Зрелая и молодая демократии

Зрелая и молодая демократии

Е. Гайдар предлагает еще один критерий для различения демократических систем – степень зрелости. Зрелая демократия, характерная для богатых постиндустриальных обществ, сопряжена, по его мнению, с пассивностью большей части населения – актуальные политические проблемы не задевают там жизненных интересов избирателей. Отсюда и возникает элитарность большинства зрелых демократий. Постоянная проблема такой системы – соотношение налоговой нагрузки и социальных обязательств. Вокруг этой оппозиции формируются две основные политические силы: правый центр – за налогоплательщиков, левый центр – за получателей социальных трансфертов и зарплаты из бюджета. Однако обе эти силы придерживаются базового консенсуса – основные принципы устройства экономической и политической систем разделяются всеми.

Основные черты зрелой демократии таковы:

1) долгосрочная устойчивость. Стабильное функционирование в течение многих десятилетий с неплохими результатами оставляет радикальные идеи, насилие и нарушение законов на долю маргиналов;

2) партии опираются на длительную историческую традицию и предлагают обществу решения волнующих его проблем;

3) периодическая смена партий у власти – низкие налоги чередуются с высокими социальными расходами;

4) маргиналы не представлены во власти. Вместо социальной поляризации эпохи раннего капитализма – концентрация политических сил в центре, практически – политическое равновесие;

5) велико влияние «перераспределительных коалиций» – лоббистских структур, представляющих частные интересы узких, хорошо организованных отраслевых или профессиональных групп. Таково аграрное лобби многих стран или «заходящие отрасли», например сталелитейная промышленность в США, где занятость должна сокращаться, а стало быть, усиливаются стимулы самоорганизации (Гайдар 2005: 634);

6) стабильность, сила «перераспределительных коалиций», заинтересованных в сохранении привилегий, и отсутствие острых кризисов влекут за собой трудность проведения глубоких реформ, даже если они нужны.

Молодые демократии, обычно приходящие на смену авторитарным режимам индустриальной эпохи или аграрного полуфеодального общества, имеют иные свойства:

1) новизна демократических институтов, незавершенность их легитимации. Риски, связанные с возможностью возникновения острых политических конфликтов и применения насилия. Время нестабильности;

2) политические партии, за исключением бывших партий власти вроде перонистов в Аргентине или компартий в постсоциалистических странах, слабы. Роль политических лидеров высока;

3) молодость демократии, социальная поляризация обусловливают сильное влияние радикальных движений (коммунистов, радикальных националистов). Отсюда угрозы для демократических институтов;

4) нестабильность институтов при высокой роли лидеров и относительной слабости «перераспределительных коалиций», редко способных блокировать перемены, создают благоприятные условия для глубоких реформ.

Например, в Восточной Европе 1990-х годов базовый консенсус элит основывался на общем стремлении вернуться в Европу, войти в НАТО и тем самым защититься от вчерашней угрозы – агрессии с Востока. Вместе с западными институтами эти страны импортировали политическую стабильность. (Сходные процессы можно было ранее наблюдать в Испании и Португалии.) Однако вместе со стабильностью, как правило, импортируется и ригидность политических форм.

Нехватка демократических традиций создает угрозу авторитаризма, особенно на ранних стадиях индустриализации, когда вмешательство государства в экономику может способствовать догоняющему развитию. Крестьянство – социальная база таких режимов; городское население, высокий уровень образования – ненадежная опора авторитаризма (Там же, 635—640).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.