§ 55. Крестьянская война 1773 – 1775 гг

§ 55. Крестьянская война 1773 – 1775 гг

Положение крестьян. Известно стремление императрицы убедить всех, особенно иностранных корреспондентов, что страна при её правлении процветает, а народ живет в достатке и благоденствии. Показательны два письма Екатерины: одно адресовано Вольтеру до крестьянской войны, другое – приятельнице своей матери Бьельке – после неё. Вольтера в 1769 г. она извещала: «Впрочем, наши налоги так необременительны, что в России нет мужика, который не имел бы курицы, когда её захочет, а с некоторого времени они предпочитают индеек курам». Бьельке в январе 1775 г. императрица писала: «Бывало прежде, проезжая по деревне, видишь маленьких ребятишек в одной рубашке, бегающих босыми ногами по снегу; теперь нет ни одного, у которого не было бы верхнего платья, тулупа и сапогов. Дома хотя по-прежнему деревянные, но расширились, и бо?льшая часть их в два этажа».

Подлинное положение населения было далеко от подобной идиллии – страна переживала глубокий социальный кризис. В правление просвещённой императрицы крепостное право в своём развитии достигло апогея. Такое в истории случается нередко: личные взгляды монарха не совпадают со взглядами социальных сил, от которых зависит судьба трона. Политика Екатерины II была направлена на превращение барина в распорядителя крестьянской судьбы.

Ещё Уложение 1649 г. запрещало крестьянам жаловаться на помещика. Жалоба на помещика квалифицировалась как «извет», т. е. ложный донос, каравшийся наказанием плетьми и ссылкой в Сибирь. Только в течение пяти лет (1767 – 1772) в Тобольскую и Енисейскую провинции помещики отправили в ссылку 20 515 крестьян.

В этих мерах правительства видна социально-экономическая подоплёка. Дело в том, что на протяжении царствования Екатерины II интенсивно росли повинности крестьян в пользу помещика: если в 1760-е гг. денежный оброк составлял 2 руб. с души мужского пола, то в 1770-е гг. он поднялся до 3 руб., в 1780-е гг. – до 4 руб., а в 1790-е гг. – до 5 руб., т. е. за 40 лет увеличился в 2,5 раза. Барщина возросла в меньших размерах, достигнув своего предела – четырёх-пяти дней в неделю. Чтобы принудить крестьянина безропотно нести бремя оброка и барщины, необходимо было расширить права помещика на личность крестьянина, плоды его труда и предоставить барину обширные карательные функции.

Самой безнравственной практикой, получившей широкое распространение при Екатерине, было превращение крепостного крестьянина в товар, подобно рабу, продававшемуся на невольничьих рынках. Газеты того времени пестрели объявлениями о продаже крестьян семьями и в одиночку.

Императрица обладала достаточной мерой прозорливости, чтобы почувствовать социальную напряжённость. Генерал-прокурору А. А. Вяземскому она писала: «Положение помещичьих крестьян таково критическое, что окроме тишиной и человеколюбивыми учреждениями ничем избегнуть не можно… И так прошу быть весьма осторожну в подобных случаях, дабы не ускорить и без того грозящую беду». Но «грозящая беда» уже стояла на пороге.

Восстание яицких казаков. Уже в 50-е гг. XVIII в. в неоднородном по имущественному положению казачестве обнаружилось два лагеря: меньшая, наиболее обеспеченная его часть составила так называемую послушную сторону во главе с атаманом, из которой рекрутировались кандидаты на выборные должности, предоставлявшие им немалые выгоды.

Рядовые казаки составляли войсковую сторону. Она посылала в столицу множество делегаций с жалобами на атамана и Войсковую канцелярию, на Военную коллегию, то и дело покушавшуюся на казачье своеволие. В Яицкий городок, столицу казачества, одна за другой приезжали комиссии, разбиравшие жалобы войсковой стороны, но комиссии, как правило, подкупленные, выносили вердикты, угодные атаманам и старшинам и ущемлявшие интересы основной массы казачества.

В конце декабря 1771 г. в Яицкий городок прибыл руководитель очередной комиссии генерал Таубенберг. Этот суровый и непреклонный солдафон вызвал возмущение казаков. 13 января 1772 г. он велел расстрелять их из пушек. Казаки быстро смяли команду регулярных войск, овладели пушками и повернули их против команды. Таубенберг, атаман Тамбовцев и ненавистные старшины были убиты, а дворы их разграблены.

Получив известие о событиях в Яицком городке, в столице решили отправить генерал-майора Фреймана, повелев ему ликвидировать все казачьи вольности.

Комиссия, расследовавшая эти события, вынесла суровый приговор – 94 человека приговорили к смерти путём четвертования, повешения и отсечения головы. Военная коллегия смягчила приговор: всем была сохранена жизнь, казни заменили ссылкой в Сибирь и наказанием плетьми.

Первый этап крестьянской войны. Таким образом, обстановка на Яике перед появлением там Емельяна Ивановича Пугачёва была достаточно напряжённой. Решение Пугачёва объявить себя царём Петром Фёдоровичем нашло горячую поддержку у яицких казаков.

Е. И. Пугачёв

17 сентября 1773 г. был зачитан манифест, и отряд в 80 казаков во главе с Пугачёвым двинулся с хутора Толкачёвых к Яицкому городку.

Ближайшим соратникам Пугачёва было не столь важно, подлинный ли это царь или самозванец. Важно, что в манифесте, провозглашён ном перед походом, казаки награждались рекой с вершин до устья, сенокосными угодьями, свинцом и порохом, денежным и хлебным жалованьем, т. е. тем, что ими полностью или частично было утрачено. Таким образом, имя Петра III стало символом борьбы, знаменем, вокруг которого готово было сплотиться яицкое казачество.

Начальный этап войны можно назвать триумфальным шествием повстанцев: гарнизоны крепостей, укомплектованные преимущественно яицкими казаками, встречали Пугачёва хлебом-солью и вливались в его ряды. 5 октября 1773 г. Пугачёв подошёл к губернскому городу Оренбургу и после безуспешной попытки овладеть им штурмом начал осаду.

Правительство послало к осаждённому городу отряд регулярных войск под командованием генерал-майора Кара. Генерал не удержался от хвастливо-самонадеянного заявления императрице. С дороги он писал ей: «Опасаюсь только, что сии разбойники, сведав о приближении команд, не обратились бы в бегство». На поверку оказалось, что с поля боя бежали не «разбойники», а позорно уносил ноги сам генерал. Он появился в Казани, чем вызвал панику среди дворян и чиновников. Напротив, успех Пугачёва способствовал росту его популярности и притоку в его ряды новых повстанцев, среди которых было немало башкир во главе с Салаватом Юлаевым. Армия Пугачёва под Оренбургом насчитывала уже до 20 тыс. человек.

Во время пребывания Пугачёва в Берде (населённом пункте под Оренбургом, который он избрал своей резиденцией) была учреждена Военная коллегия —орган, заимствованный из структуры правительственного аппарата, но обладавший безбрежной компетенцией и скорее напоминавший Сенат. Коллегия занималась комплектованием полков и снабжением войска продовольствием, фуражом, снаряжением и вооружением. Правда, даже в месяцы своей наибольшей активности Военная коллегия не могла преодолеть стихийность движения, её власть нередко была эфемерной.

Для движения Пугачёва вообще характерно заимствование атрибутики власти, действовавшей в столице империи. Известен был, например, президент Военной коллегии граф Захар Чернышёв. «Графом Чернышёвым» Пугачёв сделал своего соратника Зарубина-Чику. Накануне последнего своего сражения с правительственными войсками он раздал щедрые пожалования видным сподвижникам: Овчинникова возвёл в звание генерал-фельдмаршала, Перфильева – генерал-аншефа, Чумакова – генерал-фельдцейхмейстера и т. д. При дворе второй супруги самозванца учреждались должности, существовавшие у императриц, – фрейлины; у самого «Петра Фёдоровича» для личной охраны появилось подобие гвардии.

Копирование учреждений, чинов и придворного этикета – свидетельство того, что крестьянская стихия не могла изобрести ничего нового, речь могла идти только о замене лиц в старой системе.

Манифесты императрицы и Пугачёва. Екатерина некоторое время пыталась утаить события, происходившие на Яике, считая их заурядным явлением, с которым легко справится батальон солдат регулярной армии. Но успехи Пугачёва и слухи об этих успехах вынудили Екатерину публично признать существование движения. Только 16 октября она обнародовала манифест, извещавший часть населения, жившего на территории, охваченной восстанием, о бурных событиях на Яике.

Манифест Екатерины не вызвал отклика, на который она рассчитывала. Манифесты Пугачёва, напротив, оказали огромное влияние на распространение восстания и приток трудового населения в ряды восставших. Это явление легко объяснить, сопоставив содержание манифеста императрицы от 16 октября с манифестом Пугачёва от 1 декабря 1773 г.

Манифест Екатерины извещал, что беглый казак Емельян Пугачёв «собрал шайку подобных себе воров и бродяг из яицких селений, дерзнул принять имя покойного императора Петра III», и призывал участников движения «от сего безумия отстать», в то время как манифест Пугачёва награждал крестьян «рыбными ловлями, бортями, бобровыми гонами и прочими угодьями». «Император» велел «противников воли моей, императорской, лишать их всей жизни, т. е. казнить их смертию, а домы их, все их имение брать себе в награждение». Возможность поживиться за счёт имений придавала манифесту Пугачёва особую привлекательность.

Екатерина, видимо, и сама уповала не столько на влияние манифеста, сколько на военную силу. Она отправила в отставку опозорившегося Кара и назначила главным карателем А. И. Бибикова, имевшего опыт подавления волнений приписных крестьян на Урале.

22 марта 1774 г. повстанческие войска потерпели жестокое поражение в крепости Татищевой, где они потеряли всю артиллерию и обоз. Удалось спастись лишь Пугачёву и горстке казаков. Двумя днями позже потерпел поражение отряд, осаждавший Уфу. Следствием двух поражений повстанцев стало снятие блокады Оренбурга и Уфы.

Второй этап крестьянской войны. Основные события этого этапа развернулись на Урале, а главной его опорой стало горнозаводское население Урала и башкиры. Этот этап имеет ряд особенностей.

Одна из них являлась следствием усиления среди восставших разбойных элементов. Прибывавшие на завод пугачёвские отряды из русских и особенно башкир изымали заводскую казну, предназначавшуюся для оплаты труда заводских работников, грабили заводское население, отбирая у него домашнее имущество и скот, разрушали или жгли рабочие посёлки и заводы, работа на которых составляла основной источник существования населения, чинили насилие над женщинами и детьми. Это принуждало население заводов, расположенных на периферии движения, где появлялись небольшие по численности повстанческие отряды, участвовать в защите своих очагов, а заодно и заводов.

Поддержало выступление Пугачёва население 64 заводов, в то время как на 28 заводах были организованы отряды самообороны. Урон, понесённый уральской металлургией, составлял 23 полностью разрушенных завода и 33 разграбленных: исчезли готовая продукция, инструменты и оборудование. Общая сумма убытков, понесённых заводовладельцами, составляла 1 165 781 руб. Примерно на такую же сумму (1 089 259 руб.) понесли убытки мастеровые и работные люди, а также приписные крестьяне в результате сожжения их домов, расхищения скота, инвентаря и домашнего имущества.

И. И. Михельсон

Из района заводского Урала в середине июля Пугачёв двинулся на запад и захватил Казань, но её гарнизон укрылся в кремле. На выручку гарнизону форсированным маршем двигались войска генерала И. И. Михельсона. Начавшееся в семи верстах от Казани сражение было самым продолжительным, и хотя пугачёвцы ожесточенно сопротивлялись, но потерпели поражение. Пугачёву с отрядом около тысячи человек удалось переправиться на правый берег Волги. Начался третий этап крестьянской войны.

Манифест 31 июля. В истории последнего этапа крестьянской войны важное место занимает манифест Пугачёва от 31 июля 1774 г. В отличие от манифеста 17 сентября 1773 г., обращённого к яицкому казачеству, и манифеста, обнародованного 1 декабря того же года и адресованного «верноподданным рабам всякого звания и чина», манифест 31 июля обращён к лицам, «находившимся прежде в крестьянстве и подданстве помещиков».

Манифест 31 июля освобождал крестьян от крепостной неволи и награждал их «вольностью и свободой и вечно казаками, не требуя рекрутских наборов, подушных и прочих денежных податей, владением землями, лесными, сенокосными угодьями и рыбными ловлями и соляными озёрами без покупки и без оброку, и протчими всеми угодьями, и освобождением всех от прежде чинимых от дворян и градских мздоимцев – судей всем крестьянам налагаемых податей и отягощениев».

Утопичность и противоречивость идей, заложенных в этой части манифеста, видны невооружённым глазом: если все крестьяне награждаются казачьими вольностями и освобождаются от всех государственных повинностей, то из каких источников будут изысканы средства для снабжения казаков хлебом и денежным жалованьем, а также порохом?

Вторая часть манифеста создавала в стране атмосферу кровавого кошмара: «Кои прежде были дворяне в своих поместьях и водчинах – оных противников нашей власти и возмутителей империи и разорителей крестьян ловить, казнить и вешать… По истреблении которых противников и злодеев-дворян всякий может возчувствовать тишину и спокойную жизнь кои до века продолжатца будут». Все источники того времени единодушно фиксируют факты кровавой жестокости как повстанцев, так и карателей. Первым её стал проявлять Пугачёв. Жестокостью он стремился укрепить в окружающих веру, что перед ними не самозванец, а подлинный царь, которому Богом вручена власть распоряжаться жизнью и смертью подданных.

Третий этап крестьянской войны. Третий этап движения, как и два предшествующих, имел свою специфику. Прежде всего изменился социальный и национальный состав его участников. Большинство яицких казаков и горнозаводское население, ранее составлявшие основную массу русских участников движения, после поражения под Казанью ушли в родные края. Оставили движение и башкиры. Место яицких казаков и башкир заняли крестьяне, а также народы Среднего Поволжья. Всё это значительно ослабило вооружённые силы восставших.

Война охватила огромную территорию Казанской, Нижегородской и Воронежской губерний, отряды в сотнях населённых пунктов не были связаны друг с другом и действовали автономно, преследуя локальные цели. Движение, таким образом, приобрело более стихийный, чем прежде, характер.

Ещё одна особенность третьего этапа состояла в достигшем небывалых размеров истреблении дворян. В Нижегородской губернии было казнено 348 дворян, т. е. четвёртая их часть. В Воронежской губернии восставшие повесили 445 дворян, офицеров и других представителей правительственного лагеря. В чувашских и мордовских деревнях, где не было помещиков, казни подвергали священнослужителей, активно насаждавших христианство.

Сводить всё к классовой ненависти вряд ли правильно – свирепость крестьян, кроме того, была обусловлена обещанием им воли. Живой барин непременно бы предъявил свои права на крепостного крестьянина. Более того, живой барин мог предъявить иск за разграбленное имение: за имущество, скот, за сожжённую усадьбу и т. д. Поэтому рубили род под корень – не только главу семьи, но и его супругу, детей и даже гувернанток.

Жестокость пугачёвцев действительно была чудовищной. Но не менее чудовищной была жестокость карателей, с тем лишь различием, что в действиях императрицы и правительственных войск прослеживаются два вида расправы с повстанцами. Один осуществлялся императрицей, стремившейся выглядеть справедливой государыней, строго соблюдающей законность и цивилизованный правопорядок.

Однако следствие и суд – видимая часть айсберга. За ней скрывались произвол, бесчинства и жестокости карателей, действовавших на театре боевых действий столь же свирепо, как и пугачёвцы. Только с 1 августа по 16 декабря 1774 г. по повелению командовавшего карательными войсками генерала П. И. Панина было казнено 324 повстанца, наказано кнутом с урезанием ушей 399 человек, наказано плетьми, розгами, шпицрутенами, батогами 1205 человек.

У Сальниковой ватаги состоялось последнее сражение крестьянской войны – армия Пугачёва численностью до 20 тыс. человек была разгромлена войсками Михельсона. Пугачёву удалось переправиться на левый берег Волги.

Ещё до поражения среди соратников Пугачёва зрел заговор, во главе которого стояли Творогов и Чумаков. Они решили выдать Пугачёва. 15 сентября 1774 г. он оказался во власти коменданта Яицкого городка, откуда в клетке скованным был доставлен в Москву, где суд в составе 38 сенаторов, синодалов и президентов коллегий, которым негласно руководила императрица, вынес Пугачёву смертный приговор. Казнь состоялась 10 января 1775 г. в Москве на Болотной площади.

Значение крестьянской войны. Крестьянская война – сложное явление, исключающее однозначную оценку. С одной стороны, это форма протеста трудового народа против крепостнического режима и бесправия. Но, с другой стороны, борьба за лучшую долю оказалась во власти стихии и приобрела кровавый характер – она стоила огромных человеческих жертв и страданий. Кроме того, крестьянская война нанесла ущерб хозяйству страны.

Надо учитывать и третий аспект крестьянской войны – её бесперспективность как в военном, так и в социально-политическом отношении. Толпы плохо вооружённых и не обученных военному делу людей, не знавших дисциплины, не могли противостоять регулярной армии, владевшей современным оружием и современными приёмами ведения боя.

Выше отмечалась несбыточность обещаний Пугачёва. Разорённая страна, лишённая в результате истребления значительной части дворянства, т. е. интеллектуального потенциала, переживала бы разруху, чтобы в муках и страданиях возродить прежние порядки, но с новым составом привилегированного сословия.

17 марта 1775 г. Екатерина опубликовала манифест, в котором крестьянская война предавалась вечному забвению и глубокому молчанию. Однако она дала о себе знать в правительственных мерах ближайшего времени, оставленный ею кровавый след был столь глубоким, что у дворян имя Пугачёва вызывало страх и три четверти столетия спустя, накануне реформы 1861 г.

Вопросы и задания

1. Определите причины начала крестьянской войны. 2. Назовите её этапы и кратко охарактеризуйте каждый из них. При ответе используйте карту. 3. Выявите цели, которые ставили перед собой восставшие. 4. Вспомните, когда в России возникло самозванство. Почему Пугачёв выступил под именем Петра III? 5. Как закончилась крестьянская война? Определите её последствия и уроки.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.