Борьба за «рабочие законы»

Борьба за «рабочие законы»

«…Видимой власти Столыпина приходилось вести тяжкую борьбу и сдавать одну позицию за другой».

(А. И. Гучков)

Кроме агарного вопроса, ещё одной «болевой точкой» Российской империи был так называемый рабочий вопрос. И если точнее – проблемы правового и социального положения рабочих. Революция 1905–1907 годов продемонстрировала – эти вопросы надо решать как можно быстрее. Столыпин за это взялся. Но уперся в непреодолимую стену…

История рабочего вопроса. Краткий курс

И так как все мы люди,

То должны мы – извините! – что-то есть.

Хотят накормить нас пустой болтовней —

К чертям! Спасибо за честь!

И так как все мы люди,

То нужны нам башмаки без заплат,

И нам не поможет треск речей

Под барабанный раскат.

Марш левой! Два! Три!

Марш левой! Два! Три!

Встань в ряды, товарищ, к нам!

Ты войдёшь в наш единый рабочий фронт,

Потому что рабочий ты сам!

(Гимн рабочего фронта)

Я неоднократно упоминал, что никаких рабочих с юридической точки зрения в Российской империи не существовало. Были крестьяне, которые непонятно почему околачиваются в городах и ходят работать не в поле, а на заводы и фабрики. Было их немного, меньше 10 % населения России. Однако число их стремительно росло. А что самое главное – эти люди были недовольны своим положением и представляли из себя реальную силу.

А чем они были недовольны? Начнем с заработков. По сведениям автора вышедшей в 1898 году книги Туган – Барановского «Русская фабрика в прошлом и настоящем», прожиточный минимум для холостого рабочего в Петербурге – 17 рублей. К 1912 году цены выросли примерно на 25 %. То есть он составлял более 21 рубля. (Я привожу именно 1912 год, потому что по нему более всего данных.)

В провинции цены были ниже. Но и заработки тоже.

Стоит ещё отметить. Тогдашний рабочий не имел отпусков, ему не оплачивали бюллетени и не платили пенсию.

Для начала поглядим на «флагманы индустрии», которые располагались в основном в больших городах. А главным промышленным центром являлся Санкт – Петербург.

Зарплата квалифицированных рабочих (в руб.). 1912 г.

Но кроме крупных предприятий существовала так называемая местная промышленность. Это были полукустарные предприятия с низким уровнем механизации.

Данные взяты из отчета одной из многих санитарных комиссий ведомства Ф. Ф. Эрисмана, основателя санитарии и гигиены в сегодняшнем понимании. Эти комиссии, в данном случае, обследовали уездные фабрики Московской губернии.

Местная промышленность. Заработная плата в месяц (в руб.)

(Московский уезд)

* На хозяйских харчах.

Существовал и ещё один, довольно многочисленный вид рабочих. Это те, кто выполняли разовые работы. Ну, вроде сегодняшних бригад квартирных ремонтников. В крупных городах существовали особые места, где такие артели (бригады) нанимали.

Доход работника в день в группах специальностей непостоянного труда и найма по надобности.

Санкт – Петербург, 1912 г.

Разумеется, существовали и рабочие очень высокой квалификации, они получали до 100 рублей, а иногда и больше. Но их было немного. Но самое главное – именно представители рабочей элиты стояли во главе большинства забастовок! А почему?

Да потому что рабочих тоже считали за быдло. Они были совершенно бесправны. Защитить свои права цивилизованным способом у них не имелось возможностей. Точнее, при Александре III были введены первые в истории России законы о труде.

1886 год – закон «о штрафах и расчётных книжках». (Закон был призван положить конец беспределу фабрикантов, штрафовавших рабочих за все на свете.)

1885 год – запрещение ночного труда женщин и детей.

1886 год – закон об определении условий найма и порядка расторжения договоров рабочих с предпринимателями.

Для контроля за соблюдением законов были введены фабричные инспекции при Министерстве финансов. Но только практически всегда эти конторы вставали на сторону предпринимателей. Причина – как банальные взятки, так и «социальный расизм». Впрочем, были и экономические причины. Но о них ниже.

Итак, выход был один – подниматься на забастовку. И поднимались – чем дольше, тем больше. До 1904 года требования рабочих были исключительно экономические. Байки о том, что забастовки организовывали революционеры, не соответствуют действительности. Разумеется, борцы за народное дело всячески стремились внедриться в эту среду. Но до поры до времени они только помогали рабочим. Так, во время грандиозной забастовки ткачей в 1896 году в Санкт – Петербурге, получившей называние «промышленной войны», социал-демократы из знаменитого «Союза борьбы за освобождения рабочего класса» печатали забастовщикам листовки. Делали они это очень грамотно и оперативно. Так, рабочие были готовы принимать помощь от всех, кто был готов им помочь.

Что же касается властей, то они рассматривали трудовые конфликты не как столкновение разных интересов, которое можно решить миром, а как «подрыв устоев». Такое уж было у господ начальников мышление. Быдло бунтует? Разогнать и пересажать!

К тому же представители властей пребывали в сладких иллюзиях. Они полагали: рабочего вопроса в России просто не существует. Потому что… нет рабочих.

Особый журнал Комитета министров от 28 и 31 января 1905 года отмечает, что главной причиной наплевательства к нуждам рабочих «служил существовавший тогда взгляд на существо рабочего вопроса в России, будто условия фабричной жизни у нас и на Западе совершенно между собой различны. Число рабочих, занятых на наших фабрично-заводских предприятиях, весьма незначительно; благодаря счастливым условиям землепользования большая часть русских рабочих тесно связана с землей и на фабричные работы идет, как на отхожие промыслы, ради подсобного заработка, сохраняя постоянную, живую связь с деревней; никакой систематической борьбы рабочих с предпринимателями в России нет; нет в ней и самого рабочего вопроса, а потому и не приходится создавать по западным образцам фабричного законодательства. Возражать против этого взгляда в настоящее время, после январских событий, нет более надобности».

Когда облеченные властью чиновники рассуждают «о счастливых условиях землепользования» в России, остается удивляться – как такая власть смогла столь долго протянуть…

Но дело не только в психологии начальства. К ней подверстывалась политика Витте. Напомню, что Сергей Юльевич выступал за максимально быстрое развитие промышленности, причем упор он делал именно на частую инициативу, то есть на предпринимателей. Разумеется, в этом случае он и стоял на стороне хозяев. Тем более что большие надежды были связаны с привлечением иностранных инвестиций. А иностранцев привлекал в Россию в том числе и низкий уровень заработной платы в стране. В Германии, к примеру, рабочие получали примерно в четыре раза больше.

А ведь фабричные инспекции были как раз в ведении Витте. Понятно, что тамошние чиновники знали, чью сторону принимать…

«То был момент, когда правительству надлежало овладеть рабочим движением и направить его по руслу мирного профессионального движения. Витте и его министерство этим вопросом от сердца не интересовались. Из двух сил, правильным взаимоотношением которых в значительной мере разрешается рабочий вопрос, – капиталист и рабочий – Витте смотрел только на первого.

Не связанный ни происхождением, ни духовно со старым дворянством и его родовитой аристократией, он, очень заискивая в них светски, сердцем тянулся к новой знати – финансовой. Ее он и защищал, и весьма часто в ущерб рабочему классу.

Между тем, властям на местах приходилось сталкиваться и считаться с проявлениями рабочего движения. Надо было так или иначе действовать. В таком положении была и Москва».

(А. И. Спиридович)

И куда было деваться рабочим? Революционеры ведь говорили: при этой власти вы ничего не добьетесь, её надо менять. Так ведь и получалось…

Самые умные из государственных мужей понимали, что добром это не кончится. К таким относился лучший сыскарь того времени, начальник Московского охранного отделения[50] Сергей Васильевич Зубатов. Он-то по роду своей деятельности отлично знал, что главная причина возросшей активности рабочих – не в агитации революционеров, а в их недовольстве своим положением. И понимал, что голыми репрессиями ничего не исправишь. В 1901 году в Москве было создано «Общество взаимного вспомоществования рабочих в механическом производстве». Фактически это был первый в России легальный профсоюз. В том же году в «черте оседлости» он организовал первую легальную партию. Да ещё и еврейскую – Еврейскую независимую политическую партию (ЕНРП). Цель была – вывести еврейских рабочих из-под влияния Бунда.

Главной задачей Зубатова было – не допускать забастовок. Средств для этого у него имелось немного, так что полковник попросту давил полицейской властью на предпринимателей и фабричные инспекции. Кончилось это плохо. Предприниматели начали возмущаться. К тому же на Юге России в 1903 году разразилась грандиозная забастовка, видную роль в которой сыграли зубатовские структуры.

Георгий Гапон тоже начинал с Зубатовым. Собственно, его «Собрание фабрично-заводских рабочих» раскрутилось именно на стремлении пролетариев решить свои проблемы законными методами. После «кровавого воскресенья» о мире говорить уже смысла не было…

В 1905 году рабочее движение поднялось девятым валом. Забастовки шли одна за другой. Теперь появились и политические лозунги. Однако и в то время революционеры руководили рабочими далеко не всегда. Так случилось в Баку, где зажигал серьезный парень по имени Иосиф Джугашвили.

Кое-где ещё… Хотя «политика» была нагрузкой, которую подкидывали забастовщикам даже не столько революционеры, сколько кадеты. Но какая разница! Тем более, по стране стали создаваться уже реальные профсоюзы.