«…последний парад наступает»

«…последний парад наступает»

Так что «Варяг» был не «самым лучшим», а самым храбрым крейсером в мире. Р. М. Мельников в книге «Крейсер “Варяг”» фиксирует более чем 50-кратное превосходство по орудиям японской эскадры: 8 эсминцев, 2 броненосных и 3 бронепалубных крейсера. Подобного боя в мировой истории больше не было.

«Мы салютовали героям, так гордо шедшим на верную смерть» – донесение капитана французского крейсера. На кораблях всех изумлённых нейтралов строились команды и при прохождении «Варяга» играли русский гимн…

Не рассчитывая на счастливый конец боя, на крейсере сожгли все шифры, секретные приказы и карты. Вахтенный журнал решили хранить до последнего момента.

В упоминавшемся уже предисловии (1983 год издания – не «чернушные» ещё времена!) Мельников разоблачает и историков, пишущих про «умелые манёвры “Варяга”». На выходе из «бутылочного горлышка» Чемульпо у «Варяга» не было никакого варианта, кроме как стать под огонь японской эскадры. А комендорам на голой палубе – только падать под градом осколков, но всё же вести огонь. Сегодняшние истории – я просматривал – ничего не говорят о японских потерях. Мельников и советские историки свидетельствуют: был потоплен японский эсминец, но… потоплен огнём старой канонерской лодки «Кореец»! Её 203-мм орудия были мощнее варяговских 152-миллиметровых. Плюс ещё новинки: оптических прицелов на «Варяге» и крейсерах того периода не было, прицеливание шло по указаниям дальномерных станций, обе из которых были уничтожены в начале боя. В книге Мельникова кроме подробных схем, диаграмм, чертежей крейсера, есть и краткий честный комментарий: «Изображённые на известной картине П. Мальцева “Крейсер "Варяг"” оптические трубы прицелов – результат заблуждения художника».

Германский военный историк граф Ревентлов о «Варяге» и сражении писал: «Самые гибельные последствия – от полнейшей незащищённости артиллерии и личного состава».

Наш участник боя констатировал: «Особенно горько было смотреть на поломанные зубчатые секторы подъёмных механизмов 152-мм орудий». Как следует из описания, они ломались и от осколков на голой палубе, но ещё и сами по себе из-за петербургских конструкционных ошибок.

Выдерживали только люди. Старший комендор Кузьма Хватков накануне боя ушёл из лазарета. Вольнонаёмные – музыканты Эрнест Цейх и Владимир Антонов, буфетчик Фёдор Плахотин, кок Аким Криштофенко – не пожелали остаться на берегу. В бою они стали санитарами. На горящем деревянном настиле палубы раненые комендоры отказывались уходить на перевязку…

В высшей степени справедливо: из всех возможных родов искусств лучшим памятником «Варягу» стала Песня! Идеальный образ, соответствующий их чистому, «беспримесному» героизму.

А фактура картины, например, скульптуры или – с чего начинался этот сюжет – клееные модели, возможно, и отвлекут мысли в сторону всего вышеописанного… «безобразия». Но задумаемся: если придание в картинах и историях крейсеру «приличного вида», та самая пририсовка бронебашен – результат заботливых указаний новых поколений «воспитателей и организаторов», то это их деяние будет сродни деяниям тех, кто лишил их «Варяга» взаправду.

Все издержки Петровских реформ (см. навязшие споры «западников» и «славянофилов») – это, по сути, была плата за «Европейскую армию».

Потому-то перед Русско-японской войной 1904–1905 годов главком Куропаткин и считал, что в Маньчжурии надо будет выставить примерно 100 русских солдат на 150 японцев (1: 1,5). С ним спорил Ванновский, утверждавший, что для победы совершенно достаточно и пропорции 1: 2. (Ванновский – это как раз один из героев той газетно-мемуарной войны, которым граф Витте помешал взять Токио.)

Потому-то в итоге сражение при Ляояне (170 тыс. русских проиграли 130 тыс. японцам), сражение на реке Шахе (приблизительно ничейный исход, русских 270 тыс., японцев 170 тыс.!) и, наконец, крупнейшее сражение при Мукдене (350 тыс. русских проиграли 300 тысячам японцев) осознавались нами и всем миром как удар по положению, которое Россия занимала 200 лет , как потерю преимущества против, как писал наш посол Спафарий, «асиадцкихъ народовъ».

Интересно задуматься над таким «совпадением». Николай II, как известно, очень любил эпоху Алексея Михайловича, сам с царицей наряжался, заставлял и своих министров одевать костюмы эпохи первых Романовых. Уверен: имя, данное цесаревичу, из того же исторического ряда. Наверное, искренне мечтал быть «Тишайшим»… И, получается, он и армию в Русско-японской войне вернул в допетровскую эпоху! То есть обессмыслил в том числе и все петровские, и последующие жертвы.

Осознание (у большинства, возможно, интуитивное) этого факта и было самой глубинной причиной последовавшей Первой русской революции, списание которой только на недовольство рабочих своей пайкой, на всесилие еврейско-банкирских масонских заговорщиков – тоже унижение нации, уже «с другого бока».

И лишь Халхин-Гол вернул России – впервые после Мукдена! – её «европейское положение», когда Георгий Жуков с 57 000 атаковал и разгромил японца Рюхэя Огису с 76 000 солдат. (Я подсчитал на калькуляторе, получается соотношение сил сторон 1: 1,33.)