Развал Западного фронта
Развал Западного фронта
Из-за плохого предвидения, низкой проницательности Сталина, его стратегических ошибок предвоенного периода военные события развивались исключительно по немецкому сценарию, который потребовал огромной платы с нашей стороны.
За первые три недели войны потери были громадными: перестало существовать около 30 дивизий, около 70 — потеряли более 50 % личного состава, утрачено около 3500 самолетов, более половины складов горючего и боеприпасов.
Все действия Сталина в течение первой недели войны говорят о том, что рычаги управления войсками были в значительной мере утрачены. Он нередко отдавал спонтанные распоряжения, часто спрашивал: «Когда будет ясная обстановка? Что делает Павлов? Где авиация?» и т. д. Вразумительного ответа получить не мог. Когда же, наконец, 28 июня Сталин услышал из доклада Генштаба, что немецкие танковые колонны соединились восточнее Минска, он едва мог выговорить: «Как у Минска? Вы что-то путаете?» Следующие 2–3 дня Сталин находился в состоянии шока. Огромные жертвы (почти 4 млн пленных, миллионы на оккупированной территории) фактически были запрограммированы самой тоталитарной системой, прежде всего просчетами Сталина.
Западный фронт, имевший в своем распоряжении 44 дивизии, не смог остановить нацистское нашествие. К 10 июля — трудно поверить в это — линия фронта отстояла на 450–500 км от границы.
Из шифрограммы командующего войсками Западного фронта генерала Д.Г. Павлова военным советам подчиненных ему объединений и соединений по итогам первого дня войны следует, что управление фронтом было утеряно:
«Опыт первого дня войны показывает неорганизованность и беспечность многих командиров, в т. ч. больших начальников.
Думать об обеспечении горючим, снарядами, патронами начинают только в то время, когда патроны уже на исходе, тогда как огромная масса машин занята эвакуацией семей начальствующего состава, которые к тому же сопровождают красноармейцы, то есть люди из боевого расчета. Раненых с поля боя не эвакуируют, отдых бойцам и командирам не организуют, при отходе скот, продовольствие оставляют врагу.
При отходе скот угонять, продовольствие врагу не оставлять.
Организовать питание горячей пищей через местное население.
Получение подтвердить.
Д. Павлов».
Этот документ до 1991 года не был опубликован. Тяжелейшую, трагическую картину, возможно, сам того не понимая, нарисовал тогда командующий фронтом. Ситуация была бы другой, если бы руководство страны дало согласие на предложение Д. Павлова, а затем наркома обороны Тимошенко и начальника Генштаба Жукова еще за неделю до войны привести войска приграничной линии в полную боевую готовность и вывести их на заранее подготовленные позиции. Незамедлительно на это предложение последовала реакция Сталина: «Ведь это же война!»
Сил и средств на нашей стороне было достаточно для того, чтобы при умелом и, главное, своевременном их исполнении организовать прочную оборону и нанести противнику серьезные потери. Но вблизи границы располагались только отдельные батальоны. Главные силы дивизий находились в учебных лагерях в 20–80 км от рубежей развертывания.
Как отмечалось выше, исходя из ошибочной оценки планов и намерений нацистского руководства, Сталин запретил советскому военному командованию выполнить необходимые мобилизационные мероприятия, осуществить перегруппировку войск в пограничных районах и привести их в боевую готовность. Контроль за строгим исполнением указаний Сталина возлагался на Берию и его аппарат.
Маршал Б.М. Шапошников на основании анализа оперативно-стратегических факторов пришел к выводу, что в случае войны с Германией ее командование будет наносить главный удар на смоленско-московском направлении. Сталин «с порога» отверг этот вывод, заявив, что для ведения войны Германии нужен хлеб, поэтому главный удар может быть нанесен на Украину. Это мнение Сталина стало директивным для всего военного командования.
Весной 1941 года основные силы немецкой армии, в т. ч. 3 танковые армии из 4, сосредоточились на рубежах к северу от Полесья. Стало ясно, что главный удар противника все же последует через смоленские «ворота». Никто не рискнул доложить Сталину о его просчете. Единственно, что было сделано, — переброшена часть сил с Украины в район Смоленска.
Допущенные ошибки и просчеты военно-стратегического характера вылились в крупные поражения Красной Армии летом 1941 года, прежде всего на Западном фронте.
Главная причина просчетов, ошибок коренилась в диктаторском единоначалии. Многие решения Сталиным принимались единолично, сложился статус «непогрешимого и мудрого вождя». В культовом единомыслии кроется один из самых глубоких истоков многих просчетов, повлиявших на весь ход войны, особенно на ее начало.
30 июня был создан Государственный Комитет Обороны (ГКО) во главе со Сталиным. В его руках оказалась необъятная власть. Первым шагом Сталина в новом качестве было отстранение Д.Г. Павлова от должности командующего Западным фронтом. Вместе с ним было удалено все командование фронта. Пост командующего занял маршал Тимошенко, а членом Военного Совета стал Мехлис.
6 июля Мехлис телеграфировал Сталину: «Военный совет, установив преступную деятельность руководящего состава Западного фронта, решил арестовать и предать их суду».
Сталин в тот же день ответил, что ГКО одобряет их мероприятия по аресту… и приветствует их как один из верных способов оздоровления фронта.
Вначале Павлова обвинили в том, что он был чуть ли не немецким шпионом, потом в нераспорядительности, из-за которой якобы был открыт фронт и фашисты за несколько дней оказались под Смоленском.
16 июля Сталин подписал постановление ГКО, которое было доведено в действующую армию до командиров рот. В нем утверждалось, что за трусость, бездействие, развал управления войсками, сдачу оружия противнику без боя и самовольное оставление боевых позиций группа генералов Западного фронта во главе с командующим и несколько генералов и офицеров Северо-Западного и Южного фронтов арестованы и преданы суду Военного трибунала. Говорилось, что ГКО будет и впредь «железной рукой» пресекать всякие проявления трусости.
В выступлении в суде генерал Павлов дал краткую оценку сложившейся на фронте обстановке:
«Мы в данное время сидим на скамье подсудимых не потому, что совершили преступление в период военных действий, а потому, что недостаточно готовились в мирное время к этой войне».
Окончательная мотивировка приговора Павлову Д.Г. и другим военачальникам Западного фронта:
«Виноваты в проявлении трусости, бездействия, нераспорядительности, в сознательном развале управления войсками и сдаче оружия противнику без боя».
Это утверждение было опровергнуто Генеральным штабом 5 ноября 1956 года в результате тщательного расследования.
В действительности, поднятые на высокие должности, минуя ряд промежуточных ступеней, в результате острого кадрового дефицита, возникшего после 1937–1938 годов, эти преданные стране люди в силу недостаточной подготовки не смогли в решающие моменты правильно организовать боевые действия с превосходящими силами противника. Им не хватало опыта и полководческой мудрости. Таким выдвиженцем был Д.Г. Павлов, судя по его послужному списку.
Не имея опыта в командовании соединениями (исключение составило командование в течение короткого времени танковой бригадой), он после участия в испанской войне был назначен сначала заместителем начальника Автобронетанковых войск, а вскоре возглавил этот род войск, а за год до войны стал командующим войсками важнейшего прифронтового округа — Западного Особого. Не имея опыта в управлении войсками, широкого оперативного кругозора и необходимого военного образования, генерал Павлов растерялся в сложной обстановке начального периода войны и утратил управление войсками.
Еще до начала войны К.Е. Ворошилов и Н.С. Хрущев высказали Сталину мнение о профессиональной и деловой непригодности генерала Павлова к высокой и ответственной должности командующего войсками важного округа. Однако Сталин не согласился с их оценкой.
В разговоре по телефону днем 22 июня 1941 года Сталин поинтересовался мнением 1-го секретаря ЦК КП(б) Белоруссии П.К. Пономаренко о генерале Павлове. Последовал довольно откровенный ответ: «Несмотря на свои положительные качества: военный опыт, большую энергию, безусловную честность, Павлов, под давлением тяжелой обстановки, особенно из-за утери связи с штабами фронтовых войск, потерял возможность правильно оценить обстановку и руководить сражающимися частями, проявляет некоторую растерянность… Пытаясь решать сотни вопросов и дел, которыми могли бы заниматься его заместители, работники штаба фронта, не сосредотачивается на главных проблемах руководства».
В связи с этим Пономаренко просил Сталина прислать в штаб фронта одного из авторитетных маршалов, который бы внимательно изучал обстановку, придумывал бы неотложные мероприятия и подсказывал бы их командующему. Сталин сказал, что на фронт выезжает маршал Б.М. Шапошников, подчеркнув, что он пользуется полным доверием ЦК.
Павлов Дмитрий Григорьевич родился в 1897 году в крестьянской семье. В 1916 году, будучи старшим унтер-офицером, раненым попал в плен. Через 3 года вступил в Красную Армию. Окончил Костромские пехотные курсы, командовал взводом, эскадроном, был помощником командира полка, командовал кавалерийским полком. Воевал с басмачами в Туркестане в 1923 году. Три года учился в Военной академии имени Фрунзе. В 1929 году командовал полком в боях на КВДЖ, затем — командиром 6-го механизированного полка, вплоть до отъезда в Испанию в 1936 году в качестве Главного советника танковых войск. Его командование полками слишком затянулось. Он стал известным в Испании, где война была далека от масштабов современной войны. Звание Героя Советского Союза и два ордена подняли командира полка на должность заместителя начальника Автобронетанкового управления РККА, а через 3 месяца уже на должность начальника. Следует отметить, что боевой опыт в Испании преувеличивали и превозносили, там танки обычно использовали малыми группами или в одиночку и в природу современного боя не внесли ничего нового. Но тогда в советском военном и политическом руководстве так не считали. В Финской кампании Павлов командовал Резервной группой всего полтора месяца, и там его боевой опыт оказался весьма сомнительным. Тем не менее в 1940 году Сталин присвоил ему звание генерал-полковника, назначив его командующим войсками Белорусского военного округа (с июля 1940 года — Западного Особого военного округа).
30 июня 1941 года Ворошилов напомнил Павлову о том, что, когда у Сталина обсуждалось его назначение на пост командующего Западным особым округом, внесенное Тимошенко, он, Ворошилов, резко возражал: «Как вы могли согласиться на это назначение, не имея ни опыта, ни знаний. У вас, прямо скажу, кругозор командира кавалерийского полка, от силы командира танковой дивизии… У вас после Испании закружилась голова, вы вообразили себя стратегом, военачальником, не имея для этого поста данных… Меня тогда, к сожалению, не послушали… Задолго до войны хорошо вас зная, для меня было очевидным, что вы берете ношу не по плечу».
Н.С. Хрущев вспоминал, что при испытании танка Т-34 до войны он познакомился с командующим бронетанковыми войсками генералом Д.Г. Павловым, который произвел на него удручающее впечатление малоразвитого человека. Своими впечатлениями Хрущев поделился со Сталиным и советовал ему приглядеться к Павлову. Сталин не согласился с такой оценкой генерала.
Негативно характеризовали Павлова как командующего фронтом генерал Л.М. Сандалов и маршал авиации А.Е. Голованов.
Генерал Сандалов, в частности, подчеркивал: «Причиной слабого управления войсками ЗОВО в значительной мере является более чем неудачный состав командования войсками ЗОВО, и в первую очередь несоответствие своей должности самого командующего войсками округа. Генерал армии Павлов, не имея опыта в командовании соединениями (исключая командование в течение непродолжительного срока танковой бригадой), после участия в войне в Испании был назначен начальником АБТВ Красной Армии, а за год до войны — командующим войсками КОВО. Не имея ни опыта в управлении войсками, ни достаточного военного образования, ни широкого оперативного кругозора, генерал армии Павлов растерялся в сложной обстановке начального периода войны и выпустил из рук управление войсками».
А вот мнение маршала авиации А.Е. Голованова:
«Я знал Павлова еще по Халхин-Голу. До этого он был в Испании, а еще раньше командовал танковой бригадой… За какие-то два-три года, часть которых была проведена советником в Испании, он был поставлен сначала во главе всех бронетанковых сил Красной Армии, а потом назначен командующим Западным Особым, важнейшим прифронтовым округом, с огромным количеством войск всяких родов, прикрывающим прямое направление на Москву, — округом, во главе которого всегда находились командующие с большим опытом руководства войсками, начиная с времен Гражданской войны. Думается, что занимать такой ответственный пост мог человек, который имел не только хорошую тактическую и оперативную подготовку, но также являлся зрелым политическим деятелем. Именно политическая образованность, кроме безусловного знания военного дела, обязательна для военных работников такого масштаба». Под политической образованностью А.Е. Голованов подразумевал «широту мышления и умение правильно и всесторонне оценивать общую обстановку».
По приезде в Минск 22 июня маршал Шапошников «застал Павлова и его штаб совершенно не подготовленными к руководству войсками в такой сложной обстановке». По мнению маршала, в первый день войны управление войсками было буквально парализовано. Техническая связь с армиями вскоре совершенно отказала. Большинство армейских и корпусных радиостанций были разбиты при первых же налетах вражеской авиации. Проволочная связь вышла из строя в первые же часы. Командование ряда дивизий было в полном неведении о происходящих событиях и в течение нескольких часов не получало указаний от вышестоящих штабов. Всюду распространялись панические слухи о массовых выбросах противником в наши тылы парашютных десантов. При проверке большинство таких слухов не подтвердилось. Многие части приграничных дивизий в день нападения немцев были на маневрах, без боевых патронов и снарядов. Для их подвоза ушла уйма времени. Невероятно, чтобы при современных средствах разведки германское командование смогло совершенно безнаказанно в мирное время развернуть по плану, в нужной ему группировке, непосредственно у нашей границы огромную армию. Более того, вывести части на позиции для атаки.
Павлов мало или почти ничего не сделал для повышения бдительности войск. Он не решился взять на себя ответственность и не мог провести границу между тем, что ему говорили — не дразнить немцев, — и хотя бы самыми элементарными мерами предосторожности.
Вечером 21 июня, как в обычный субботний вечер, командиры и бойцы частей Западного Особого военного округа находились на отдыхе: смотрели кинокартины, спектакли, выступления коллективов художественной самодеятельности.
Несомненно, что в катастрофическом начале войны для Красной Армии более всех был повинен Сталин. Однако в свойственной ему манере он организовал судилище над командующим Западным фронтом генералом армии Д.Г. Павловым, начальником штаба фронта генерал-майором В.Е. Климовских, командующим 4-й армией генерал-лейтенантом А.А. Коробковым и другими генералами с тем, чтобы отвести от себя вину на них.
Все они были осуждены к расстрелу и казнены 22 июля 1941 года.
31 июля 1957 года все осужденные были реабилитированы решением Военной коллегии Верховного суда СССР за отсутствием состава преступления.
Из числа руководителей всех стран — участниц Второй мировой войны только Сталин расстреливал своих генералов за неудачи на поле боя.
Известно, что Гитлер приказал казнить нескольких генералов и полковников за их участие в заговоре на его покушение 20 июля 1944 года, но это — совсем другая история.
К сожалению, в некоторых трудах по истории Великой Отечественной войны дается явно искаженное толкование событий начального периода войны.
Например, во 2-м томе «Истории Второй мировой войны 1939–1945 гг.» текст преподносится так, что тягчайшие преступления Сталина выглядят невинными ошибками и даже нет намека на физическое уничтожение огромного количества командного состава Красной Армии. Слово «репрессии» заменено более скромным — «обвинение».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.