Мюнхенский договор
Мюнхенский договор
26 сентября в Лондоне проходило совещание политических руководителей и начальников военных штабов Англии и Франции, которое решило принять территориальные требования Гитлера.
За спиной чехословацких руководителей, при участии президента США Ф.Рузвельта, была достигнута договоренность о созыве в Мюнхене конференции глав правительств Англии, Франции, Германии и Италии для оформления передачи Судетской области Германии.
Советский Союз не имел в то время общей границы с Германией и Чехословакией. Польша не давала согласия на проход через ее территорию советских войск в случае войны с немцами.
О событиях того времени в своих воспоминаниях Бенеш написал:
«Поведение Советского Союза в отношении нас свидетельствовало о том, что он выполнил бы все свои обязательства и обещания и с этой целью ускорил свои военные приготовления. По сведениям, которые затем поступили к нам из Москвы, дело обстояло именно так. Последующие события — новые переговоры, начатые Чемберленом 26 сентября, и, наконец, конференция в Мюнхене, направленная не только против нас, но по своим прямым последствиям — против Советского Союза и его общей политической позиции в Европе, помешали СССР прийти нам на помощь во время сентябрьского кризиса».
В то время фашистский режим испытывал серьезные трудности. Зрело недовольство в армии. В заговоре против Гитлера участвовали видные военачальники — Бек, Браухич, Гальдер и другие.
В книге французского военного историка Ле Гуайе говорится, что в самый острый момент чехословацкой трагедии Чемберлен получил тайным путем послание немецких генералов: «Мы убеждены: если союзники торжественно заявят, что они готовы использовать силу, чтобы помешать Гитлеру захватить Чехословакию, фюрер откажется от своего замысла. Поэтому мы умоляем Великобританию и Францию недвусмысленно объявить свою позицию, причем как можно скорее, так как вторжение в Чехословакию намечено на 28 сентября. Кроме того, союзники должны знать, что, если в самом невероятном случае Гитлер все-таки решится привести в исполнение свой план, мы готовы помешать ему всеми средствами и отстранить его от власти».
Этот призыв не возымел действия.
В этой связи заслуживает внимания заявление на Нюрнбергском процессе военного преступника генерал-фельдмаршала Кейтеля:
«Я уверен в одном: если бы политическая обстановка не была благоприятной после Годесберга и Мюнхена, мы никогда не проникли бы в Чехословакию. Я твердо убежден в том, что если бы Даладье и Чемберлен заявили в Мюнхене: „Мы выступим“, — мы ни в коем случае не приняли бы военных мер. Мы не могли этого сделать. Мы не имели средств для прорыва Богемской линии Мажино. У нас не было войск на западе».
В «год Мюнхена» в Германии фактически существовала военная экономика, потребности которой покрывались с трудом. Немцы ввозили из Швеции и Франции 20 млн тонн стали. Она производила 2,4 млн тонн горючего, а нуждалась в 4 млн. Были нормированы основные продовольственные товары.
Чехословакия располагала мощной полосой укреплений Богемской линии Мажино: 8 больших крепостей, 725 тяжелых дзотов, 8774 легких объекта.
Все эти решения были приняты без участия чехословацких представителей — посла в Берлине Войтека Мастны и заведующего отделом МИДа Губерта Масаржика. Их заставили ждать в приемной.
Из донесения Масаржика в Прагу: «В один час тридцать минут мы были приглашены в зал заседаний, где находились Невилл Чемберлен, Даладье, сэр Гораций Вильсон, Леже, Гваткин… Чемберлен в кратком вступительном слове упомянул о только что подписанном соглашении и предложил послу Мастне прочесть вслух текст… Пока посол уточнял детали (Чемберлен то и дело откровенно зевал), я спросил Даладье и Леже, ожидают ли они какого-то ответа со стороны нашего правительства на предлагаемое нам соглашение. Даладье молчал, но Леже, сославшись на отсутствие времени, заявил, что никакого ответа от нас уже не ждут, что соглашение считается принятым… Обстановка становилась для всех присутствовавших тягостной, нам было в довольно грубой форме сказано, и именно французом, что приговор обжалованию не подлежит, равно как и изменениям. Чехословацкая республика в границах 1918 года перестала существовать».
Утром 30 сентября 1938 года поверенный в делах посольства Германии в Праге Андор Генке вручил ноту своего правительства с текстом Мюнхенского соглашения министру иностранных дел Камилу Крофте. Это был ультиматум, не дававший времени на размышления. Предлагалось начать эвакуацию с тех территорий, которые отходили от Чехословакии к Германии, уже на следующий день и закончить ее в течение 10 дней. На чехословацкое правительство возлагалась ответственность за полную сохранность всего оборудования на покидаемой территории, в т. ч. на пограничных укрепленных пунктах.
Мюнхенское соглашение было лишь началом расчленения Чехословакии. 1 октября 1938 года Польша в ультимативной форме потребовала от Чехословакии передать ей Пешинскую область, которая была предметом споров между ними в 1918–1920 годах. Оказавшись в международной изоляции, правительство Чехословакии было вынуждено принять условия ультиматума. Под давлением Германии чехи 7 октября приняли решение о предоставлении автономии Словакии, а 8 октября — Закарпатской Украине. 2 ноября 1938 года Венгрия получила южные равнинные районы Словакии и Закарпатской Украины (Подкарпатской Руси) с городами Ужгород, Мукачево и Берегово.
В марте 1939 года Германия оккупировала оставшуюся часть Чехословакии, включив ее в состав Рейха под названием «протекторат Богемия и Моравия», хотя Берлин ранее гарантировал новые границы Чехословакии.
Министр информации Вавречка сказал по радио 1 октября 1939 года: «Несомненно, великая Россия готова вступить в военные действия. Но вся Европа, включая Францию и Великобританию, считала бы эту войну войной большевизма с Европой, и тогда, вероятно, вся Европа выступила бы против России и против нас».
Бенеш впоследствии объяснил свою капитуляцию так: после «мучительных раздумий» он пришел к выводу, что «решиться на войну в этой ситуации мы не можем и — в интересах своих и Советского Союза — не должны. Я полагаю, что это было самое важное мое решение в той критической ситуации».
В Мюнхене Чемберлен поделился с корреспондентом фашистской газеты «Фёлькишер беобахтер» своей надеждой, что благодаря решению «судето-немецкого вопроса» устранено последнее препятствие на пути к лучшему взаимопониманию между Англией и Германией.
Рассекреченные Службой внешней разведки архивные материалы убедительно показывают: у «мюнхенцев» была сверхзадача, ради которой Чехословакия была принесена в жертву. Эта сверхзадача состояла в том, чтобы двинуть Гитлера на Восток. Она доминировала и после Мюнхена. В августе 1939 года Советский Союз инициировал переговоры с Англией и Францией с целью заключения договора о коллективной безопасности, но союзники на это не пошли.
Английский посол в Берлине Гендерсон 6 октября 1939 года сообщал министру иностранных дел Галифаксу:
«Сохранив мир, мы сохранили Гитлера и его режим». Видимо, в этом-то и заключался истинный смысл мюнхенской политики Чемберлена.
Открывая Гитлеру дорогу на Восток, Чемберлен будто бы заявил в семейном кругу: «Для нас, разумеется, самым лучшим исходом было бы, если бы эти бешеные псы — Гитлер и Сталин — сцепились и разорвали друг друга».
Так что «мюнхенский сговор» справедливо называют прологом ко Второй мировой войне.
Что касается дальнейшей судьбы Артура Невилла Чемберлена, то 10 мая 1940 года он ушел в отставку в возрасте 70 лет. А французский премьер-министр Эдуард Даладье в марте 1940 года покинул свой пост. После оккупации Франции бежал во Французское Марокко, где был арестован и предан суду. В 1943 году депортирован в Германию, где находился в Бухенвальдском концлагере до окончания Второй мировой войны. После освобождения находился в оппозиции к Шарлю де Голлю. С 1953 по 1958 год был мэром Авиньона. Умер в 1970 году в возрасте 86 лет.
Мнение политиков, писателей, дипломатов о мюнхенской «сделке»:
— Уинстон Черчилль: «Англия должна была выбрать между войной и позором. Ее министры выбрали позор, чтобы затем получить войну».
— Томас Манн: «Мир можно было спасти и с абсолютной надежностью, если бы западные демократии, опираясь на поддержку Америки, решительно встали вместе с Россией на защиту чехословацкого государства».
— Михаил Кольцов — спец. корреспондент «Правды» — из Праги 1 октября 1938 года: «Ультиматум Гитлера, принятый чехословацким правительством, запрещает вывозить из Судетов какое бы то ни было имущество и уводить скот. Беженцы уходят пешком, неся на себе свой домашний скарб. Крестьяне уходят без своих коров, лошадей, оставляя дома, овощи на огородах».
— Бывший посол США в Испании К.Бауэрс в письме бывшему послу США в Германии У.Э. Додду:
«Дорогой Додд!
…Мюнхенский мир за одну ночь свел Францию до положения жалкой второстепенной державы, лишив ее тщательно культивировавшихся друзей и всеобщего уважения, а Англии нанес такой сокрушительный удар, какой она не получала в течение последних 200 лет. Полтора века назад за такой мир Чемберлена засадили бы в Тауэр, а Даладье казнили бы на гильотине». (Доктор исторических наук Ю.В. Борисов. «Мюнхенский сговор». «Советская Россия», 28.09.1988 г.)
Мюнхенский договор с участием Англии и Франции являлся предательством не только Чехословакии, но и других европейских стран. Несмотря на то что у СССР были договоры о взаимопомощи с Францией и Чехословакией, западные державы решали судьбу Чехословакии, игнорировав Советский Союз.
Глубокая неприязнь к Советскому Союзу, недооценка его силы как возможного союзника сохранились у западных держав и во время переговоров летом 1939 года.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.