Первая испанская кампания Публия Сципиона.

Первая испанская кампания Публия Сципиона.

В Испании Публий Корнелий Сципион ранней весною выступил из Тарракона к устью Ибера. Там он встретился с легионами, снявшимися с зимних квартир, и произнес перед ними речь, обращаясь по преимуществу к старым воинам, служившим еще под началом у его отца и дяди:

– Никогда ни один командующий не имел оснований благодарить своих воинов прежде, чем испытает их в деле. Но меня Судьба связала долгом благодарности к вам задолго до того, как я впервые увидел «Испанию и ваши лагери. Во-первых, я благодарен вам за преданность моему отцу и моему дяде, которую вы сохранили и после их гибели, во-вторых – за то, что вы спасли для всего римского народа, и в особенности для меня, нового наместника, эту провинцию, уже совсем было потерянную.

Но теперь наша задача – не самим удержаться в Испании, а выгнать отсюда пунийцев, не противника остановить на берегах Ибера, а самим переправиться на другой берег и повести войну там. Быть может, некоторым среди вас мой план покажется чересчур дерзким после поражений, память о которых еще так свежа. Нет человека, который помнил бы о них тверже меня, дважды осиротевшего, но всегдашняя участь нашего государства и всегдашняя его доблесть не велят предаваться отчаянию. Да, потому что всегда, во всех великих войнах, мы сперва терпели поражения, а потом побеждали.

Так было и в этой войне. Требия, Тразименское озеро, Канны, измена чуть ли не всей Италии, потеря чуть ли не всей Сицилии, Ганнибал у стен Рима – мы дошли до предела в наших бедствиях, но мужество римского народа осталось непоколебленным! Это оно все подняло вновь из пыли и грязи и все направило к лучшему. Вы, под началом моего отца, не дали Гасдрубалу прорваться к Альпам и дальше, и ваша победа в Испании предотвратила неминуемое поражение в Италии. Теперь, по милости богов, дела со дня на день идут все лучше. Сицилия отвоевана у врага. Ганнибал забился в дальний угол Бруттия и лишь о том молит бессмертных небожителей, чтобы убраться целым с нашей земли. Вправе ли мы теперь, пережив все несчастья и дожив до этой светлой и радостной поры, сомневаться в будущем?

Бессмертные боги и устами жрецов и гадателей, и в ночных сновидениях сулят мне успех. Собственная душа, которая всегда была для меня лучшим, самым верным пророком, подсказывает мне, что Испания – наша, что карфагеняне позором своего бегства покроют и сушу, и море! То же внушает и трезвый рассудок. Испанские союзники покидают пунийцев и ищут нашей дружбы. Между тремя карфагенскими вождями нет согласия, они почти враждуют друг с другом, их силы разделены натрое, а в отдельности ни один из них против нас не устоит.

Главное, воины, – будьте благосклонны к имени Сципионов, к их отпрыску, к новому ростку, которое пустило это древо, срубленное под корень. Вперед, ветераны! Ведите за собою через Ибер новое войско и нового полководца! Пока вы замечаете во мне лишь внешнее сходство с отцом и дядею, но скоро увидите тот же образ мыслей, ту же верность и ту же храбрость, и каждый из вас скажет: мой командующий ожил или родился вновь!

Оставив на месте Марка Силана с тремя тысячами пехотинцев и тремястами конников, Сципион пересек Ибер с двадцатью пятью тысячами пехоты и двумя с половиною тысячами конницы. Кое-кто советовал ему напасть на ближайшую из карфагенских армий – ту, что зимовала близ Сагунта, – но он опасался, как бы такое нападение не сплотило врагов, а три армии сразу были бы для него непосильным противником. И он решил начать с осады Нового Карфагена.

Этот богатый город служил карфагенянам и складом оружия и всевозможных припасов, и казначейскою кладовой, где хранились их деньги, и тюрьмою, где они держали под стражей заложников со всей Испании. Он обладал гаванью, достаточно обширной для любого флота и очень близкой к Африке. На седьмой день после перехода через Ибер римляне приблизились к Новому Карфагену, посуху и морем одновременно: так заранее условился Сципион с начальником своего флота Гаем Лёлием. Лагерь разбили против города, к востоку от него, и позади лагеря насыпали вал.

Новый Карфаген находится почти ровно посредине восточного берега Испании. Море образует здесь залив; в устье залива лежит островок, закрывающий гавань от всех ветров, кроме африканского. Внутри залив рассечен полуостровом, на нем-то и возведен город. Полуостров омывается морем c юга и с запада, а дальняя часть залива обратилась в заболоченную лагуну. С материком полуостров и город соединяет перешеек шириною не больше четырехсот метров. Построить здесь укрепление не стоило бы никакого труда, но Сципион этого не сделал – то ли выставляя напоказ свое презрение к неприятелю и уверенность в себе, то ли чтобы ничем не закрывать себе свободного подхода к городу при атаках и свободного пути назад.

Сципион объехал римские суда в гавани, внушая начальникам, чтобы они чаще сменяли ночные караулы и строже их поверяли: в начале осады, говорил он, враг способен на все. Потом он вернулся в лагерь, собрал воинов и объяснил им, почему именно здесь начинают они войну и что даст римскому народу и каждому из них в отдельности захват Нового Карфагена. Он упомянул и про испанских заложников, и про казну, и про военные запасы, и про удобную гавань, обещал храбрым награды, а под конец сообщил, что во сне ему явился бог Нептун и обещал свою помощь в нужную минуту.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.