Мочика

Мочика

Эта культура существовала на северном побережье с 400 года до н. э. по 600 год н. э. Она относится, пожалуй, к наиболее известным тихоокеанским культурам доколумбовой Южной Америки. Следы культуры Мочика, или Моче, обнаруживаются на территории протяженностью около 300 км вдоль береговой полосы Перу. Свое название культура получила от названия долины реки Моче, где ныне находится г. Трухильо. Здесь, на засушливом побережье, долины впадающих в океан рек формируют своеобразные оазисы.

Археологический памятник, получивший название Моче, расположен между рекой и огромным голым песчаным холмом, названным Серро-Бланко («Белая гора»). С его вершины, если смотреть на запад, хорошо просматривается вся возделанная долина вплоть до моря. Если же смотреть на восток, то не менее отчетливо видны горы, откуда река Моче берет свое начало. Развалины так называемой Пирамиды Солнца (Уака-дель-Соль) находятся у самой реки. А остатки не менее условно названной Пирамиды Луны (Уака-де-ла-Луна) примыкают к Серро-Бланко.

Обнаружение этих гигантских ступенчатых пирамид и позволило исследователям говорить о Моче как о крупном протогородском центре. Прямоугольная Пирамида Солнца состояла из пяти террас высотой 18 м. Размеры ее основания составляли 228 ? 136 м. Пирамида являлась частью архитектурного ансамбля, поскольку с севера к ней примыкала платформа меньших размеров с пандусом длиной 90 м. С южной стороны платформы поднималась пирамида из семи ступеней высотой в 23 м.

Пирамида Луны также представляет собой архитектурный комплекс из платформ и террас, возвышающийся над долиной на высоту 21 м. Площадь его основания, без примыкающих зданий, составляет 80 ? 60 м.

Естественно, что обе пирамиды не были одиночными сооружениями, а входили в сложный городской ансамбль, от которого к настоящему времени сохранилось не так много. Данный центр был, возможно, самым крупным, но не единственным на территории прибрежных долин моче. Так, в долине Виру обнаружены и другие пирамиды, сложенные из адобов. В верхней части долины для построек применялся камень. Из него складывались невысокие пирамиды высотой от 2 до 6,5 м. Как правило, эти постройки были прямоугольными, но встречается и одна круглая. Иногда на одной платформе размещалось по несколько пирамид. Здесь найдены и следы каких-то общественных построек, хотя и не очень ясно, как именно они использовались. Дело в том, что от этих зданий сохранились только прямоугольные каменные стены, огораживающие пространства от 20 до 2000 м².

Жилища представляли собой комплексы из нескольких десятков соединенных вместе небольших помещений. Другой тип жилых помещений – разрозненные однокомнатные или многокомнатные постройки. Стены зданий иногда расписывались сюжетами, сходными с теми, что встречаются на керамических сосудах.

Впрочем, жизнь мочиков была, видимо, не столь уж безоблачна – не случайно на вершинах холмов возводились укрепленные пункты.

Климат пустыни заставлял мочиков особенно трепетно относиться к воде, столь необходимой для земледелия. Поэтому по всей территории были проведены каналы и акведуки. Существовала даже специальная схема каналов: два основных канала проводились по краям долины от самых верховий реки до океана, от них отходила сетка мелких распределительных каналов, которая обеспечивала водой хозяйственные прямоугольные участки, размеры каждого из которых составляли примерно 20 м².

С инженерной точки зрения эти ирригационные сооружения были столь совершенны, что, например, водопровод Ла-Кумбре, идущий от верховий реки Чикама в 133 км от побережья, действует и сейчас. Он расположен на высоте 15 м, а его протяженность составляет 1400 м.

Естественно, что народ, осуществлявший столь сложные и объемные работы, должен был иметь и развитое хозяйство. У мочиков оно основывалось на ирригационном земледелии и на использовании заливных земель около рек. На участках выращивались маис, фасоль, картофель, юка, чиле, томаты и еще около 50 окультуренных растений. Урожайность повышалась за счет использования природного удобрения – гуано. Птичий помет скапливался на побережье в огромных количествах и ценился, как сказали бы в Старом Свете, «на вес золота».

Как и все прибрежные жители, мочики занимались рыболовством и морским собирательством, используя для выхода в море «тоторовые лошадки». Это были своеобразные лодки, сплетенные из тростника-тоторы, на которые рыбак садился верхом, обхватывая бока ногами. Для лова существовали сети и гарпуны.

Мочики достигли большого искусства в обработке металлов – золота, серебра и меди. Они умели плавить, паять и покрывать позолотой медные предметы. Изделия они отливали или выделывали из расплющенных в тонкие листы слитков. Позолота у моче накладывалась на медь путем электролитической (электрохимической) реакции. Металлы в основном шли на изготовление украшений, хотя есть и отдельные находки медных клиновидных долот. В украшениях часто использовалась бирюза.

Занимались мочики и ткачеством, но это явно не было их любимым занятием. Довольно примитивный ткацкий станок имел две перекладины. Один конец крепился к крыше дома или дереву, а другой – к поясу ткача или ткачихи. Нити изготовлялись из хлопка, иногда с добавлением шерсти.

Илл. 78. Керамический сосуд культуры Мочика. На его стенке изображен любимый перуанский сюжет: кошачий зверь – пума или ягуар – нападает на человека

Самым знаменитыми мочикскими изделиями считаются керамические сосуды – скульптурные и расписные. В росписи применяли только красный, белый и черный цвета. Но рисунок выполнялся настолько мастерски, что сосуды мочиков и сейчас расцениваются знатоками как подлинные произведения искусства. Основными темами росписей являлись сцены из жизни, мифологические сюжеты, символический орнамент. Особое место занимают так называемые «портретные» сосуды. Они выполнялись в виде скульптурных голов человека и расписывались, передавая отчетливую портретную индивидуальность. Эта традиция, по всей видимости, связана с достаточно распространенным культом «мертвых голов», или, точнее говоря, «голов умерших».

Как всегда, самую полную информацию о живых мы получаем от покойников. Захоронение Сипан в долине Ламбайека считается одним из самых пышных и одновременно загадочных погребений мочиков.

Сначала была обнаружена платформа из сырцовых кирпичей. Она находилась к востоку от двух 30-метровых пирамид. Как выяснилось позже, одна из этих пирамид была возведена одновременно с погребальным комплексом, а вторая датировалась VIII веком. Площадь платформы составляла примерно 70 ? 50 м, высота – 10 м. Кирпичи были сгруппированы как бы в плоские блоки-колонны. Никому и в голову не приходило, что под ней могло находиться погребение. Все, за исключением грабителей, принимали эту каменную кладку за остатки какой-то древней постройки. Но в 1987 году в руки полиции Перу попали золотые погребальные украшения, среди которых находилась и прекрасная золотая маска, инкрустированная камнями. Оказалось, что предметы только что были похищены из инкского погребения, находившегося, к изумлению археологов, под платформой Сипана. Ценность предметов была столь велика, что правительство Перу впервые за всю историю позаботилось о немедленной организации специальной археологической экспедиции, которую возглавил директор Национального музея Вальтер Альва.

Археологи начали копать там, где оставили свои следы грабители. Оказалось, что в помещении под верхней кладкой «уакерос» не заметили нескольких сосудов, украшений, большого медного церемониального жезла с навершием в виде миниатюрной копии дворца мочикского правителя. Жезл был украшен изображением сцены, потрясшей воображение археологов: полукошачье существо нависло над человеком, лежащим прямо на лунном полумесяце. Находки прибавили археологам энтузиазма, и вскоре оказалось, что в обнаруженных грабителями верхних слоях платформы находятся более поздние по отношению к мочика и достаточно скромные погребения. Под ними постепенно проявилась выложенная поверхность, в которой выделялось отверстие, заполненное землей и остатками сгнившего дерева. Лаз вел в маленькую комнату размером 1,3 ? 2,8 м, через отверстия в потолке засыпанную со временем песком и землей. Комната не была совсем пустой – в ней оказались предметы, явно имевшие отношение к погребальному инвентарю.

Илл. 79. Реконструкция погребения владыки Сипана, которое считается одним из самых пышных и одновременно загадочных погребений мочиков

В восточном углу платформы было обнаружено еще одно прямоугольное пространство, выложенное сырцовым кирпичом. Расчистив это помещение от земли и песка, археологи нашли скелет молодого человека в плохом состоянии, лежавший в вытянутом положении на спине, головой на запад. Судя по всему, юноше было не более 20 лет. На руке погребенного лежал щит, а на сам он был одет в типичные одеяния воина моче и позолоченный шлем. При этом у воина были отрублены ступни! По всей видимости, считалось, что без ног он никогда не покинет свой «пост № 1» и навечно останется на страже умершего правителя. В этой комнатке оказалось 1150 керамических сосудов и четыре медных венца.

Но на этом открытия не закончились. Раскопки продолжались, и на глубине полуметра под воином показались мощные деревянные балки. Они относились уже к крыше расположенного ниже и наглухо перекрытого некогда помещения, которое, тем не менее, тоже постепенно оказалось заполненным осадочными породами. Песок просачивался буквально отовсюду. Прямо посредине помещения через некоторое время были обнаружены медные «банты», как если бы они были сделаны из кожаных лент. Эти «банты» символически очерчивали пространство в 2,20 ? 1,25 м, которое и оказалось поверхностью деревянной гробницы. Перед археологами был типичный погребальный склеп с саркофагом. Радиоуглеродный анализ деревянных перекрытий позволил установить дату сооружения этого склепа: примерно 290 год.

Посреди погребальной камеры располагался деревянный саркофаг с правителем, лежащим в вытянутом положении на спине, головой на юг. Скелет был в плохом состоянии, но оказалось несложным определить, что принадлежал он мужчине возраста 35–40 лет. Там же были все его украшения и сокровища.

У головы и в ногах находились более скромные саркофаги с молодыми 20–летними женщинами, лежавшими на правом боку и повернутыми лицом к югу – то есть лежавшая в изголовье была повернута спиной к правителю. У нее отсутствовала левая ступня! Головой они были направлены против часовой стрелки относительно правителя (верхняя на запад, нижняя на восток).

Слева и справа от правителя, в таких же, как у женщин, гробах, располагались на спине мужчины примерно 40–летнего возраста. Их головы были направлены по часовой стрелке (с западной стороны – головой на юг, а с восточной – головой на север) Мужчина, лежавший по правую руку от правителя с западной стороны, судя по инвентарю и одеянию, являлся воином. У него также отсутствовала левая ступня. Прямо в гробу второго, украшенного подвеской из раковин и расположенного с восточной стороны, в ногах была помещена еще одна женщина в сидячем положении. Возраст ее определить не удалось. Помимо женщины, в гроб была уложена и собака. Она лежала на боку, вдоль левой ноги.

Стены помещения были сложены из кирпича в виде блоков. Ниши, выполненные в стенах с трех сторон (западной, южной и восточной), оказались заполненными глиняной посудой со следами пищи. А в совсем небольшой нишке в южной стене, ближе к западному углу, археологи обнаружили скелет 10–летнего мальчика в сидячем положении.

Итак, в руках археологов оказались настоящие сокровища мочикского правителя, можно сказать, чудом спасшиеся от грабителей-уакерос. Внутри главной камеры в пяти нишах было найдено 212 керамических сосудов с остатками пищи. Большинство сосудов изображало пленников или сидящих людей и воинов. Особую ценность представлял уже упомянутый церемониальный жезл из меди, головка которого была украшена изображением дворца мочика и сценой совокупления зооморфа полукошачьего-полулисьего с женщиной на растущем полумесяце. Здесь же, в камере, находились остатки принесенных в жертву лам.

Однако самые ценные вещи лежали внутри гробницы. Среди них находились три пары ушных фигурных подвесок. Первая пара была выполнена в виде фигурки золотого воина моче в бирюзовом одеянии, с венцом в виде месяца и носовой вставкой. Бирюза у моче была привозной – из Аргентины или с юга Чили. Фигурка была украшена подвесками на золотой цепочке в виде совиных голов. На левой руке был щит, в правой – палица. Эта фигурка изображала самого погребенного. Подвески второй пары, также лежавшие у черепа, не менее детально изображали уток. Подвески третьей пары были выполнены в виде бегущих оленей. На и около груди скелета были уложены три наконечника и множество медных дисков. Кроме того, на груди располагались два ряда по десять металлических орешков: с правой стороны – золотые, а с левой – серебряные и медные. Погребальное покрывало было расшито позолоченными медными пластинками и усыпано множеством раковин spondyles из залива Гуайкиль (Эквадор). Здесь же находились носовые вставки и 11 нагрудных подвесок. Россыпью лежали тысячи жемчужин, которые некогда украшали предметы туалета покойного. Рядом лежал веер из перьев с медной ручкой.

В правой руке покойного находился золотой брусок, в левой – медный. В правой руке был также скипетр-нож, с золотой головкой, изображающей батальную сцену: богато одетый воин держит за волосы пленника. В левой был такой же скипетр, но медный. У шеи также лежало два ножа (золотой справа и медный слева).

Поверх головы находилась большая золотая диадема в форме полумесяца: золотой лист 62 см длиной и 42 см высотой с характерными изобразительными сюжетами мочика.

Сомнений не оставалось: археологам удалось раскопать нетронутую могилу величественного правителя моче, получившего с тех пор имя Владыка Сипана.

Погребения менее знатных людей, обнаруженные в долине Виру, не шли ни в какое сравнение с Владыкой Сипана.

Умерших общинников хоронили в узких ямах со стенами, выложенными сырцовым кирпичом. Ямы перекрывались крышей из прутьев и тех же адобов. Покойников укладывали вытянутыми на спине, головой на запад. Руки лежали вдоль туловища. Тело обертывалось в циновку из связанных параллельно прутьев тростника и обматывалось веревками. Лицо часто прикрывала металлическая маска. Во рту помещали комок хлопка, в который заворачивали металлическую пластинку. Иногда рядом клали сосуды и другие предметы.

Некоторые погребения все же выделяются своим богатством – как, например, одна из могил, явно относящаяся к элитарным. Погребенный находился в яме обычной формы, выложенной адобами. Работавшие здесь археологи почему-то определили его как «воина-жреца». Всего в этом захоронении оказались останки семи человек: старого мужчины, пяти сопровождающих и ребенка. Старый мужчина («воин-жрец») лежал головой на запад, в вытянутом на спине положении со связанными ногами. На нем была расшитая медными позолоченными пластинками одежда и медная маска на лице. Другая медная пластинка, инкрустированная бирюзой, по-видимому, служила украшением носа. Все тело, кроме головы, было покрыто большим щитом из тростника, на котором лежал погребальный инвентарь.

Но самое странное, что среди «инвентаря» оказался… ребенок! Он был уложен прямо на щит, справа по отношению к телу «воина-жреца», в восточной части могилы. Останки ребенка были почти полностью завалены бесчисленными сосудами и прочими предметами. Впрочем, и голову основного покойника закрывали перевернутые тыквенные миски. Здесь же находились различные корзинки, изделия из перьев, фигурные головные уборы с изображениями зверя и птицы и три деревянных жезла с резными инкрустированными навершиями. На одном из них была изображена фигура жреца или божества с пастью хищника, в парадном уборе, с жезлом в руках. Справа вырезана маленькая, скорее всего детская, фигурка. Расположение фигур на навершии полностью совпадает с положением в могиле основного покойника и захоронения ребенка. Это позволяет предполагать, что персонаж на жезле изображает самого покойника. Находка остатков головного убора с объемным изображением зверя тоже говорит в пользу такого предположения.

Илл. 80. Так, по мнению археологов, выглядел правитель мочиков, пышно одетый и украшенный

Два описанных погребения и весь инвентарь были заключены в гроб или саркофаг из тростника. Сверху на его крышке в ногах и в головах находились два женских погребения. На шее у одной из женщин сохранился шнурок. Возможно, она была задушена. Здесь же лежало несколько сосудов. На крышке и на сырцовой стене с южной стороны были оставлены кости двух лам. Поверх этих костей лежали завернутые в циновку из тростника останки мужчины. Покойник лежал на спине. Голова его покоилась в миске из тыквы. Такая же миска, перевернутая вверх дном, покрывала лицо. Рот был закрыт медной пластинкой, лоб и скулы носили следы красной краски.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.