Глава 8 Краткий курс истории Первой мировой войны

Глава 8

Краткий курс истории Первой мировой войны

Военные планы сторон

Сразу после заключения франко-русского соглашения 1893 г. Берлин столкнулся с новой для него проблемой. Теперь в случае немецкого нападения на Францию Германия должна была считаться с тем, что на помощь Парижу могут прийти русские армии и, следовательно, необходимо было строить планы, рассчитанные на ведение войны на два фронта. Эти соображения и легли в основу плана Шлиффена, к разработке которого немецкие генералы приступили уже в 1895 г. (Окончательный вариант был готов в 1905 г.) В основе плана Шлиффена была идея разгрома армий противника по частям. Предполагалось, что, прежде чем в России успеют провести мобилизацию, Германия должна была молниеносно сокрушить Францию, а затем, воспользовавшись преимуществом, которое давали ей внутренние железнодорожные линии, моментально перебросить военные силы на Восток и нанести удар России.

Шлиффен считал, что неповоротливой военной машине в России для проведения полной мобилизации потребуется более трех месяцев. В то время как Германия и Австро-Венгрия могут победить Францию за две недели. Теоретически этот план позволял Берлину в начале войны сосредоточить до девяти десятых вооруженных сил Германии на Западном фронте. Однако поскольку быстро взять линию французских укреплений и крепостей в Лотарингии было невозможно, то Шлиффен запланировал нанести основной удар с севера через территорию нейтральной Бельгии и Люксембурга по флангу и тылу французских войск. Немецкие войска, блокировав Париж, должны были с запада повернуть в сторону швейцарской границы и, при одновременном наступлении германского левого фланга на участке от Бельфора до Вердена, окружить и разгромить французскую полевую армию в районе Труа.

Пока разворачивалась бы эта грандиозная операция на Западе, Россию должны были сдерживать основные австро-венгерские силы, подкрепленные незначительной частью германской армии, рассредоточенной вдоль северо-восточных границ и в Восточной Пруссии. План Шлиффена предполагал, что французская кампания будет завершена в течение сорока дней со дня объявления мобилизации, причем в русской армии к этому сроку будет под ружьем менее половины рекрутов. Мобилизация была критическим фактором всего плана: с той минуты, когда в России будет объявлена мобилизация, Германии необходимо было немедленно приступить к осуществлению всей программы действий.

Больше всего из плана Шлиффена в немецком общественном сознании крепко запомнилось одно: в несколько недель война будет окончена. Эта мысль как бы загипнотизировала целые поколения. Несколько недель потрудиться — и победа одержана, громадные колонии отходят к Германии, обширные пахотные и богатые рудой земли переходят в самой Европе в ее обладание, одним ударом исправляется вековая несправедливость истории.

Согласно австрийскому плану стратегического развертывания около 1,5 млн солдат и офицеров армии Габсбургов должны были сосредотачиваться в трех крупных группировках. «Эшелон А», включавший более половины общей численности австро-венгерской армии, был предназначен для военных действий против главного врага — России, и перебрасывался в Галицию до девятнадцатого дня мобилизации. Его основное развертывание проводилось по линии рек Днестр и Сан, а затем вдоль границы на северо-запад до Вислы. Несколько бригад дислоцировались в районе Кракова.

Так называемая «Минимальная балканская группа» сосредоточивалась на двенадцатый день мобилизации на южном фронте, против Сербии и Черногории. «Эшелон Б» размещался примерно на равном удалении от обоих фронтов. В случае войны с одной Сербией (без участия России) эта группировка получала подкрепление из «эшелона А» и выдвигалась одновременно с «Минимальной балканской группой» на юго-восточную границу Австро-Венгрии. Ее развертывание происходило вдоль рек Сава и Дунай, с двух сторон от Белграда и в Боснии между Сараево и границей Сербии. В задачу этих войск входил охват сербских войск с севера и запада и их последующий разгром.

В случае одновременной войны с Россией «эшелон Б» направлялся в Галицию вслед за «эшелоном А». Таким образом, силы австро-венгерской армии были распределены между несколькими группировками, достаточно далеко расположенными друг от друга. В военных действиях против России левый фланг должен был наступать на север, затем повернуть на восток, где совместно с правым флангом северо-восточного фронта имел целью нанести поражение группировке русских войск в районе Проскурова и отбросить главные силы русских к Черному морю или Киеву. При этом австрийское командование рассчитывало на одновременное наступление немцев из Восточной Пруссии.

Штабам стран Антанты в общих чертах немецкий план ведения войны был известен. И в ответ на план Шлиффена французский генеральный штаб разработал план, получивший название «План 17», предусматривавший создание оборонительных позиций на случай вероятного германского броска через территорию Бельгии и одновременно нанесение мощного удара в центре. Глубоко проникающая на германскую территорию контратака французов, угрожая отсечь правый фланг противника, должна была остановить его наступление.

Успех «Плана 17» зависел от участия России, которой надлежало вступить в войну, как только Германия завершит мобилизацию, то есть на пятнадцатый день от начала войны. Русская угроза должна была вынудить немцев отвести часть войск с Западного фронта прежде, чем будет завершена эта часть кампании, и тем самым подвести Германию к поражению.

В России тоже было разработано, смотря по обстоятельствам, два варианта военных действий: нанесение главного удара по Австро-Венгрии («план А») или по Германии («план Г»), При этом планировалось осуществить охват с двух сторон соответственно Восточной Пруссии или Галиции. Задача осложнялась недостаточным развитием стратегических железных дорог в России. Вследствие этого на шестнадцатый день мобилизации, когда Германия, Австро-Венгрия и союзная Франция завершали сосредоточение своих войск, Россия могла развернуть только треть сухопутных сил.

По «плану А», принятому в России к исполнению в 1914 г., Северо-Западный фронт, предназначенный для ведения боевых действий с Германией, развертывался на линии Шавли, Ковно, по реке Неман и рекам Нарев и Западный Буг. Задачей русских армий этого фронта являлся разгром германской группировки в Восточной Прусии посредством обхода Мазурских озер с севера и запада и овладение плацдармом для дальнейшего наступления.

Против Австро-Венгрии создавался Юго-Западный фронт на рубеже Ивангород, Люблин, Холм, Дубно, Проскуров. Задача фронта состояла в нанесении поражения австро-венгерской армии с тем, чтобы воспрепятствовать отходу значительных сил противника на юг за Днестр и на запад к Кракову. Более половины вооруженных сил направлялись против Австрии, треть — против Германии, а оставшиеся 15 % размещались на Балтийском побережье и у румынской границы.

Войска Северо-Западного фронта были равномерно распределены между Неманской и Наревской группами, Юго-Западного фронта — между Ивангород-Брестской и Ровно-Проскуровской группами. В представленной дислокации явно просматривается стремление прикрыть войсками все направления, распределив их вдоль границы длиной в 2600 км. Это привело к значительной распыленности вооруженных сил России. Аналогичная ошибка будет прослеживаться и в решении Генштаба Красной армии о сравнительно равномерной дислокации войск прикрытия вдоль всей границы с Германией и ее сателлитами в 1941 г.

Кроме того, русским Генштабом был разработан и 6 марта 1913 г. одобрен Особым совещанием под председательством Николая II проект развития армии, в соответствии с которым вскоре была подготовлена так называемая «Малая программа усиления армии». А в октябре того же года Генеральный штаб завершил составление «Большой программы усиления армии», подлежавшей исполнению к концу 1917 г. Центральным пунктом программы являлось увеличение российской армии в мирное время путем расширения контингента призывников на 39 %, т. е. ее численность по сравнению с 1913 г. возрастала на 480 тыс. Особое внимание уделялось артиллерии, прежде всего тяжелой, где отставание русской армии было весьма значительным, а также развитию железнодорожной сети и совершенствованию процедуры мобилизации.

Хотя большинство запланированных Петербургом мероприятий, к выполнению которых приступили лишь в 1914 г., так и остались на бумаге, тем не менее их осуществление грозило бы сокращением сроков мобилизации армии до 20 дней, а это было чревато тем, что русские могли бы ворваться в Берлин раньше, чем немцы в Париж. Так что Антанта предпринимала радикальные меры, реализация которых делала бессмысленными саму идеологию плана Шлиффена, после чего Германия уже не могла бы реализовать свои агрессивные намерения захвата и германизации сопредельных с ней территорий. Именно это обстоятельство и заставило Вильгельма рискнуть, пойти ва-банк и развязать против Франции и России большую европейскую войну. Правда, немалую роль в этом роковом решении кайзера сыграло его убеждение, что в этой войне Англия останется нейтральной.

Кампания 1914 г

В соответствии с планом Шлиффена Германия должна была начать войну на западе, бросив основные силы немецкой армии против Франции, но волей судеб, вопреки военной логике, Вильгельм был вынужден сначала объявить войну не Франции, а России. И тут перед Берлином встал кошмарный вопрос, что же в этой ситуации делать с Францией и Бельгией. Ведь план Шлиффена ставил Германию в крайне неудобное положение, ибо она должна была атаковать невоюющую Бельгию, чтобы нанести удар по невоюющей Франции.

Поэтому 31 июля германский посол вручил французскому МИДу ноту, в которой Париж ставился в известность о требованиях, предъявленных немцами России. После чего задавался вопрос, готова ли Франция дать обязательство соблюдать нейтралитет в случае возникновения русско-немецкой войны. Для ответа на этот коварный вопрос был дан срок 18 часов. Одновременно Бетман-Гольвег сообщил своему послу инструкции, как ему следует поступить в случае, если бы французы дали удовлетворительный ответ. В этом случае посол должен был предъявить Парижу еще одно, заведомо неприемлемое требование — передать Германии крепости Туль и Верден для оккупации их в качестве залога, что обещанный нейтралитет в самом деле будет соблюдаться.

Впрочем, все эти ухищрения были напрасными, поскольку Париж ответил, что в этой ситуации ничего не может заранее гарантировать, а 1 августа, как только поступила информация о начале немецкой мобилизации, Пуанкаре отдал приказ о начале мобилизации во Франции, но поскольку французская мобилизация носила характер ответной меры, то использовать ее в качестве предлога для объявления войны Берлин не мог.

Однако немецкий Генштаб категорически требовал от правительства скорейшего открытия военных действий именно на Западном фронте. Поэтому уже 1 августа Бетман составил текст ноты с объявлением войны Франции. Для обоснования этого акта германский канцлер использовал фальшивку о якобы имевших место пограничных инцидентах и мнимых налетах французской авиации на территорию Германии. В результате нота с объявлением войны была вручена французскому правительству под вечер 3 августа 1914 г.

Столь же незатейливо был составлен немецкий ультиматум, врученный Брюсселю 2 августа. Голословно утверждая, что Бельгии якобы угрожает нападение французских войск, Берлин потребовал беспрепятственного пропуска своих армий через бельгийскую территорию. Впрочем, Бельгия приступила к мобилизации еще 31 июля, а получив ультиматум, Брюссель тотчас же отклонил его и обратился за помощью к Англии.

Если всего за несколько дней до этого большинство английского правительства выступило против того, чтобы Великобритания участвовала в войне с Германией в случае ее нападения на Францию, то после немецкого ультиматума Бельгии ситуация в корне изменилась и 4 августа Лондон предъявил Берлину ультиматум, требуя безоговорочного соблюдения нейтралитета Бельгии. Ответ предлагалось дать до 23 часов ночи по Гринвичу.

Назначенный срок истек, а ответа не поступило. После чего Грей послал в германское посольство князю Лихновскому письмо следующего содержания:

«Правительство его величества считает, что между обеими странами с 11 часов вечера 4 августа существует состояние войны».

К письму были приложены паспорта чинов посольства. Вступление Англии в войну влекло за собой участие в ней всей Британской империи. Так большая европейская война начала принимать характер мировой войны.

Еще в преддверии назревавшей войны у руководства Турции возникла идея свести старые счеты с Россией. При этом пантюркисты намеревались захватить Кавказ, Крым, а наиболее ретивые мечтали даже о присоединении районов Волги и Камы с татарским и башкирским населением. Эти соображения привели к тому, что уже 22 июля военный министр Турции Энвер-паша заявил послу Германии в Турции Г. Вангенгейму о намерении Турции вступить в союз с германским блоком, а 2 августа был подписан германо-турецкий союзный договор, который отдавал турецкую армию в полное распоряжение Германии. В этот же день в Турции была объявлена мобилизация. 29 и 30 октября турецкий флот под командой немецкого адмирала В. Сушона обстрелял Севастополь, Одессу, Феодосию и Новороссийск, после чего русский посол в Константинополе получил предписание затребовать свои паспорта. 2 ноября Россия объявила Турции войну, а 5 и 6 ноября за ней последовали Англия и Франция.

Если же говорить о захватническом характере участия в Первой мировой войне некоторых стран, то более всего это относится к Японии, которая мгновенно оценила обстановку, и, пока европейские державы оказались связанными войной, Токио, уже не опасаясь конкурентов, решил осуществить откровенно разбойничьи захваты территорий сопредельных стран. Первой ее добычей должны были стать германские владения на Дальнем Востоке.

Уже 15 августа японское правительство без долгих дипломатических предисловий предъявило Германии ультиматум, предоставив Берлину срок в 8 дней. Берлин на ультиматум не ответил, тогда 23 августа Япония объявила Германии войну. Начав военные действия, она захватила Киао-Чао, железную дорогу Циндао, Цзинаньфу, а также ряд принадлежавших Германии островов на Тихом океане. Эти захваты вызвали большое неудовольствие не только в США, но и у японского союзника — Великобритании. Тем не менее русская дипломатия приветствовала присоединение Японии к Антанте, поскольку это давало некоторые дополнительные гарантии против японского нападения на дальневосточные рубежи России.

Еще более по-торгашески повела себя Италия. Для начала она отказалась от выполнения своих обязательств по договору с Германией и Австрией, и 3 августа опубликовала декларацию о нейтралитете. После этого Рим вступил в одновременные переговоры как с Центральными державами, так и со странами Антанты, выясняя, какая же из двух сторон больше даст Италии после окончания войны за ее поддержку. Начался длительный торг, который окончился лишь в мае 1915 г. присоединением Италии к Антанте.

Постепенно война набирала обороты, и к концу в ее орбиту оказались вовлеченными 33 государства, население которых составляло две трети народонаселения земного шара. В дело обслуживания и снабжения фронтов были брошены огромные ресурсы народного хозяйства. Кроме многочисленных воюющих армий, миллионы рабочих в тылу были привлечены к изготовлению оружия, снарядов, самолетов, отравляющих веществ и прочих средств истребления. Война 1914–1918 гг. была разрушительной. Во много раз возросло число жертв и потерь по сравнению с целым рядом прежних войн. Прямые военные расходы 11 главных воюющих государств достигли 200 млрд долл., т. е. в 10 раз превысили расходы всех войн с 1793-го по 1907 г. Потери убитыми и умершими от ран составили 10 млн чел., раненых насчитывалось 19 млн, из них около 3,5 млн остались инвалидами. Колоссальная смертность была в лагерях военнопленных. Численность населения 10 европейских государств, составлявшая к 1914 г. 400,8 млн чел., к середине 1919 г. уменьшилась до 389 млн чел. В районах боевых действий было разрушено большое количество производственных предприятий, средств транспорта, сельскохозяйственного инвентаря. В одной лишь Северной Франции было уничтожено 23 тыс. промышленных предприятий, в том числе 50 доменных печей, 4 тыс. км железных дорог и 61 тыс. км других путей сообщения, 9700 железнодорожных мостов, разрушено 790 тыс. домов и зданий. На морях были уничтожены суда торгового флота суммарным водоизмещением свыше 16 млн т, стоимость которых составляла почти 7 млрд долл.

Боевые действия на Западе

Уже 2 августа германские милитаристы совершили первый акт агрессии — их войска вторглись на территорию суверенного государства — Великого герцогства Люксембург, нейтралитет которого был гарантирован международными актами.

Германские части, даже не закончив мобилизации, быстро двинулись вперед, чтобы как можно скорее захватить люксембургские железные дороги, очень важные для Германии в стратегическом отношении. Столица этого маленького нейтрального государства — город Люксембург — была захвачена тем же утром. При этом германские дипломаты лицемерно заявляли, что Германия вынуждена ввести свои войска в Люксембург для предупреждения якобы подготавливаемого захвата его французами.

Покончив с Люксембургом, немцы накинулись на Бельгию, и 7 августа их правофланговая 1-я армия, переправившись через реку Маас, направилась к Брюсселю, а 2-я армия, переправившись через Маас южнее Льежа, устремилась на Шарлеруа. 13 августа после нескольких дней борьбы пала крепость Льеж.

С 15 по 22 августа немцы в основном провели развертывание и сосредоточение своих армий на бельгийских и французских границах. Всего ими было развернуто 7 армий и отдельный отряд. Нумерация армий шла с севера на юг. В северную группировку входили 1-я, 2-я и 3-я армии. На 15 августа в состав этих армий входило 32 дивизии. Им противостояли всего 12 дивизий союзников. В центральную группировку входили 4-я и 5-я армии. На 15 августа в составе этих армий было 20 дивизий. Им противостояли 32 дивизии союзников. Южная группировка состояла из 6-й и 7-й армий, насчитывавших 20 дивизий. Им противостояли 30 дивизий союзников.

Таким образом, к началу пограничного сражения силы сторон на всем Западном фронте были почти равны. Союзники имели незначительное численное превосходство в живой силе, а немцы — в артиллерии.

Успехам немцев на начальном этапе войны способствовали просчеты французов. Главнокомандующий французской армии генерал Ж. Жоффр, поставивший себе главной целью захватить Лотарингию и Эльзас, долгое время считал, что угроза немецкого наступления севернее Арденн неочевидна. Только 15 августа, после попыток немецких войск захватить мосты через Маас у Динана, французское командование начало понимать, что немцы направляют главный удар своим правым флангом севернее Живе. Осознав опасность продвижения немцев к франко-бельгийской границе, Жоффр часть дивизий из центра перебросил на север, там же он расположил и английские дивизии, прибывшие к тому времени из Британии, но и Мольтке, со своей стороны, продолжил усиление германского правого фланга. В итоге к 22 августа северная группировка немцев увеличилась с 32 до 36, а у союзников с 12 до 27 дивизий.

В это время в междуречье Мааса и Самбры, а также у Монса произошли сражения, в результате которых обстановка на французско-немецком фронте значительно изменилась. Французские армии на всем фронте северо-западнее Вердена терпели поражения и начали отходить. Это отступление французских армий создало угрозу Парижу, поэтому французское правительство покинуло столицу и перебралось в Бордо. Последовал примеру правительства и главнокомандующий французской армией генерал Жоффр. 21 августа он переехал со своим штабом в Барсюр-Об, а 5 сентября перебрался еще дальше на юг, в Шатильонсюр-Сен.

За неделю Франция потеряла территорию, на которой жила шестая часть населения, включая города Лилль, Валансьен, Камбре, Аррас, Амьен, Мобеж, Мезьер, Сент-Кантен, Лан и Суассен, а также угольные шахты и рудники, обширные сельскохозяйственные районы, где выращивали пшеницу и сахарную свеклу. Третьего сентября был объявлен открытым и оставлен на милость немецких армий Реймс, в кафедральном соборе которого венчались все французские короли.

К 25 августа пограничное сражение можно было считать оконченным. С этого времени изменились стратегические цели французского командования. Французская армия отступает, чтобы, собравшись с силами, сгруппироваться на новом рубеже и нанести контрудар по главным силам германской армии.

К этому времени в ставке кайзера считали, что французская армия фактически разгромлена и осталось окружить ее остатки и уничтожить их. Этому самообману способствовали победные реляции командующих армиями. Уверенный в силе своей армии, Мольтке 25 августа выделяет два корпуса и одну кавалерийскую дивизию для отправки на русский фронт, где в сражении у Гумбиннена к тому времени русские войска добились крупных успехов и нанесли серьезное поражение 8-й немецкой армии.

Кроме того, Мольтке пришлось выделить 3-й резервный корпус для блокирования Антверпена, 4-й резервный корпус направить в Брюссель для несения гарнизонной службы, а три пехотные бригады и два саперных полка отрядить для штурма Мобежа, оставшегося в тылу немцев. Но, несмотря на такое заметное уменьшение численности наступавших на Западном фронте немецких армий, германский Генштаб по-прежнему был уверен в победе, рассчитывая уже в скором времени широким охватывающим движением правого крыла армий прижать французов к их восточной границе и разгромить основные силы неприятеля.

Под впечатлением одержанных побед в пограничном сражении, а также продолжавшегося отступления французских армий германское командование сильно переоценило свои успехи и 27 августа отдало директиву своим войскам на преследование французских сил и дальнейшее наступление в основном юго-западном направлении. При этом 1-я германская армия получила задание наступать западнее Уазы и Парижа на нижнюю Сену, 2-я армия — на Париж, 3-я армия — на Шато-Тьерри, 4-я — через Реймс на Эперне, 5-я армия — на Верден, а 6-я армия — на Невшато.

Оперативный замысел этой директивы заключался в том, чтобы охватить оба фланга французов и уничтожить армию. При этом предусматривалось, что если французы окажут упорное сопротивление на реках Эне и Марне, то направление общего наступления германских армий изменить с юго-западного на южное, чтобы можно было обойти Париж с востока.

Перед Марнской битвой у противоборствующих сторон была следующая расстановка сил. От Парижа до Эперне действовали 1-я и 2-я германские армии в составе 18 пехотных и 5 кавалерийских дивизий. Со стороны французов — 6-я французская, английская, 5-я и 9-я французские армии в составе 35,5 пехотной и 8,5 кавалерийской дивизий. От Эперне до Вердена у немцев действовали 3-я, 4-я и 5-я армии — 26 пехотных дивизий; со стороны французов — 4-я и 3-я армии — 19,5 пехотных и 1 кавалерийская дивизии. Так что на северном крыле фронта французам удалось создать двойной перевес в силах, что сулило им успех в предстоящем наступлении.

В свою очередь французское командование не оставляло мысли о переходе в наступление. На исходе дня 25 августа французский главнокомандующий принимает план дальнейших действий и дает указания армиям на подготовку нового наступления, изложенные в директиве № 2. Замысел директивы состоит в том, чтобы посредством стратегического маневра «избежать охвата и вновь занять, в пределах возможности, охватывающее положение». Таким образом, Жоффр стал готовить контрудар, направленный на срыв основополагающего положения плана Шлиффена.

Для осуществления этого замысла намечалось, сдерживая натиск противника, воссоздать на левом крыле французского фронта ударную группировку, способную перейти в наступление. В ее состав входили английская, 4-я и 5-я французские армии. В нее также включили вновь созданную 6-ю армию, формирование которой в районе Амьена должно было завершиться ко 2 сентября. Этой группировке предписывалось хорошо укрепиться, чтобы оказать противнику максимальное сопротивления, после чего перейти в наступление в северном направлении.

В это время 1-я немецкая армия под командованием фон Клока, преследуя 5-ю армию французов и английскую армию, 3 сентября вышла к реке Марне и вечером того же дня, вопреки приказу Мольтке не отрываться от 2-й армии фон Бюлова, переправилась через реку и продолжила преследование союзных войск.

Германское командование, обеспокоенное перебросками французских сил на запад, 4 сентября отдает приказы 1-й и 2-й армиям развернуться фронтом на юго-запад и активно обороняться, с тем чтобы отразить возможное наступление противника, в то время как 3-я, 4-я и 5-я армии получают задачу продолжать наступление и совместно с 6-й армией окружить французские силы южнее Вердена. Эти распоряжения 5 сентября Генштаб оформляет в виде следующей директивы:

«Неприятель уклонился от обходного движения 1-й и 2-й армий и частью своих сил вошел в связь с Парижем. Различные сведения указывают, что он перебрасывает на запад свои войска с линии Туль — Верден, а также снимает часть сил перед фронтом 3, 4 и 5-й армий. Ввиду этого оттеснение всех неприятельских сил в юго-восточном направлении к швейцарской границе является уже невозможным. При этом представляется вероятным сосредоточение противником крупных сил и образование им новых соединений в окрестностях Парижа с целью обороны столицы и угрозы нашему правому флангу.

Это вынуждает оставить 1-ю и 2-ю армии перед Восточным фронтом Парижа с задачей активными действиями отражать неприятельские выступления из Парижского района, взаимно поддерживая друг друга; 4-я и 5-я армии пока соприкасаются с сильным противником и должны стремиться отбросить его подальше к юго-востоку, что облегчит 6-й армии переход через р. Мозель между Тулем и Эпиналем…

3-я армия возьмет направление на Труа-Вандевр, будучи в готовности или поддержать из-за Сены 1-ю и 2-ю армии в западном направлении, или принять участие в боевых действиях наших левофланговых армий в южном или юго-восточном направлении».

Таким образом, к этому времени от плана Шлиффена уже не осталось и следа. Вместо грандиозного охвата всех французских сил — оборона двух армий охватывающего крыла, а остальным армиям поставлена ограниченная задача на окружение лишь части французских сил. Директива от 5 сентября, говорится в немецком официальном труде «Der Weltkrieg 1914 bis 1918»: «…означала сознательный и окончательный отказ от первоначальной цели операции — охвата левого крыла неприятеля и оттеснения всех французских армий в юго-восточном направлении к швейцарской границе».

Буквально через несколько часов после того, как Мольтке подписал директиву о переходе правого крыла германских армий к обороне, Жоффр издал приказ № 6, в котором ставилась задача организации контрнаступления встык между 1-й и 2-й немецкими армиями:

«Пришло время воспользоваться благоприятной возможностью, появившейся в результате маневра германской 1-й армии, и нанести по ней концентрированный удар всеми союзными силами левого крыла».

Тем временем, вопреки директиве Мольтке, генерал фон Клюк упорно продолжал преследование 5-й французской армии в направлении реки Гран-Морен, приказав при этом перенести свой штаб на 40 км вперед, тем самым все более увеличивая брешь, образовавшуюся между 1-й и 2-й немецкими армиями.

Но в этот момент фон Клюк сильно встревожился из-за поступивших ему 5 сентября известий о переброске французских войск со стороны Парижа, которые могли создать угрозу его правому флангу, и в этой связи принял решение возвратить назад 2-й армейский корпус из-за Марны для занятия к утру 6 сентября полосы обороны западнее реки Урк. Вечером следующего дня аналогичный приказ получил и 4-й армейский корпус. В результате этой переброски образовался оголенный участок против фронта английской армии шириной почти 50 км, который лишь слабо прикрывался немецкой конницей.

Рано утром 6 сентября началось французское наступление. Первые бои произошли в полосе 6-й армии. Несмотря на упорное сопротивление и контратаки германцев, французам удалось несколько продвинуться вперед в районе западнее реки Урк.

На следующий день сражение продолжалось, однако обстановка уже значительно изменилась. К этому времени напротив 6-й французской армии немцы уже успели сосредоточить три своих корпуса и, предприняв в середине дня контрнаступление, стали теснить противников. В ответ на это французское командование для усиления своих войск спешно перебросило одну дивизию, использовав для этих целей 1200 парижских такси, в течение одной ночи перевезших французских солдат на расстояние 50 км. Это было первое в истории использование автомобильного транспорта для маневра силами, позволившее стабилизировать ситуацию.

Полученное сообщение о переходе французских армий в общее наступление показало фон Клюку, что боевые действия на правом крыле его армии являются нечем иным, как осуществлением намерений французского командования произвести охват правого фланга всего германского фронта, для чего, несомненно, противник должен был иметь превосходящие силы. Вследствие этого положение 1-й германской армии становилось чрезвычайно серьезным. Ввиду таких обстоятельств 7 сентября фон Клюк снимает с южного участка фронта остатки своей армии и форсированным маршем отводит их за реку Урк.

В результате отхода 1-й германской армии правый фланг 2-й армии оказался полностью открытым, вследствие чего ее командующий генерал фон Бюлов приказал отвести свои правофланговые части на север к Монмираю, тем самым еще более увеличив разрыв между 1-й и 2-й армиями.

В это время 5-я французская и английская армии медленно двигались за отходящими германскими войсками, и к вечеру 7 августа фланги армий сомкнулись. Таким образом, установился непрерывный фронт трех армий левого крыла союзных сил.

8 сентября бои продолжались. Английская армия подошла к Марне, 5-я французская армия вышла на линию Монмирая, а две ее дивизии зашли в тыл правого фланга 2-й германской армии, что заставило Бюлова снова отвести свой правый фланг, увеличив разрыв между 1-й и 2-й германскими армиями еще на 15 км.

Это позволило силам союзников в ночь с 8 на 9 сентября вклиниться между двумя немецкими армиями. Войска фон Клюка оказались зажатыми с юга и запада между английской и 6-й французской армиями, что стало полной неожиданностью для их командования, собравшегося утром перейти в контрнаступление. В результате правый фланг немецкого фронта распался на три части, 1-я немецкая армия оказалась зажатой между 6-й французской и английской армиями, правый фланг 2-й немецкой армии отступал к Марне, а войска ее левого фланга остались у Сен-Гондских болот.

Это привело к роковой развязке сражения на реке Марне, принесшей неожиданный и ошеломляющий успех союзным войскам. 9 сентября командующие 1-й, 2-й и 3-й немецкими армиями были вынуждены принять решение об отступлении. Германское верховное командование, оказавшись перед неумолимостью свершившегося, 10 сентября санкционировало уже осуществляемое отступление армий. 4-я и 5-я германские армии еще продолжали наступательные действия, хотя и без значительных успехов, но с 11 сентября были также отведены в северном направлении.

Немецкие войска перешли к отступлению в полосе около 250 миль, оставляя территорию, занятую ими в результате двухнедельных кровопролитных боев. Приказ об отступлении стал последним распорядительным документом, подписанным Мольтке в качестве начальника немецкого Генштаба. 14 сентября под предлогом болезни он был отстранен от занимаемой должности, а на его место назначен военный министр генерал Э. фон Фалькенгайн. Таким образом, замысел немецкого командования победить Францию в ходе быстротечной войны рухнул окончательно.

Однако немецкое отступление оказалось для союзников совершенно неожиданным, о котором они узнали случайно в ночь с 9 на 10 сентября из перехваченных радиограмм противника. Лишь вечером 10 сентября было отдано распоряжение всем французским армиям начать преследование отступающих армий. Это промедление позволило немецким войскам почти беспрепятственно отойти на отведенные им позиции и за два дня закрепиться на них.

Битва на Марне стала поворотным моментом всей войны. У союзников поднялась почти исчезнувшая перед тем уверенность в своих силах. Французы, сбросив с себя груз тяготевшего над ними национального позора поражения 1871 г., уверовали в силу своей армии.

Но 31 октября немцы предприняли еще одну попытку начать наступление, надеясь прорваться к морю и захватить французские порты Кале и Дюнкерк. В атаку перешла развернутая юго-восточнее Ипра армейская группа под командованием генерала Фабека, состоявшая из шести дивизий. Однако добиться большого успеха немцам так и не удалось. Продвинувшись вперед на несколько километров, они были остановлены англичанами.

Сражение при Ипре завершило период маневренной борьбы на Западном фронте в 1914 г., после чего на всем франко-германском фронте начался позиционный период войны. Обе стороны принялись укреплять занятые позиции, поставив перед собой цель создать оборонительные сооружения, достаточные для того, чтобы, если потребуется, держать долговременную оборону даже малыми силами. В результате после трех с половиной месяцев ожесточенных сражений противники оказались перед укрепленными позициями друг друга на огромном фронте от Северного моря до швейцарской границы протяженностью в 475 миль.

Война на Востоке

В директиве главкома Северо-Западного фронта от 13 августа войскам ставилась задача нанести поражение противнику и овладеть Восточной Пруссией с целью создания выгодного положения для развития дальнейших операций по вторжению в пределы Германии. 1-я армия должна была наступать в обход Мазурских озер с севера, отрезая немцев от Кенигсберга. 2-й армии предстояло вести наступление в обход этих озер с запада, не допуская отвода германских дивизий за Вислу. Общая идея операции заключалась в охвате немецкой группировки с обоих флангов с последующим ее уничтожением.

У русских было заметное превосходство над противником. В составе Северо-Западного фронта было 17,5 пехотных и 8,5 кавалерийских дивизий, 1104 орудия, 54 самолета. В то время как 8-я немецкая армия насчитывала 15 пехотных и 1 кавалерийскую дивизии, 1044 орудия, 56 самолетов, 2 дирижабля. В целом соотношение сил обеспечивало выполнение замысла Ставки и, в принципе, позволяло нанести противнику поражение, однако это было возможно только в случае одновременного использования сил обеих наступающих армий.

Операция началась 17 августа со столкновения с противником у города Сталлупенена, где русские войска одержали победу над 1-м армейским корпусом генерала Франсуа и вынудили его отступить к реке Ангерапп. Однако при таком быстром отходе противника он мог бы избежать окружения в планируемых клещах. Поэтому П. К. Ренненкампф приказал остановиться, чтобы дать возможность 2-й армии Самсонова подтянуться для нанесения совместного решительного удара по 8-й германской армии силами двух русских армий.

Немцы перехватили этот приказ, отданный войскам открытым текстом по радио, и, осознав опасность от бездействия, решили главные силы двинуть против 1-й армии, при этом прикрываясь малыми силами со стороны армии Самсонова. Генерал Притвиц намеревался разбить Ренненкампфа двойным ударом: с севера 1-м корпусом Франсуа и с юга 17-м корпусом Макензена. Кроме того в направлении Гольдапа предусматривались вспомогательные действия 1-го резервного корпуса фон Белова.

В результате 20 августа в районе Гумбиннена завязалось одно из первых сражений мировой войны. Вначале немцы имели успех. Затем русские контрударом обратили в бегство части 1-го армейского корпуса. 17-й корпус Макензена, попав под жесточайший артиллерийский и ружейно-пулеметный огонь русских и понеся огромный урон, также в панике отступил. Вот что пишут об участи этого корпуса немецкие историки:

«Сцепление несчастных обстоятельств привело к тому, что великолепно обученные войска, позднее всюду достойно себя проявившие, при первом столкновении с противником потеряли свою выдержку. Корпус тяжело пострадал. В одной пехоте потери достигли в круглых цифрах 8000 человек — треть всех наличных сил, причем 200 офицеров было убито и ранено».

Русские взяли в плен около 1000 чел. и захватили 12 орудий. Узнав о поражении главных сил 8-й армии у Гумбиннена, генерал фон Белов также отдал приказ об отходе.

Сложившаяся обстановка позволяла русскому командованию нанести крупное стратегическое поражение 8-й немецкой армии. Однако благоприятный для этого момент был бездарно упущен. Вместо того чтобы организовать преследование разбитых германских войск, генерал Ренненкампф бездействовал, а по его приказу войска в течение двух суток, находясь на отдыхе, приводили себя в порядок. Только 23 августа они начали медленное продвижение к западу от реки Ангерапп, почти не встречая сопротивления. При этом командование 1-й армии полностью потеряло соприкосновение с противником, не имея никаких достоверных сведений о его дальнейших перемещениях.

Впрочем, Ренненкампф понял, что немцы отвели войска с пути его продвижения, но сделал из этого вывод, что корпуса Франсуа и Макензена отозвали в крепость Кенигсберг, на Балтийское побережье. О том, что они, отступая в спешке, погрузили войска в железнодорожные вагоны и оставили в качестве прикрытия только кавалерию и местное ополчение, чтобы удержать прежние позиции, он не догадывался, а был уверен, что теперь ему неизбежно предстоит длительная осада Кенигсберга, для которой понадобится увеличить численность пехоты и усилить тяжелую артиллерию.

Армия Самсонова 20 августа вышла на территорию Восточной Пруссии в районе Найденбурга. Главную ее группировку составляли четыре армейских корпуса: 6-й, 13-й, 15-й и 23-й. Правый фланг ее обеспечивался 2-м, а левый — 1-м армейскими корпусами. В этот момент времени 2-й русской армии противостояли только части 20-го армейского корпуса генерала Шольца в составе около 3,5 дивизий.

В результате 23 августа командующий Северо-Западным фронтом генерал Я. Г. Жилинский направил Самсонову телеграмму, в которой сообщал, что германские войска после тяжелых боев, окончившихся победой над ними армии Ренненкампфа, поспешно отступают, взрывая за собой мосты. При этом Самсонову ставилась задача:

«Оставив 1-й корпус в Сольдау и обеспечив левый фланг надлежащим уступом, всеми остальными корпусами энергично наступайте на фронт Зенсбург, Алленштейн, который предписываю занять не позже вторника 25 августа. Движение ваше имеет целью наступление навстречу противнику, отступающему перед армией ген. Ренненкампфа, с целью пресечь немцам отход к Висле».

К сожалению, эта оценка ситуации, сложившейся после гумбинненского сражения, сделанная командованием Северо-Западного фронта, совершенно не соответствовала истинному положению дел. Тем не менее все свои дальнейшие расчеты генерал Жилинский ошибочно строил, полагая, что противник уже разгромлен и отступает частью к Кенигсбергу, а частью к рубежу реки Вислы. Именно эта неверная оценка, в сочетании с безответственной передачей приказов по радио открытым текстом, дававшая противнику достаточно полную информацию о планах и действиях русских армий, и привела в конечном итоге к катастрофе 2-й армии Самсонова.

Все это явилось результатом легкомысленного отношения военного руководства страны к ведению армейской разведки, ею просто пренебрегали в наших штабах, зная, что наши войска численно превосходят немцев. Русская кавалерия, несмотря на свою многочисленность, не стремилась глубоко проникать во вражеские позиции, предпочитая, встретив сопротивление, спешиваться и образовывать линию огня. Несмотря на то, что русская авиация имела в своем составе 244 самолета и была второй по величине в Европе, воздушная разведка русских так и не смогла проследить перемещения немецких войск.

Напротив, авиация немецкой армии начала сообщать как о численности, так и о перемещении колонн русской армии еще 9 августа — за неделю до того, как русские войска пересекли германскую границу. Причем авиаразведка регулярно продолжала обеспечивать поступление германскому командованию необходимых данных о противнике на протяжении всей кампании.

Именно располагая информацией о том, что Ренненкампф на несколько дней опережал Самсонова, причем этот интервал должен был увеличиваться, поскольку 2-я армия пробивалась через труднопроходимую местность, Притвиц и смог без особых опасений решиться на развертывание большей части своей 8-й армии к северу от Мазурских озер.

Громадную роль в поражениях войск Северо-Западного фронта сыграл и тот факт, что на радиостанциях штабов в открытую передавали подробные сообщения о передвижении и дальнейших намерениях обеих русских армий. Эти сообщения перехватывались противником, что позволяло ему вести борьбу «зрячего» против «слепого». Здесь нужно заметить, что проблема открытого радиообмена была вызвана вовсе не глупостью или же ленью нашего командования, а недостатком времени и отсутствием необходимого количества шифровальщиков и кодовых книг.

Как это ни печально, но история с перехватом немцами открытых радиосообщений русского командования во время Первой мировой войны в дальнейшем сыграла злую шутку и с Красной армией, поскольку выработала у преемницы старой русской армии стойкое неприятие радиосвязи как таковой. В немалой степени этому способствовал возомнивший себя военным гением бывший царский поручик М. Н. Тухачевский.

Впрочем, сразу после Гумбинненского сражении генерала Притвица действительно охватила паника, а вечером 20 августа он и впрямь отдал приказ об отступлении, сообщив в Генштаб:

«Ввиду наступления крупных сил с линии Варшава — Пултуск — Ломжа не могу использовать обстановку впереди моего фронта и уже ночью начинаю отход к Западной Пруссии. В предельной степени использую железнодорожные перевозки».

Однако бездействие армии Ренненкампфа, а также перехваченные по радио приказы, свидетельствовавшие о намерении ее командования начать наступление в направлении на Кенигсберг, помогли командованию 8-й армии прийти в себя и принять верное решение: используя разветвленную железнодорожную сеть, срочно перебросить свои основные силы против армии Самсонова.

Впрочем, Притвицу это уже не помогло, его, так же как и начальника штаба 8-й армии Мольтке, срочно отправили в отставку, назначив на их места генералов Гинденбурга и Людендорфа, которым в дальнейшем было суждено сыграть большую роль в судьбах Германии. Новое командование армии нашло план, принятый прежним руководством, в целом отвечающим обстановке и, завершив 26 августа перегруппировку своих войск, приступило к его осуществлению. Всего против 9-ти дивизий армии Самсонова немцы бросили 11,5 своих дивизии, оставив против 1-й русской армии всего около 3-х своих дивизий.

Судьба самсоновской армии, измученной и голодной, официально перешедшей на местное довольствие, с корпусами, лишенными, вследствие полного расстройства тыла, широкой маневренной способности, была предрешена.

Ее могли спасти только энергичные и правильные действия Ренненкампфа, которых, однако, так и не последовало.

28 августа на левом фланге 2-й армии развернулись ожесточенные бои, и хотя маневр противника по окружению центральных корпусов 2-й армии был сорван, однако Самсонов сознавал трудное положение своих войск и вечером отдал приказ об их отходе. На следующий день 1-й и 20-й армейские и 1-й резервные германские корпуса возобновили свое наступление. В результате кольцо было замкнуто. Всего было окружено около 30 тыс. чел. и 200 орудий. В ночь на 30 августа Самсонов покончил с собой. Принявший на себя командование армией генерал Н. А. Клюев не использовал всех возможностей для спасения окруженных корпусов. Был отдан приказ о сдаче в плен. Некоторые командиры частей отвергли это решение и с боями вывели свои войска из окружения.

Несмотря на крах армии Самсонова, Ренненкампф у удалось с боями отойти к российской границе, а после получения помощи со стороны подошедшей из тыла 10-й армии обрушиться на немецкие войска, выбив их с занятых позиций. Таким образом, была отвоевана значительная часть потерянной территории.

Австрийский фронт

Сразу по завершении мобилизации 20 августа 1-я австрийская армия генерала В. Данкля двинулась с рубежа реки Сан в северо-восточном направлении. Ближайшей ее задачей являлось преодоление расположенной вдоль правого берега реки труднопроходимой Таневской лесной полосы, что должно было создать выгодные условия для организации совместно с 4-й армией наступления на Люблин и Холм.

Русское командование, получив сведения о появлении неприятельских разъездов со стороны Таневских лесов, 23 августа направило к юго-западу от Люблина 4-ю и 5-ю армии с задачей разбить обнаруженного противника, а затем предпринять контрнаступление по направлению к Перемышлю. Взаимные передвижения войск сторон привели к ожесточенному встречному сражению на фронте в 320 км, которое разыгралось 23–24 августа в районе южнее Красника, где австрийским армиям, используя численное преимущество, удалось нанести поражение русским войскам и вынудить их отойти на Люблин, Холм, Владимир-Волынский.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.