принесло строительство животноводческих комплексов возле рек. Только в декабре 1972 года Москва, наконец, обратила внимание на необходимость охраны природы, а в 1973 году было прекращено хищническое истребление беларуских лесов.

Тысячи гектаров отводились под военные объекты. По насыщенности военнослужащими и ядерным оружием Беларусь занимала среди других советских республик первое место. Белорусский военный округ был самым крупным в СССР по численности войск — свыше 270 тысяч человек. На территории БССР Минобороны разместило две дивизии стратегических ракет: 33-ю в Мозыре, 49-ю — в Лиде.

Беларуская деревня. В конце 60-х и в 70-е годы по инициативе ЦК КПБ реализовывалась программа сноса «неперспективных» деревень. Их жителей насильно переселяли в крупные колхозные и совхозные посёлки с многоэтажными домами. В результате нарушался традиционный деревенский образ жизни. Люди теряли вековые культурные и моральные ориентиры.

Мяса и молока в Беларуси производили столько, что не хватало холодильников и промышленных мощностей для их переработки. Но предприятия по переработке в республике всё равно не строили. А корм для беларуского поголовья скота по-прежнему привозили со всего Союза. И сельскому хозяйству навязывалась союзная интеграция. При этом БССР имела более низкие, чем в соседних Смоленской и Псковской областях, закупочные цены на сельскохозяйственную продукцию, и в то же время она осушала за свой счёт псковские болота!

Урожайность зерновых к началу 80-х годов возросла в БССР до 22 центнеров с гектара. Она была выше, чем в Украине и России, но втрое ниже по сравнению с западноевропейскими странами. Прямые потери сельскохозяйственной продукции доходили до 40 %. А потери от краж просто не учитывались.

«Нефтерублёвое благополучие»