«Моя любимая Венгрия»

«Моя любимая Венгрия»

Первое путешествие императорской четы в Венгрию в апреле 1857 г. имело целью расположить к себе принимающую сторону. Венское правительство рассчитывало, что красота и обаяние императрицы посодействуют осуществлению цели визита. Сдержанно настроенные в отношении Франца Иосифа венгры, узнав о несовпадении взглядов между императрицей и эрцгерцогиней, встретили его жену с куда большей теплотой. Аристократы-магнаты еще продолжали посматривать свысока, но простой народ был покорен, когда увидел, как Елизавета расплакалась, получив в Будапеште известие о смерти 2-летней дочери Их Величеств. Когда Франц Иосиф позволил тем, кто бежал от революции 1848 г., вернуться на родину, общественное мнение тут же списало его великодушие на счет Елизаветы.

Даже после разгрома революции и последовавших жестоких репрессий Венгрия оставалась провинцией, не желавшей покоряться авторитарной власти Габсбургов. Франц Иосиф установил в стране «неоабсолютизм», продемонстрировав пренебрежительность по отношению к древним традициям Венгрии и презрение к ее законам. Свинцовые оковы были одеты на страну, но мадьяры, живо помнившие войну за независимость, продолжали пассивное сопротивление и упрямо ненавидели австрийскую династию.

За десять лет настроения изменились. Поначалу в Венгрии, где усиливался курс умеренной политики, который вытеснял считавшуюся недостижимой мечту о независимости, были готовы принять новую модель отношений с Австрией. Затем присоединилась и Вена. Императорские неудачи в Ломбардии и особенно в Венето, словно говорившие о внутреннем недовольстве монархией, подводили правительство к пересмотру венгерского вопроса. Потеря Северной Италии, западного рубежа империи, вынуждала Франца Иосифа реорганизовать свои владения в восточном направлении, в Венгерском королевстве. Хотя император не был склонен к либерализму, неудачи настоящего и неуверенность в будущем подталкивали его, почти вопреки собственной воле, к некому подобию конституционного режима, не лишенного противоречий. «У нас будет, – провозгласил он, – немного парламентаризма, но власть останется в моих руках, и все будет как следует приведено в соответствие к австрийским реалиям».

Добросердечие Елизаветы очень рано привело ее к либеральным взглядам. Поскольку эрцгерцогиня София и Венский двор видели в венграх только «банду бунтовщиков», императрица чувствовала, как ее влекло к их лагерю. Она даже осмелилась возразить против репрессий 1849 г. Сиси была довольна своим выпадом против свекрови и ее окружения, ее притягивала романтика венгерских событий, ей льстило, что герои этой страны видели в ней свою союзницу.

Она так мало знала о Венгрии! Франц Иосиф, сообщавший все сведения исключительно матери, ничего не рассказывал жене. Даже вдали от Вены, во время первого отдыха на Мадейре, та жаловалась на это. Тогда Елизавета решила, со всем пылом новообращенного, что обязательно познакомится и с языком, и с историей, и с литературой этой страны. В юношестве она узнала от родителей кое-какие обрывки венгерской истории. Наставник Елизаветы, пожилой граф Майлат даже рассказывал ей о старой конституции этой страны, упраздненной в 1849 г. Став императрицей, она решила, когда в феврале 1863 г. отдыхала на Корфу, всерьез взяться за учебу. Хотя за свою долгую жизнь Елизавета меняла увлечения так же часто, как место проживания, именно этому занятию она усердно предавалась.

Для начала вместе с преподавателем набрать словарный запас, освоить грамматику, попытаться заговорить – хотя бы с горничными с венгерскими корнями. Несмотря на трудности, старание Елизаветы было вознаграждено: она делала стремительные успехи. Изучение языка самым естественным образом привело к знакомству с литературой, особенно поэзией. Ее Величеству было мало учебников. Обучение требовало человеческого общения. Елизавета нашла себе компаньонку-венгерку. Иду Ференци представили ей в ноябре 1864 г. Она оставалась на службе у императрицы до самой ее смерти. 23-летняя девушка, дочь деревенского дворянина не принадлежала к магнатской верхушке. Иде не дали звания придворной дамы, и ей пришлось довольствоваться положением учительницы. Она была всей душой предана своей хозяйке и стала ее доверенным лицом – верная, скромная, незаменимая.

Она в совершенстве научила Сиси венгерскому и разговаривала с ней целыми часами – обе дамы были совершенно уверены, что окружающие их не понимали. Иду выбрали не случайно: к ее личным качествам прибавлялись хорошие отношения с умеренными венгерскими патриотами, например, с Ференцем Деаком или графом Дьюлой Андраши. С ее помощью они могли общаться с Елизаветой и просили ее выступить в их защиту. 62-летний адвокат Деак уважаемый либерал и враг радикализма желал отделения Венгрии от Австрии. Он был готов к переговорам с императором и сообщил в статье, опубликованной на Пасху 1865 г. требования страны. Ида Ференци его боготворила. Она рассказала о своем восхищении императрице, и та повесила портрет Деака над своей кроватью в Хофбурге.

Дьюла Андраши имел ореол романтического героя. Он сражался против имперской армии во время революции и, потерпев поражение, был заочно осужден на смерть. Дьюла бежал в Лондон, а потом в Париж, где дамы, очарованные этим богатым, светским и образованным аристократом, называли его не иначе как «красавчик, повешенный в 1848-м». Получив разрешение вернуться, Андраши с тех пор стал сторонником умеренных идей Деака. Как и последний, он общался с Идой Ференци и узнал от нее, с каким увлечением императрица занималась его родным языком. По случаю какого-то праздника Сиси встретилась с Андраши. Он был поражен ее красотой. Она была потрясена этим величественным и элегантным мужчиной с темной бородой, в живописном костюме магнатов, отделанном мехом, который называли «атиллой».

Узнав о разногласиях императрицы и эрцгерцогини Софии, Деак и Андраши поняли, что могли играть на них, а также извлечь пользу из расположения Елизаветы к их родине. Императрице, томившейся в изоляции при враждебном дворе, эти венгры предложили долгожданное дело, которое она могла защищать, таким образом, обретая смысл существования.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.