Фридрих Шеллинг (1775 г. – 1854 г.)
Фридрих Шеллинг
(1775 г. – 1854 г.)
Полное имя – Фридрих Вильгельм Йозеф Шеллинг. Немецкий философ. Основные сочинения: «Идеи к философии природы»; «О мировой душе»; «Первый набросок философии природы»; «Общая дедукция динамического процесса».
В лице Фридриха Шеллинга немецкая философия получила не только достойного продолжателя идей Канта, Лейбница и Фихте, но и закрепила славу целого направления философии, получившего название «идеализм». Притягательна и личность философа. Рано обнаруживший огромные мыслительные способности, он в зрелом возрасте практически перестал печататься, а потому большинство его работ появилось в печати уже посмертно. Философы-современники относились к нему по-разному. Одни боготворили, другие недолюбливали за, как им казалось, излишнюю смелость, а третьи просто негодовали. Известен, например, отзыв математика К. Гаусса, у которого, по его словам, при чтении Шеллинга «волосы вставали дыбом». А биолог М. Шлейден даже назвал Шеллинга «философским Калиостро». Но равнодушным этот великий мыслитель не оставил никого, а со временем все отрицательные характеристики сменились чувством изумления и восхищения.
Фридрих Вильгельм Йозеф Шеллинг родился 27 января 1775 г. в Леонберге (близ Штутгарта). У Фрица, так называли мальчика в семье, были еще младшая сестра и три брата.
Первые впечатления будущего философа были связаны с г. Бебенхаузеном, куда семья переехала в 1777 г. Переезд был связан с тем, что его отец, магистр богословия и знаток древних языков, получил там место преподавателя в монастырском училище. Это учебное заведение готовило молодых людей к поступлению на богословский факультет в Тюбингене.
Таланты юного Шеллинга проявились очень рано. В шесть лет он был отдан в начальную школу, а в восемь, с одобрения и под покровительством отца, уже начал изучение древних языков. Свободно овладев латынью, греческим, древнееврейским, арабским языками, Фриц уже в 15 лет, т. е. на три года раньше положенного срока, стал студентом Тюбингенского богословского технологического университета. В университетском интернате он близко сошелся с Гегелем и Гельдерлином, дружба с которыми стала определяющей для развития интересов юноши. Объединяла молодых людей не только совместная учеба, но и увлечение французской революцией. По преданию, Гегель и Шеллинг посадили на лугу «дерево свободы». Кроме того, Шеллинг, согласно той же молве, будучи участником революционного студенческого клуба, перевел на немецкий язык «Марсельезу».
Интерес к политике развивался параллельно с увлечением философией. Студент Шеллинг самостоятельно штудировал Канта, осваивал историю мифологии. Свою первую диссертацию, принесшую магистерскую степень в 17 лет, посвятил проблемам критического и философского истолкования некоторых положений Книги Бытия. А вот первая публикация касалась уже иной темы, статья называлась: «О мифах, исторических сказаниях и философемах древности».
После окончания университета в 1795 г. Шеллинг, отказавшись от духовной карьеры, стал домашним учителем. Вместе с двумя своими воспитанниками, выходцами из богатой семьи, он переехал в Лейпциг, где занялся естествознанием. Две его работы – «Идеи к философии природы» и «О мировой душе» – принесли молодому философу известность в научных кругах. По рекомендации Гете Йенский университет пригласил Шеллинга на должность экстраординарного профессора.
Конец XVIII и начало XIX в. ознаменовались для Шеллинга целым рядом философских трудов. Среди них трактаты «Система трансцендентального идеализма», «Изложение моей философской системы» и диалог «Бруно». Йенский период для Шеллинга вообще был богат событиями. В этом городе он сблизился с кружком немецких романтиков – Фридрихом и Августом Шлегелями, Людвигом Тиком, Новалисом. Участие в кружке пробудило интерес к искусству и заметно повлияло на становление художественных вкусов 29-летнего Шеллинга. Правда, он все же предпочел оставаться несколько в стороне от дружественного круга, по крайней мере, в плане философских воззрений на религию и мифологию.
На окончательный разрыв с романтиками повлияло увлечение Шеллинга женой поэта-романтика Фридриха Шлегеля Каролиной, женщиной интеллигентной, находившей общий язык и с философами, и с поэтами. Обаятельная и талантливая, Каролина и сама была не чужда писательства, публикуя и редактируя статьи о романтизме. В мае 1803 г. она разошлась со Шлегелем и вышла замуж за Шеллинга. Теперь Фридриха ничто не удерживало в Йене: в том же 1803 г., посетив Веймар и попрощавшись с Гете и Шиллером, супруги переехали в Вюрцбург, где Шеллингу было предоставлено место ординарного профессора. Здесь он работал над курсами «Философия искусства» и «Система всей философии». Эти публикации появились в печати уже посмертно.
С 1806 г. Шеллинг на долгие годы обосновался в Мюнхене, где был назначен штатным членом Баварской академии наук. Речь «Об отношении изобразительных искусств к природе», произнесенная по случаю именин короля, принесла ему монаршую милость, а вскоре и пост генерального секретаря Академии художеств. Отныне и до конца своей жизни Шеллинг был избавлен от материальных забот, что позволило ему полностью отдаться научно-философской деятельности.
Но судьба нанесла ему жестокий удар: в сентябре 1809 г. в расцвете сил скоропостижно скончалась от дизентерии Каролина, любимая жена, друг и помощник в работе. Через три года Шеллинг женился на юной Паулине Готтер, дочери подруги Каролины, которую девушка очень любила и даже называла второй матерью. И хотя этот союз тоже оказался счастливым, что-то как бы «сломалось» в жизни Фридриха. Как и прежде, он много работал, однако ни одного значительного произведения не опубликовал.
Потеря первой жены усилила религиозность философа. И если в 1804 г. в работе «Философия и религия» он отрицал личное бессмертие, то теперь готов был поверить, что Каролина ушла не навсегда, что живут не только воспоминания о ней, но и часть ее самой. Бессмертию души Шеллинг посвятил диалог «Клара», также опубликованный посмертно, как и написанные в то же время «Штутгартские беседы», содержавшие популярное изложение всей шеллинговской философской системы.
В 1827 г. Шеллинг был избран президентом Академии наук. Его лекции по истории новейшей философии пользовались огромным успехом. А к 1832 г. он окончательно оформил идеи новой «позитивной» философии, получив в этот же год признание французской общественности – орден Почетного легиона и членство во Французской академии наук.
В 1841 г. философ по просьбе прусского короля возглавил кафедру философии в Берлине. Его курс «Философия откровения» пользовался огромным успехом. Достаточно сказать, что среди многочисленных слушателей были студенты, сами ставшие впоследствии знаменитостями, – С. Кьеркегор, М. Бакунин, А. Гумбольдт, Ф. Энгельс.
И все же королевскую миссию Шеллинг до конца не выполнил. Причиной тому послужило опубликование лекции по студенческой записи без согласия автора. Шеллинг был раздражен и обижен этим противоречащим его воле поступком и в 1846 г. прекратил чтение лекций. Все усилия он направил на завершение своих трудов и приведение их в стройную систему. Но силы были уже на исходе. Болезни окончательно сломили философа. 20 августа 1854 г. на восьмидесятом году жизни Фридрих Шеллинг скончался в швейцарском городе Регац, где и был похоронен. На его могиле был установлен памятник с надписью «Первому мыслителю Германии». Через два года его сын Фридрих начал выпуск собрания сочинений отца в 14 томах, более половины которых составляли неопубликованные произведения.
Если определить одной фразой идеи Шеллинга, то их можно выразить древней формулой «всеединое». Впервые он процитировал ее 19-летним молодым человеком в своем первом философском опусе. А спустя 60 лет, за несколько месяцев до смерти повторил в письме к сыну: «Всеединое. Я и сейчас не знаю ничего лучшего». В творческой эволюции Шеллинга не раз менялись авторитеты и подходы к философии, но пантеизм – учение о всеединстве природы и Бога – никогда не уходил из его поля зрения, даже когда он писал о «чистом искусстве».
«Унитарная идея» (от лат. unitas – единый, всеобщий) легла в основу первого принципа философской системы Шеллинга. Развивая эту идею, немецкий мыслитель отмечал, что в природе нет разобщенных субстанций, какими с древних времен считались воздух, вода, огонь, а в начале XIX в. даже такой первоэлемент, как теплород – особое вещество теплоты.
Следующий принцип натурфилософии Шеллинга – изменение и развитие природы. Всей материи присуще изначальное движение. Она в принципе не может находиться в состоянии покоя, а любое устойчивое состояние всегда относительно. Из такого заключения естественно вытекает следующее важное положение системы Шеллинга – единство противоположного. Все в мире двойственно, а значит, в каждом явлении можно увидеть противоположную силу. Не исключение и сама жизнь, которая представляет собой единство двух процессов – распада и восстановления.
Что касается самой материи, то по отношению к ней Шеллинг довольно скоро пришел к откровенному идеализму, чего и следовало ожидать при его пантеистических увлечениях. В работе «Описание природного процесса» им была изложена именно идеалистическая система натурфилософии. Шеллинг утверждал ясно и четко: «Материю нельзя, как у Аристотеля, полагать в качестве начала. Она сама есть нечто ставшее».
Знаменательно здесь как само признание Шеллинга о вторичности материального, так и ссылка на Аристотеля. По сути, им опровергалась знаменитая, классическая формула древнегреческого мыслителя. Как известно, Аристотель выразил ее одной фразой: «Не потому предмет бел, что мы правильно считаем его белым, а потому, что он бел, мы, утверждающие это, правы».
Создав предварительный эскиз своей будущей системы, Шеллинг обратился к неизбежно следовавшему за первыми выводами вопросу: как соотнести философию природы с философией духа? И здесь мыслитель впервые в истории познания ввел такое понятие, как историзм, сказав: «Философия является историей самосознания, проходящего различные эпохи».
Путь познания представлялся Шеллингу в неизменном развитии, переходе от низшего к высшему. Вначале образуются ощущения. От них сознание переходит к созерцанию. От созерцания – к рефлексии. От рефлексии – к акту воли.
Такова теория. А вот «практическая» философия проходит все ступени морали, права, религии, искусства. Последнее возвращает нас к природе, где и смыкается изначальное единство объекта и субъекта. Рассудив таким образом, Шеллинг посчитал, что контуры его системы намечены: всеединое охватывало теперь не только природу (объект), но и человека (субъект).
Попутно Шеллинг разрешал и проблему идеала. Кант ввел это понятие для обозначения недосягаемого образца (истины, добра, красоты). Поэт Шиллер говорил об осуществленном идеале в искусстве. Продолжая эту тему, Шеллинг заговорил об идеале в истории. В создании идеала должен, по мысли философа, участвовать весь человеческий род. Воображение Шеллинга рисовало социальный идеал в виде всеобщего правопорядка, союза народов и мирового государства. Любопытно, что вечный оппонент Шеллинга философ Гегель, видимо, не без причин, тут же подверг сомнению реализацию подобного идеала, хотя саму концепцию принял безоговорочно.
Скептицизм Гегеля понятен: это был философ чистой логики. Логикой начиналась гегелевская система и ею же она и заканчивалась. Иное дело Шеллинг! Для него интуиция, созерцание, которое одновременно и познает предмет, и создает его, – главный инструмент познания. Поэтому искусство для Шеллинга – высшая духовная форма существования человека.
Еще в 26-летнем возрасте Шеллинг заявил о создании собственной системы философии, в которой натурфилософия и трансцендентальный идеализм составили одно целое. Трактат так и назывался «Изложение моей системы философии».
Название выглядело многообещающим. Но, как выяснилось, до системы как таковой было еще далеко. Была идея – тождество реального и идеального. Идея требовала более тщательной разработки. И философ, не жалея усилий, принялся за этот труд. В 1804 г. он обобщил свои рассуждения в лекционном курсе. В нем три части – «всеобщая философия», «натурфилософия», «конструкция идеального мира». О темах первых двух частей было уже сказано. А вот к «идеальному миру» стоит присмотреться внимательнее. Для его реализации Шеллинг наметил три «потенции». Первая – знание; вторая – поведение человека; третья – искусство. Религию вместе с моралью он отнес в раздел «поведение». А искусство выступило в качестве синтеза знания и поступков. Венчало это триединство нечто выходящее за пределы «потенции» – «философия как гармоническое наслаждение и участие в полноте добра и красоты общественной жизни».
В чем можно увидеть торжество философизма? Шеллинг, верный своим идеалистическим взглядам, полагал, что объективно эту идею может реализовать не что иное, как государство.
В полном соответствии со своей системой немецкий философ рассматривал и проблему Бога (трактат «Штутгартские беседы»). Бог для него – «единство противоположностей», т. е. единство личности и всего мира: в Боге слиты воедино две «первосилы» – эгоизм и любовь. Эгоизм является реальным началом, а любовь – идеальным. Любовь есть преодоление эгоизма, а божественная любовь, преодолевая божественный эгоизм, создает мир: «Материя есть не что иное, как бессознательная часть Бога».
Бог Шеллинга изначально бессознателен. Сознание существует в нем лишь как возможность, которая проявляется в процессе саморазвития, восхождения к самопознанию. Познавая себя, человек должен реализовать три духовные потенции: нрав, дух и душу.
Далее Шеллинг приходит к совершенно немыслимому для прежней философии выводу – к бессмертию души и тела: «Смерть не приводит к полному отрыву духовного от физического. Последнее уходит вместе с первым, поскольку оно сформировано самим человеком. Следовательно, бессмертен весь человек».
Если Бог был для Шеллинга лишь возможностью для реализации человеческих потенций, то искусство в его учении выступило главной движущей силой сознания.
В искусстве Шеллинг увидел того самого непостижимого Бога, за тенью которого безуспешно гонялись философы прошлого. Наверное, к философским истинам такие представления отнести трудно. Но ведь и сама истина принадлежит не только философии, особенно тогда, когда она рассматривается сквозь призму древнейшего вида познания – искусства.
Одно из самых замечательных прозрений Шеллинга – его идея о «сотворенности мифа», то есть принадлежности мира к тому же искусству. Философ пришел к выводу, что материалом греческой мифологии была природа, а христианская мифология обратилась к истории и духовности. Первая была реалистической, вторая – идеалистической. Новая мифология должна осуществить синтез того и другого.
Шеллинг первый посмотрел на мифологию как на всемирно историческое явление и увидел в ней необходимую ступень развития сознания. Его основная идея – совпадение идеального и реального – нашла применение в теории мифа, который представляет собой всеобщую изначальную форму мысли, целиком погруженную в бытие.
Трудно переоценить важность этого тезиса. Сколько мифов бродит в человеческих головах со дня сотворения мира! Увлечение одними приводит к открытиям. Фанатичная вера в другие – к трагедиям. Среди последних – миф о якобы легко достижимом счастье и благоденствии при изменении некоторых политических и социальных схем. Искренне верующим в такое счастье стоит перечитать великого Шеллинга, чтобы осознать всю драму мифологизированного сознания. Впрочем, даже не всего Шеллинга, а лишь одну его фразу: «Человек, живущий во власти мифа, не способен выделить себя из окружающего мира. Свои мысли и чувства он принимает за подлинную, единственно возможную реальность».
Со всей определенностью можно говорить и о неверии Шеллинга в так называемый «прогресс»: «Бесконечный прогресс невозможен. Он ведет в тупик. Нужна остановка, вернее «перестановка», переориентация. Ибо наступит конец того мира, в котором живет человек».
Каким образом осуществить эту перестановку, Шеллинг не знал, но он был уверен, что первое слово в ней будет принадлежать философии. Именно она должна воспитать человека, наделив его не только разумом, но и высокой нравственной ответственностью, чтобы актом свободной воли он смог преобразовать мир для истинного добра и красоты.
Фридрих Шеллинг верил в свою философию, не связанную ни с «прогрессом», ни с наукой, ни с природой, но, несомненно, связанную с человеческим сознанием: «Невидимо парящий над всем дух в должное время и в надлежащий час, при каждом препятствии вызовет убеждения, которые усилят способность к преодолению и сделают наши души открытыми для всего мира».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.