Бомба Александра Ульянова

Бомба Александра Ульянова

Кружки, о которых упоминалось выше, строились зачастую по одному принципу. Несколько человек, собравшись, придумывали программу, сочиняли устав. Они организовывали самозваный «центр» и подбирали членов организации, передавая им приказы некоего таинственного комитета. Веления далёкого и загадочного «Василия Николаевича» не обсуждались и должны были выполняться беспрекословно. Об этом издевательски написано, кстати, в тургеневской «Нови».

Так в Харькове организовалась группа молодёжи, которую сколотили студенты Самуил Ратин, Мендель Уфланд и Герша Шур. Они называли себя народовольцами; в программе группы были заложены убийства членов правительства, взрывы государственных учреждений. Группа разослала нескольким правительственным чиновникам конверты со взрывчатым веществом, после чего юных террористов арестовали.

В конце 1886 года в Петербурге образовался кружок. Создали его студенты университета: сын харьковского купца Пётр Шевырев и виленский уроженец дворянин Иосиф Лукашевич. Они организовали студенческую кассу взаимопомощи и столовую, что расширило их связи и позволило набирать в организацию всё новых членов.

Кружок сначала занимался рассылкой прокламаций, потом все чаще возникали разговоры о реальной борьбе. При этом Александр Ульянов настаивал на вооружённой борьбе. Решено было организовать террористическую группу. Планом покушения на царя занялся Шевырев, привлёк к этому делу студентов университета Генералова и Андреюшкина. В квартире последнего под руководством Ульянова начали изготавливать азотную кислоту и металлические части снарядов. Но за неумением все продвигалось медленно. Тогда Канчер отправился в Вильно, и там польские революционеры поделились с ним азотной кислотой и прочим. Приехавший в Вильно из-за границы Исаак Дембо вручил новой террористической группе деньги.

Между тем Ульянов готовил в Парголове и динамит. Они с Лукашевичем наполнили им два метательных снаряда. Канчер отнёс эти бомбы Андреюшкину. Он, Генералов и Осипанов были определены метателями.

Андреюшкин, Генералов, Канчер и Степан Волохов готовили пули, наполняя их ядом и смазывая смесью стрихнина со спиртом.

Наконец к покушению все было готово. Определили сигнальщиков: Волохова и товарища Канчера майорского сына Гаркуна. Тут заболел руководитель покушения Шевырев и уехал на юг. Вместо него подготовкой занялся Ульянов.

Заговорщики собирались за городом и тренировались в бросании бомб. Испытали динамит. Задействовали три бомбы.

15 февраля 1887 года участники покушения в последний раз собрались вместе. Ульянов напомнил им принцип действия бомб и прочитал программу организации. По своему характеру она была чем-то средним между программами «Народной воли» и социал-демократов. Все вместе сочинили прокламацию, начинавшуюся словами: «Жив дух земли Русской, и не угасла правда в сердцах её сынов. Казнён император Александр…» Никто не сомневался в успехе покушения.

Два дня боевая группа выходила на Невский проспект, но царский экипаж не появлялся.

Осипанов, учась в Казанском университете, привлекался за участие в беспорядках. Загоревшись идеей убить царя, приехал в Петербург. Генералов был сыном донского казака, студентом. Андреюшкин учился на математическом факультете, родом с Кубани. Шевырев – сын купца, студент. Канчер – сын почтмейстера из полтавского местечка, студент.

1 марта метатели и «разведчики» (Гаркун, Волохов и Ульянов) утром отправились на Невский проспект и, разделившись, группами стали ходить по обеим сторонам от Адмиралтейской площади до Публичной библиотеки в ожидании царского проезда в собор Петропавловской крепости, где должна была происходить заупокойная служба по Александру II, убитому в тот же День шесть лет назад.

И тут террористов арестовали.

У них при обыске нашли три бомбы, револьвер и программу исполкома «Народной воли». Две бомбы представляли собой цилиндры, третья же выглядела как книга с заглавием «Словарь медицинской терминологии».

Дело в том, что за Андреюшкиным уже давно следили, и полиция постепенно выявила его друзей.

Следствие проходило сложно, план покушения был известен немногим, некоторые не знали друг друга до последней минуты.

Сначала суд приговорил к смертной казни 15 человек. Но Александр III утвердил высшую меру только пятерым. 1 мая 1887 года в ограде Шлиссельбургской крепости были повешены Генералов, Андреюшкин, Осипанов, Шевырёв и Ульянов.

И это покушение, и этих людей нельзя, конечно, сравнить с народовольцами 1881 года. Действия последних имели глубокие корни, были, если так можно выразиться, органичны в своём времени. Их последователи 1887 года – это случайный кружок, небольшая группа злоумышленников, без идеи и направленности.

Тогда, в середине 80-х годов, возвращается из восьмилетней сибирской каторги каракозовец П.Николаев. Он живёт во Владимире, Чернигове, Москве и всюду принимает самое активное участие в возрождении террора. Это Николаев выпестовал будущих членов «Боевой организации» Покатилова и Дору Бриллиант. Вместе с Белевским и Серебряковым он организовал группу, называющую себя «Социально-революционной партией». В неё входили воспитанники Московского технического училища и студенты Петровской академии. Программа новой организации, считая самым эффективным средством борьбы террор, базировалась на единстве и неуловимости. Все члены будущей партии должны были прийти к единому пониманию её задач. Партия, по программе, состоит из отдельных обособленных групп, работающих согласно местным условиям. Боевые группы не готовятся специально, а мгновенно собираются для покушения, и после него участники, незнакомые друг с другом, разъезжаются. Началом деятельности партии считалась революционная агитация, итогом – террор, а партийной целью – политическая свобода и реорганизация общества. Решено было также издавать журнал. Он и появился вскоре в Цюрихе с помощью польского кружка Дембо и Дембского – «Самоуправление, орган социалистов-революционеров». Его распространяли по кружкам в России. Журнал, конечно, сразу стал известен властям. Начались аресты.

В 1888 году у петербургской пропагандистки Веры Гурари стали собираться молодые артиллерийские офицеры. За чаем и папиросами заходил, естественно, и разговор о государственном управлении, конституции, свободах. Эти сборища быстро заметила заграницауи попыталась дать им политическое направление. Цюрихский террористический кружок, руководимый Исааком Дембо, счёл возможным убить Александра III руками этих офицеров. В кружок входили сестры Гинзбург, Дембский и химик Прокофьев. Они заказали на швейцарском заводе 45 полых медных шаров. В Россию для уяснения обстановки выехала по подложному паспорту Софья Гинзбург. Это была взбалмошная 23-летняя девица, ещё на бестужевских курсах носившаяся с новомодными идеями. За границей она «паслась» возле известного революционера-народника Лаврова. Гинзбург видела себя в мечтах героиней, создательницей новой громкой партии, пришедшей на смену «Народной воле». Большие надежды она возлагала на компанию офицеров вокруг Гурари.

Но Софье Гинзбург не повезло. В лавке на Васильевском острове она забыла кошелёк, где вместе с деньгами лежали прокламации. Текст исходил из факта, что царь уже убит и «мы будем систематически уничтожать всякого представителя царской власти до тех пор, пока не явится возможность работать для народа законными путями, свободным словом в печати и свободной речью во Всероссийском земском собрании. Мы положим оружие только тогда, когда правительство, искренно и навсегда отказавшись от угнетения народа, созовёт свободно избранных всей русской землёю людей земских и вверит им судьбы государства…»

Владелицу кошелька стали искать, и Гинзбург укрылась на юге.

Спустя неделю произошло ещё одно событие. Пробуя под Цюрихом бомбы, были ранены Дембо и Дембский. У Дембо оторвало ноги.

Полиция быстро разобралась во всем этом деле. Арестовали двух поручиков, Елизавету Гинзбург. Софью Гинзбург нашли под чужим именем в монастырской гостинице Бахчисарая. Она была приговорена к смертной казни, помилована и через несколько месяцев покончила с собой в Шлиссельбургской крепости.

В начале 90-х годов, революционное движение в России оживилось. Причиной этому во многом стал голод 1891 – 92 годов, охвативший около двадцати губерний. В деревнях началась холера. Правительство и общественные круги организовывали самую широкую помощь крестьянству. Отряды помощи, в основном из молодёжи, пошли в деревню. Как оказалось, помогать нужно было не только едой. Молодая интеллигенция считала себя в силах поднять нравственный и политический уровень мужика. В деревнях стали открываться читальни, молодёжь шла учительствовать. Заграничные русские революционеры слали в страну пачками прокламации о том, что в голоде виновато правительство.

12 января 1895 года Николай II сделал заявление, что главной основой государственного строя в России остаётся самодержавие.

В начале 90-х разрозненные кружки ограничивались лишь разговорами о терроре. Только два из них попытались перейти к практике: кружок Ивана Распутина в Москве и харьковский кружок братьев Мельниковых.

Московский кружок стал готовить покушение на Николая П. Вдохновителем его был студент Распутин, показавший впоследствии на дознании, что «пришёл к убеждению о необходимости произвести эффект террористического характера, чтобы обратить внимание правительства и заставить хоть на время очнуться спящее общество». Но в кружке был провокатор – Зинаида Жученко-Гернгросс, и полиция вскоре террористов арестовала. При обыске у них нашли лабораторию с химическими веществами для бомб, народовольческую литературу. Всего по этому делу привлекалось до 35 человек

В том же 1894 году полиции стал известен харьковский кружок, стремящийся к террористическим действиям по программе «Народной воли». Один из братьев Мельниковых, согласно жандармской справке, убеждал своих товарищей, что «при современном положении дел только путём террористических действий, проявляемых периодически и притом одновременно в нескольких местах, возможно достигнуть политической свободы». У кружка совершенно не было денег, поэтому предполагалось ограбить какую-нибудь почту.