Вивекананда Свами Настоящее имя – Нарендранатх Датт (род. в 1863 г. – ум. в 1902 г.)
Вивекананда Свами
Настоящее имя – Нарендранатх Датт (род. в 1863 г. – ум. в 1902 г.)
Индийский мыслитель-гуманист, религиозный реформатор и общественный деятель. Основные сочинения: трактаты «Раджа-йога», «Кхарма-йога», «Бхатхи-йога», «Джняна-йога».
Индийского мыслителя-гуманиста Свами Вивекананду последователи Рамакришны называли самым умным, самым властным и самым гордым из великих религиозных умов XIX в. Он был «Святым Павлом» Бенгалии, основавшим церковь и ее доктрину; он обошел весь мир, распространяя учение из
Индии в Европу и Америку, соединяя научный разум с верой веданты, прошлое с будущим.
Вивекананда принадлежал к знатной аристократической семье из касты так называемых кшатриев. Согласно индийской традиции кастовая принадлежность накладывает отпечаток на всю жизнь человека. Не стал исключением и Вивекананда, настоящее имя которого было Нарендранатх Датт[133]. Он родился 12 января 1863 г. в Калькутте. Его мать была образованной, царственно-величавой женщиной, воспитанной на героических сказаниях индусского эпоса. Отец, калькуттский адвокат Вишванатха Датт, вел жизнь бурную, роскошную, напоминавшую жизнь французского вельможи XVIII в. Он открыто проявлял свободомыслие, в частности равнодушие к кастам, основанное как на развитом чувстве гуманности, так и на осознании собственного превосходства.
При рождении мальчик получил имя Нарендранатх, но дома его все называли просто Нарен. Природа щедро одарила его и телесно, и духовно: он был высок, красив собой, сложен, как атлет. Проучившись семь лет в школе, основанной известным учителем Ишвар Чандра Видьясачарой, 16-летний Нарен поступил в Калькуттский колледж, где очень быстро завоевал авторитет среди молодежи. Он обладал хорошим вкусом и благородными манерами, ценил искусство и литературу, кроме того, у Нарена был прекрасный голос, и на протяжении нескольких лет юноша изучал вокальную и инструментальную музыку и даже написал серьезное «Исследование» о науке и философии индусской музыки.
Первые признаки душевного смятения посетили Нарена в 17-летнем возрасте. Они становились все острее и мучительнее, пока не нашли свое разрешение и успокоение в религии. Но прежде чем примкнуть к радикальному брахмаистскому движению, Нарен основательно проштудировал европейскую философию. Вначале его потрясло сочинение английского мыслителя XIX в. Стюарта Милля «Исследование о религии». Первоначальный теизм Нарена был основательно подорван, и обличье мирового зла предстало во всей своей объемности. Вскоре пришел черед и других философов: между первым экзаменом в 1881 г. и дипломным в 1884 г. Нарен штудировал Декарта, Спинозу, Юма, Канта, Фихте, Гегеля, Шопенгауэра и Дарвина. Кроме того, он прослушал курс медицины, физиологии мозга и нервной системы. Аналитический и научный метод Запада покорил пытливого студента, у которого возникло непреодолимое желание применить его к изучению религиозной индусской мысли. В эти же годы Нарен сблизился со своим учителем Рамакришной, которому оставался предан до конца жизни. Именно Рамакришна первым указал талантливому ученику на обязанности духовного служения, которому тот должен был посвятить свою жизнь, и распознал его роль между «провидцами» Индии.
Впоследствии сам Рамакришна о встречах и беседах с Нареном так рассказывал другим ученикам: «Когда он впал в состояние экстаза, я задал ему несколько вопросов о его предках, его происхождении, о его назначении в мире, о продолжительности его земной жизни. Он погрузился в глубины самого себя и принес мне ответ, который только подтвердил то, что я видел в нем. Это останется тайной. Но таким образом я узнал, что он мудрец, опытный в медитации, достигший в ней наибольших высот, и что в день, когда он придет к познанию своей настоящей природы, он сбросит с себя свое тело действием силы воли».
Нарен, однако, не торопился принять звание ученика. Ему не хотелось быть чьим бы то ни было учеником. И хотя он был поражен притягательной, но в то же время непонятной силой Рамакришны, его разум не признавал этой власти.
В начале 1884 г. смерть беззаботного и расточительного Вишванатхи Датта от сердечного приступа привела семью к разорению. В поисках заработка Нарен тщетно стремился найти хоть какое-то место, испытав и нищету, и равнодушие чиновников, и отступничество бывших друзей. Позже он поведал о своих горестях в мучительной исповеди, где есть такие строки: «Я умирал с голоду. Босой, я ходил из конторы в контору, и повсюду мне отказывали… Это было мое первое соприкосновение с действительной жизнью. Я открыл, что в ней нет места слабым, бедным, покинутым. Те, кто несколько дней тому назад гордились бы возможностью помочь мне, отворачивались, хотя вполне могли прийти на помощь. Мир казался мне порождением дьявола».
Испытав все горести и лишения, которые переживает нуждающийся человек, Нарен пришел к убеждению: то, что казалось ранее такими важными ценностями – диплом юриста, карьера, положение в обществе, – теряет всякий смысл в свете учения, которое проповедовал Рамакришна. Для его души и тела наступило время успокоения. После недолгих размышлений Нарен решил отказаться от сомнительных благ светского общества, приняв традиционный в таких случаях обет воздержания. С этого времени его союз с учителем, духовная связь с ним были нерасторжимы даже тогда, когда Рамакришны не стало. Да и потом никто не мог представить его на вторых ролях: где бы он ни был, Вивекананда всюду был первым – и в суждениях, и в действиях.
Вместе с другими учениками Рамакришны Нарен поселился в ветхом доме в г. Баранагора. Все свое время он посвящал беседам и бесконечным спорам, причем не только о религии, но и об искусстве, литературе, истории и философии. Это был период монастырского сосредоточения мысли, высшая школа духа. Он стал завершением обета – выполнить миссию любви, завещанную Рамакришной, который всегда незримо присутствовал при диспутах.
Затем пришло время странствий. Два года Нарен готовился к путешествию. Наконец стремление к скитаниям пересилило прежнюю тягу к уединенной жизни. Он покинул Баранагору и, побывав в Калькутте, в 1891 г. один, без спутников, под вымышленным именем, с посохом в руках, как неведомый нищий, словно растворился на целые годы в безбрежной Индии.
В том, что на него будет возложена миссия свыше, Нарен нисколько не сомневался. Порукой тому были сила его дарования и благословение Учителя. Правда, Рамакришна умер, не определив этой миссии, а это означало, что теперь следует положиться только на собственный разум и божественную волю.
Уже первое путешествие возродило перед взором Нарена древнюю Индию, живую страну Вед с ее богами и героями, легендами и мифами. Из второго путешествия в Гхазипур он вынес идею вселенского Евангелия, которое писали молодые демократы Запада. Он рассказывал своим баранагорским братьям, как «на Западе древний идеал божественного права стал признаваться собственностью всех людей, приводя человеческий ум к пониманию божественности Природы и Единства». Вивекананда говорил о необходимости перенесения в Индию этих идей, успешно распространившихся в Европе и Америке. Так мыслитель приближался к синтезу индийской религии и науки, идеалов Веданты и социальных завоеваний Запада. В нем бушевал такой избыток сил, который позволял без всяких философских тонкостей сказать: «Я уйду, но я не вернусь прежде, чем не разорвусь над обществом, как бомба, а оно последует за мной, как пес».
Двухлетнее странствие по Индии, а затем трехлетнее путешествие вокруг света явились откликом инстинкта на двоякую потребность натуры Вивекананды: потребность в независимости и в служении. Он шел не связанный с каким-либо орденом или кастой, один на один с Богом, как вечный пилигрим. Странник прошел всю Индию от Гималаев до мыса Коморин, сменяя имена и приобретая познания в этнографии, лингвистике, фольклоре, истории древней культуры. В какие-то дни он был нищим без куска хлеба, а назавтра гостил у князей, беседуя с министрами и магараджами как равный.
В начале осени 1893 г. Вивекананда узнал о том, что вскоре в Чикаго открывается Всемирный Парламент религий, имевший целью привлечь внимание общественности к бедствиям миллионов индийцев. Он решает принять участие в мировом форуме. Местные набобы и банкиры предложили ему деньги для поездки, но Вивекананда отказался, предпочтя организовать подписку на сбор средств. Испросив благословения у «Святой Матери», вдовы Рамакришны, путешественник отправился в Новый Свет. 11 сентября 1893 г. Вивекананда выступил на открытии Парламента с речью, посвященной социальным проблемам своей страны – положению женщин, массовому голоду, нищете индийцев. Речь сделала его имя известным всей стране. Вивекананду называли «раджей», «буддистским жрецом» и даже «теософом», к чему последователь Рамакришны не имел никакого отношения. Газеты именовали его не иначе как «оратором божьей милостью» и «индийским профессором».
Но были и другие отклики. Католическим богословам не понравились некоторые критические высказывания по поводу догм христианского вероучения, в частности касающихся сотворения мира, первородного греха и т. д. Как позже отмечал Вивекананда, «падре были взбешены», а он сам получил десятки писем с угрозами и требованиями «немедленно прекратить проповедь индуизма».
После окончания форума Вивекананда совершил ряд поездок по США, выступая с лекциями в Нью-Йорке, Бостоне, Детройте, Вашингтоне. И хотя популярность проповедника была огромной, он вскоре понял, что ему не удастся собрать денежный фонд для индийцев. Его разочарованию не было предела.
Современники так описывали состояние Вивекананды в те дни: «О мать, – стонал он у себя в комнате, – что мне делать с моей славой, когда мой народ пребывает в нищете!» Чтобы избавиться от опеки богатых покровителей, он принял предложение одного лекционного бюро снова совершить поездку по крупнейшим городам Америки. Но в этом турне его лекции приобрели совсем иную тональность: Вивекананда выступал не как культурный миссионер, но как обличитель пороков западной цивилизации и ложного понимания христианства. К чести Америки, его нравственная неподкупность, мужественный идеализм[134] и бесстрашная честность привлекли избранный круг почитателей, из которых образовалась община первых западных учеников, ставящих целью возрождение Индии.
Вивекананда всегда подчеркивал, что исходной точкой его учения являются рассуждения Рамакришны. В этом смысле религиозное реформаторство калькуттского проповедника во многом подготовлено идеями его учителя. Но между ними было гораздо больше различий, чем сходства. Рамакришна был прежде всего религиозным деятелем, тогда как его любимый ученик – деятелем общественным. Рамакришна практиковал индивидуальные беседы и поучения в форме притч, Вивекананда – участие в тысячных митингах, ежедневных лекциях, интервью, в том числе и на религиозные темы. Для рационалиста Вивекананды религия была сходна с наукой, он предпочитал не принцип спасения верой, а веру в разум: «Верить во что-то потому, что организованный класс священников призывает верить, потому что так написано в каких-то книгах, для современного человека неприемлемо. Неправильно верить слепо, вы должны упражнять свой разум и развивать способности к рассуждению».
И все же не случайно в сознании индийцев имена Рамакришны и Вивекананды стоят рядом. Большинство положений в проповедях последнего берут свое начало в притчах и беседах учителя. Их соединяет глубокая внутренняя и духовная связь, сформировавшаяся в годы ученичества Вивекананды.
В июне 1895 г. индийский миссионер закончил свой знаменитый трактат о Раджа-йоге, продиктовав его одной из учениц. Этот труд привлек внимание американских физиологов, а позднее восхитил Л. Толстого, внимательно изучившего не только этот трактат, но и другое сочинение Вивекананды, посвященное Рамакришне.
Особенно восторженный прием мыслитель встретил в Лондоне, куда направился после трехлетнего пребывания в Америке. Здесь он познакомился с виднейшими учеными и философами, встретился с многочисленными почитателями. Среди них была и 28-летняя Маргарет Нобль. В дальнейшем история навсегда соединит имя, которое она приняла при посвящении (Sister Niveadita), с именем ее возлюбленного учителя. Она была начальницей школы в Лондоне, где читал свои лекции Вивекананда, и представляла собой одну из тех английских девушек, которых трудно покорить, но если уж они покорены, то навсегда. Маргарет вручила свою судьбу в руки Свами, и он послал ее в Индию, чтобы преданная ученица посвятила себя воспитанию индийских женщин, причем поставил условие: «Завоевать их доверие, самой стать индуской, забыть даже память о своем прошлом». Маргарет приняла обет и стала первой европейской женщиной, допущенной в монашеский орден Индии.
Возвращение Вивекананды в Индию в январе 1897 г. было поистине триумфальным. На Цейлонской пристани, куда прибывал корабль, собралось множество народа. Когда Вивекананда ступил на землю, толпы людей бросились к его ногам, образовалась процессия во главе со знаменосцами, под ноги кумиру бросали цветы, его кропили розовой водой, у порогов домов курился ладан, сотни бедняков и богачей несли свои дары. Вивекананда был человеком, который никогда не уклонялся ни от боя, ни от триумфа. Он приписал всю честь не себе, человеку, лишенному титулов и состояния, а той идее, которую он исповедовал. И как человек действия сразу принялся за работу: основал миссию Рамакришны, обитель в Белуре, выпустил ряд газет, создал общество «Миссия Рамакришны».
В декабре 1900 г. после очередного путешествия по Европе и США Вивекананда окончательно обосновался в Белуре, вернувшись в монастырь, который освятил два года назад. Здоровье его стремительно ухудшалось, он переживал сильнейшие приступы и как провидец предвидел приближение смерти, дату которой, кстати, сам предсказал еще несколько лет назад. Но в последний день своей жизни, 4 июля 1902 г., Вивекананда был бодр и весел, полон жизни и энергии. Вечером учитель призвал всех монахов монастыря, попросил открыть все окна, спокойно лег на пол и после глубокого вздоха тихо отошел в иной мир. Ему было всего лишь 39 лет. На другой день Свами Вивекананду, как и некогда Рамакришну, ученики отнесли на погребальный костер, провозглашая победную песнь Учителю, приобщавшемуся отныне к бессмертию и славе Индии.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.