199. 1933–1993: две революции сверху. Гайдаровская машина люмпенизации

199. 1933–1993: две революции сверху. Гайдаровская машина люмпенизации

— Гайдар — Ельцин, это попытка осуществить антикоммунистическую революцию сверху в условиях, которые объективно ее уже не позволяли.

— В чем тут функция ельцинского антикоммунизма?

— Тот предполагает искоренение памяти Революции и всего, что она соорудила и ввела в человеческую жизнь. А вместе с Революцией искоренили Республику. Пустота таких масштабов по законам повторения, таящихся в людях, повела к очередной революции сверху, со всеми ее атрибутами, приметами и аксессуарами. В этой уродливой форме полубессознательно вышла наверх пародия на сталинского нового человека — россиянина.

— И в чем ты видишь сегодня революцию сверху?

— Уничтожая крестьянство, Сталин из этой уничтожаемой среды добыл социальную опору. Вот и люди Гайдара, уничтожая советский социум, провели свою революцию сверху. Одним ударом изменив все отношения собственности, они изменили основания власти. Казалось, если наносят удар по сбережениям и социальной безопасности людей, они принуждают их к экономической деятельности и получают опору. Но они вызволили монстра монополизма и подчинили ему жаждущего активности человека. Монополизм обрел новую мощь и многомиллионную клиентуру.

Январь 1992-го: гайдаровская обвальная реформа, призванная не столько убрать пресловутый «рублевый навес», сколько одним ударом вышибить советскую толщу из прежних локусов жизни. Принудить миллионы «совков» к полной и одномоментной смене стандартов поведения. Результат — обеднение при мгновенной поляризации на утрированно богатых и бедных. Отказ от демонтажа советского монополизма. Высвобождение монопольного монстра с опорой на него и поощрением его к захватам государственного имущества. Это приватизация власти, стремительно перешедшая в приватизацию собственности на криминально-бюрократический лад.

Простая мысль не приходит в голову ни одному человеку, но заслуживает быть обсужденной. Ведь безумное и, в сущности, бесполезное кровопролитие октября 1993-го произошло между людьми августа 1991 года.

Ситуация, как она сложилась после августа, в гигантской степени определяет поведение Ельцина. В августе и сразу после него им было возможно все. Момент, когда все доступно, все можно сделать. Чего нельзя? Конечно, это гипербола, но то, что трое людей, дабы устранить четвертого, упразднили Советский Союз — этот скверный анекдот имел глубокие основания в той ситуации всевозможности. Исчезновение Советского Союза обострило проблему удержания человеческого пространства Евразии — проблема, которую не осознали и не поставили. Власть в лице Ельцина шла навстречу суверенным поползновениям, одновременно стремясь удержать пространство в рамках единой и неделимой. Несовместимые политики, провоцирующие одновременно радикал-централизм и сепаратизм.

Каков результат? Отказ от поиска альтернативы советскому мстит за себя опустошением деятельной стороны власти. Излишек функций и прерогатив центра стал искать себе более простого, то есть по природе — крайнего поприща. Вот момент, разъясняющий сентябрьско-декабрьские события 1993 года. В результате в России стремительно импровизируются варианты авторитарного режима, лишенные реального государственного поприща. Беда не в росте авторитарности, беда в авторитарности при отсутствии альтернативной программы и государственных задач.

— Авторитаризм без программы и карты движения по маршруту назван ими «процессом реформ».

— С одной стороны. А с другой стороны, это неточно. Проблема, нараставшая в течение всего 1993 года, состояла не только в неясности, как продолжать. Налицо был нарастающий кризис доверия, болезненный для Ельцина как для импровизированного лидера. Грозящий дефектами в рейтинге — единственном показателе, которому сознание президента доверяло.

Проблема для него выглядела так: можно вернуться назад? Нельзя. Тогда чем откорректировать состоявшуюся революцию сверху? Попытку команды Гайдара одним ударом вышибить людей из советских ниш, принудив к смене своего поведения?

Тут еще одна параллель с фазой коллективизации, когда Сталин потерял было контроль над процессом. Выражаясь языком «горячих точек», ситуацию начинают определять полевые командиры, которые манипулируют политическими лидерами. В Белом доме мы видели, как Хасбулатов с Руцким стали заложниками тех, кто там находился. Но ведь другие полевые командиры с этой стороны сидели в Кремле.

— Гайдар действует по плану Сталина? Недурно для заголовка, но слабо вяжется с твоим взглядом на историю как неплановый процесс.

— С этой точки зрения либерализация 1992 года была той же революцией сверху. Гайдаровская попытка разом изгнать людей из советских ниш, принудив их к одноактной смене экономического поведения. Всех и сразу! Но так как это невозможно, процесс откатился в сторону, где ранее начавшаяся приватизация власти подмяла под себя приватизацию собственности. В спазматические краткие сроки бюрократическо-криминальная собственность преобразуется в единую власть. Где выход из этого? Что нам предложить альтернативой?

— Что если саму приватизацию собственности обусловить сохранением централизованной власти? Чтобы нанести удар приватизации власти изнутри, силами самой власти. Этакая «контрреволюция революции сверху».

— «Революцию сверху» можно остановить, лишь дав ей альтернативу, а альтернативу нельзя предложить в домашних рамках РФ.