Прототип Буратино и доллары средневековья

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Прототип Буратино и доллары средневековья

Предки украинцев всегда предпочитали иностранную валюту «Любил ли ты кого-нибудь, Шельменко?» — спрашивает в классической пьесе капитан Скворцов у своего денщика. И получает неожиданный ответ: «Гроші, ваше благородіє! Любив, люблю і любитиму, аж поки, будучи, здохну. Що то я їх люблю!.. І батька, і матір, і жінку, і дітей, і увесь рід свій за них віддав би! Та коли по правді, будучи сказать, так нема у світі нічого і нікого луччого, як, будучи сказать, гроші»

Шельменко не был оригиналом. «Гроші» в Украине любили всегда. Причем почти исключительно иностранные.

Первые находки старинных денег относятся в Киеве ко временам античности. На Замковой горе над Андреевским спуском обнаружена даже монета республиканского Рима — медный ас, чеканенный в 200 году до н. э. консулом Спуррием Афранием. Монеты просто так по миру не бегают. Залетевший из Италии ас свидетельствует, что племя, засевшее на Замковой горе, кое-что смыслило в международной коммерции. Относилось оно к так называемой зарубинецкой культуре, обычно считающейся протославянской.

Дальше находки попадаются гуще. Особенно часто римские монеты находили в конце XIX века на Подоле — в самом древнем торговом районе города. Их сбытом забавлялись гимназисты из Подольской гимназии, а киевский коллекционер В. Ляскоронский писал, что ему неоднократно предлагали купить серебряные денарии императоров Адриана и Марка Аврелия, найденные современниками Прони Прокоповны во время копания канав и даже грядок под огороды.

Особенно внушительный клад римского времени обнаружили во время строительства на Львовской площади — целых четыре тысячи монет! Еще один — поскромнее — вблизи нынешней Кирилловской церкви, где тоже сидели какие-то загадочные древние людишки. Причем не просто сидели, а копили, копили, копили… И накопили — скромных «трудовых» 350 монеток, которые и зарыли в горшочке.

Впрочем, не только копили. Иногда еще и грабили. В конце того же благословенного XIX века в Киеве обнаружили оболонский клад, в котором находились исключительно денежные единицы малоазиатского города Антиохии, отчеканенные в III столетии. Как они сюда попали — ясно. В то время территорией будущего Киева владели готы — германское племя, явившееся из Скандинавии и подмявшее местных славян. Тут, как считается, была их столица — воспетый в сагах Данпарштадир — Днепровский город. В 264 году готы разграбили еще и Антиохию, переправившись через Черное море примерно тем же маршрутом, которым впоследствии будут шастать в Турцию предприимчивые запорожцы. Один из участников этого похода, вернувшись домой, зарыл антиохийские трофеи.

Но настоящее денежное обращение началось только во времена Киевской Руси — в IX веке. Восточный дирхем — отличная высококачественная монета из чистого серебра — вот что интересовало наших предков во времена князя Олега. Чеканили ее в Арабском халифате — сверхдержаве средневековья, раскинувшейся от Средней Азии до Испании. Дирхем был такой же международной валютой, как сегодня доллар. Он попадал на Русь через два важнейших торговых центра на Волге — Итиль и Булгар. Сюда купцы-русы привозили на продажу рабов — наловленных в лесах древлян, вятичей и разномастных финно-угров, живших на территории нынешней Московской области. В обмен текла звонкая монета, единственным недостатком которой было… ее слишком высокое качество — серебро без примесей быстро стирается в руках.

Первые собственно русские монеты — сребреники великого князя Владимира — отчеканены в подражание именно арабскому дирхему. Однако рынок их не любил. Сребреники делали с малым содержанием благородного металла, зато с огромной примесью обычной меди. Такие же «подпорченные» дензнаки пытались всучить своим подданным Святополк Окаянный и Ярослав Мудрый. Народ крутил носом и переходил на натуральный обмен. Кстати, ни нынешнего русского слова «деньги», ни украинского «гроші» в то время еще не существовало. Вместо них говорили «пенязи» — термин, родственный английскому «пенни» и немецкому «пфенниг». Кто шастал в начале 90-х «челноком» в Варшаву, помнит словечко «пенензы» — у поляков оно уцелело, а у нас исчезло, оставшись в памяти только узких специалистов.

Период XII–XIII веков в истории Руси принято называть «безмонетным». Арабский халифат к тому времени загнулся, оставив Восточную Европу без денежной единицы, а серебро стали просто переливать в слитки, названные гривнами. Киевская весила 160 г, новгородская — около 200 г. Для повседневных расчетов на базаре они не подходили, зато свидетельствовали, что капитал на Руси оказался в руках кучки сверхбогачей — все серебро с помощью займов под высокий процент просто вымыли у доверчивого простонародья, впервые столкнувшегося с тем, чем пахнет настоящая кредитная операция. Погром ростовщиков в Киеве 1113 года — красноречивая метка расцвета этого самого «безмонетного периода», закончившегося позорной сдачей страны татаро-монголам. Разоренный народ не хотел защищаться, а дружины князей больше годились для полицейских функций, чем отпора высокоорганизованной армии Батыя.

И вот тут-то пути севера и юга Руси надолго разошлись. В Московии прижилось татарское слово «деньги». А в Украине полюбилось «більше жінки» другое — «гроші».

«Грош» — происходит от немецкого «гросс» («большой»). Так называли чешские монеты, выпущенные в Праге при короле Вацлаве II на самом рубеже XIII и XIV веков. Весили они около 4 г, были диаметром в 3 см и производились из серебра, добытого в самой Чехии. А так как Чехия входила на правах королевства в Священную Римскую империю германской нации (средневековый прообраз нынешнего Евросоюза), то ее монеты стали чем-то вроде теперешнего евро. Их брали по всей Европе. Они были самыми ходовыми на территории нынешних Украины и Белоруссии. И только Гуситские войны прервали эмиссию этой чрезвычайно популярной денежной единицы. Проповедь Яна Гуса и полководческие таланты Яна Жижки погубили чешскую экономику. Но к тому времени пражских грошей отчеканили столько, что в Украине их название стало синонимом денег вообще. Отныне «грошами» предки украинцев будут называть все, что пройдет через их руки, — и дукаты, и цехины, и русские рублики, и турецкие пиастры и даже германские доллары.

Да-да! Первоначально именно германские! Ведь американское «доллар» — всего лишь исковерканное немецкое «таллер». В конце XVI века эти тяжелые (весом почти в 30 г серебра) западноевропейские монеты завоевали украинский денежный рынок. Нумизматы называют их «мировыми деньгами средневековья». Чеканили их, придерживаясь общепринятых стандартов веса, чуть ли не по всей Европе. По крайней мере в Украине попадаются таллеры голландские, брауншвейгские, кельнские, любекские, люнебургские, кампенские и даже швейцарские кантона Сен-Галлен. Нет только украинских таллеров! С конца XIV века, когда киевский удельный князь Владимир Ольгердович из литовской династии возобновил на короткое время производство мелкой монеты, своих денег тут не чеканили. Разве что во Львове польские короли завели монетный двор. Но деньги, выпускавшиеся там, по сути польские — мало чем отличающиеся от тех, что входили в оборот из других монетных дворов королевства. Нет независимости — нет и своей валюты.

И вдруг в самый разгар Хмельниччины, в 1649 году, проносится слух, что гетман Богдан основал собственную денежную систему. Некий дьяк Григорий Кунаков доносит московскому правительству: «А в Чигирине-де учинил Богдан Хмельницкий мынзу и деньги делают, а на тех новых деньгах на одной стороне мечь, а на другой стороне ево, Богданово, имя». Правда, сам дьяк ни одной такой монеты не видел, а только слышал о них от слуги литовского подканцлера Сапеги.

Вопрос до сих пор остается дискуссионным. Во-первых, в 1649 году Хмельницкий все еще оставался «гетманом Его Королевской Милости Яна-Казимира» и не собирался откалываться от Польши. Вряд ли он решился бы посягать на право короля чеканить монету. Во-вторых, ни одной описанной Кунаковым «денги с мечом и Богдановым именем» в кладах пока не обнаружено. В-третьих, у дьяка вообще репутация большого брехуна — он даже целую битву придумал Яремы Вишневецкого с полковником Кричевским, которой на самом деле и в помине не было. Однако в архиве древних актов в Варшаве хранится письмо воеводы Станислава Потоцкого от 29 октября 1652 года, в котором он жалуется королю, что Хмельницкий вконец обнаглел и даже чеканит собственную монету. И французская Gazette в номере от 21 декабря того же года сообщала точь-в-точь такое же известие. Так кто прав? Будущее покажет — найдут монеты Богдана, значит, Кунаков был не таким уж и выдумщиком. Зато известно другое: еще один гетман — Петр Дорошенко монеты Яна-Казимира, не стесняясь, подделывал. Тем более что сделать это было проще простого.

Во второй половине XVII века Речь Посполитая переживает небывалый финансовый кризис. Хмельницкий, шведы и татары настолько подорвали ее могучий бюджет, что в 1659 году король Ян-Казимир, по совету итальянского «экономиста» Боратини, выпустил невиданные до тех пор… медные солиды. Что это была за афера, станет ясно, если знать, что нормальный солид обязан быть золотым! Только золотым, и никаким иначе! Так эти деньги и получили название «боратинок», что через двести лет заставило русского писателя Алексея Толстого дать знаменитую нумизматическую фамилию своему помешанному на быстром обогащении персонажу — Буратино. А Польша после экспериментов заезжих «буратин» так и не выкарабкалась — легла шляхетским телом под Россию, Австрию и Пруссию. Зато в украинских кладах монеты впервые начинают попадаться килограммами — именно тогда наши предки узнали, что такое инфляция. Но «боратинки», даже на вес, они брать очень не любили!

Как, кстати, и русские медяки. Когда через четыре года после Переяславской Рады киевский воевода Бутурлин получил для своего гарнизона 154 медных полтинника жалованья, ему оставалось только доложить в Москву, «что полковник и начальные люди и солдаты» тех денег «не взяли», потому что в Киеве «казаки, и мещане, и торговые люди не токмо полтинников — и медных мелких денег не емлют». Еще бы! После полноценного таллера — да медное барахло! Слишком уж киевляне любили настоящую валюту, чтобы брать что попало.

И так весь XVII век по Украине продолжала гулять полновесная западноевропейская монета, порождая гоголевские легенды о небывалых казачьих кладах, пока, по словам прославленного летописца Самойла Величко, Петр I, «после баталии Полтавской зо шведом старовечную польскую зо всей Малой России монету… вывел и выгубил, только талеров да червоных памятка осталась». Впрочем, на смену ей пришла монета не хуже. Серебряный рубль с профилем императора — мощное платежное средство. Тем более что Петр, стремившийся ни в чем не отстать от Европы, по весу приравнял его к таллеру. А золотые с изображением Екатерины II вымели у крестьян только во время коллективизации! С припаянными ушками, чтобы носить на шее, они составляли гордость девичьих уборов и передавались из поколения в поколение в обычных кувшинах — «глечиках». Так в случае чего их легче было сразу зарыть в землю. И только Первая мировая уничтожит эту великую денежную систему, обернувшись революцией и высмеянной Булгаковым стогривенной купюрой с крестьянкой и снопом в руках, пророчески намекающей, что наступает новая эпоха — инфляции, бандитизма и общеобязательного доблестного труда.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.