Легенда шестая. Страна погибших
Легенда шестая. Страна погибших
Королева Тинтагеля Дана оставила наконец веселый нескончаемый пир и отправилась взглянуть на Тилезина. Мирриддин-Рой все еще охранял его покой.
— Почему бы тебе не пойти на пир и не поесть чего-нибудь? — негромко предложила ему королева Дана. Он выглядел не очень-то здоровым, этот Мирриддин-Рой. Да они все в Висячих Камнях выглядели не очень здоровыми. «Неужто чудное сие место теряет свою силу навсегда и смерть уж поселилась здесь?» — ужаснулась в душе королева Дана.
Она ничего не имела в сердце дурного против Тилезина — наоборот. Он часто бывал в Тинтагеле, когда Дана была совсем еще юной и несмышленой, но никогда не замечал ее, однако, когда она проскальзывала в каменный зал крепости Тинтагеля и садилась подле него, он никогда не выдавал ее проделок. Вот почему королева Дана любила Тилезина.
«Трехликая Богиня, до чего же постарел он!» — подумала Дана, садясь у ложа больного Тилезина и осторожно осматривая его раненую руку. Воспаление уже сошло с раны. Вот уж никогда бы не подумала королева Тинтагеля, что таким доведется ей увидеть Тилезина, героя ее детства, — израненным, усталым и старым. Он казался теперь таким достижимым.
— Тилезин всегда был полубогом, — прошептала Дана едва слышно. — Сыном чужого бога, — добавила она и лишь потом увидела, что больной не спит.
Тилезин почти улыбался королеве Тинтагеля.
— Кто полубогом слывет, — глухо прошептал он, — тот еще и человек наполовину.
Королева Дана кивнула головой:
— Ты и в самом деле выглядишь как человек впервые с тех пор, как знаю я тебя, — и заплакала. — Столько воспоминаний…
— У меня тоже слишком много воспоминаний, королева Дана, — признался Тилезин. — Они как проклятье долгой жизни. Когда все более знаешь людей среди умерших, нежели среди живых…
— Мне кажется, жизнь подарила тебе мудрость, — улыбнулась королева Тинтагеля.
— Все рано или поздно обретаешь, верно? Мудрость, глупость, страдания и равнодушие. — Внезапно Тилезин нахмурился. Что это с ним? И отчего ему так захотелось рассказать о себе? Рассказать женщине? Тилезин вдруг отчетливо ощутил, что хочет оставить память по себе, возможно, последнюю память своей жизни. Оставить перед этой женщиной, с которой ему нечего делить, кроме крупицы далеких воспоминаний о Тинтагеле и, возможно, о его отце — чужом боге.
Потерянное, забытое, покинутое — вот в чем заключена жестокость пролетающего времени человеческой жизни.
Они сидели молча, прислушиваясь к тому, как доносятся до них веселые крики пирующих в Висячих Камнях, и ощущали вечные раны живого сердца.
Потом королева Дана распрощалась с раненым, и Тилезин вновь погрузился в исцеляющую дремоту.
Когда же он проснулся, было уже яркое, светлое утро. Тилезин почувствовал себя много лучше и собрался подняться с ложа.
У ног его лежало нечто, завернутое в льняные полотенца. Тилезин понял, что это, еще и не развернув ткань.
Щит его отца, чужого бога. Прекрасный навеки.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.