II. Фемистокл

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

II. Фемистокл

1. Фемистокл, сын Неокла, афинянин. Свойственные ему в ранней юности пороки он искупил столь великими добродетелями, что никто не почитается выше его, и лишь немногие считаются равными ему. Начнем, однако, рассказ с начала. Отец его Неокл принадлежал к благородному роду. Женился он на гражданке Галикарнасса, от которой и родился Фемистокл[17]. К огорчению родителей сын вел разгульный образ жизни и расточал семейное добро, из-за чего отец лишил его наследства[18]. Это позор не сломил, но образумил юношу. Поняв, как много стараний надо ему приложить, чтобы смыть бесчестие, он погрузился в общественные дела, усерднейше трудясь на пользу друзьям и ради славы. Постоянно участвовал он в частных тяжбах, часто посещал народные сходки. Без него не обходилось ни одно сколько-нибудь важное дело: быстро находил он решение, коротко и ясно излагал его. Был он ловок как в делах, так и в замыслах, поскольку весьма точно, как замечает Фукидид, судил о событиях текущих и не менее проницательно угадывал будущее. Благодаря таким достоинствам он быстро приобрел известность.

2. Первый раз он проявил себя на государственном поприще во время войны с Керкирой, по случаю которой народ избрал его стратегом. Тогда Фемистокл вдохнул в граждан воинственный дух не только на предстоящие сражения, но и на все последующие времена. Случилось так, что он уговорил народ построить 100 кораблей на те деньги, которые поступали с рудников и ежегодно напрасно растрачивались должностными лицами[19]. Соорудив флот в короткий срок, сначала сокрушил он керкирян, а потом устроил охоту на пиратов и очистил от них море. Таким образом, он и обогатил афинян и превратил их в опытнейших морских бойцов. Какую пользу принесло это всей Греции, выяснилось в Персидскую войну.

Пришло время, когда Ксеркс пошел войной на всю Европу по суше и по морю с таким громадным войском, какого никто не имел ни до, ни после него. Флот его состоял из 1200 боевых кораблей, сопровождаемых 29 тыс. транспортных судов; сухопутное же войско насчитывало 700 тыс. пехотинцев и 400 тыс. всадников[20]. Когда в Грецию пришла весть о его приближении и о том, что, помня о Марафонской битве, идет он прежде всего на афинян, последние обратились в Дельфы за советом, что им следует предпринять. На запрос Пифия ответила, чтобы они защищались с помощью деревянных стен. Никто не мог понять, что означает этот ответ, и тогда Фемистокл стал доказывать, что Аполлон советует им перебраться со всем своим имуществом на корабли, которые-де Бог и называет деревянными стенами. Афиняне одобрили это мнение, прибавили к уже имевшимся триремам еще столько же судов, отправили все, что можно было перевезти, частью на Саламин, частью в Трезену и, оставив Акрополь и его святыни на попечение жрецов и немногих стариков, покинули опустевший город[21].

3. Большинству государств не понравился совет Фемистокла, они предпочитали сражаться на суше. И вот отборный отряд во главе с Леонидом, царем лакедемонян, был послан занять Фермопилы и преградить варварам дальнейший путь. Но воины эти не смогли противостоять вражеской силе, и все полегли на месте[22]. А общегреческий флот из 300 кораблей, в числе которых было 200 афинских судов, впервые сразился с царскими моряками у Артемисия, между Эвбеей и материком: Фемистокл как раз искал узкий пролив, избегая окружения со стороны превосходящей силы врага. Хотя данное здесь сражение окончилось вничью, греки не осмелились задержаться на месте, опасаясь, как бы часть вражеских кораблей не обогнула Эвбею и не заперла их с двух сторон[23]. Итак, они ушли от Артемисия и разместили свой флот у Саламина, напротив Афин.

4. А Ксеркс, захватив Фермопилы, двинулся прямо на Афины и, найдя их беззащитными, перебил обнаруженных на Акрополе жрецов и сжег город. Этот пожар устрашил греческий флот: не имея мужества оставаться на месте, многие настаивали на том, чтобы возвратиться по домам и обороняться внутри городских стен. Один Фемистокл возражал против этого, утверждая и доказывая, что греки могут сопротивляться персам лишь сообща, разъединившись же — пропадут. В том же убеждал он и спартанского царя Эврибиада, который был верховным командующим[24]. Не добившись от него желанного сочувствия, Фемистокл ночью послал к персидскому царю вернейшего из своих рабов с донесением, что враги собираются бежать; если, мол, греки разойдутся, то война пойдет весьма затяжная и трудная, поскольку царь вынужден будет преследовать каждого поодиночке, а если он нападет на них немедленно, то покончит со всеми разом. С помощью этого доноса он вел дело к тому, чтобы всем невольно пришлось сражаться. Выслушав эти доводы, варвар не заподозрил обмана и на следующий день дал бой в самом неудобном для себя и в самом выгодном для противника месте — в том узком проливе, где он не мог развернуть всего множества своих кораблей. И так он был побежден не столько оружием греков, сколько кознями Фемистокла.

5. Хотя царь и потерпел поражение, у него оставалось еще достаточно сил, чтобы раздавить противника. Но и тут Фемистокл снова обвел его вокруг пальца: опасаясь, что царь продолжит войну, он послал ему известие, что греки намерены разрушить построенный им на Геллеспонте мост, дабы отрезать ему обратный путь в Азию. Царь поверил и менее чем за 30 дней, возвратился в Азию по той самой дороге, которую раньше прошел за полгода, считая при этом, что Фемистокл не победил, а спас его. Так, острый ум одного человека освободил Грецию, и Европа одолела Азию. Была одержана еще одна победа, достойная марафонского трофея: ведь при Саламине произошло то же самое — малочисленные корабли разгромили самый большой на памяти человеческой флот[25].

6. Великие дела совершил Фемистокл в эту войну и не менее великие — в мирное время. Так, если раньше афиняне пользовались небольшой и неудобной Фалерской гаванью, то по его совету был выстроен и обнесен стеной тройной Пирейский порт, значением сравнявшийся с самим Городом, а деловыми качествами превзошедший его[26]. И тот же Фемистокл с риском для жизни восстановил стены Афин. Дело было так: воспользовавшись варварскими вторжениями как удобным предлогом, лакедемоняне заявили, что города, расположенные вне Пелопоннеса, не должны иметь стен, дабы не было укрепленных мест, которыми могли бы завладеть враги. Так они пытались помешать афинянам, которые начали отстраивать свой город, преследуя далеко не ту цель, которую выставляли на вид. На самом деле после двух побед, марафонской и саламинской, афиняне настолько прославились среди всех народов, что спартанцы предвидели грядущую борьбу с ними за первенство и потому стремились всячески их ослабить. Прослышав о возведении стен, они отправили в Афины послов объявить запрет на строительство. В их присутствии афиняне прекратили работы и обещали послать в Спарту своих представителей для обсуждения дела. За это посольство взялся Фемистокл, причем сначала он отправился в путь один, наказав, чтобы остальные послы выехали лишь тогда, когда стены окажутся достаточно высокими на вид. Еще он велел, чтобы работали все — и рабы, и свободные, и чтобы материал, который окажется подходящим для постройки, тащили отовсюду, не щадя ни священных, ни частных, ни общественных владений. По этой причине стены Афин оказались сложенными из камней святилищ и могильных плит.

7. Между тем Фемистокл по прибытии в Лакедемон воздержался от посещения властей и постарался как можно дольше протянуть время, ссылаясь на то, что он поджидает товарищей. И только спартанцы начали роптать, что постройка идет своим чередом и что Фемистокл старается их обмануть — тут как раз подоспели остальные послы. Узнав от них, что укрепления почти окончены, Фемистокл явился к лакедемонским эфорам, обладавшим верховной властью, и стал уверять их, что полученные ими сведения ложны и поэтому справедливости ради надо послать на проверку почтенных и знатных мужей, внушающих доверие, в то время как сам он останется у них заложником. Спартанцы уважили его просьбу и послали в Афины трех уполномоченных из числа лиц, занимавших прежде высшие должности. С ними вместе Фемистокл отправил своих товарищей, передав через них, чтобы афиняне не отпускали спартанских послов до тех пор, пока спартанцы не отпустят его самого. Рассчитав, когда это посольство прибудет в Афины, он отправился к спартанским должностным лицам и в Совет и там открыто признался, что по его совету афиняне сделали то, что позволяло им общее право всех народов — оградили стеной общеэллинских, городских и домашних своих богов ради надежной защиты от неприятеля и не во вред всей Греции: ведь именно их город, у которого дважды потерпел неудачу царский флот, противостоит варварам как твердыня. А лакедемоняне поступают дурно и несправедливо, заботясь более о своей власти, чем о пользе всей Греции. Итак, если спартанцы хотят получить назад своих послов, отправленных в Афины, то им придется отпустить его, Фемистокла; иначе возвратить их на родину никоим образом не удастся[27].

8. Несмотря на все это, он не избежал ненависти сограждан. Питая к нему то самое недоверие, из-за которого был осужден Мильтиад, они изгнали его из города судом черепков[28]. Фемистокл удалился и нашел пристанище в Аргосе. Благодаря многим своим достоинствам он жил там в почете, пока лакедемоняне не направили в Афины послов, заглазно обвинивших его в сговоре с персидским царем, имеющем целью порабощение Греции[29]. По этому обвинению заочно он был осужден как изменник. Узнав об этом, он понял, что безопасность его в Аргосе не обеспечена, и переселился на Керкиру. Заметив, что и здесь власти острова боятся, как бы афиняне и лакедемоняне не объявили им из-за него войну, он бежал к молосскому царю Адмету, с которым имел связи гостеприимства[30]. По прибытии он не застал царя на месте и тогда, желая, чтобы тот не только принял его, но и позаботился о нем вполне добросовестно, похитил его маленькую дочь и скрылся с ней в особо почитаемом святилище. Оттуда он вышел не раньше, чем царь принял его под свое покровительство, протянув ему правую руку. Обещание свое царь сдержал. Когда афиняне и лакедемоняне официально потребовали выдачи Фемистокла, он не предал своего просителя, но убедил его, чтобы тот сам о себе позаботился, поскольку трудно жить спокойным в такой близости от врагов. Итак, он приказал отвезти его в Пидну[31], предоставив ему достаточно сильную охрану. Там Фемистокл сел на корабль, не открыв своего имени никому из моряков. Когда сильная буря отнесла судно к Наксосу, где располагалось афинское войско, Фемистокл понял, что стоит им причалить к берегу, как он погибнет. Тогда по необходимости открыл он хозяину корабля, кто он таков, суля всякие блага за спасение своей жизни. Злая участь знаменитого мужа тронула этого человека, и он день и ночь продержал корабль в бурном море вдали от острова, не отпустив с него ни единой души. Потом он привел судно в Эфес и высадил там Фемистокла на берег, а тот впоследствии отблагодарил его по заслугам[32].

9. Я знаю, многие пишут, что Фемистокл переселился в Азию в правление Ксеркса. Но я верю больше всего Фукидиду, потому что среди авторов, оставивших нам историю тех лет, он и по времени жизни ближе всех к Фемистоклу, и приходится ему земляком[33]. Фукидид же сообщает, что Фемистокл прибыл к Артаксерксу и послал царю письмо следующего содержания: «Я, Фемистокл, пришел к тебе. Более всех греков вредил я дому твоему, пока должен был сражаться против твоего отца, защищая родину. Но гораздо больше принес я ему пользы после того, как сам я оказался в безопасности, а он попал в беду: ибо когда после Саламинского сражения он намеревался возвратиться в Азию, я уведомил его письмом, что враги собираются разрушить мост, построенный им на Геллеспонте, чтобы отрезать ему путь. Благодаря этому извещению он избежал опасности. Ныне же я, гонимый всеми греками, прибегаю к тебе, ища твоей благосклонности, и если ты удостоишь меня ею, то найдешь в моем лице столь же преданного друга, сколько храброго врага имел твой родитель. Прошу тебя, дай мне год сроку на подготовку тех планов, о которых я намерен рассказать тебе, и по прошествии этого времени позволь мне предстать перед тобою».

10. Царь, удивляясь величию его души и желая привязать к себе выдающегося человека, оказал ему снисхождение. А тот на протяжении всего предоставленного срока ревностно изучал персидский язык и сочинения персов и освоил их настолько, что, по рассказам, держал перед царем речь так искусно, как не сумел бы и прирожденный перс. Многое наобещал он царю, а всего приятнее было уверение, что, следуя его советам, царь покорит Грецию. Получив от Артаксеркса щедрые дары, Фемистокл возвратился в Азию и обосновался на жительство в Магнезии; царь подарил ему этот город, прибавив, что Фемистокл получает Магнезию «на хлеб» (из этого района ежегодно поступало 50 талантов), Лампсак — «на вино» и Миунту — «на закуску»[34]. Два памятника Фемистокла сохранились до наших дней: гробница около города, где он похоронен, и статуя на площади Магнезии. О смерти его писали многие и по-разному, но мы опять-таки доверяем лучшему автору — Фукидиду, который говорит, что Фемистокл умер в Магнезии от болезни, не отрицая, что ходила молва, будто он добровольно принял яд в отчаянии от того, что не может исполнить свои обещания царю относительно покорения Греции. Тот же Фукидид сообщает, что друзья тайно захоронили его прах в Аттике, тогда как закон не разрешал им этого потому, что Фемистокл был осужден как изменник[35].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.