Глава 12 Семь жен царя

Глава 12

Семь жен царя

Среди историков нет согласия о количестве жен русского царя Ивана Грозного, кто-то называет цифру семь, кто-то четыре или три, считая, что царь нарушил древний обычай не иметь больше трех жен и неважно, что церковь одобрила его деяния…

Непростой была личная жизнь царя. 13 декабря 1546 года 16-летний Иван посоветовался с митрополитом Макарием о своем желании жениться. Сразу после состоявшегося в январе венчания на царство знатные сановники, окольничие и дьяки начали объезжать страну, подыскивая царю невесту. Был устроен смотр невест. Выбор царя пал на Анастасию, дочь вдовы Захарьиной. При этом царь руководствовался не знатностью рода, а личными достоинствами Анастасии.

Венчание состоялось 13 февраля 1547 года в храме Богоматери. Благодаря браку Анастасии произошло возвышение рода Романовых, а после пресечения московской линии Рюриковичей в 1598 году близкое родство с последним царем Федором дало основания Романовым претендовать на престол. Избранный в 1613 году первый царь из дома Романовых Михаил Федорович – внучатый племянник Анастасии Романовны, внук ее брата Никиты.

Женитьба на неровне была плохо воспринята боярами. Например, князь Семен Лобанов-Ростовский обвинил Ивана Васильевича в том, что «их всех государь не жалует, великих родов бесчестит, а приближает к себе молодых людей, а нас ими теснит, да и тем нас истеснился, что женился, у боярина у своего дочерь взял… рабу свою. И нам как служити своей сестре?».

По словам летописцев: «предобрая Анастасия наставляла и приводила Иоанна на всякия добродетели». Англичанин Дорсет пишет о ней аналогично: «Эта Царица была такой мудрой, добродетельной, благочестивой и влиятельной, что ее почитали и любили все подчиненные. Великий князь был молод и вспыльчив, но она управляла им с удивительной кротостью и умом». Почти не вмешивалась в дела супруга, но заслужила от недоброжелателей сравнение с нечестивой императрицей Евдоксией, гонительницей Златоуста – по аналогии с ее неприязнью к Сильвестру.

В посланиях к Курбскому царь упрекал бояр в ненависти к Анастасии, которую они сравнивали с Евдоксией; Сильвестру и его друзьям она была «единого ради малого слова непотребна». Курбский, говоря о смерти царицы, упоминает о клевете на Сильвестра и Адашева, «аки бы счаровали ее оные мужи». Как и было принято в теремах, занималась рукоделием, вышивая пелены, покровцы, плащаницы, воздухи для церквей. Некоторые из них сохранились по сей день.

Царица родила шестерых детей, большинство из которых умерло во младенчестве. Ее здоровье было подорвано частыми родами и болезнями. В 1559 году она серьезно заболела. Во время этой болезни у царя случилось столкновение с кем-то из советников, которых он и так подозревал в нерасположении к Захарьиным, и которые, со своей стороны, считали Захарьиных главною причиною своего падения.

Из-за московского пожара 1560 года царицу увезли в село Коломенское, где она вскоре скончалась. Версию об отравлении Анастасии поддерживает исследование ее останков, проведенное в 2000 году по инициативе заведующей археологическим отделом музеев Кремля Татьяны Пановой. Вместе со специалистами из Бюро судебно-медицинской экспертизы Комитета здравоохранения Москвы геохимики провели спектральный анализ сохранившейся темно-русой косы царицы. В значительной концентрации обнаружены ртуть, мышьяк, свинец. По оценкам ученых такого количества ртути, которая была главным ядом той эпохи, не могло накопиться даже при ежедневном использовании средневековой косметики, для которой типично было высокое содержание соединений ядовитого металла. Таким образом, версия об отравлении подтверждается. На похоронах Иван рыдал и «от великого стенания и от жалости сердца» едва держался на ногах».

Всю жизнь он вспоминал об Анастасии с сожалением и сравнивал с ней последующих жен. Смерть Анастасии Романовны, наступившая при обстоятельствах, позволяющих предположить отравление, стала причиной резкого психологического кризиса Ивана Грозного. Подозревая окружающих в ее убийстве, он начал первую заметную кампанию террора против бояр и ближних советников. А ведь до 1560 года отношения Ивана с высокопоставленными придворными были уже достаточно напряженными, но только с этого времени принято говорить о переходе к террору.

Сам царь во втором послании к Курбскому писал: «…а и с женою меня вы про что разлучили? Только бы у меня не отняли юницы моея, ино бы Кроновы жертвы не было». Также Иван указывал, что «и отравами царицу Анастасию изведоша». Князь Курбский в «Истории о великом князе Московском» писал, что в смерти жены, вызванной, по мнению Иоанна Грозного, «чародейством», царь обвинил своих бывших советников священников Сильвестра и А. Ф. Адашева. Доказательств прямых не было, кроме показаний польки Магдалены, тайной католички, жившей в доме Адашева, которые были добыты под пыткой. На совместном заседании Боярской думы и освященного Собора во главе со святителем Макарием, митрополитом Московским, обвиняемые были осуждены. Со смертью же царицы Анастасии царь стал гневлив и весьма блудлив: «умершей убо царице Анастасии нача царь яр быти и прелюбодействен зело».

Несмотря на искреннюю привязанность к Анастасии, через две недели после ее смерти царь объявил, что женится снова. На этот раз, в поисках политического альянса, на сестре польского короля Сигизмунда II Августа принцессе Екатерине Ягеллонке.

Но Сигизмунд отказал ему, и год спустя после смерти своей первой жены, в 1561 году, царь женился на княжне с Северного Кавказа Марии Темрюковне Черкасской.

15 июля 1561 года княжна Кученей, «из черкас пятигорских девица», приехала в Москву вместе с братом Салтанкулом. Им отвели хоромы вблизи Кремля. Вскоре, царь «княжне Черкасской велел быть на своем дворе, смотрел ее и полюбил». Вскоре в дворцовом Благовещенском соборе собравшимся боярам и духовенству объявили, что Гошаней готовится к обряду крещения и будет наречена Марией – во имя святой Марии Магдалины. В тот же день царь назвал ее своей невестой и по древнему русскому ритуалу вручил своей суженой кольцо и платок, унизанный жемчугом. Была крещена под именем «Мария» митрополитом Макарием.

После завершения обряда крещения Иван Васильевич по обычаю преподнес Марии золотой крест-складень, а царевичи Иван и Федор вручили ей кресты, украшенные алмазами и жемчугом. В 1562 году и в другие годы сопровождала царя в объезде по монастырям. В июле 1563 года ездила из Александровой слободы с царевичем Иваном Ивановичем на богомолье в Суздаль, а оттуда в Ростов. Единственный ее ребенок, о котором известно, – царевич Василий Иванович – умер в двухмесячном возрасте в мае 1563, а погребен, по-видимому, в Архангельском соборе, но его надгробие не сохранилось.

В русской истории традиционно принято придавать образу Марии Темрюковны негативные черты и считать ее отрицательным персонажем в жизни Ивана Грозного, дурно повлиявшим на его характер. Некоторые современники обвиняли «злонравную» Марию в «порче нрава» царя и переходе к террору. «Второй брак Иоаннов не имел счастливых действий первого. Мария, одною красотою пленив супруга, не заменила Анастасии ни для его сердца, ни для Государства, которое уже не могло с мыслию о Царице соединять мысль о Царской добродетели».

Современники пишут, что «сия Княжна Черкесская, дикая нравом, жестокая душою, еще более утверждала Иоанна в злых склонностях, не умев сохранить и любви его, скоро простывшей: ибо он уже вкусил опасную прелесть непостоянства и не знал стыда. Равнодушный к Марии, Иоанн помнил Анастасию, и еще лет семь, в память ее, наделял богатою милостынею святые монастыри Афонские».

Мария Темрюковна умерла 6 сентября 1569 года в Александровой слободе после возвращения из длительного путешествия в Вологду. Как и после смерти Анастасии, Иван подозревал бояр в том, что они ее «извели», утверждая, что она «злокозньством отравлена бысть».

Определенная в жены царю после традиционной процедуры смотрин невест, новая нареченная царская невеста Марфа Васильевна Собакина вскоре тяжело заболела. Брак состоялся 28 октября 1571 года, царица Марфа скончалась через 15 дней. Как и в случае с первыми двумя женами Ивана, Анастасией Романовной и Марией Темрюковной, ранняя кончина царицы породила подозрения в отравлении и вызвала гнев Ивана.

По некоторым данным, в ходе расследования было казнено 20 человек. Добиваясь права заключить запрещенный церковью четвертый брак, Иван клялся духовенству, что из-за болезни невесты и ее скоропостижной смерти она не успела стать ему женой. Исследование останков Марфы, проведенное в 1990-е годы, не выявило ядовитых металлов и прочих устойчивых веществ. Это, впрочем, не исключает использования растительного яда, не поддающегося химическому анализу.

Существует легенда, что во время вскрытия гробницы царская невеста лежала в гробу бледная, но как бы живая, не тронутая тлением, несмотря на то, что пролежала под землей 360 лет. Однако в течение нескольких минут после вскрытия ее лицо почернело и превратилось в прах.

Меньше чем через два месяца после смерти Марфы, вопреки церковным установлениям, Иван женился в четвертый раз, на этот раз на дочери одного из своих вельмож Анне Колтовской. Она была выбрана на том же смотре невест, что и третья жена царя, Марфа Собакина, и была призвана после скоропостижной смерти последней.

Царь жил с ней с 1572 до 1575 год, но после он заключил ее в Тихвинский монастырь, где она и умерла в 1627 году под именем сестры Дарьи. Анна сумела оказать существенное влияние на Ивана Грозного. Вела систематическую борьбу против опричнины из мести к царю, т. к. ее избранник, князь Вяземский, был замучен в одном из Московских застенков по указанию царя. За один год, в течение которого Иван Грозный находился под влиянием Анны и ее окружения, были казнены или сосланы почти все руководители опричнины.

Четвертый брак был заключен царем в нарушение всех церковных правил. Духовенство не смело перечить самодержцу. Как значилось в решении Священного собора, церковь разрешила царю брак «ради его теплого умиления и покаяния». Собор принял решение наложить на государя епитимью. В течение года ему запрещалось входить в церковь, исключая праздник Пасхи. Во второй год ему надлежало стоять в церкви с грешниками, на коленях. Лишь на третий год монарх мог молиться вместе с верующими и принимать причастие. Однако все эти запреты сводила на нет оговорка: «А пойдет государь против недругов за Святые Божия церкви, и ему, государю, епитимья разрешити». Поскольку война не стихала ни на один месяц, царь мог не беспокоиться насчет епитимьи. Опасаясь, что пример благочестивого государя пагубным образом повлияет на нравственность народа, собор указал «всем человецем», от бояр до простых, «да не дерзнет (никто) таковая сотворити, четвертому браку сочетатися», «аще кто гордостию дмяся или от неразумия дерзнет таковая сотворити… да будет за таковую дерзость по священным правилам проклят».

Мария Долгорукая является по некоторым сведениям пятой женой царя Ивана IV Васильевича Грозного. Имя отца Марии в источниках не упоминается, известно только то, что она происходила из рода князей Долгоруких (Долгоруковых).

В ноябре 1573 года Марию приблизил к себе царь Московский и всея Руси Иван IV Грозный. Неизвестно, состоялось ли венчание. По канонам русской православной церкви разрешено было только три брака. Для женитьбы на четвертой жене, Анне Колтовской Иван получил разрешение от церкви, однако развелся он с ней только в 1575 году. Но по некоторым сведениям Иван Грозный тайно женился на Марии, но брак не был каноническим. Он продолжался только один день. Обвинив Марию в том, что она в момент брака не была девственной, Иван приказал привязать ее к телеге с дикими лошадьми и пустил в пруд, в котором она и погибла.

Анна Васильчикова (по некоторым данным, Анна Григорьевна) – шестая супруга царя Ивана Грозного, после Марии Долгорукой, убитой по приказу Ивана Грозного.

Царь Иван взял ее к себе около 1575 года. Неясно, венчался ли он с ней или нет, носила ли Анна сан царицы. Не известно также, чья она дочь. То обстоятельство, что при царском дворе, между ближними царскими людьми, не видно ее родственников и что в обиходе Волоколамского монастыря, где записано по «Анне Васильчиковой дачи государские сто рублей», она не названа царицей, – говорит, кажется, за то, что Васильчикова не была венчана. Прожив с царем года два, Васильчикова была против собственной воли пострижена в инокини в суздальском Покровском монастыре.

Мария Федоровна Нагая (в иночестве Марфа) – царица, последняя жена Ивана IV, дочь окольничего Федора Федоровича Нагого. В нарушение всех обычаев сватовства, когда в дом к невесте засылаются сваты жениха, Иван, взглянув на боярышню, сказал Федору Нагому: «Ну, боярин, я сам себе сват. Быть твоей дочери московской царицей!».

Историки XIX века пишут, что после этих слов Мария упала в обморок. Позднее Иван попрекал ее, что не хотела быть его женой.

Свадьба состоялась в 1580 году. Но и эта жена скоро стала царю «неугодной». По смерти его, с сыном Дмитрием удалена на житье в Углич. А в 1591 году она лишилась сына и «за недосмотрение за сыном и за убийство невинных Битяговских сотоварищи» была пострижена в Николо-выксинской пустыни под именем Марфы. Стоит отметить, что позднее она была вызвана Борисом Годуновым в 1604 году в Москву, по случаю слухов о Лжедмитрии I, но ее появление так ничего не открыло, и она была вновь возвращена обратно.

А 18 июля 1605 года царица имела торжественный въезд в Москву, когда и признала Лжедмитрия I своим сыном, но после его убийства отказалась от этого признания и 3 июня 1606 года торжественно встретила в Москве мощи святого царевича Димитрия, принесенные из Углича.

Несмотря на столь частые женитьбы царя, он очень переживал. Периоды покаяния и молитвы сменялись страшными приступами ярости. Во время одного из таких приступов 9 ноября 1582 года в Александровской слободе, загородной резиденции, царь случайно убил своего сына Ивана Ивановича, в порыве гнева попав посохом с железным наконечником ему в висок.

Смерть наследника повергла царя в отчаяние, поскольку другой его сын, Федор Иванович, был неспособен управлять страной. Иван Грозный отправил в монастырь большой вклад на помин души сына, даже сам подумывал уйти в монастырь.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.