Засасывающая воронка бездны – плата за отступничество

Засасывающая воронка бездны – плата за отступничество

С коронацией Карла Валуа и таинственным превращением аморфного и воздушного, как облако, дофина в могущественного короля Франции миссия Жанны завершалась. Дева-освободительница больше не была нужна королю, и тем более двору. И она хорошо это осознавала. Жанне д’Арк приписывают пророческие для своей судьбы слова: «Я не боюсь ничего, кроме предательства». Конечно, она знала, чувствовала свою судьбу, так же как и миссию. После выполнения миссии была пропасть, потому что ей не было места в этой жизни, а возвратиться к старой, уготованной традицией роли легендарная и вкусившая запаха великого признания охотница за удачей тоже не могла. Но разве возможен переход от женской роли к мужской, а потом наоборот? Акт отступничества, как прыжок в бесконечность, совершается лишь раз, и оттуда нет дороги назад. Надломленная сложной трансформацией психика едва ли способна выдержать еще один натиск… Для пережившей свой звездный час Жанны д’Арк оставался лишь один зыбкий путь – продолжить свое отступничество, пройти свой странный путь до конца. Как гонимый порывами ветра дубовый листок, сорванный со своего дерева и увядающий, усыхающий в вечном полете, она должна была поймать свою смерть на лету, так же как на лету поймала свою славу и незаметно превратилась в звезду.

В надежде отдалить час расплаты она убеждала короля идти на Париж, все еще занятый врагами. Жанна, движимая эмоциональным порывом отчаявшейся женщины, поддерживаемая войском как истинный полководец-мужчина, сама приняла решение продолжать войну. Это был не просто акт неповиновения, это был открытый прямолинейный вызов королю и его окружению. Она как будто стремилась продемонстрировать, что ее миссия стоит над существующей властью, выше и в то же время в стороне от нее. Ведь она ни на что не претендовала, кроме военных побед и освобождения Франции…

Делая ставку на воинственно настроенный народ, Жанна теряла поддержку королевского двора, хотя формально действовала в его интересах. Отныне в глазах двора самовольная выходка Жанны ставила ее в ранг преступницы, человека, презревшего высшую власть, и, стало быть, способного противопоставить силе легитимной власти иную, реальную жизненную силу. Ни монарх, ни его вассалы такого простить не могли, а действия Жанны стимулировали их к решительным контрмерам. Герцог Алансонский, поддержавший Жанну, был не в счет, ибо представлял меньшинство при дворе; в случае победы он мог рассчитывать на дивиденды и усиление своего влияния, зато в случае поражения он ничего бы не сумел сделать для спасения воительницы. Фортуна начала отворачиваться от девушки, когда почти завершенный штурм Парижа был внезапно прекращен предательским приказом короля. Почти силой ее увлекли, стремясь отлучить от войска. Но кто нарушил табу один раз, способен сделать это еще раз: Жанна тайно покинула двор и, захватив с собой небольшой отряд, двинулась на поле брани.

Последним аккордом ее самозабвенной игры на поприще мужской славы стала оборона маленькой крепости Компьень. Жанна была низвергнута со всей простотой и бесхитростностью, почти без камуфляжа и масок: во время смелой вылазки и короткого сражения у Жанны перед носом закрыли въездные ворота, оставив ее и еще несколько десятков воинов перед атакующим противником. Одно театральное действо окончилось, начинался новый акт, который был призван уничтожить Жанну д’Арк как явление.

После долгих месяцев плена над Жанной учинили показательный процесс, обвинив девушку во всевозможных грехах, связи с дьяволом и в прочей ереси, дающей возможность физически уничтожить ее без права на помилование. Долгий и мучительный процесс завершился для разуверившейся в счастье девятнадцатилетней девушки смертельным костром. Чтобы в гибели Орлеанской девы не возникло сомнения, палач по приказу осудивших Жанну на смерть не дал догореть телу и сбросил его в Сену. Знать опасалась даже духа, звука имени Жанны д’Арк, слишком популярной в народе и слишком ненавистной при дворе.

Жанна д’Арк пришла к своей роли сама. Среди хаоса войны, разбоя, всеобщего отчаяния и разочарования она уловила, что вечно сомневающимся людям необходим символ веры. Не так уж важно, была ли Жанна д’Арк от начала до конца продуктом и орудием королевского окружения или первый импульс принадлежит ей самой. Гораздо важнее, что ей удалось убедить окружающих, что именно она может стать символом освобождения, и затем на деле продемонстрировать, что она способна играть эту роль.

Такая фигура, такая роль действительно подходила данному историческому моменту. Жанне удалось навязать себя в качестве исполнительницы благодаря разобщенности французской властной элиты и растущему недовольству масс, причем народ становился все менее контролируемым. Ключевые сцены ее жизни произошли на поле боя, где девушка исполнила исконно мужскую роль, поднимая физически сильных, но ослабленных духом мужчин на борьбу. Тут Жанна д’Арк загадочным образом справилась с невероятной по сложности задачей, которой в истории не существовало альтернатив. Именно эти факторы и определили могущество образа слабой девушки, испытавшей на себе трансформацию полоролевой функции.

Внутреннее решение крестьянки Жанны совпало с готовностью не только народных масс, но и аморфной французской власти создать дополнительные возможности для объединения усилий всей нации в борьбе против внешней угрозы. Стоит добавить, что такие повсеместные явления, как дезертирство, бандитизм и разбой, приобрели массовый характер, так что и без того нерешительный король был не в состоянии контролировать ситуацию в той части государства, которая была не занята английскими войсками и не управлялась противостоящим монарху герцогом Бургундским. В таких условиях любая возможность, которая бы способствовала изменению настроений в массах, была бы лечебным бальзамом для всей нации, и тем более для ее беззубой, не способной к отважным действиям власти.