Загадка поведения Стилихона
Загадка поведения Стилихона
Можно только удивляться, почему Стилихон не преследовал готов с большей энергией после сражения при Полленции (где важную роль сыграла тяжелая аланская конница, сражавшаяся на стороне Стилихона. — Ред.) и после того, как в следующем году нанес им поражение в Вероне, снова позволил идти на все четыре стороны. Почему он не нанес более сильный удар? Почему дал возможность врагу устраивать новые агрессивные вылазки, выдвигать новые требования? Стилихон определенно был настроен удерживать границы западных провинций против варваров и не жалел себя, выполняя этот долг. Как же объяснить его снисходительность к вестготам и его терпимость, которую римские современники считали преступной? Создание поселений варваров в империи было общепризнанным принципом политики в течение двухсот лет, и людям, жившим в те времена, было трудно понять, что оно в конечном счете приведет к исчезновению имперской власти. Эта идея также была недоступна пониманию Стилихона и Алариха. Это мы ясно видим, что включенные в империю на федеративных началах германцы были могучей разрушительной силой, более коварной, чем германцы вне империи. Но для Стилихона существовала пропасть между внешними врагами, атаковавшими границы, и внутренними чужеземцами, связанными с империей. Против первых он готов был проявлять безжалостность, а вторые для него занимали другое положение: они являлись частью системы, и ими следовало управлять, а не сокрушать. В сердце Стилихона это чувство было сильнее, чем у министра римского происхождения, — ведь он сам был выходцем из семьи переселенцев. Но не было сомнений, что, помимо этого общего рассуждения, был еще и конкретный мотив. Стилихон имел целью держать Алариха у границ восточной части империи. Он не был готов позволить готам селиться в префектуре Италия, но существование могучей готской силы в префектуре Иллирия его устраивало. Он предвидел, что Аларих в определенных обстоятельствах может быть полезным союзником. Я уже упоминал о враждебности, существовавшей между дворами и министрами двух сыновей Феодосия I, и указывал, что одной из трудностей и причин разногласий была граница между двумя частями империи. Стилихон и западное правительство желали провести разграничительную линию восточнее и добавить к владениям Гонория если не всю префектуру Иллирия, то в любом случае ее северную часть — соответствующую сегодняшней Сербии и западной части Болгарии. Когда настанет момент претворить желание в действительность, помощь Алариха могла бы оказаться бесценной. Поэтому политика Стилихона заключалась не в уничтожении, а в умиротворении Алариха. Путем переговоров и всяческих уловок его следовало удержать в иллирийских провинциях Аркадия. И почти пять лет после веронского сражения, в 403–408 годах, Аларих и готы жили в Эпире, не пытаясь организовать новую кампанию. В 405 году прежний союзник Алариха Радагайс с большой армией двинулся на Италию, но Аларих не принимал участия в его предприятии, и Стилихону удалось без боя уничтожить варваров у Фьезоле. (Армия Радагайса заняла неприступные позиции, но Стилихон окружил варваров и блокадой вынудил их, умиравших от голода, капитулировать, продав основную массу пленных в рабство. — Ред.) Здесь Стилихон наглядно доказал, что непоколебим, когда речь идет о разгроме германского врага.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.