КУЗНИЦА АРИСТОКРАТИИ

КУЗНИЦА АРИСТОКРАТИИ

Старинный почтовый тракт от Выборга до Турку, которым когда-то пользовались шведские короли, а затем и русские монархи, и стали именовать «Королевской дорогой». Существует она и сегодня, хотя от той, Королевской дороги прошлых веков, практически ничего не осталось — там, где она когда-то проходила, пролегли современные автострады. Зато остались «нанизанные» на нее старинные городки и усадьбы. Больше всего этих усадеб — на юго-западе Финляндии.

Многие поместья на западном отрезке Королевской дороги возникли при старинных заводах. Шведам было нужно железо, а для его выплавки требовалось много дров. Но шведы берегли свои леса и заводы старались сооружать в Финляндии.

Усадьба Мустио

Одной из таких усадеб и оказалась Мустио (или по-шведски Сварто), куда мы приехали под вечер. Лес как-то незаметно перешел в английский парк, украшенный скульптурами. Среди него привольно расположились несколько белых зданий. Где-то в отдалении проглядывала гладь не то озера, не то запруды. После прошедшего легкого дождика, не убавившего, однако, августовской жары, над всей усадьбой висела, словно тончайшая вуаль, едва заметная дымка…

Как и многие другие подобные усадьбы, сегодня часть ее превращена в гостиницу. Я, занеся вещи в номер, с удовольствием там бы и задержался до ужина — после целого дня пеших прогулок и переездов в машине, больше всего хотелось душа и хотя бы полчасика отдыха. Поэтому экскурсия по усадебному музею не вызывала энтузиазма. Ну чем можно удивить меня, видавшего не один десяток старинных усадеб — и у нас, и вообще по свету. И эти музейные тапочки-бахилы, честно говоря, не очень хотелось надевать…

Ох, как я пожалел потом об этих, слава богу, не высказанных вслух мыслях.

Вообще-то если кто-то думает, что я попал в «финскую глубинку», то ошибается. Даже в XVII–XVIII веках эти места не были глухими задворками. Как-никак Турку был вторым по значению городом Швеции, и юго-западная Финляндия была обжитым и обустроенным краем.

Усадебный дворец Мустио, или, как его иногда именуют, замок, был построен в 1783–1792 годах владельцем железоделательного завода, который основал Магнус Линдер, первый из династии шведских промышленников, обосновавшихся в Финляндии. Дела у Линдеров шли неплохо, и семейство в XIX веке стало богатейшим в стране, а с 1830 года получило и дворянский титул. Усадебный парк до сих пор считается едва ли не самым красивым в Финляндии. А во дворце приезжим с гордостью говорят, что здешний наборный паркет — самый старый в стране (потому-то и просят надевать бахилы), а окна здания когда-то были самыми большими в этой провинции Швеции. Большие окна тоже считались предметом роскоши — крупные стекла были редки и дороги.

И что удивительно: сохранились многие из первоначальных стекол — на них, если приглядеться, видны неровности, выдающие старую ручную работу, каких не допустит современное машинное производство. А ведь в Финляндии в начале прошлого века тоже было неспокойно, тоже прошла гражданская война — а не повыбивали, не покрушили же! Да и усадьбой по-прежнему владеют Линдеры. Настоящее родовое гнездо!

Экскурсовод показывает одну из комнат: когда здесь бывали русские императоры Александр Павлович и Александр Николаевич, — они останавливались в ней. А потом мы задерживаемся у портрета красивой женщины со смелым взглядом. Это Мария Мусина-Пушкина. На ней, дочери сосланного в Великое Княжество декабриста знатного рода и Эмилии Шернваль (сестра Авроры Карамзиной), женился в середине позапрошлого века один из Линдеров.

Мария Линдер была настоящей эмансипе — ездила верхом в мужском седле, пила пиво и ходила одна в рестораны. В 1863 году, во время визита Александра II в Хельсинки она осмелилась обратиться к нему с предложением о введении в стране свободы вероисповедания.

Ялмар Линдер. Портрет работы Луиса Спарре

Ее сын, Ялмар Линдер, унаследовал от матери свободный нрав — для своих рабочих он ввел восьмичасовый рабочий день, гарантировал социальное обеспечение, платил за них налоги. После гражданской войны в Финляндии он призывал не наказывать большевиков, а использовать их труд на благо родины. Но идеи национального примирения не были популярны в то время в стране, и его предложение было отвергнуто. Ялмар Линдер потерял интерес к жизни, уехал в Европу, путешествуя своим личным поездом. По Западной и Центральной Европе скиталась масса русских эмигрантов: многим из них он обеспечил бесплатный проезд. Свои странствия он закончил в Монте-Карло.

Китти Линдер. Портрет работы Тини Руппректа

Но сначала он уехал в Швецию. И симпатии к русским эмигрантам у него были неспроста. В Швеции Ялмар вынашивал планы освобождения царской семьи из екатеринбургской ссылки — даже купил для нее замок где-то в южной Швеции, но тот показался ему слишком мал, и он начал возведение большого царского дворца!

Ялмар водил дружбу и с великими князьями. Но особенно близок он был с Николаем Михайловичем, который не раз специальным царским поездом приезжали погостить в Мустио. Этот богатейший человек, владелец имения Грушевка на Украине, строитель великокняжеской резиденции в Боржомском ущелье, ученый и попечитель Румянцевской библиотеки, как-то после визита в Мустио заметил: «Теперь я знаю, как должны жить настоящие джентльмены».

Неудивительно, что после революции Ялмар Линдер хотел выкупить четверых великих князей, оказавшихся в руках большевиков. Он был уверен, что большевики все и заварили из-за денег, а потому предлагал за каждого из князей миллион шведских крон. Но пока во всей этой неразберихе и хаосе, царившем в России, Ялмару удалось «достучаться» до Петербурга, князья уже были казнены.

Бывал здесь и офицер царской армии, будущий маршал и президент Финляндии Карл Густав Маннергейм. Но, похоже, приезжал он сюда не только потому, что рос по соседству и в детстве жил тоже при железоделательном заводе, и даже не потому, что Ялмар Линдер был женат на его сестре Софи (позже она прославилась своей активной работой на благо финляндского Красного Креста). Кстати, другая сестра Маннергейма — Ева — была замужем за художником Луисом Спарре, тем самым, который создал проект мебели для Хайкко. Поэтому здесь, в Мустио, со стены смотрит прекрасный портрет Ялмара Линдера его работы.

Нынешний владелец усадьбы Мустио Магнус Линдер, внучатый племянник Ялмара Линдера

Будущий маршал, волевой и суровый офицер, был безумно влюблен в Китти Линдер, очаровательную младшую сестру Ялмара. Но та отвергла его предложение: «Выйти замуж за военного! Как это возможно?» Может, если бы Китти ведала, что перед ней не просто царский офицер, пусть и знатного рода, а человек, которому судьбой было предначертано дважды спасти Финляндию, она бы отнеслась к нему по-иному… Для Маннергейма же Китти была любовью на всю жизнь. Его брак с Араповой был несчастным, и они развелись.

Карл Густав Маннергейм, собрав свою волю в кулак, не дал большевикам захватить власть в Финляндии, но после революции жизнь и в стране, и в Мустио изменилась.

Разочаровавшийся в жизни Ялмар Линдер проматывал последние деньги в Монте-Карло. Наследников у него, как и у остальных троих детей Марии Мусиной-Пушкиной не было… Эта линия Линдеров оборвалась, но сам род заводчиков не пресекся.

Сегодня усадьбой Мустио владеет Магнус Линдер, внучатый племенник Ялмара Линдера. Я встретил его утром, у входа в ресторан, когда он зашел в контору, просмотреть свежую почту.

Он уже больше не заводчик. Роскошный дворец его дальних предков превращен в музей. А другие постройки — в уютную гостиницу. Ресторан имеет дипломы самых престижных французских ассоциаций поваров. Плотины, некогда вращавшие механизмы заводов, стали лишь еще одним украшением романтического парка. Даже бывшая трансформаторная будка из темно-красного кирпича превращена в двухэтажный «люкс» и зовется «Башней Мерлина», по имени некогда обслуживавшего электрооборудование рабочего…

Если имя Мустио до знакомства с усадьбой и ее историей мне мало что говорило, то у другого расположенного неподалеку местечка звучит вполне расхоже. Какая домохозяйка не знает имени Фискарс, ставшего едва ли не синонимом кухонных ножей и ножниц!

От основанного там еще в 1649 году железоделательного завода остались кирпичные корпуса, где ныне разместились магазины, гостиницы и кафе — сами предприятия разбрелись отсюда по всему свету. Перегороженная каскадом плотин река и зеленые лужайки дополняют идиллический пейзаж. Ребенком здесь бегал озорной Карл Густав Маннергейм — его мать была дочерью хозяина завода фон Юлина. Отец Маннергейма, владелец богатого имения Лоухисаари, что неподалеку от Турку, промотал свое состояние — играл, гулял с любовницами в Швеции, потому-то его мать и жила у своих родственников в Фискарсе. А с 1881 года, когда у Карла Густава умерла мать, заботу о будущем маршале взяли на себя родственники. В Фискарсе и сегодня можно услышать истории про юношеские проделки Маннергейма. Он прятал дома варенье, бил камнями окна, за что его на год даже исключили из школы…