VI. «ФРЁКЕН БОКК, ПОЧТИ В ОБРАЗЕ ЛЮСИИ»…

VI. «ФРЁКЕН БОКК, ПОЧТИ В ОБРАЗЕ ЛЮСИИ»…

Санта Лючия, Санкта Люсия…

От Рождества до Пасхи. Летние радости.

Гражданские праздники

В последней части трилогии о Малыше и Карлссоне есть эпизод, когда героям не хотелось укладываться спать, и они затеяли игру. На шум явилась «фрёкен Бокк, почти в образе Люсии: в белой сорочке и со свечой в руке». Что же это за узнаваемый для шведов образ, и почему фрёкен Бокк «почти» Люсия?

Астрид Линдгрен вспоминает здесь об одном из самых любимых национальных праздников в Швеции. День святой Люсии отмечают 13 декабря и выбирают при этом самую красивую девушку – и дети в школах, и взрослые у себя на работе, и все вместе – главную Люсию Стокгольма. На таком конкурсе красоты грозная домоправительница явно не имеет шансов, хотя и одета так, как подобает.

В действительности, сам праздник – не шведского происхождения, но в Швеции он приобрел те типичные черты, которые сохраняются и по сей день. Люсия – это Санта Лючия, итальянская святая из города Сиракузы. Ее культ вышел за пределы Сицилии и распространился в других католических странах средневековой Европы. В современной секуляризированной Швеции от него осталась красивая традиция, связанная с определенным ритуалом – пением, шествием, костюмами, едой.

…В самую длинную ночь в году, когда царит холод и мрак, в дома приходит Люсия, возвещая о свете: само имя святой происходит от латинского «lux» – «свет». Люсия держит в руках свечу, на голове у нее – «корона Люсии» (Luciakrona), с подсвечниками, в которых горят настоящие свечи (или же электрические лампочки, чтобы не загорелись волосы). Девушка одета в длинную белую сорочку и подпоясана красной шелковой лентой. Она идет во главе процессии, следом за ней шествуют ее служанки – девушки в таком же одеянии и со свечами в руках, но без короны, и мальчики-звездочеты, в длинных колпачках, украшенных бумажными звездами. Все они поют песню о святой Люсии, которая своим светом разгоняет тьму. Эту процессию можно наблюдать в разных местах: на городских улицах, в больницах и домах престарелых, в школах и университетах, в кругу семьи, в шведских посольствах за рубежом, где по этому случаю устраивается прием, а посольские дети идут в свите Люсии. Дома в роли Люсии выступает младший ребенок. Рано утром он приносит домочадцам поднос с кофе и старинной шведской выпечкой – шафрановыми булочками и перечными печеньями. Кроме того, на Люсию, как и на Рождество, принято пить глинтвейн – горячее красное вино со специями, обычно с корицей, гвоздикой и изюмом. Именно такой традиционный стол накрывается 13 декабря и в других местах.

На официальном же уровне устраивается «конкурс Люсии», где выбирается чаще всего блондинка с длиными волосами. В Стокгольме праздник в его нынешнем виде отмечается с 1927 года, и, по традиции, Нобелевские лауреаты, останавливающиеся в «Гранд-отеле», бывают разбужены рано утром Люсией. Бывший посол Швеции в СССР, Гуннар Ярринг, вспоминает в своих мемуарах примечательный случай, связанный с вручением Нобелевской премии по литературе Михаилу Шолохову. Ярринг заранее рассказал писателю, что тот будет иметь воможность принять участие в шведском празднике Люсии. «Он не знал, что это такое, и терпеливо выслушал мои пояснения. Я сказал, что он должен быть готов, когда к нему в номер Гранд-отеля рано, – в пять часов утра тринадцатого декабря, – придут подружки Люсии… «Это ничего, что так рано. К этому времени я уже буду на ногах», – сказал Шолохов. Я объяснил, что надо оставаться в кровати, когда подружки Люсии придут в номер. «Да, но тогда я хотя бы рубашку с галстуком надену», – с испугом в голосе ответил Шолохов. Позднее стало известно, что в Стокгольме писатель не воспользовался любезностью Нобелевского фонда, заказавшего ему номер в Гранд-отеле, и предпочел остановиться в посольстве» [127] .

Михаил Шолохов получил Нобелевскую премию в 1965 году. В 1963 году в Швеции был разоблачен полковник ВВС Стиг Веннерстрём, работавший многие годы на советскую военную разведку. Из-за шпионского скандала в советско-шведских отношениях наступило охлаждение, был даже отложен визит Н. С. Хрущева, который состоялся только в 1964 году. Можно себе представить атмосферу страха и напряженности, когда любой, с виду безобидный иноземный обычай может расцениваться как потенциальная провокация.

И праздник Люсии, и Нобелевские торжества выпадают на декабрь, а завершается этот месяц главным в католическом и протестантском мире праздником – Рождеством. Четыре недели декабря – это Адвент (Advent), ожидание пришествия Христа в мир. И Люсия возвещает о том, что свет Рождества уже близко.

Ожидание заключается в соблюдении определенного ритуала: каждое воскресенье поочередно зажигается свеча в специальном подсвечнике, и в четвертое воскресенье декабря и в Сочельник зажигаются все четыре одновременно. Подсвечники часто выставляются в окнах домов, свет свечей разгоняет зимнюю тьму, и это красивое зрелище можно наблюдать с улицы. Само Рождество, как и некоторые другие церковные праздники в Швеции, состоит из трех дней – кануна Рождества (24 декабря), собственно праздника (25 декабря) и второго дня Рождества (26 декабря). Праздники обычно сопровождаются рождественскими каникулами, а праздничный стол накрывают 24 декабря, то есть в Сочельник, что существенно отличается от православной традиции, когда в этот день предписан строгий пост. Рождество в Швеции сопровождается обильным угощением, и некоторые современные этнографы даже утверждают, что рождественский стол – главное, что отличает сегодня шведскую рождественскую традицию от традиций других народов. Именно в канун Рождества устраивается праздничный обед, вручаются подарки, а в три часа дня по телевизору неизменно показываются диснеевские мультфильмы про утенка Дональда Дака.

Обед начинается, как правило, со «шведского стола», то есть с разнообразных закусок – нескольких сортов маринованной селедки, печеночного паштета, копченой колбасы. Кроме того, это еще и студень из свинины, горячие закуски – жареные мясные тефтельки, «искушение Янссона» (картофельная запеканка с анчоусами). Главное горячее блюдо – рождественский окорок (julskinka). Без него немыслимо застолье. Окорок зажаривается в духовке до аппетитной румяной корочки.

По старинной традиции, дошедшей до современных шведов из Cредневековья, как отголосок поста и рыбной диеты, на стол ставят блюдо из сушеных тресковых рыб (lutfisk). В течение двух недель сушеную рыбу вымачивают в воде и в щелочном растворе, пока она не набухнет и не станет мягкой, как желе.

На десерт же бывает рождественская выпечка в форме разных фигурок или сердечек, знакомая нам по дню Люсии: перечные печенья, шафрановые булочки. К старинной традиции относится приготовление рисовой каши, которую едят с молоком и корицей. По народным поверьям, миску каши нужно было выставлять домовому в рождественскую ночь.

Рождество всегда было и остается семейным праздником. Дети участвуют в украшении елки, помогают взрослым выпекать булочки и другие сладости. Во многих шведских фильмах можно увидеть сцену празднования Рождества или подготовку к нему. Такой семейной сценой начинается знаменитый фильм Ингмара Бергмана «Фанни и Александр». Соблюдение праздничного ритуала для большинства шведов считается обязательным. В сиюминутной спешке и суете он остается выражением незыблемых ценностей. Действие известного детективного романа «Подрывник» (1998) шведской писательницы Лизы Марклюнд (по которому снят одноименный фильм) происходит в декабре, незадолго до Рождества. Главная героиня, журналист вечерней газеты Анника Бенгтсон, участвует в расследовании преступления и, разрываясь между семьей и работой, едва успевает – но все же успевает! – подготовиться к празднику. В такую субботу, как эта, в последнюю субботу накануне Рождества, она должна быть дома, варить тянучки, выпекать шафрановые булочки. «… Она ускорила шаг. Очень хотелось домой. Она смотрела на здания, выстроившиеся вдоль набережной. Окна светились теплом и уютом. Почти во всех горели рождественские электрические звездочки и рождественские свечи. Анника свернула с набережной в переулок, ведущий к улице Хантверкаргатан» [128] . «Надо было перед рождественскими каникулами переделать кучу дел… Анника лишь повесила на окна латунные рождественские звезды и расставила подсвечники с электрическими свечами. Рождественские подарки еще не куплены, и продукты к празднику тоже, лосось не засолен, елку не выбрали, рождественский окорок не запечен. <…> Анника любила свежезапеченную рождественскую ветчину, ароматную, с пылу с жару, так, чтобы мясо еще сочилось» [129] .

Кроме традиционного праздничного стола, существуют, конечно же, и праздничные украшения для дома: звезды, свечи и, разумеется, елка, под которую кладут подарки. На входную дверь вешают венки. Обычай наряжать елку – более поздний, он пришел в Швецию в XVIII веке из Германии. Елки часто ставят не только в доме, но и во дворе, где свет электрических гирлянд сияет весь декабрь и большую часть января. Вокруг елки танцуют и поют.

Верующие лютеране идут на Рождество в церковь – и вечером, в Сочельник, и утром 25 декабря. Все помнят наизусть рождественские псалмы. Вот что пишет этнограф Ян-Эйвинд Сван: «Рождественская заутреня – эта традиция пошла от средневековых ночных рождественских служб, которые в эпоху реформации сократились до одной. Раньше ее служили очень рано, а теперь обычно в 7 часов утра. В прежние времена, когда в церковь съезжались на запряженных лошадьми санях, с пылающими просмоленными факелами, которые по прибытии складывались в большой костер у церковных ворот, выглядело это очень романтично. Но и в наши дни сельская церковь, озаренная светом горящих свечей, представляет собой впечатляющее зрелище, которое надолго остается в памяти» [130] . Заканчиваются же рождественские праздники только на двадцатый день, 13 января, в день святого Кнута, когда убирают елку.

У шведов нет деда Мороза, и подарки детям на Рождество приносит рождественский гном (Jultomte), хотя самый древний символ этого праздника – рождественский козел. Его делают обычно из соломки, и фигурки козла до сих пор служат декоративным украшением. В давние времена ряженые в масках козла ходили по крестьянским дворам и собирали угощение. Они также сами могли раздавать подарки. Между тем к концу XIX века эту роль взял на себя рождественский гном. В шведских народных поверьях гном был духом места, или жилища, то есть домовым. Народные сказки изображают его в виде крохотного старичка, в одежде из грубого серого сукна и в красном колпачке. Его еще зовут Дед, или Дедка. Традицию изображения гнома в живописи и книжной иллюстрации создала художница Йенни Нюстрём. Именно ее сказочная фантазия придала гному тот облик, который и станет типичным в праздновании шведского Рождества. Йенни Нюстрём иллюстрировала в 1880-е годы знаменитое произведение поэта Виктора Рюдберга «Домовой», и этот персонаж произвел на нее впечатление еще в юности. Затем ее рисунки, изображающие гномов, стали появляться в шведской периодике рубежа XIX–XX веков, в рождественских альманахах, на открытках и календарях. Именно эта художница ввела в обиход новый тип печатной продукции в Швеции – поздравительную открытку. С 1911 года начинают печататься открытки к Рождеству, Новому году, Пасхе и пр. Рождественский гном (или несколько гномов) несет детям мешок с подарками, танцует вокруг елки, летит на воздушном шаре… Шведский гном становится и непременным атрибутом рекламы.

На современных открытках чаще всего поздравляют с Рождеством и Новым годом одновременно (God Jul och Gott Nytt ?r!). Но празднование Нового года весьма отличается от рождественских традиций. Обратимся снова к этнографу Яну-Эйвинду Свану: «Если в рождественский вечер улицы пустеют, то на Новый год все в движении. Рождество – это семейный праздник, и справляется он дома, а Новый год отмечается с друзьями и знакомыми, дома или в ресторане, и оживленные компании странствуют между дискотеками и барами. Если меню рождественского стола имеет несколько старомодный, крестьянский характер, то на Новый год его стараются сделать настолько изысканным, насколько это позволяет кошелек: в бокале искрится шампанское или игристое вино, на тарелке красуется омар или паштет из морских деликатесов. Когда часы бьют полночь, люди начинают бросать серпантин, свистеть в дудочки, надувать бумажные «тещины языки» и запускать фейерверк со своего балкона или из сада, а потом, сентиментально вспоминая год уходящий, прощаются с ним и дают себе обещания на новый год. Вообще этот праздник по традиции шумный, громкий. А в былые времена даже устраивали «новогоднюю пальбу» из ружей и мушкетов для того, чтобы отпугнуть нечистую силу.

Празднование Нового года во многом сложилось под влиянием радио и телевидения. Пока существовало радио, люди, затаив дыхание, слушали, как известный шведский актер декламировал стихотворение Альфреда Теннисона «Новогодние колокола», а колокольный звон кафедральных соборов по всей стране возвещал наступление Нового года. Сейчас многие усаживаются у телевизоров и смотрят новогодние программы, в которых скетчи и художественные фильмы перемежаются с передачами на серьезные темы» [131] .

Однако еще в 1930–40-е годы празднование Нового года в Швеции носило более камерный, домашний характер. Об этом пишет в своих мемуарах знаменитая шведская актриса Ингрид Бергман. Оказавшись в Голливуде, она увидела совершенно иные традиции, отличавшиеся от привычных ей шведских. «В Швеции этот день для всех совсем особый. Семейный день. Вы остаетесь дома. Ждете полуночи. Разговариваете о прошлом, о том, что может принести будущее; ну и, конечно, даете всякого рода зароки, вроде «бросаю курить» или что-нибудь похоже. А потом, когда наступает полночь, во всех церквах по всей стране раздается колокольный звон. По радио известный актер Андерс де Валь читает обычно стихи Теннисона о колокольном звоне. Все это слышится из громкоговорителей, установленных на всех улицах Стокгольма. Нет даже необходимости включать радио дома» [132] .